Происхождение казачьих фамилий

Тождественно русским, большинство казачьих фамилий оканчивается на: ов, ев, ин. Для многих это дает основание предполагать и даже утверждать, что предки носителей таких фамилий были русскими (великороссами). Из этого делается исключение предположением, что предки носителей таких фамилий, как: Персиянов, Грузинов, Мордвинцев, Греков, Туркин и т.д. были не русскими, а представителями народностей, соответственно указанию самой фамилии. Но этим положением вопрос о казачьих фамилиях в действительности далеко не исчерпывается.

Фамилии с окончанием на ― ов, ев, ин более древнего происхождения, чем сама русская (великорусская) народность, образование которой, как известно, началось всего с XIII в. по Р. Хр. Так, во 2-м договоре Киевского князя Игоря с греками (912 г.) в списке его (прозвища): Фастов, Кари(й), Тудков, Каршев, Тудоров, Свирьков, Войков, Бернов, Гунарев, Колоклеков, Гудов, Туадов, Куци(й), Вузлев, Утин, Синко, Борич.

Такие фамилии и им подобные, встречающиеся в позднейших исторических документах, устанавливают, что указанные выше окончания в фамилиях не только были обычны для населения Киевской Руси, предков украинцев, но, что и фамилии от иноземных, не славянских слов (Берн, Туад, Тудор, Фаст), принимали окончания ов и тем ославянивались.

Эти данные и то, что с указанными выше окончаниями фамилии обычны и до настоящего времени на Украине, дают основания утверждать, что они не являются творчеством великороссов, а позаимствованы, как и большая часть культурных основ, от Киевской Руси; у великороссов образование фамилий с окончанием на ов, ев, ин достигло лишь наибольшего развития, ― эти окончания легко заменяют другие (ий, ей, ой) или легко прибавляются к любым и не русским словам.

У болгар фамилии с окончанием ов и ев обычны теперь, как обычны были в древности.

А если это так, то мы вправе предполагать, что такие окончания в фамилиях были обычными и у славяно-тюркского населения Казакии (после Тмутараканского княжества, откуда и образовалась казачья народность). Были они и позже, и только со времени владычества русских (великоруссов), т.е. за последние 2 века, достигли наибольшего развития.

У казаков фамилии на ой, ий, ей изменяются в ― ов, ев; другие окончания изменяются в ин, а к окончанию ко прибавляется прибавляется звук в:  Сулацк(ий)ов, Кадацк(ий)ов, Нагиб(а)ин, Рынд(а)ин, Жученко + в, Семенченко + в, Позд(ей)еев, Шульг(а)ин.

У поляков обычны окончания фамилий –- ий, ич, ек; свойственны они и украинцам.

Сохранившие такие окончания казачьих фамилий (или замененные) указывают, что предки носителей таких фамилий были или украинцы, или поляки: Калиновский, Буковский, Левицкий, Кохановский, Щетковский Хрещатицкий, Кадацков, Курганинский.

Окончание фамилий (прозвищ) на ко, как видно это из документа 912 г. и других, очень древнего происхождения. Окончание ко (великороссами было позаимствовано и превращено в ка – Ивашка, Фомка и т.д.) в Русском (Киевском) государстве (позже у преемницы ее — Украины) обозначало младшую степень, подчиненность, меньшую часть предмета.

Так, в Киевской Руси окончание ко прибавлялось иногда к именам князей (Володимирко, Василько, Юрко), не имевших уделов (изгоев), т.е. подчиненных; но никогда не прибавлялось к именам Киевских стольных князей.

На Украине сын или внук Тараса, Шевчука, Бульбы, Остапа назывался Тарасенок, Шевченок, Бульбенок, Остапенок, а отсюда уже и образовывались и фамилии – Тарасенко, Шевченко и т.д.

Такие образования, можно предполагать, сначала были свойственны преимущественно западным областям Украины; в поднепровской же части, где было более интенсивное приселение тюркских народностей, преобладало окончание ый, ой, ей, а, ас; причем все они тюркского происхождения.

Окончание ей (Кундувдей, Палей, Кочубей, Берендей и т.д.) очень часто изменялось в окончание еев.

Так, из многих документов, устанавливающих вступление в ряды донского казачества в конце XVI в. и в первой половине XVII в. отдельных представителей украинского народа, из поднестровской его части, в казачьих и московских документах называемых черкасами, фамилий на ко почти не встречается. Так в списке таких черкасов от 1647 г., вступивших в ряды казачества. Из 200 с лишним фамилий нет и десятка с окончанием на ко, а преимущественно на ов, ев. (Купреянов, Харитонов, Нагиб(а)ин и т.д.).

Развитие фамилий на ко на Украине во второй половине XVII ст. обязано, можно полагать, колонизации западных областей ее.

Было бы нелепым полагать, что предки носящих фамилий — Ованесов, Чебукчиев, Биг(ай)ев и т.д. или даже сами они, являются русскими. Обратно, если бы прибавили окончания ов, ев или ин к фамилиям – Гримм, Врангель, Струве и т.д., то все равно не скрыли бы, что предки носителей таких фамилий были шведы, немцы или представителем другой какой-нибудь национальности, но не русской.

Обратно, прочное существование окончания ов и ев даже кажущееся обрусение фамилии не может скрыть, что предки носителей фамилий — Милюков, Чувильд(ей)еев, Турген(ь)ев, как устанавливают сами слова и исторически документами, были татарами. Подтвержде­нием тому часто бывает и сама внешность, характер но­сителя такой фамилии. В таком случае может лишь воз­никать вопрос, когда или какой предок или сам владелец такой фамилии стал русским (великороссом).

Очень многие фамилии казаков (в некоторых ста­ницах они являются преобладающими) имеют основой слова не славянского происхождения; приведем как пример: Мержан-ов, Катасон-ов, Мишустов, Коломан-ов, Кульгач-ев, Дукмас-ов, Менделе-ев, Галд(а)-ин, Каклюг(а)ин, Малюг(а)ин, Араканцев, Секрет-ев, Туровер-ов, Болдыр-ев, Кунделек-ов, Бирюк-ов, Кудин-ов.

Определением от какой народности позаимствовано слово, или принесено оно как фамилия, устанавливается очень часто и национальность предка носителя такой фамилии; это иногда подтверждается и историческими документами. Так, Мержан (родоначальник, вероятно, носителей этой фамилии) — был родом араб, вышед­ший вместе с донскими казаками из турецкого плена в 1640 г.; он принял христианство и стал донским казаком.

Мисустов — фамилия черкесского княжеского ро­да, существовавшего еще в середине прошлого столетия.

Менделеев происходит от калмыцкого слова — менделе (здравствуй-ся).

Кунделековы, как устанавливается доку­ментами, происходят от калмыцкого мурзы, принявшего христианство и ставшего казаком в первой половине XVIII в.

Галда — калмыцкое имя; происхождение от калмыка подтверждают и черты лица носителей этой фамилиями семейное предание.

Ошибочно было бы считать, что фамилия Секретев происходит от французского слова — секрет (тайна); по-татарски секреть — название особой породы рыбы; это название существует и у казаков.

Фамилия Туроверов образовалось из 2 слов: тюркского и славянского: тур (дур) — неправильный, неверный; туровер в бук­вальном смысле — человек неправильной веры, инове­рец. И, как я слышал от одного из представителей ро­да Туроверовых, семейное предание говорит, что пред­ком их был перс.

Фамилия Араканцев происходит от слова Арак(с)-араканец — выходец из Арака, может и из Аракса.

Иногда тюркские и другие слова, послужившие ос­новой для образования фамилии, кажутся славянскими. По такому сходству было бы ошибочным утверждать, что предки носителей фамилий — Харламов, Боков, Веденеев были русскими (великороссами). Так, если бы фамилия Харламов образовалась от имени Харлампий, то было Харлампиев; по-калмыцки: хар — черный, лам (е) священник, в буквальном переводе харлам — монах. Боковы происходят от калмыцкого мурзы — Бока, су­ществование которого и переход в казаки после при­нятия христианства устанавливается документами пер­вой половины XVIII в.

Веденеев образовалось от слова — ведене, каким называет на своем языке себя мордва.

Внешность и характер очень часто являются под­тверждением, иногда и вне зависимости от  изложенного устанавливают национальность предков казака.

Казачья народность сложилась из славянской (руссов) и тюркской (казаков-черкасов), живущих на территории Казакии, позже в пределах образовавшегося из нее Тмутараканского княжества. (Курсив мой. — Ред.)

Если мы примем во внимание, что в Киевской Руси у части населения ее — черных клобуков (поднепровских Черкасов, народности тюркского происхождения), как видно из летописей, фамилии предводителей имели в основе слова тюркские (Лавор, Тудор, Кундувдей, Аркашара и т. д.), то мы вправе предполагать, что и у предков донских и прочих казаков фамилии, прозвища, в основе имевшие слова тюркские, были обычными на­ряду с фамилиями, имевшими славянские корни.

Во время владычества монголов, во времена пре­бывания донских казаков в составе Золотой орды (XIII—XIV в.) тюркско-татарский язык для всего Востока Европы являлся государственным, а у донских казаков, живших в непосредственной близости от татар, тесно связанных со столицей ее — г. Сараем, являлся на­ряду со своим, славянским, и разговорным.

До возникновения Вольного Казачества (ухода в Дикое поле и за него) и образования им независимых республик (войск) в XV ст. донские казаки, жившие по рубежам Московского и Рязанского княжеств и слу­жившие как ратная пограничная сила, были в общении с соседями — тюркско-татарскими народами и не забы­вали их язык. Для донских казаков, сохранившихся на территории Казакии — по р.р. Хопру и Медведице (Салаваске) с притоками и в низовьи Дона (у азовских казаков), наряду с своим был в употреблении язык и тюркско-татарский.

Известно, что Московское государство волжским казакам (отрасли донских) еще в начале XVII ст. пи­сало грамоты на татарском языке. Пополнение Каза­чества в XVI—XVII в.в. шло значительно больше от тюркско-татарских народов, чем от великороссов, не го­воря уже об украинцах (черкасах). Наконец, говорить по-татарски у донской старшины конца XVIII в. и на­чала XIX в. было признаком хорошего тона, как у рус­ской аристократии того времени — говорить по-французски.

На основании сказанного мы можем утверждать, что фамилии, основой которых служат тюркско-татарские слова, могли образовываться у самих казаков и не яв­ляются обязательно принесенными (т. е. что предки их были выходцами на Дон); но они все, безусловно, древ­него происхождения.

Такие характерные фамилии, как Колиманов (измен. Коломанов), Аркашарин (существовавшие у донских казаков в первой половине XVIII в.) и Каледин указы­вают на преемственность фамилий у казаков издревле.

Коломан и Аркашара — одни из предводителей черных клобуков (поднепровских Черкасов) XIII в. Имя Коло­ман встречается еще и раньше. Каледа — один из пред­водителей поднепровских Черкасов начала XV ст. Как известно, украинский народ — особенно с поднепровья (черкасы) явились значительным элементом, дополняв­шим донских казаков при возникновении Вольного Ка­зачества, а после являлись главным источником попол­нения его.

Фамилии, происшедшие от славянских слов, иногда дают возможность  установить   происхождение предков носителей их.

Так, предки обладателей фамилий: Кравцов,  Шве­цов, Лимарев,  Ковалев, Чеботарев, Мирошников, Осипов, Остапов, Астахов, Гусельщиков, Грецыхин были, безусловно, черкасами.

Но нет данных утверждать, что предки носящих фамилии Кузнецов, Сапожников, Ведерников, Мельников непременно были великоросами; эти    фамилии могли образоваться и на Дону.

Есть у казаков фамилии, происходящие от слов, определяющих иногда национальность, чаще социальное положение, род занятий и т. д.: Воеводин,   Бояринов, Бударщиков, Пушкарев, Барабанщиков, Рындин  (рында — княжеский или царский телохранитель — паж). Но было бы ошибочным считать, что фамилии Воеводин и Бояринов произошли от беглых боярина и воеводы мо­сковских (это было бы скрыто бежавшим). Можно по­лагать с достаточным основанием, что они происхождения новгородского, когда в конце XV и в первой по­ловине XVI в., после московского разгрома Новгоро­да и Вятки, на Дон бежали (эмигрировали) к казакам представители и высших сословий В. Новгорода — и бояре, и воеводы, и купцы, и духовенство, спасая свои головы от московской плахи.

Такая фамилия, как Бара­банщиков, не устанавливает великорусского происхож­дения владельца ее — в Московском государстве во второй половине XVII в., когда заводились войска «иноземного строя», ими были как раз немцы.

Имеется много казачьих фамилий, происходящих от магометанских имен:   Алимов, Сеимов (Усейн, Сеим), Киреев (Гиреев), Измайлов, Темирев и т. д.   Предками носящих такие фамилии были, безусловно, лица, исповедовавшие ислам — или татары, или турки, или черкесы, или, наконец персы; но какой точно народности — решить невозможно.

Едва ли не большинство казачьих фамилии в на­стоящее время, как и в XVII—XVIII ст. в сравнении с другими, если их разбить на группы, происходит от православных имен.

Как известно, донские казаки (как и другие казаки) были издревле православными; у донских казаков с 1261 г. до конца XIV в. существовала своя особая Подонская (или Саранская) епархия  с пребыванием епископа в столице Золотой Орды г. Сарае. Сильно пополнив­шие ряды Казачества новгородцы и черкасы были также православными. Наконец, и предки донских казаков славяне (руссы) и казахи (казаки), жившие в Казакии и Тмутараканском княжестве еще с IX в., были право­славными.

Таким образом, образование фамилий от право­славных имен было, безусловно, обычным  у самих ка­заков и было весьма древним.

Многие казачьи фамилии, известные по документам второй половины XVI в., сохранились и до настоящего времени; многие уже не встречаются, но это не зна­чит, что не осталось потомков таких казаков.

Очень часто одна фамилия заменялась другой. Если было две семьи или несколько одной и той же фамилии, то новая получала фамилию по имени старшего представителя — или его личному прозвищу, характерно­му признаку.

Когда не было письменных документов, фамилии терялись, а прозвища или имена старших к семье закреплялись как фамилии. Так образовались фамилии — Косоротов, Рябов, Долгов, Курносов, Шкур(а)ин, Желтоножкин, Востров, Култышкин и т. д. Сами по себе они не характерны, но первоначально они бы­ли дополнением к фамилии. Такие «уличные» фамилии, которые уже не могли закрепиться вследствие суще­ствования письменных документов, образовывались у казаков до последнего времени.

Но фамилии от православных имен могут скры­вать предков любого национального происхождения.

При вступлении в ряды Казачества не казака и не христианина, особенно малолетнего, он приобретал иногда фамилию крестного отца.

Так, потомки выкре­ста цыгана, ставшего казаком, не обязательно обрати­лись в Цыганковых, они могли обратиться и в Василь­евых, Поликарповых, Петровых, если такое имя носил крестный отец родоначальника.

Иногда получали фа­милии по имени и вступившие в ряды Казачества греки, что было нередко. Так, греческие купцы, разделявшие с донскими казаками тяжесть «Азовского сидения» в 1641 г., были все приняты в казаки. От грека Яна по­шла фамилия Яновых (ошибочно считать ее польского происхождения); от Максима Грека — Грековы и от одного из них — Корольковых («королек» — серебряная монета того времени, бывшая в употреблении у казаков и турок, иностранной чеканки, с изображением мало­летнего короля — «королька»). Все остальные греки получили фамилии по именам (отцов, дедов); так значатся они в документе.

Казалось бы, обширный материал должны были дать списки казаков Зимовых станиц (посольств с Дона в Москву), сохранившиеся в делах Московского По­сольского Приказа, но в них, в действительности, нет фамилий.

Вo взаимоотношениях Дона и Московского государства было принято: Московский царь в грамо­те не называл обычно фамилии Донского атамана, а только имя и отчество его (Осип Петров); это было особым почетом; обратно, и Донское Войско не ста­вило фамилии атамана в отписках Московскому царю, а только имя и отчество.

Эти грамоты и отписки яв­ляются главным материалом для истории, и мы до сих пор не знаем фамилии таких донских атаманов, как — Ермак Тимофеев, Осип Петров, Наум Васильев, Яковлев и др. Тимофеев, Петров и т. д. являются отчеством, а не фамилией; потомки этих атаманов живут не под этими фамилиями, а теми, какие имели в действитель­ности эти атаманы.

В списках состава Зимовых станиц XVII ст. фами­лии также не показаны (важность состава станицы), а лишь имена и отчества.

Имеются у казаков фамилии и от женских имен и женских названий (Сидоркины, Гапкины, Сидорины, Дьячихины, Ясыркины и т. д.).

Эти   фамилии   образовывались таким порядком — если пленник или выходец женился на природной казачке, то потомство получало фамилию по имени матери; мог принять фамилию по имени матери или по харак­терному признаку ее и ребенок, если отец его был не­известен.

Очень много фамилий у казаков от названия того  или иного духовного сана (Дячкины, Поповы и т.д.). Особенно распространена фамилия Поповы у донских казаков. Назвать фамилию Попова на Дону — ровно ничего не сказать.

В Донском Кадетском корпусе к таким фамилиям присоединяли еще и №.; у приготовишек, или перво­классников у Поповых бывали №№, обычно превышающие 2 десятка.

Известен такой анекдот, имеющий историческое основание. После занятия союзными войсками Парижа в 1813 г. Донской атаман гр. Платов представлял на смотру импер. Александру I казачьи полки.

Последние в то время не носили №, а назывались именами командиров полков. Во время прохождения в конном строю полков атаман гр. Платов среди других будто бы назвал: «Полк  Дячкина...  Дьячихина, Дьякова... Дьяконова... Попова 8... Попова 12, Попова 13, Протопопова... полк Апостолова.»

Когда был назван последний  полк, Александр I, будто бы, спросил: «А где же полк Иисусов?»  На что Донской  атаман ответил: «Не успели сформировать: война кончилась.»

Часть указанных фамилий действительно носили командиры казачьих полков, другие встречаются среди офицерских фамилий 1812-13 г., как устанавливается это документами.

Фамилии такие могли образоваться еще во время вхождения новгородцев и вятчан в ряды казачества, но лично я ни в одном из исторических документов до середины ХVII ст. не встречал фамилии, происходящей от духовного сана. Вероятно, они образовались на Дону после эмиграции великороссов после духовного раскола, единственного периода, когда вхождение в ря­ды казачества их было более или менее заметно.

Возможно, что предками носящих эти фамилии бы­ли великороссы, хотя я встречал казаков, носящих фа­милию Поповых, во всем семействе которых был резко выражен тюркско-татарский тип.

Из этого необходимо сделать исключение и добавле­ние. Фамилия Апостолов (редкая на Дону, — один род), безусловно, украинского происхождения.

Дьяк лишь в последнее столетие обозначал только духовный сан, в XVII ст. дьяк — это писарь, столоначальник и т.д. Званию (весьма высокому) в Запорожском войске «войскового писаря» в Донском соответствовал — «войсковой дьяк». Вероятнее, что фамилия Дьяков присходит отсюда, а не от духовного сана. К указанной выше категории нужно отнести и фамилию Растрыгин.

Фамилии казачьи, происходящие от географических названий, преимущественно городов, городков и станиц (Богаевский, Букановский, Каргальск(ий)ов, Кундрюцков, Терновсков, Хоперский, Кумшацков, Богучарсков, Са­марин, Короченцов и т. д.), дают мало данных для опре­деления национальности предков — особенно, если назва­ния станиц послужили основой для фамилий.

Фамилия Букановский говорит лишь о том, что предок носящего эту фамилию был выходцем из Букановского городка Донского войска. Богаевский — переселенец из Богаевской станицы или городка в другую, — что весьма мало говорит.

Больше говорила сама внешность покойного М. П. Богаевского, что предок его был, безусловно, калмык, а черты лица его братьев это подтверждают.

Кароченец — выходец из г. Карочи — и был, вероятно, черкасом (украинцем).

Богучарсковы, Самарины, Калуженины были выходцами из соответственных городов; выходцы из окраинных городов — из детей боярских, стрельцов, городовых казаков в рядах последних были черкасы и татары.

Так что и в этом случае принадлежность носящих такие фамилии к предкам великороссам не устанавливается.

Таким образом, фамилии казачьи не дают указаний на сколько-нибудь значительное вхождение великорос­сов (русских) в ряды казачества; конечно, они не могут дать вовсе материала для доказательства о происхожде­нии донских и прочих казаков от великороссов, так как казаки от великороссов (русских) в действительности и не происходят.

Изложенное относится ко всем казакам, кроме кубанцев-черноморцев. У них фамилии тождественны украинским; преобладают окончания ий, ой, ый, а, ас. В основе они имеют славянские (украинские) слова и тюркские, некоторые позаимствованные еще от предков — черных клобуков (черкасов).

Но этот вопрос требует особого исследования.

 

Ис. Быкадоров

 

 

От редакции.

Эту статью я с радостью нашел в 38—39 выпусках журнала «Вольное Казачество» (Вiльне Козацтво») — вышедших 25 июня и 10 июля 1929 г. в Праге (год издания — второй). Ее автор — Исаак Федорович Быкадоров.

Родился в 1882 г. в семье донского полковника в станице Нижне-Кундрючевской. Генерал-майор, историк, товарищ председателя Донского Круга, член Верховного Круга Дона, Кубани и Терека. Хорошее систематическое образование получил в классической гимназии в Ростове-на-Дону, в Новочеркасском инженерном училище. В 1907 г. принят в Академию Генерального штаба, прошел полный курс, но в 1910 г. незадолго  перед выпуском возвратился в строй (по причине семейной трагедии).

Во время Первой Мировой войны награжден многими боевыми орденами (потерял один глаз).

Весной 1918 г. казаки, восставшие против советской власти, избрали полковника Быкадорова своим командующим.

С 1920 г. — в эмиграции.

«Будучи пламенным казачьим патриотом, всегда усердно собирал материалы по казачьей истории и использовал их для своих книг «История Казачества» и «Борьба Донских Казаков за выход в море», которые были изданы уже в эмиграции... Его книги, как и отдельные статьи в казачьей прессе, дали теоретическое обоснование казачьей национальной идеи и поставили некоторые вехи для Казаков в их исторических исканиях». (А.И. Скрылов, Г.В. Губарев.)

...Данная статья не ставит, конечно, точку в ответе на сложнейший вопрос и о происхождении казачьих фамилий, и самого казачества. Но знать на этот счет мнение одного из образованнейших казачьих руководителей — необходимо.

Казачий генерал-от-филологии Исаак Быкадоров... Удивительные люди были в нашей с вами истории!

 

Ю. МАКАРЕНКО