В столице нашей Родины городе Москва жила-была с родителями и младшим братом девушка Маша. Она не поступила с первого раза на романо-германское отделение филфака и теперь должна коротать время до будущего лета, чтобы повторить попытку. Судьба подкидывает ей подарок-испытание. Интеллигентного вида телепродюсер соблазняет Машу стать участницей реалити-шоу "Девичья комната". Ничего, мол, особенного от Маши не потребуется, просто в ее комнате установят камеры, а ежевечерне надо при помощи компьютера общаться с телеведущей — болтать о своем, о девичьем. За это — ремонт в квартире, слава, работа, деньги, наконец. Но Маша не покупается на сии блага, а влюбляется в учтивого продюсера по имени Амадей (с латинского — "любящий").
Такова завязка. В ней участвуют, кроме Маши, подруга Катя и упомянутый продюсер. Правда, его профессию-должность мы узнаем ближе к концу картины, а до того пребываем в мешающем сопереживать неведении относительно роли данного молодого человека в европейском, что важно, проекте. То ли он спец по кастингу, то ли арт-директор, то ли вообще стажер на подхвате, даром что не молочной уже спелости. А откуда у него, поволжского немца, рожденного в СССР, да эмигрировавшего в трехлетнем возрасте, такое интересное имя, мы ничего не узнаем.
Семья Маши, как и творческая группа проекта "Девичья комната", появляются минут через двадцать пять после начала. Еще будет "молодежь" — ну как бы приятели Маши. А также безымянная соседка по дому и некий Сидор Камилович, друг отца, оба — "стукачи". В том смысле, что открывают родителям глаза на поведение дочери. Поскольку, во-первых, девушка в соответствии с контрактом не имеет права никому говорить о шоу, в которое круто попала. И, во-вторых, семья (в том числе и Маша) не ведает, что камеры установлены по всей квартире. И узнают они сей интересный факт гораздо позже Сидора Камиловича.
На российском телевидении первое реалити-шоу "За стеклом" появилось, если кто подзабыл, в 2001 году. Шуму было много; нынче все успокоилось, этот способ зарабатывать деньги, с одной стороны, и удовлетворять страсть к подглядыванию, с другой, занял свой сегмент рынка. Кажется, осталось одна такая дорогая передача — "Дом - 2", со своей аудиторией, остальная публика вернулась к юмору, футболу и кулинарии. Однако появились реалити-шоу в Интернете, доступные технически оснащенным гражданам. В первую очередь это маркетинговые программы, которые более-менее тщательно маскируются под "простые" зрелища. Но молодежи (а технически оснащена и подкована в первую очередь она), ушлой и наивной одновременно, голая реклама претит; молодежь требует запретного — поскольку ей надо выставить внутри себя фишки "можно" и "нельзя". Так появляются более-менее откровенные сцены эротики и/или насилия, лицезрея которые каждый копается в своих чувствах и мыслях. А продюсеры меж тем стригут бабки.
Все это не новость, конечно, однако серьезное обсуждение данных социальных опытов если и происходит, то на каких-то неведомых ненаучной аудитории площадках. А гражданской публике остается чесать языками в блогах, путаясь в дефинициях и своих ощущениях. Что она и делает, демонстрируя изрядную заинтересованность в осмыслении как техники и технологии реалити-шоу с разнообразным экстримом, так и его морали. Короче говоря, фильм обо всем этом мог бы стать очень актуальным. Не стал. Основные причины, полагаю, таковы. Первая и главная — недостаточный цинизм, даже некая застенчивость продюсеров Станислава Ершова и Юрия Обухова, которые не только территориально располагаются на Киностудии имени Горького (бывшей Центральной студии детских и юношеских фильмов имени означенного Горького), но и наследуют ее традициям. А значит, убеждены: фильм должен "заcтавлять думать", то есть иметь серьезную "проблематику" и однозначную "морально-нравственную позицию", внятную последнему пацану. И пусть в воспитательных целях мораль будет "немножко" выдуманная, ханжеская, "для несознательных подростков". Вот вырастут — узнают, как оно в жизни.
А потому героиня фильма Маша — бесподобная на Западе, но как бы характерная для России девушка, для которой главное — любовь. Девушка очень скромная, но если ее "достать", то слетит со всех катушек — до полной гибели всерьез (простите цитату, не очень уместную посреди рассуждений об этом душераздирающем фильме). Современность девушки проявлена в ее владении английским, компьютером, а также во фразе "я хотела в первую брачную ночь отдать любимому человеку свою девственность" (примерно такой текст звучит с экрана). А так она — даже не согрешившая Наташа Ростова, а "безошибочная" Татьяна Ларина, жертвующая собой.
В подруги же Маше, все в тех же традициях Киностудии имени Горького, дается персонаж, традиционно обозначаемый словом "деваха". Круглолицая Катя-простушка, голова которой занята отнюдь не романо-германским факультетом, а поисками... хмм... ну, скажем, достойного полового партнера. Которая (Катя, а не голова) и нечто "откровенное" в кадре произнести может, и даже матернуться. Правда, и Маша может спьяну (это в крайней степени отчаяния, вы не думайте), сказануть такое: "И вообще я не б..дь, а звезда, просто местные хорьки не в теме".
Ну и все остальные персонажи столь же изысканны, начиная с родителей — недалеких людей (папа с рюмочкой, мама с причитаниями) и младшего брата — исследователя окружающего мира.
Только вот, в отличие от героев старых фильмов Киностудии имени Горького, новые герои плохо выписаны: характеры "пляшут", интеллект находится на уровне отрицательных персонажей сатирической комедии, а не нравоучительной мелодрамы. Особенно странными выглядят производители проекта "Девичья комната". Их компания напоминает кружок теле-интернет-самодеятельности (если бы таковой имелся) ЖЭКа №5 во главе с дамой — начальницей ЖЭКа лично.
Ее профессиональная функция в проекте останется не определенной для нас, но эта страшная тетка, меняющая парики, несомненно главная. И уже когда фильм перевалит свой экватор, нам сообщат, что это мама продюсера Амадея. Которая держит его, давно половозрелого, в ползунках "маменького сынка" — и вся история съезжает в какую-то совсем иную колею (таких фортелей, впрочем, в фильме несколько).
И вот тут вторая причина откровенной слабости картины. Это — и не ловите меня на противоречии — избыточный цинизм все тех же продюсеров, господ Ершова и Обухова. Которые полагают, что крайне плохо сотканный сценарий можно запускать в производство. Что, получив на выходе несусветной небрежности продукт, можно выпускать его на большой экран.
Небрежность же фильма невозможно описать. Полное забвение таких категорий, как время и пространство, игнорирование причинно-следственных связей и вообще логики. Скажем, Маша и Амадей отправляются гулять вечером, он ее провожает домой, поднимается в квартиру — а за окном ясный день. Только что Маша и телеведущая Мика (крашеная блондинка-обезьянка на экране компьютера) говорили по-русски — в следующем кадре звучит: "У меня весь английский отшибло". Братишка Коля обнаружил камеру в квартире — сюжет развивается так, будто ничего не случилось, еще минут сорок. Прыгнувшая в зимнюю речку Маша, поплавав, вылезает на берег — и стоит-ждет, дрожа, пока френд, бегом рванувший к машине, ее подгонит, — отчего ж самой не пробежаться пятьдесят метров?
Ну и тому подобное. Не стану распространяться про основной сюжетный ход: Амадей обманул Машу, сказав, что камеры слежения будут установлены только в ее комнате, но не по всей квартире, а "контракт прочитать до конца не может даже грамотный юрист". Даже если сия находка навеяна личным опытом господина Бруньковского, это не значит, что она придает убедительности рассказываемой истории. Совсем наоборот. По идее, как только умная Маша узнает про обман, она должна изменить свое отношение к Амадею, — но нет! Отчего я как зритель, понятное дело, начинаю сомневаться не только в умственных способностях девушки-идеала, но и в ее "настоящем русском характере". И уж точно диким выглядит экстремальное поведение Маши в предфинальной и финальной сценах (если вдруг пойдете на фильм — увидите сами).
Не стоит и говорить про отсутствие малейшей изобретательности или хотя бы последовательности в сочетании изображений — "реального" и "интернетного", хотя уже, кажется, любой студент научился и привык играть подобной разностью.
В целом ощущение такое, что автор категорически не справился ни с замыслом, ни со съемками, и пришлось склеивать куски киноматериала в монтаже кое-как, лишь бы свести концы с концами. Кстати, Александр Бруньковский, получив художественное образование, закончил затем курс режиссуры у Марлена Хуциева во ВГИКЕ, сделал несколько неигровых картин, а также игровой фильм "Дополнительное время" (2005) — весьма непритязательную, но, теперь уж кажется, не такую беспомощную картину, как "Жизнь врасплох".
Примеров того, как нынче лепят некую фильмоединицу, чтобы ее "сдать", получить прокатное удостоверение и тем отчитаться за полученные от государства деньги (при том, что возвращать их по-прежнему не надо), — довольно много. Иногда картины пропадают из виду даже как упоминания — и слава богу. Иногда они появляются на экранах — и зритель теряется в догадках: почему некоторые эпизоды явно вываливаются из общей стилистики, выглядят совершенно чужеродными или стоят "как-то не там"...
А это значит, что перед нами — анимированный (в смысле — оживленный) труп, "утопленник", как правило. Застреленный был бы с дыркой в груди или в голове, повешенный — с рубцом на шее. Недоделанный то есть, недоснятый. Материал в коробках. А тут вроде нет категорических следов смерти. Просто картина утонула в амбициях и непрофессионализме авторов, позвали реаниматора, он сделал искусственное дыхание... Синюшный встал и, ковыляя, пошел.
Это продукт категории B. Или С, не знаю. Его место — в лучшем случае, на кассете/диске. Ан нет — столь уважаемые компании, как "20-й век Фокс СНГ" и "Гемини" (держат курс на так называемое "молодежное кино", прокатывали недавние, ставшие шлягерами, "В ожидании чуда" и "Жару") не побрезговали взять "Жизнь врасплох" в дистрибуцию. Картина напечатана в 145 копиях, в Петербурге идет в двадцати кинотеатрах. В то время как десяток раз уже награжденные "Простые вещи" Алексея Попогребского имеют 12 копий — и, например, в моем огромном городе лишь один кинотеатр показывал этот фильм. Не спрашиваю "Почему так?", поскольку бессмысленно множить риторические вопросы. Даже не возмущаюсь. Чем дальше, тем больше мне нравится во время сеанса отвечать на звонки мобильного телефона, не боясь никого потревожить. Потому что все чаще я сижу в кинозале совершенно одна.
Где посмотреть в Краснодаре?
Такова завязка. В ней участвуют, кроме Маши, подруга Катя и упомянутый продюсер. Правда, его профессию-должность мы узнаем ближе к концу картины, а до того пребываем в мешающем сопереживать неведении относительно роли данного молодого человека в европейском, что важно, проекте. То ли он спец по кастингу, то ли арт-директор, то ли вообще стажер на подхвате, даром что не молочной уже спелости. А откуда у него, поволжского немца, рожденного в СССР, да эмигрировавшего в трехлетнем возрасте, такое интересное имя, мы ничего не узнаем.
Семья Маши, как и творческая группа проекта "Девичья комната", появляются минут через двадцать пять после начала. Еще будет "молодежь" — ну как бы приятели Маши. А также безымянная соседка по дому и некий Сидор Камилович, друг отца, оба — "стукачи". В том смысле, что открывают родителям глаза на поведение дочери. Поскольку, во-первых, девушка в соответствии с контрактом не имеет права никому говорить о шоу, в которое круто попала. И, во-вторых, семья (в том числе и Маша) не ведает, что камеры установлены по всей квартире. И узнают они сей интересный факт гораздо позже Сидора Камиловича.
На российском телевидении первое реалити-шоу "За стеклом" появилось, если кто подзабыл, в 2001 году. Шуму было много; нынче все успокоилось, этот способ зарабатывать деньги, с одной стороны, и удовлетворять страсть к подглядыванию, с другой, занял свой сегмент рынка. Кажется, осталось одна такая дорогая передача — "Дом - 2", со своей аудиторией, остальная публика вернулась к юмору, футболу и кулинарии. Однако появились реалити-шоу в Интернете, доступные технически оснащенным гражданам. В первую очередь это маркетинговые программы, которые более-менее тщательно маскируются под "простые" зрелища. Но молодежи (а технически оснащена и подкована в первую очередь она), ушлой и наивной одновременно, голая реклама претит; молодежь требует запретного — поскольку ей надо выставить внутри себя фишки "можно" и "нельзя". Так появляются более-менее откровенные сцены эротики и/или насилия, лицезрея которые каждый копается в своих чувствах и мыслях. А продюсеры меж тем стригут бабки.
Все это не новость, конечно, однако серьезное обсуждение данных социальных опытов если и происходит, то на каких-то неведомых ненаучной аудитории площадках. А гражданской публике остается чесать языками в блогах, путаясь в дефинициях и своих ощущениях. Что она и делает, демонстрируя изрядную заинтересованность в осмыслении как техники и технологии реалити-шоу с разнообразным экстримом, так и его морали. Короче говоря, фильм обо всем этом мог бы стать очень актуальным. Не стал. Основные причины, полагаю, таковы. Первая и главная — недостаточный цинизм, даже некая застенчивость продюсеров Станислава Ершова и Юрия Обухова, которые не только территориально располагаются на Киностудии имени Горького (бывшей Центральной студии детских и юношеских фильмов имени означенного Горького), но и наследуют ее традициям. А значит, убеждены: фильм должен "заcтавлять думать", то есть иметь серьезную "проблематику" и однозначную "морально-нравственную позицию", внятную последнему пацану. И пусть в воспитательных целях мораль будет "немножко" выдуманная, ханжеская, "для несознательных подростков". Вот вырастут — узнают, как оно в жизни.
А потому героиня фильма Маша — бесподобная на Западе, но как бы характерная для России девушка, для которой главное — любовь. Девушка очень скромная, но если ее "достать", то слетит со всех катушек — до полной гибели всерьез (простите цитату, не очень уместную посреди рассуждений об этом душераздирающем фильме). Современность девушки проявлена в ее владении английским, компьютером, а также во фразе "я хотела в первую брачную ночь отдать любимому человеку свою девственность" (примерно такой текст звучит с экрана). А так она — даже не согрешившая Наташа Ростова, а "безошибочная" Татьяна Ларина, жертвующая собой.
В подруги же Маше, все в тех же традициях Киностудии имени Горького, дается персонаж, традиционно обозначаемый словом "деваха". Круглолицая Катя-простушка, голова которой занята отнюдь не романо-германским факультетом, а поисками... хмм... ну, скажем, достойного полового партнера. Которая (Катя, а не голова) и нечто "откровенное" в кадре произнести может, и даже матернуться. Правда, и Маша может спьяну (это в крайней степени отчаяния, вы не думайте), сказануть такое: "И вообще я не б..дь, а звезда, просто местные хорьки не в теме".
Ну и все остальные персонажи столь же изысканны, начиная с родителей — недалеких людей (папа с рюмочкой, мама с причитаниями) и младшего брата — исследователя окружающего мира.
Только вот, в отличие от героев старых фильмов Киностудии имени Горького, новые герои плохо выписаны: характеры "пляшут", интеллект находится на уровне отрицательных персонажей сатирической комедии, а не нравоучительной мелодрамы. Особенно странными выглядят производители проекта "Девичья комната". Их компания напоминает кружок теле-интернет-самодеятельности (если бы таковой имелся) ЖЭКа №5 во главе с дамой — начальницей ЖЭКа лично.
Ее профессиональная функция в проекте останется не определенной для нас, но эта страшная тетка, меняющая парики, несомненно главная. И уже когда фильм перевалит свой экватор, нам сообщат, что это мама продюсера Амадея. Которая держит его, давно половозрелого, в ползунках "маменького сынка" — и вся история съезжает в какую-то совсем иную колею (таких фортелей, впрочем, в фильме несколько).
И вот тут вторая причина откровенной слабости картины. Это — и не ловите меня на противоречии — избыточный цинизм все тех же продюсеров, господ Ершова и Обухова. Которые полагают, что крайне плохо сотканный сценарий можно запускать в производство. Что, получив на выходе несусветной небрежности продукт, можно выпускать его на большой экран.
Небрежность же фильма невозможно описать. Полное забвение таких категорий, как время и пространство, игнорирование причинно-следственных связей и вообще логики. Скажем, Маша и Амадей отправляются гулять вечером, он ее провожает домой, поднимается в квартиру — а за окном ясный день. Только что Маша и телеведущая Мика (крашеная блондинка-обезьянка на экране компьютера) говорили по-русски — в следующем кадре звучит: "У меня весь английский отшибло". Братишка Коля обнаружил камеру в квартире — сюжет развивается так, будто ничего не случилось, еще минут сорок. Прыгнувшая в зимнюю речку Маша, поплавав, вылезает на берег — и стоит-ждет, дрожа, пока френд, бегом рванувший к машине, ее подгонит, — отчего ж самой не пробежаться пятьдесят метров?
Ну и тому подобное. Не стану распространяться про основной сюжетный ход: Амадей обманул Машу, сказав, что камеры слежения будут установлены только в ее комнате, но не по всей квартире, а "контракт прочитать до конца не может даже грамотный юрист". Даже если сия находка навеяна личным опытом господина Бруньковского, это не значит, что она придает убедительности рассказываемой истории. Совсем наоборот. По идее, как только умная Маша узнает про обман, она должна изменить свое отношение к Амадею, — но нет! Отчего я как зритель, понятное дело, начинаю сомневаться не только в умственных способностях девушки-идеала, но и в ее "настоящем русском характере". И уж точно диким выглядит экстремальное поведение Маши в предфинальной и финальной сценах (если вдруг пойдете на фильм — увидите сами).
Не стоит и говорить про отсутствие малейшей изобретательности или хотя бы последовательности в сочетании изображений — "реального" и "интернетного", хотя уже, кажется, любой студент научился и привык играть подобной разностью.
В целом ощущение такое, что автор категорически не справился ни с замыслом, ни со съемками, и пришлось склеивать куски киноматериала в монтаже кое-как, лишь бы свести концы с концами. Кстати, Александр Бруньковский, получив художественное образование, закончил затем курс режиссуры у Марлена Хуциева во ВГИКЕ, сделал несколько неигровых картин, а также игровой фильм "Дополнительное время" (2005) — весьма непритязательную, но, теперь уж кажется, не такую беспомощную картину, как "Жизнь врасплох".
Примеров того, как нынче лепят некую фильмоединицу, чтобы ее "сдать", получить прокатное удостоверение и тем отчитаться за полученные от государства деньги (при том, что возвращать их по-прежнему не надо), — довольно много. Иногда картины пропадают из виду даже как упоминания — и слава богу. Иногда они появляются на экранах — и зритель теряется в догадках: почему некоторые эпизоды явно вываливаются из общей стилистики, выглядят совершенно чужеродными или стоят "как-то не там"...
А это значит, что перед нами — анимированный (в смысле — оживленный) труп, "утопленник", как правило. Застреленный был бы с дыркой в груди или в голове, повешенный — с рубцом на шее. Недоделанный то есть, недоснятый. Материал в коробках. А тут вроде нет категорических следов смерти. Просто картина утонула в амбициях и непрофессионализме авторов, позвали реаниматора, он сделал искусственное дыхание... Синюшный встал и, ковыляя, пошел.
Это продукт категории B. Или С, не знаю. Его место — в лучшем случае, на кассете/диске. Ан нет — столь уважаемые компании, как "20-й век Фокс СНГ" и "Гемини" (держат курс на так называемое "молодежное кино", прокатывали недавние, ставшие шлягерами, "В ожидании чуда" и "Жару") не побрезговали взять "Жизнь врасплох" в дистрибуцию. Картина напечатана в 145 копиях, в Петербурге идет в двадцати кинотеатрах. В то время как десяток раз уже награжденные "Простые вещи" Алексея Попогребского имеют 12 копий — и, например, в моем огромном городе лишь один кинотеатр показывал этот фильм. Не спрашиваю "Почему так?", поскольку бессмысленно множить риторические вопросы. Даже не возмущаюсь. Чем дальше, тем больше мне нравится во время сеанса отвечать на звонки мобильного телефона, не боясь никого потревожить. Потому что все чаще я сижу в кинозале совершенно одна.
Где посмотреть в Краснодаре?
