Марат Гельман: О краснодарском чуде, героях и казаках-хиппи

В конце марта известный галерист, политтехнолог и коллекционер современного искусства Марат Гельман приехал в Краснодар на несколько дней, чтобы обсудить с губернатором Кубани Александром Ткачевым масштабный культурный проект, который обещает в корне изменить качество жизни краснодарцев.

Осенью 2011 года действуюший президент России Дмитрий Медведев во время встречи со строннниками особо выделил роль современного искусства в развитии личности, общества и государства.
"Тот, кто реально уделяет этому внимание, кто серьезно интересуется этой темой, у того современные мозги. И ничего с этим не поделать. Это уже современный развитый человек. Если набор приоритетов очень узкий, то инновации не пойдут", – отметил он.
В феврале 2012 года губернатор Кубани Александр Ткачев рассказал, что Марат Гельман примет участие в разработке специального культурного проекта для Краснодара. "Нам нужен его опыт – Кубань должна греметь на культурном фронте", – написал А. Ткачев в своем твиттере.

О будущем Краснодара и превращении Кубани в Страну Чудес, городском патриотизме и казаках-хиппи Марат Гельман рассказал в интервью порталу ЮГА.ру.

Марат, как вообще возникла идея Центра современного искусства в Краснодаре?

– Полтора месяца в Москве состоялось заседание Открытого правительства, на котором я рассказывал президенту РФ Дмитрию Медведеву о новой культурной политике. Там присутствовал и губернатор Краснодарского края Александр Ткачев. После заседания он обратился ко мне и сказал, что хотел бы, чтобы у него "было круче, чем в Перми". На самом деле, я так понимаю, что он хотел, чтобы в Краснодаре появился Музей современного искусства. Наши желания совпали, и вот я приехал в Краснодар, в котором был в последний раз 30 лет назад.

Хочу сказать, что Россия в целом находится в таком тяжелом положении, что нас могут спасти только чудеса и герои.  Я так иногда шучу. Надо создать такую ситуацию, в которой начнут сходиться звезды и т. д. В этом аспекте, очень важно, какой феномен будет выбран с самого начала.
В России две основные проблемы, которые не дают культуре развиваться: недофинансирование  и излишняя централизация. Все самое-самое находится в Москве. Эту ситуацию необходимо менять, нужно создавать уникальные центры художества. Именно этим я и хочу заняться в Краснодаре. Музей современного искусства станет штабом преобразований в городе. Будьте готовы к тому, что с появлением Музея ваша жизнь начнет меняться, это будет некий канал в завтрашний день. 

Когда можно ждать открытия Музея?

-  Уже в мае планируется провести выставку, которая будет некой презентацией намерений.  Она будет состоять из 2 частей: одной частью станет мой проект, второй – ответ на него со стороны краснодарских художников. А в сентябре хотим, чтобы уже начал работу центр современного искусства. Я пока не хочу говорить более конкретно о выставке и ее тематике, потому что я еще сам не уверен. Есть три варианта на этот май, есть и более радикальные, острые вещи. Я еще сам внутренне не решил, как стоит действовать: сразу по голове или...
К 2014 году, условно говоря, к Олимпиаде, я планирую, что будет значительная коллекция, достаточная, чтобы презентовать будущий музей. Активная фаза создания музея – 5 лет, за это время должно произойти очень многое, что изменит жизнь Краснодара, его позицию среди других городов.  

Для привлечения художников в Краснодар планируется также создать "резиденцию": 30% из Краснодарского края, 30% художников российских, еще 30% – зарубежных.  Будут созданы особые условия для работы, стипендии, будут создаваться места для работы. Думаю, что план будет реализован, может не в первый год, а во второй. Сначала мы создадим условия, при которых практически любой художник сможет реализовать свой проект практически бесцензурно, а после этого будем выбирать  лучших, чтобы содействовать им в творчестве.

Почему, по Вашему мнению, кубанские власти решились на такой проект?

-  Для края очень важен момент, связанный с ребрендингом туризма. Я считаю, что была ложная стратегия, заключавшаяся в модели "Черноморское побережье как место отдыха на море". С моей точки зрения, эта конструкция неэффективна. Данная модель попадает под универсальное, соответственно, конкуренция в этой сфере колоссальная. Карта туриста пуста: кроме Черноморского побережья и горнолыжного курорта на ней ничего не написано. Поэтому надо искать что-то уникальное. Нужно создать новое предложение для туриста, ради которого он приедет в Краснодар.

У местных властей ясное понимание предстоящих преобразований или только общие пожелания?

– Пока можно считать, что у меня есть некий карт-бланш. Я не думаю, что Ткачев четко понимает ситуацию, но он, как мне кажется, действует по своей внутренней системе, по интуиции. То есть какое-то время можно не объясняться, а действовать. Пройдет полгода или год, и он должен будет получить какой-то результат, который даст новый карт-бланш.

Не боитесь возможного давления со стороны властей?

– У меня другой масштаб. Я могу перешибить. Я имею право игнорировать это, мне не надо ничего доказывать. Большинство мировых звезд русского происхождения делали первые выставки у меня. У меня есть вес, которым я могу придавить. Наверняка будут какие-то вещи, это естественно. Но я точно не буду на это обращать внимания, у меня есть репутация, которая позволяет эти вещи игнорировать.

В Краснодаре довольно много промеров официального монументального искусства с уклоном в традиционализм. Как Вы планируете балансировать традицией и современностью?

– Не будем забегать вперед. Сначала нужно создать хоть какие-то пропорции. Старым сейчас занимаются все, 99% – это старое. Прежде чем говорить о балансе старого и нового, нужно это новое создать.
Мы будем заниматься современным искусством. Никто никого не разрушает, реального конфликта нет. Конфликт может возникнуть только из-за непонимания.

Вы готовы к тому, что это непонимание будет присутствовать?

– Я в 1990 году открыл галерею современного искусства и вот уже 22 года я встречаюсь с непрерывным непониманием. У него есть три формы: самая тяжелая форма – безразличие: делаешь, а никому неинтересно.
Вторая форма непонимания – это когда новое воспринимается как вражеское, чужое, противопоставленное старому, родному. Обычно это самая малая часть, она часто даже помогает, потому что, когда появляется такой агрессивный активный оппонент, то заставляет формулировать, высказывать.
Третья форма – самая тяжелая и важная – скептицизм. Скептики – это люди, которые не верят, что здесь все может получиться. Вот в Париже, Праге, Нью-Йорке центры современного искусства – это круто, но в Краснодаре это невозможно, потому что люди не те, губернатор не тот и так далее. Преодоление скептицизма – это основное. Если так называемая "творческая элита" Краснодара поверит с моей помощью в возможность проекта, то она же сможет создать будущее города.

В кубанских СМИ называлась сумма предполагаемых вложений в будущий проект – 400 млн. рублей. Это так?

– Я такого не говорил. Я сказал, что называл Ткачеву примерно цифры проекта на третий год в Перми. Он эту цифру услышал и сказал: "Давай работать". Это не означает, что озвученная сумма имеет отношение к реальности. Мы создаем не корпорацию, не некую структуру, частную или государственную, мы создаем ситуацию. В этом будут участвовать много разных людей, много разных форм собственности. Начинаем же мы с этого музея, который будет краевым учреждением культуры. Этот музей будет, скорее, штабом преобразований, а не вершиной пирамиды.

Вы говорили, что в России все настолько плохо, что нас могут спасти только чудеса и герои. А есть ли у Вас в резерве эти герои и эти чудеса?

 – Начнем с героев (смеется). После того, как была эта ситуация на Болотной площади, я объяснял, какой план Маршалла может быть для России, откуда взять дополнительные ресурсы. Ресурсы есть только одни – люди, которые готовы работать круглые сутки ради идеи. Нужны художники по менталитету. С моей точки зрения, художники – это в некотором смысле герои, потому что они ради реализации собственного проекта не считает ни времени, ни денег. Такие люди стране и нужны. Когда они не востребованы, они закисают: точно так же, как он может работать 24 часа в сутки, он может работать и 0 часов в сутки. Если мы таких людей, которых сподвигнуть действовать может только вера в собственное дело и идею, заставим работать, то они автоматически превратятся в героев.

Что касается чудес, то здесь есть у меня некоторый опыт технологический, когда что-то  вроде противоречит рациональному мышлению, но при этом отлично работает, но главное не это. Главное – нужно растопырить пальцы удаче, нужно ловить удачу.
У меня есть своя гипотеза, что поворот, который должна цивилизация сделать от универсального к уникальному, ждать осталось недолго, 10-15 лет. Поэтому нам нужно быть к этому готовым. Все универсальное будет абсолютно доступным, а мы можем выиграть только тогда, если займемся уникальным.
Это моя гипотеза, я не могу жить в такой депрессивной ситуации и верить, что у России нет никакого будущего. Я говорю: "Давайте создавать уникальные вещи, ради которых потом те, кто занимается универсальным, ехали к нам". Условно говоря, нужно создать такие условия, благодаря которым все крупные гостиничные комплексы мира захотели поставить в Краснодаре свои отели.

Давайте забежим на 5-10 лет вперед, чтобы увидеть, что это за удача, которую мы поймаем с Вашей помощью.

– Черное море является важным фактором для Краснодарского края, но он универсален, поэтому надо искать что-то другое. У меня есть идея, подсказанная в свое время ситуацией с Лас-Вегасом. В свое время Лас-Вегас был исключительно игорной зоной, которая проваливалась экономически, потому что репутационно игра – это плохо. А потом власти сделали ребрендинг и Лас-Вегас стал "городом развлечений", дорос до семейного. Если раньше жена не пускала мужа играть, то теперь там есть интерес и для нее, и для детей. В этом смысле для Краснодарского края надо создать образ края развлечений, и нужно иметь в виду, что море – это только одно из развлечений.

В искусстве тоже есть своя тенденция, когда художники создают чудеса, выступают в качестве фокусника. Вообще, до появления эстетики художник был фокусником. Что он делал? Он создавал иллюзию, обман, "как живая", "как будто трехмерная". Потом появилась эстетика и к произведению искусства стали относиться не как к изображению, а как к предмету. Сейчас же, благодаря тому, что появились новые технологии, снова возвращается эта тема оптического обмана. Она снова интересна художнику. Я думаю создать такой центр, который занимается именно этим видом искусства концентрированно, обследует оптику человеческую. С этого начать, такое путешествие Краснодарского края по превращению его в край развлечений. В целом, Miracle, "мир чудес" – это то, что я хочу здесь делать. Это будет базовой идеей, как в Перми – "бедное искусство".

А власти края понимают, что изменения города не закончится на создании Музея?

– То, что я рассказал, это мое понимание. Вполне возможно, что у местного культурного чиновничества другое понимание. Мы с ними говорили, и мы с ними не сошлись в общей картинке будущего. Но зато мы сошлись на том, что первый шаг – это создание Музея.

Они просто этого не понимают. Им же кажется, что в крае все хорошо, но чего-то не хватает. Просто надо добавить еще один бриллиант в корону.  Но они не понимают, что так не будет, что Музей современного искусства – не просто институция, которая что-то показывает, она живет. Она станет органикой, частью города, она начнет менять город.
С другой стороны, необязательно, чтобы все сразу на старте погрузились в процесс, как  я. У каждого может быть разный уровень понимания на старте. Нам нужен штаб по переводу Краснодара из прошлого в будущее, и таким штабом должен стать Музей, своеобразный департамент будущего.

Кстати, про штаб. Кого бы из своей команды хотели привлечь к краснодарскому проекту?

– Пока рано об этом говорить, я еще не знаю, какие проблемы наиболее острые. Первого я бы привез Славу Глазычева, главного специалиста по городам, который бы мне помог с оценкой состояния Краснодара.

В эти дни Вы регулярно встречаетесь с представителями "культурной прослойки" Краснодара. Что скажете о них?

– Есть общее ощущение, что по разным причинам какая-то интересная прослоечка, несмотря на сонную жизнь, осталась жить здесь. Есть ощущение, что есть с кем моделировать будущее, есть люди, которые могут стать единомышленниками. Это очень важно, чтобы изначально была какая-то платформа, человек 200, которые воспринимают твои идеи, как свои и помогают их воплощать.

Я не встречал в Краснодаре ни одного человека, кто бы сказал, что это не нужно. Большинство только стращало, а не боитесь ли вы, у нас тут казачество.... Традиционное – это замечательно, когда оно занимает место традиционного. Когда оно занимает все место, то начинает мешать. Казачество – это ж такая субкультура, как хиппи. То есть у них есть своя атрибутика, история. Прошлое не должно стараться стать будущим, и это главное.

Если брать ситуацию в целом, насколько Россия отстала в культурном аспекте от Европы, по вашему мнению?

– В первую очередь, нам нужно изменить инфраструктуру, устроить децентрализацию. Создать много культурных центров, которые между собой будут взаимодействовать. Как только это будет сделано, все центры естественным образом встроятся в европейский контекст.
Мы должны знать, что мы уже часть глобального мира, мы уже находимся во всех связях. Очень важно поднять уровень амбиций. Территория является для художника идеальным партнером.

Все, что я рассказываю, это рассуждения. Единственное реальное ноу-хау, находка – это то, что люди культуры так долго взаимодействовали то с властью, то с бизнесом, а на самом деле рядом находится идеальный партнер – территория, город, муниципалитет. Если смотреть программу, которую мы делали для Медведева, то везде главным заказчиком является город.

Могу сказать, что в ближайшее время патриотизм городской станет гораздо сильнее, чем патриотизм национальный и государственный. Условно говоря, "мы казанские" или "мы краснодарские" будет громче звучать нежели "мы русские". Потому что ты живешь в первую очередь не в стране, а в городе. Городской патриотизм, я думаю, это наше будущее.

Выходит, что Краснодар – второй город после Перми, который получит новую жизнь, но не последний.

– В будущем, я надеюсь, что таких городов будет 20-40. Здесь важен чисто технологический аспект. Давать теоретическую базу я готов всем, но Краснодар – город, в развитии которого я буду лично участвовать.
В сентябре я планирую здесь уже снять квартиру и проводить половину времени. И больше не надо, потому что если получится в двух городах, значит, должно получиться и в других. Дальше уже будет уровень государственной программы.  Я бы назвал Краснодар прорывным регионом.