Ридли Скотт, автор множества замечательных фильмов, наконец-то реабилитировался после своего чудовищного "Гладиатора". Повесть о тяжелой судьбе генерал-гладиатора Максимуса, перенасыщенная рисованными древнеримскими видами и живописной нарезкой пеших и конных толстыми ломтями, не только отхватила кучу наград и общепризнанно вернула в кинотеатры жанр исторических эпосов... Но и стала сборником огромного числа ляпов, от пренебрежения историческими реалиями до мелькающих в кадре джинсов и "гриндерсов".
Поэтому желание сэра Ридли "окиношить" эпоху Крестовых походов поначалу воспринималось несколько скептически. К тому же, на основную роль мастер хотел любимого Рассела Кроу, так что будущие "Крестоносцы" вполне могли превратиться в своеобразный сиквел "Гладиатора" во всех худших смыслах двух этих понятий. Когда стало известно, что главного героя - кузнеца - сыграет Орландо Блум со все еще торчащими (метафорически, конечно) эльфийскими ушами, радости не прибавилось. Смущала и тема вражды Креста и Полумесяца, которую в нынешних условиях иной рьяный апологет западных ценностей мог развить в зубодробительную агитку. Потому что злобные чернявые бородатые арабы, шмыгающие по экрану и постоянно желающие учинить какую-нибудь человеконенавистническую гадость, уже попросту достали.
Однако "Царство небесное" (финальный вариант названия) - это безусловный хит и блокбастер, но какой-то странный. Хорошей и основательной такой странноватостью, дающей лишний повод задуматься о чем-нибудь глобальном: о тенденциях мирового кино, исторических судьбах человечества и вообще всяком таком, о чем приличный человек после приличного голливудского фильма думать вроде бы не должен.
С одной стороны - удручающий своим наивным простодушием сюжет, особенно в первой части этого эпического полотна. У деревенского кузнеца Балиана (Орландо Блум) утопилась любимая жена, которую в первых кадрах фильма как раз жестоко хоронят, с отрубанием головы и прикарманиванием серебряного крестика. К тому же односельчане Балиана не любят, местный священник попрекает убившейся женой и вообще гад, а кругом осенне-зимняя слякоть и всеобщее уныние... Как раз в этот момент через деревню проезжает отряд крестоносцев под командованием барона Ибелина (Лайам Ниссон), который оказывается биологическим отцом страдающего кузнеца и приглашает его утолить печали в Иерусалиме, где последние станут первыми и все совсем хорошо. Балиан было отказывается, но потом под горячую руку убивает вредного попа, после чего решает срочно отправиться на Святую землю замаливать грехи. По пути папа-барон умирает от ран, успевая посвятить свежеобретенного сына в рыцари и объявить своим наследником. Потом корабль с удивленным оригинальностью сюжета кузнецом попадает в шторм, в результате которого погибли все, кроме героя и красивой черной лошадки.
От всего этого так и веет специфическим пряным идиотизмом индийского кино, но, к счастью, потом начинается совсем другое кино. Спасает творение Скотта именно часть вторая, когда бывший кузнец управляет неожиданно полученными землями, не по своей воле ввязывается в политические интриги, становится любовником принцессы Сибиллы, Иерусалимской (обворожительная Эва Грин), чуть не становится королем и в итоге защищает Иерусалим.
В эпизодах на Святой Земле все кажется почти совершенным. Педантичное соблюдение всех исторических реалий и даже бытовых мелочей, красивые (по-настоящему, а не нарочито) съемки, не обезображенные примитивной цифровой прорисовкой, показанные без малейших сантиментов сцены битв - все честное, без целлофанового голливудского "гламура".
Радуют и актеры, каждый из которых точно на своем месте. Даже пополневший на 9 кг Блум, похоже, сумел избавиться от имиджа смазливого существа неявной половой принадлежности. А Эва Грин настолько хороша в восточном декоре, что ее популярность после этого фильма у мужской части населения вполне сможет соперничать с рьяным почитанием Орландо в девичьей среде.
Но главный вкусный пряник - в сюжете. Умный режиссер не стал снимать историю первых крестовых походов, кровавые подвиги франков, орды нищих и голодных, грабящие Палестину. Он очень точно выбирает время, закрутив сюжет вокруг взятия Иерусалима сарацинами в 1187 году. Скотта явно больше интересует не военные действия, которые в фильме лишь повод развернуться в масштабных батальных сценах и поговорить о геройстве, а мир. Тот очень хрупкий баланс, который существовал в XII веке на Святой земле между мусульманами, христианами и иудеями.
На престоле Иерусалима король Балдуин IV Прокаженный (Эдвард Нортон), чье лицо всегда закрыто серебряной маской. Умирающий от неизлечимой болезни, почти мальчишка, он вынужден маневрировать между фанатизмом паломников из Европы, жаждущих крови "неверных", и неизбежностью поражения в случае столкновения с 200-тысячным войском. Его сестра Сибилла замужем за грубоватым и рвущимся к власти Ги де Лузиньяном (Мартон Чокаш), которого поддерживают одержимые войной тамплиеры во главе с карикатурно-брутальным Рене де Шатильоном (Брендон Глиссон). "Ястребов" сдерживает только "полицмейстер" Иерусалима Тиберий (Джереми Айронс) - единственный, кстати, персонаж, не соответствующий историческим хроникам. В это увлекательное общество и влетает экс-кузнец, а ныне барон Ибелин, который вынужден выбирать между любовью Сибиллы, политическими интересами новой родины и собственной спокойной совестью.
По другую сторону - султан Салах ад-Дина (звезда сирийского кино Хасан Массуд), умный и великодушный правитель, благородный воин, не забывающий о своем обещании отбить у христиан Иерусалим. Как и Балдуин, Саладин не хочет войны, но все же начинает ее, быстро и жестоко отвечая на провокации тамплиеров.
Здесь и кроется главная странность фильма с точки зрения классического поп-корнового голливудского кино. В "Царстве небесном" нет однозначно правых ни среди сарацин, ни среди франков. "С нами Бог", - раздается по обе стороны от линии фронта, и видно, что противостоящие стороны действительно равны. Равны перед Богом, каким бы кощунственным это ни казалось. Потому что Царство небесное всегда здесь, в помыслах и поступках, а не в камнях или книгах, пусть даже самых священных.
У Скотта все не как у "нормальных" режиссеров: благородные, но и беспощадные арабы, жестокие и жадные крестоносцы, краснобайствующие церковники. Впрочем, положительные герои встречаются быть и там, и там. Но в фильме это всегда люди, чистые перед собой и перед Богом в силу того, что живут по совести, а не в результате скрупулезного соблюдения обрядов.
Примечательно и то, что это первый фильм о противостоянии Востока и Запада, который не вызвал критики мусульман.
Американо-арабский антидискриминационный комитет после усилившегося в США прижима мусульман, обвиненных скопом в событиях 11 сентября, весьма придирчиво подходит к оценке фильмов, в которых могут быть выпады против ислама. Познакомившись с фильмом Ридли Скотта, члены Комитета оказался весьма довольны тем, как были показаны арабы, противостоявшие крестоносцам. "Это одно из лучших представлений мусульман, каковое мы видели в Голливуде. Мы думаем, что Скотт отлично совладал с потенциально неуловимой темой и избежал опасности сотворения упрощенной и стереотипной истории конфликта мусульман и христиан", - заявила от имени организации Лайла Аль Катами.
Ридли Скотт был бы достоин всяческих похвал за один только кадр, где захвативший Иерусалим Саладин, проходя по королевским покоям, ставит на стол валяющийся на полу золотой крест. Но он не был бы настоящим мастером, если бы вся эта глобалистика оказалась выпяченной на первый план, отпугивая любителей незатейливого, хотя и размашистого зрелища. В "Царстве небесном" свое найдут и томящиеся пылкой страстью фанатки зайки-Леголаса, и любители качественных милитаристских кровавостей, и поклонники заумных рассуждений о геополитике с культурологией.
"Гладиатор" умер, да здравствует "Царство небесное"! :)
