В холодный понедельник двадцать четвертого в стылом павильончике галереи "Юг" появился крайне веский повод для согрева. Друзья и соратники Татьяны Зубковой красным, белым, розовым вином обмыли ее первую персональную фотовыставку. И с утроенным вниманием сфокусировались на "Позитиве Н".
Карьера фотографа началась с рынка. Точнее, в начале было объявление в газете: "Краснодарским известиям" требуется фотокорреспондент", затем экстренная покупка фотоаппарата и явка к редакционному начальству. Начальство призадумалось, глянуло пристально на Таню и послало ее шататься меж прилавков с рыбой и арбузами. Был дан приказ "зафиксировать кубанское изобилие". Испытуемая старалась, как могла: и сверху и снизу, и с наездом и с отъездом. Продуктовая корзинка глазами Зубковой работодателей устроила. Ее взяли в штат. Успешному исходу авантюры помогло базовое образование – Татьяна окончила краснодарский худграф и что такое "композиция" знала не понаслышке.
С того базарного дня минуло шесть с половиной лет. Ради красного снимка женщина ползала по крышам, забиралась на колокольню, карабкалась по дрожащей лестнице и много чего героического совершала. Разве что в хрестоматийную избу не шагала. Пока. Сейчас фотографии Зубковой, помимо "Комсомолки", мелькают почти во всех местных газетах, добираются иногда и до международных выставок.
В галерее "Юг" вывешена солянка за шестилетнюю жизнь в искусстве. Автор говорит: "Есть фотографы, которые держат кадр в голове, а потом снимают, а есть те, которые хватают жизнь на лету. Вот к этим вторым я скорее и отношусь".
Уходящая натура сквозь объектив Зубковой сильно отличается от "официального" кубанского фотоискусства. Нет сарафанистых казачек с хлебом-солью, нет колосящихся нив, нет даже губернатора в вертолетном полете над Кубанью. Есть теплые лица современников, обрывки каких-то интерьеров, камерные городские пейзажи. Пляж, лодки, поцелуи, руки-ноги, реки-раки...
Пришедший со мной на выставку актер Молодежного срезюмировал: "Я понял. Это как у японцев. Когда огромное чувство родины открывается через что-то крохотное, через веточку сакуры. Так и здесь: любовь к родному пепелищу – через потрепанные домашние тапочки".
Сильно хотелось поспорить. Но против фактов не пойдешь: в 2001-м японцы вручили Зубковой поощрительный приз – на конкурсе, организованном фирмой "Nikon". Похоже, признали "большое в малом".
Едва не львиную долю экспозиции занимают портреты "молодежников" (те самые, что висят в фойе театра). Их пуще прочих нахваливал киновед и книгочей Григорий Гиберт: "Очень люблю черно-белые снимки – в графических работах не соврешь. Но у Тани и цветные фотографии хороши: одновременно грусть и радость. На них резвятся сегодняшние сатиры и нимфы".
Через мгновенье фирменная ирония Гиберта перетекла в глубоко искреннее: "Татьяну нельзя уничижительно именовать "фотографша", она настоящий фотограф, человек-мастер. И благодаря ей у Кубани есть другое, альтернативное лицо". И кивнул на экспрессивного, в черной беретке, "Смеющегося". Ну да. На выселковского тракториста юноша не тянет. За что автору отдельное человеческое спасибо.
Сейчас фотограф работает и в слайдовой технике (проявляется негативная пленка, что дает ядовитые фломастерные цвета), и в цифровом формате. Но самое почетное место на выставке заняла "традиционная фотка" с показательным названием "Пленка № 1, кадр № 36". Ее Зубкова считает своей первой творческой удачей. На заднем плане картинно завис в воздухе ныряльщик. На переднем – огромная нога. Автор божится, что кадр этот – чистая случайность. Что наглый подросток не давал спокойно работать и влез под вспышку в самый ответственный момент. Тогда женщина чуть не поколотила мерзавца. Но при проявке поняла: голеностопный сустав спас снимок, уравновесив его нарочитость и деланность.
С тех-то самых пор Татьяна Зубкова и зареклась "придумывать действительность", а лишь честно подглядывает за ней в объектив.
