Роман Качанов, сын великолепного режиссера-аниматора Романа Качанова (фильмы про Чебурашку и многие другие), получил сценарное образование во ВГИКе (1989), но уже через два года дебютировал в кинорежиссуре фильмом "Не спрашивай меня ни о чем" (совместно с Иваном Бирюковым). Прославился почти через десять лет очень смешной и толковой картиной "ДМБ" (2000), породившей целое направление в современном кино- и телепроизводстве (увы, вполне бездарное, в чем Качанов не виноват). Затем сделал "Даун Хаус" — переложение романа Достоевского "Идиот" на киноязык наших дней; многие критики сочли картину хулиганской выходкой, а немногие - очень глубоким, "матерым" постмодернизмом.
Одно, на мой взгляд, не противоречит другому. Но ругали картину сильно. Последовал неудачный фильм "Арье" (2004, в центре — еврей-эмигрант) и "Взять Тарантину!" (2005), о котором сказать ничего не могу, поскольку не видела.
Как рассказывает Качанов в интервью, за "Неваляшку" он взялся, спасая проект. От первоначального замысла до меня дошло лишь, что главного героя, боксера, сначала звали Иван Ангел. А в фильме — Иван Жуков. Учитывая, что в картине остались рудименты и атавизмы рождественской истории, уже на этом различии имен можно построить версию несбывшегося произведения.
Но сие дело пустое. Ангел исчез вместе с попсовой нынче актуальностью самого этого понятия, а чеховский Ванька Жуков со своими ассоциациями непонятно зачем и приплетен. Правда, герой сохранил изначальное прозвище Неваляшка — вот это настоящий смыслообразующий элемент если не картины в целом, то образа персонажа, идущий от сравнения известной игрушки с боксером, который стремительно вскакивает каждый раз, как его валят с ног. Однако, думаю, точнее было бы назвать его Ванькой-встанькой. Меньше женственности, меньше детскости, больше ассоциаций со сказочным Иваном-дураком…
Неточен и вообще малоудобоварим, к сожалению, и готовый продукт вообще. Хотя разнообразные следы авторских стараний проявить свой "профессионализм от безвыходности" налицо. Впрочем, может, как раз дело именно в том, что все их ужимки и прыжки слишком явны. Слишком лезут в глаза — ну как, например, чисто кавээнная примочка: персонаж произносит фразочку "он проиграл по очкам" и в этот момент сдергивает с носа очки. А для совсем заторможенных — повтор жеста на фразе "он теряет очки". Смешно?
Итак, нам предлагается история боксера в творческом кризисе: ему стало скучно побеждать соперников в своем наилегчайшем весе. Именно в этот момент Неваляшка, кстати для сюжета, влюбляется в американскую красотку с плаката и решает во что бы то ни стало девушку завоевать, побив ее бой-френда — чемпиона, кажется, мира в весе тяжелом. Ну, и завертелось — понятно, в комедийном жанре. Ибо такая, простите, фигня может и должна быть только веселой.
Увы, все веселье исчерпывается кадрами рекламного ролика, который крутился в кинотеатрах почти месяц до начала проката. Давно известно, что из плохого фильма всегда можно сделать отличную нарезку — а хорошая картина расчлененке не поддается. Поскольку в хорошей главное — то, что между кадров. Или в их глубине, куда в рамках ролика не нырнешь. Это относится и к комедии, кстати. Набор гэгов, трюков и реплик, допустим, из "Бриллиантовой руки" нами так любим потому, что мы знаем гениальность фильма и все ингредиенты ценим как бы постфактум, вспоминая целое.
В "Неваляшке" нет ни глубины ни в каком смысле, ни намека на искусство кино вообще. Картина сделана на редкость примитивно, даже удивительно для вполне опытного уже постановщика. И тем более для оператора Максима Трапо, который, прошу прощения, как-то тупо ее снял — без всякой атмосферы, без какого-либо изобразительного напряжения, с единственной выдумкой — камера снизу (в соответствии с мутным взглядом нокаутированного или пьяного) или сверху (в соответствии с манерой телетрансляций бокса: чтобы на ринге было видно название компании-спонсора). Хотя сказочность истории и ее "спортивность", безусловно, давали простор воображению.
Очевидно, силы и профподготовка режиссера целиком ушли на поединок с материалом в попытках поднять завалившийся фильм, как Ваньку-встаньку, — выстроить хоть какую-то форму. Пришлось разбить повествование на главки — на десять раундов и ввести фигуру рассказчика, объясняющего предысторию и саму историю. Сказитель наших дней — разумеется, телевизионный спортивный комментатор. Увы, Иван Ургант в этой роли, на мой взгляд, не справляется с самыми простыми задачами; впрочем, он одинаково "мертвый" во всех своих киноэкранных появлениях. Правда, ему и с фильмами не везет; кто виноват — отдельный вопрос.
Увы, еще горше наблюдать за Сергеем Маковецким и Павлом Деревянко. Один просто классик нашего кино, другой вполне способный молодой человек — а старания обоих уходят впустую. Единственный, кто ярко гротесковой манерой оживляет унылый матч, — Алексей Панин. Он играет полного придурка, поэта-графомана Леопольда Гнедого, лауреата конкурса "Петербургские Нивы", выступающего в роли боксерской груши. То есть, мальчика для битья. Это чистой воды второстепенный персонаж, не нагруженный ни драмой (как Семеныч Маковецкого), ни мелодрамой (как Неваляшка Деревянко), — а потому и самый цельный.
Вернемся к комментатору. Чтобы хоть как-то оживить его рассказ, Качанов, наряду с обычной иллюстрацией, вводит известный прием "кинокомикс" — череду кадров или стоп-кадров. А однажды вдруг поднимается даже до более острого решения: ретро-сцена (конечно, раз ретро — то окрас сепии) подана в стиле игры "замри-умри-воскресни". Это "замри", вероятно, должно было рифмоваться с немыслимыми предударными зависаниями героя в раундах кульминационного поединка. Увы, рифма нарушена, поскольку полеты Неваляшки визуально-эстетически отсылают к китайским и китайскообразным фильмам-"балетам" про "тигров" и "драконов", а вовсе не к детской забаве, которая бывает жестокой.
На сем эффекты режиссуры и исчерпываются. Не считать же режиссурой приглашение Артемия Троицкого на роль богатенького папы Неваляшкиной возлюбленной, — это простой маркетинговый ход. Еще есть некоторые мелкие, извините, симпатичные придумки — вроде кукол-неваляшек на машинах, мчащихся на бокс, как на свадьбу. Но они не могут искупить ни диалогов, снятых примитивной "восьмеркой", ни "изображения для слепых".
Скажем, любимая девушка Неваляшки дважды приходит на его бои - так почему композиция кадра и освещение, а также крупность и поза актрисы оба раза идентичны? Ответ прост: либо все те же монтажные "спасательные круги" для реанимации материала, либо просто поленились менять точку съемки ради экономии времени. Итог плачевен: публика чувствует одно из двух — либо режиссер — пофигист, либо ее держат за дуру.
Публика обижается. На самом деле, она не дура. Все сечет. Ее ожидания в опять в нокауте, ибо эту картину даже смотреть просто скучно. Точно так же, как Неваляшке снова и снова бороться со слишком легкими для него соперниками.
Где посмотреть в Краснодаре?
Одно, на мой взгляд, не противоречит другому. Но ругали картину сильно. Последовал неудачный фильм "Арье" (2004, в центре — еврей-эмигрант) и "Взять Тарантину!" (2005), о котором сказать ничего не могу, поскольку не видела.
Как рассказывает Качанов в интервью, за "Неваляшку" он взялся, спасая проект. От первоначального замысла до меня дошло лишь, что главного героя, боксера, сначала звали Иван Ангел. А в фильме — Иван Жуков. Учитывая, что в картине остались рудименты и атавизмы рождественской истории, уже на этом различии имен можно построить версию несбывшегося произведения.
Но сие дело пустое. Ангел исчез вместе с попсовой нынче актуальностью самого этого понятия, а чеховский Ванька Жуков со своими ассоциациями непонятно зачем и приплетен. Правда, герой сохранил изначальное прозвище Неваляшка — вот это настоящий смыслообразующий элемент если не картины в целом, то образа персонажа, идущий от сравнения известной игрушки с боксером, который стремительно вскакивает каждый раз, как его валят с ног. Однако, думаю, точнее было бы назвать его Ванькой-встанькой. Меньше женственности, меньше детскости, больше ассоциаций со сказочным Иваном-дураком…
Неточен и вообще малоудобоварим, к сожалению, и готовый продукт вообще. Хотя разнообразные следы авторских стараний проявить свой "профессионализм от безвыходности" налицо. Впрочем, может, как раз дело именно в том, что все их ужимки и прыжки слишком явны. Слишком лезут в глаза — ну как, например, чисто кавээнная примочка: персонаж произносит фразочку "он проиграл по очкам" и в этот момент сдергивает с носа очки. А для совсем заторможенных — повтор жеста на фразе "он теряет очки". Смешно?
Итак, нам предлагается история боксера в творческом кризисе: ему стало скучно побеждать соперников в своем наилегчайшем весе. Именно в этот момент Неваляшка, кстати для сюжета, влюбляется в американскую красотку с плаката и решает во что бы то ни стало девушку завоевать, побив ее бой-френда — чемпиона, кажется, мира в весе тяжелом. Ну, и завертелось — понятно, в комедийном жанре. Ибо такая, простите, фигня может и должна быть только веселой.
Увы, все веселье исчерпывается кадрами рекламного ролика, который крутился в кинотеатрах почти месяц до начала проката. Давно известно, что из плохого фильма всегда можно сделать отличную нарезку — а хорошая картина расчлененке не поддается. Поскольку в хорошей главное — то, что между кадров. Или в их глубине, куда в рамках ролика не нырнешь. Это относится и к комедии, кстати. Набор гэгов, трюков и реплик, допустим, из "Бриллиантовой руки" нами так любим потому, что мы знаем гениальность фильма и все ингредиенты ценим как бы постфактум, вспоминая целое.
В "Неваляшке" нет ни глубины ни в каком смысле, ни намека на искусство кино вообще. Картина сделана на редкость примитивно, даже удивительно для вполне опытного уже постановщика. И тем более для оператора Максима Трапо, который, прошу прощения, как-то тупо ее снял — без всякой атмосферы, без какого-либо изобразительного напряжения, с единственной выдумкой — камера снизу (в соответствии с мутным взглядом нокаутированного или пьяного) или сверху (в соответствии с манерой телетрансляций бокса: чтобы на ринге было видно название компании-спонсора). Хотя сказочность истории и ее "спортивность", безусловно, давали простор воображению.
Очевидно, силы и профподготовка режиссера целиком ушли на поединок с материалом в попытках поднять завалившийся фильм, как Ваньку-встаньку, — выстроить хоть какую-то форму. Пришлось разбить повествование на главки — на десять раундов и ввести фигуру рассказчика, объясняющего предысторию и саму историю. Сказитель наших дней — разумеется, телевизионный спортивный комментатор. Увы, Иван Ургант в этой роли, на мой взгляд, не справляется с самыми простыми задачами; впрочем, он одинаково "мертвый" во всех своих киноэкранных появлениях. Правда, ему и с фильмами не везет; кто виноват — отдельный вопрос.
Увы, еще горше наблюдать за Сергеем Маковецким и Павлом Деревянко. Один просто классик нашего кино, другой вполне способный молодой человек — а старания обоих уходят впустую. Единственный, кто ярко гротесковой манерой оживляет унылый матч, — Алексей Панин. Он играет полного придурка, поэта-графомана Леопольда Гнедого, лауреата конкурса "Петербургские Нивы", выступающего в роли боксерской груши. То есть, мальчика для битья. Это чистой воды второстепенный персонаж, не нагруженный ни драмой (как Семеныч Маковецкого), ни мелодрамой (как Неваляшка Деревянко), — а потому и самый цельный.
Вернемся к комментатору. Чтобы хоть как-то оживить его рассказ, Качанов, наряду с обычной иллюстрацией, вводит известный прием "кинокомикс" — череду кадров или стоп-кадров. А однажды вдруг поднимается даже до более острого решения: ретро-сцена (конечно, раз ретро — то окрас сепии) подана в стиле игры "замри-умри-воскресни". Это "замри", вероятно, должно было рифмоваться с немыслимыми предударными зависаниями героя в раундах кульминационного поединка. Увы, рифма нарушена, поскольку полеты Неваляшки визуально-эстетически отсылают к китайским и китайскообразным фильмам-"балетам" про "тигров" и "драконов", а вовсе не к детской забаве, которая бывает жестокой.
На сем эффекты режиссуры и исчерпываются. Не считать же режиссурой приглашение Артемия Троицкого на роль богатенького папы Неваляшкиной возлюбленной, — это простой маркетинговый ход. Еще есть некоторые мелкие, извините, симпатичные придумки — вроде кукол-неваляшек на машинах, мчащихся на бокс, как на свадьбу. Но они не могут искупить ни диалогов, снятых примитивной "восьмеркой", ни "изображения для слепых".
Скажем, любимая девушка Неваляшки дважды приходит на его бои - так почему композиция кадра и освещение, а также крупность и поза актрисы оба раза идентичны? Ответ прост: либо все те же монтажные "спасательные круги" для реанимации материала, либо просто поленились менять точку съемки ради экономии времени. Итог плачевен: публика чувствует одно из двух — либо режиссер — пофигист, либо ее держат за дуру.
Публика обижается. На самом деле, она не дура. Все сечет. Ее ожидания в опять в нокауте, ибо эту картину даже смотреть просто скучно. Точно так же, как Неваляшке снова и снова бороться со слишком легкими для него соперниками.
Где посмотреть в Краснодаре?
