"Август. Восьмого": Кино про войну, но не о войне (интервью)

"Август. Восьмого" – это третий художественный фильм о грузино-осетинском конфликте 2008 года. При этом картина не имеет политического подтекста, а война в ней служит лишь фоном для рассказа о людях, а еще – о любви, характерах и ощущениях. Поэтому история помещена в такую среду, где все человеческие качества отражаются ярче, сильнее. Ведь целиком люди раскрываются, лишь попадая в экстремальные ситуации, а на войне в них можно оказаться ежеминутно.

На экране рассказывается история молодой девушки, приехавщей в Цхинвал, чтобы забрать домой в Москву своего сына, которого отправила в Осетию погостить у родителей бывшего мужа. Но внезапно она оказывается в гуще событий военного конфликта.

Представить картину краснодарским зрителям приехали режиссер ленты Джаник Файзиев ("Турецкий Гамбит"), исполнитель одной из главных ролей Егор Бероев и генеральный директор компании "Двадцатый Век Фокс СНГ" Вадим Смирнов. Организатором встречи выступила сеть кинотеатров "Монитор".

О том, как велась работа над "Августом. Восьмого" и какой получился результат, причастные к созданию ленты рассказали в интервью порталу ЮГА.ру.

Джаник Файзиев: О том как снять кино мирового уровня на актуальную тему

Вы не только режиссер картины, а еще и автор идеи. Как она у вас родилась и почему решили снять фильм именно об этом событии?

– Да, автор идеи я, и автор сюжета тоже я. Причем мне не пришлось ничего придумывать – я все взял из жизни. Практически все герои, которые населяют эту картину, имеют своих прототипов.
А исходная точка была следующая. У меня есть приятель, журналист, в свое время он воевал в Афганистане. У него был роман с девушкой, которая училась в мединституте. Незадолго до ее распределения они поссорились, перестали общаться, созваниваться. Через некоторое время он встретил их общую подругу и стал расспрашивать о своей бывшей, а было это как раз в августе 2008. Оказалось, ее распределили в Цхинвал. Он прекрасно понимал, что она никогда не интересовалась политикой, не читала газет и совершенно не в курсе, что там происходит. Просто позвонить ей он посчитал глупым, поэтому отправился в аэропорт покупать билет. Ровно в тот день, когда он приехал, началась война.

И действительно в фильме нет никакого политического подтекста?

– Я не хотел диктовать свое отношение к этому конфликту. Поэтому в фильме не существует никаких вопросов о правомерности действий наших войск в этом конфликте. Мы пытались снять простую историю про любовь на фоне трагических событий для того, чтобы максимально раскрыть образы героев. Перед нами была задача передать образ гибельного воздействия войны, не показывая при этом огромного количества крови – этим зрители и так перенасыщены сегодня.

Чтобы точнее воссоздать картину событий тех дней вы в качестве экспертов опрашивали реальных участников тех боев. Как шла работа с ними?

– Да, я взял список ребят, награжденных званием Героя России, и встречался со всеми, с кем мог. Истории этих людей и они сами меня просто потрясли! Часть из солдат стала прототипами наших героев. Можно сказать, мы собрали подвиги этих ребят, и из этих подвигов соткали сюжет. В фильме нет практически ни одного кусочка, который бы не был взят из реальной жизни.

Когда вы подбирали актерский состав, сразу ли подумали о Егоре Бероеве с его осетинскими корнями?

– С Егором мы дружим еще со времен другой моей картины – "Турецкого гамбита". Я влюбляюсь в артистов, с которыми работаю, и не могу потом много лет с ними расстаться. Мы же за время съемок становимся настоящей семьей. С Егором мы провели целый год, когда снимали "Гамбита". К тому же это была жизнь в экспедиции. А там человек очень раскрывается, становится самим собой, не играет какую-то роль, которую мы все привыкли играть в обычной жизни. В такой ситуации лучше всего узнаешь человека. И когда все проходит хорошо, как было у нас, вы остаетесь в теплых человеческих отношениях. А с такими людьми мне всегда приятней работать. Поэтому многие и из актеров, и из съемочной группы переехали ко мне из "Гамбита".
Вообще, в картине заняты многие любимые и популярные актеры, которых зритель увидит в самых неожиданных образах.

Но в фильме много и молодых артистов. Как их выбирали?

– История эта ведь сама молодая, она про 25-летних, которые получили звание Героев в этой войне (им примерно 25-27 лет). И я решил, что это будут молодые люди. Чтобы найти героев, я перешерстил всю молодую порцию наших актеров. Меня, конечно, подмывало взять актеров помаститей, поопытней. Но я понимал, что, допустим, актрисе с историей и народной любовью будет уже трудно поверить, что она такая неопытная наивная, глупенькая, а именно такая мне и нужна была.

Вы охарактеризовали фильм как "женское кино для настоящих мужчин". В картине война показывается глазами женщины. Не боитесь, что мужчины обзовут фильм "бабским"?

– Не боюсь. Мужчинам стоит, как минимум, прийти посмотреть боевые сцены. Они у нас сняты с максимальной достоверностью, с какой только может себе позволить кинематограф. Мы абсолютно правдивы и с точки зрения стратегии ведения боя, и с точки зрения просто правды войны. Поэтому осуждения мужского я не боюсь.
А женский взгляд появился, потому что изначально картина замышлялась как сумма всех женских страхов. И эти страхи заставляют смотреть на те вещи, которые обычно мы не замечаем. А, как это ни смешно будет звучать, мужикам приятно, когда на них смотрят женскими глазами. Они себя по-другому ведут, им нравится этот другой взгляд. Ведь в конечном итоге мальчики все делают только для девочек.

Уже думали о том, как оценят фильм те люди, которых вы опрашивали, которые стали героями ленты?

– Я не исключаю вариант, что им может и не понравиться. Потому что они будут связывать увиденное с личными воспоминаниями. Мне очень хотелось бы, чтобы им понравилось, но, скорее всего, они уйдут немного сконфуженные. Им нужно еще несколько лет, чтобы это все улеглось. Тогда их воспоминания, возможно, срастутся с нашей картинкой.
Вопрос, который возникает у большинства, когда они видят афишу картины – что в фильме о реальных событиях делает робот?
– Идея с роботом также принадлежит мне. Я специально не рассказываю вторую половину истории – как я допридумывал этот сюжет. Потому что мне хочется оставить простор для фантазии зрителя.
Скажу только, что робот – неотъемлемая часть сюжета, поэтому я радуюсь, что у нас получилась такая многогранная, яркая история. Потому что в ней помимо приключения, комедии, военной драмы и пронзительной истории любви есть большой пласт фантастического захватывающего кино. Мы сделали это для того, чтобы получилось еще зрелищнее, еще более захватывающе, чтобы это было кино для всех возрастов.

Егор Бероев: О чувстве рода и осетинской чаче

Была ли работа над фильмом чем-то особым для вас как человека с осетинскими корнями?

– Когда мне предложили работать в этой картине, я понимал, что я не могу не сниматься в этом фильме и быть к нему не причастен. Ведь я имею прямое отношение к этому народу, и за работу взялся мой любимый режиссер. Поэтому для меня это было событие, я бы сказал, подарок, что я могу что-то в него привнести. В Осетии я часто бываю, у меня там живут родственники. Бероев – осетинская фамилия. Мое ощущения рода, семьи напрямую связано с этим народом.

Как проходил процесс подготовки к этой роли? Говорят, вы готовились в центре спецподготовки МВД РФ.

– Да, готовились с людьми, которые о войне знают все. Они учили нас всему – делились опытом, учили нас работать с оружием и т.п.
Процесс подготовки – это всегда очень интересно. Актеру ведь приходится становиться то врачом, то рыбаком, то дипломатом… Мы должны много знать про эту жизнь, которой живем в фильме. Соответственно, момент подготовки к работе и самой работы требует от нас максимальной достоверности, ощутимости, вплоть до той одежды, которую мы носим, не снимая.
И когда нас воспринимают не как таких звезд, которые приезжают в смокингах на своих машинах на съемочную площадку, берут в руки автомат и в бой, а когда нас воспринимают такими же солдатами, как те, в ком мы живем, я понимаю, что это остается у меня под кожей. И что я не Егор Бероев, а солдат российской армии. И что я, как и остальные ребята, иду по болоту, выхожу из этой грязи, вони…Эти ощущения остаются с тобой. Поэтому когда я выхожу на площадку, я знаю, что такое лошадь, что такое пыль, что такое автомат и ужас преодоления. Поэтому я рад, что в нашем кино такого рода подготовки происходят.
Под Москвой я жил с солдатами в военной части, где они меня готовили. Три раза в неделю было стрельбище, два раза в неделю огневая полоса и каждый день 12-километровый марш-бросок по лесу, по полям, по грязи.

А когда были уже в Осетии? Это же пироги, чача…

– Да, я привык, что в этой стране очень душевные люди. Это всегда гостеприимство, застолье. Но мы очень много работали, и эти застолья нам были в тягость, потому что в первую очередь мы спешили сделать дело. И, конечно, в таком режиме, как работают актеры и режиссеры, у нас не хватает времени на чачу. А когда мы уже приедем туда с премьерой, то там уже можно будет и до чачи дойти.

Вадим Смирнов: О том, как показывать американцам другую точку зрения

Когда Джаник пришел к вам с предложением сделать этот фильм, как он вам его преподнес и как вы отреагировали?

– Джаник говорил о создании этого фильма очень давно. Мы очень часто с ним соприкасаемся в жизни, так как помимо партнерства, мы просто хорошие приятели. И первые, пока еще неоформленные мысли, он говорил года 3 назад. И когда появились новости, что картина входит в стадию съемок, мы тут же сжали кулаки, что в ближайшее время можем говорить о конкретном продукте. Потому что все, что делает Джаник и как режиссер, и как продюсер, в нашей компании имеет огромный кредит доверия. Он по-настоящему талантлив. Поэтому мы ни секунды не сомневались, что будем сотрудничать над этой картиной.

Когда снимали на территории Южной Осетии, привлекали местных жителей к съемкам?

– Да, в съемках массовых сцен приняли участие около 3000 человек, большинство из которых жители Абхазии и Южной Осетии, у которых никакого опыта в съемках нет. Для них это было настоящее развлечение, они с удовольствием принимали активное участие.

А такой необычный вид промоушена – вы лично привезли и продемонстрировали части фильма непосредственно дистрибьюторам –нужен из-за какого-то недоверия к отечественному кино?

– Изначально, когда мы показываем такие вещи прокатчикам, мы хотим заразить их нашей уверенностью в том, что не нужно бояться, а надо брать. На этом этапе мы должны убедить, что картина будет работать. Мы очень довольны, как на рынке СНГ восприняли ее. Она выходит прокатом на 1500 экранов. Сейчас нам уже не нужно доказывать – нам просто было приятно приехать сюда и дать возможность встретиться с популярными интересными людьми.

Тогда подробнее о планах по прокату.

– Это страны бывшего СССР – мы же привыкли болеть за наших.

В ряде стран, как известно, противоположный взгляд на конфликт 2008 года. Те же Штаты, например, занимают совсем другую позицию. Не боитесь, как там отреагируют на сюжет? Или в картине не уточняется эти спорные моменты – кто нападал первый и т.д.?

– Во-первых, нельзя сказать, что Америка – это такой единый организм, который считает либо так, либо так. Даже в России по-разному реагируют на тот конфликт, который стал фоном для картины. Ведь это просто плэйграунд, на котором происходят события первого плана.
В первую очередь, кино – это искусство. Если начать политизировать, то в очень многих картинах можно найти политическую подоплеку – начиная от "Ночного портье" и "Самолета президента" и заканчивая "Ледниковым периодом". Наша компания ценит, в первую очередь, творческую составляющую. Поэтому у нас нет сомнений по поводу того, что эта картина, вне зависимости от контекста, достойна быть увиденной.

То есть фильм стоит посмотреть всем, вне зависимости от отношения к самому конфликту?

– Конечно. Над картиной работала международная команда специалистов высокого класса. К тому же зритель увидит уникальные спецэффекты, каких никогда еще не было в российском кино. Этот фильм, который должен вывести российский кинематограф для массового зрителя на качественно новый уровень.

Смотрите также

Фоторепортаж со съемок фильма "Август. Восьмого"

Интервью с актером Максимом Матвеевым

Рецензия Ольги Шервуд на фильм "Август. Восьмого"