Очень давно, лет двадцать с лишним назад, режиссер Александр Сокуров, чьи работы тогда были известны исключительно профессионалам (ибо оказались под запретом), сказал: не фильму нужны зрители, а зрителю нужен тот либо иной фильм. Мы же тянемся рукой к полке с книгами и выбираем ту, которую вот сейчас захотелось прочитать/перечесть.
Сравнение с литературой принципиально для Сокурова, который не устает говорить, что сам взращен ею (и музыкой еще), что вовсе не принадлежит миру кино. Принципиально важная мысль, но я пока о другом. Картины лучших наших (снимающих на русском языке) авторов лишь в самые последние годы вдруг стали, что называется, прокатными. В фильмографии Киры Георгиевны Муратовой полтора десятка полнометражных картин — один "Настройщик" (2004) получил доступ хоть к какому-то количеству экранов по стране. Александр Сокуров — автор полусотни фильмов, из которых игровых полнометражных также полтора десятка, а кто, кроме киноведов и серьезных кинокритиков, видел хоть пять?
Сказанное ни в коем случае не означает, что новую картину нельзя смотреть и понять без знания всего предыдущего. Мы же читаем "Войну и мир" без "Анны Карениной". Но два предостережения некиноведам я себе позволю. Не судите о произведениях киноискусства по газетным заметкам дилетантов, которые в унисон вопят лишь о том, что вот в Канне или Берлине опять не наградили режиссера имярек, а подлинные причины сего им невдомек, да и неинтересны. И не верьте, когда пишут: Муратова — чернушница и не любит людей, а Сокуров — непонятен, скучен и всегда о смерти, а не о жизни. Не верьте. Идите в кино, смотрите сами — оценивайте сами.
Тем не менее, кто-то, стоя в Эрмитаже перед Рембрандтом, предпочел бы услышать пояснения экскурсовода. Желающим что-то узнать про "Александру", я сейчас по мере сил помогу. Кстати, картину "Каропрокат" выпустил в семидесяти копиях — слава ему! Предлагаю наградить компанию купленным билетом, а сам факт считать прорывом и прецедентом, — следующим настоящим фильмам будет легче...
Итак, сюжетный ход "Александры" известен из аннотации: бабушка едет навестить внука — офицера российской армии, его часть расположена в Чечне.
Сокуров — сын военного. Ему лично очень хорошо известна сама тема. По жизни известна. А как русского интеллигента, к тому же — историка (первое образование — исторический факультет Горьковского университета), Сокурова весьма занимают размышления о роли и значении военных в России.
Эти само-чувствия и размышления выразились в нескольких неигровых фильмах: "Духовные голоса. Из дневников войны. Повествование в пяти частях (1995, пять серий), "Сны ангелов" (короткометражный эскиз-притча, 1995), "Повинность. Из дневников командира корабля" (1998, пять серий). Кроме того, есть картины, посвященные вообще войне и Второй мировой в частности; они несколько иного свойства.
"Духовные голоса" сняты на таджикско-афганской заставе, там не было, мягко говоря, спокойно. "Повинность" — повествование о морских пограничниках в северном море. Оба фильма, как вы понимаете, гораздо шире и значительнее бытовых реалий, на которых базируются.
Военные; необходимость защищать и убивать; ситуация страха, опасности и риска, призрачность/пунктирность границы между личной жизнью и смертью, а также вопросы духа, чести, офицерского кодекса; машина войны, ее рутинность, быт служивых людей... и как обходиться с собственным телом в условиях постоянной "взрывной" смертельной угрозы и банальной санитарной недостаточности — вот неполный объем размышлений, на которые вдумчивого зрителя подвинули бы эти работы, имейся хоть какая возможность их встречи с народом.
С другой стороны, режиссер Сокуров в своем творчестве постоянно и целенаправленно обращается к семье. "Мать и сын", "Отец и сын" (задумана еще "Два брата и сестра") конкретно обозначают цикл, но семейная тема как таковая присутствует во многих его картинах. Впрочем, тема военного человека отзывается, наоборот, в семейной; напомню: герои "Отца и сына" — армейский человек и курсант.
Глубочайшие родственные связи и невозможность слиться друг с другом, желание близости и отдельности, невыразимость потери и потерянности, обиды и обиженности — всего этого не знает на собственном опыте лишь тот человек, который не жил.
И, наконец, с третьей стороны (мы же не о палке и не о медали говорим, мы — о системе линз и зеркал), надо учесть размышления Сокурова о России и сопредельных ей землях, государствах и обычаях. Родное понятное и другое, инакое, чуждое и чужое — встарь и ныне; необходимость жить по-соседски и вынужденность войны, вообще — подавления, внешние политические и внутренние их причины... Вот этот спектр проблем выразился, например, как в совершенно провидческих "Днях затмения" (1988), так и в намеренно публицистическом высказывании "К событиям в Закавказье" (киножурнал "Ленинградская кинохроника № 5", Спецвыпуск, 1990). Фильм по мотивам повести братьев Стругацких все же известен; документальная же десятиминутка сделана на основе съемок оператором Михаилом Шнурниковым митинга в Краснодаре — матери призванных в армию ребят протестовали против их отправки в зоны межкавказских конфликтов.
Названными "кругами" творчество Сокурова далеко не исчерпано, однако в "Александре", где война — не событие, а среда обитания, вот эти первостепенны; картина становится средоточием всего предыдущего опыта, его вершиной. При этом Сокурову давно не новость открытое искусством полвека назад ощущение неправедности любой войны. Оно лишь фундамент, гуманистическая база разговора о взаимном массовом смертоубийстве — и тут (как часто и в ином) этот автор кардинально отличен от многих и многих режиссеров, как и людей вообще, у которых милитаризм в подсознании: лишь бы пострелять, а кругом — враги. Что греха таить: человечество как таковое недалеко ушло от совершенно первобытных, диких способов что-либо доказать.
Теперь представьте себе весьма пожилую грузную женщину, которая отправляется в расположение военной части куда-то в горячую точку — проведать, повторяю, внука. Поскольку идет война в Чечне, мы понимаем: это Грозный. Но, в принципе, подобное могло произойти на любой границе России.
Седая и строгая Александра Николаевна ходит по жухлого цвета палаточному городку среди военных машин и смотрит/видит, как живут солдаты, выбирается на соседний рынок, говорит с внуком о жизни, один раз с его командиром о войне, один раз с такой же пожилой, как сама, местной женщиной — о войне, мире и жизни, да еще с местным парнем все о том же, и уезжает обратно.
Всё, как бы — всё. Если вы из той части публики, которой требуются экшн и хэппи-энд, — не стремитесь на этот фильм. Если не готовы думать и чувствовать, не хотите настоящего, серьезного и грустного - не стремитесь. Вам он не нужен. Вы бережете свой панцирь.
С другими продолжим беседу.
Сокуров, несмотря на прокламируемую "литературность", как никто иной в нашем кинематографе владеет самой материей кино. Из элементарных частиц — и многие из них просто не описать: свет, звук, цвет, поза, жест, пейзаж, фактура — выращивает произведение. Вот реплика героя: "Оружие надо чистить после каждой стрельбы" — мы понимаем, что и сегодня ночью был кто-то убит. Вот на базаре вопрос по-русски остается без ответа; цена сигарет одна для солдат, другая для офицеров, да еще важно — срочник или контрактник, — и ясна оценка местными пришлых, признайте ее честность.
Вот показаны стертые у внука щиколотки — все понятно про военный быт. Вот, неоднократно, глаза солдат, которые смотрят на старую женщину как на некую родственницу, "принадлежность" семьи и дома, совершенно немыслимую на войне, — и вы немедленно отрываетесь от быта. Поскольку любовь, вера-неверие и явленное чудо — содержание абсолютно другой, известной каждому истории.
Фильм дает каждому по мере потребности его. Если вы готовы, вот возможность оказаться между землей и небом, в условно-безусловных мирах — мире мужчин и мире женщин, которые во взаимном и вечном недоверии друг к другу довели землю до постоянного зарева на горизонте. Справедливо упрекая женщин в этом недоверии, автор все же признает опасное недомыслие заигравшихся мужчин, которые с автоматами — а все как щенки.
А если вы готовы думать о Родине — то вот вам и грозность, и беспомощность прародительницы Александры. Вот кадр, где она не только окружена броней, но в руки берет оружие и нажимает на курок, упираясь прикладом в грудь... бесстрашно. Кстати, сам Сокуров, объясняя прозванье героини, выдает две причины. Александр и Николай — два самых распространенных в России имени. Они имеют известный всем "русский" смысл: Александр — защитник и победитель, Николай — святитель, чудотворец. Почему же имя-отчество персонажа и режиссера совпадают? Сокуров обычно отвечает в том духе, что он — один из миллионов Александров Николаевичей, но есть еще пара фактов. Он впервые написал сценарий игровой картины сам. А кроме того, поселил Александру в Ставрополе, где сейчас живет его мама (что, полагаю, хорошо известно читателям именно ЮГА.ру). Впрочем, это уже частная территория.
Но нет ничего более сокровенного, чем называемое последней правдой. Если вы не боитесь ее, то близки вашим собственным мыслям окажутся авторские — о неизбежном расставании, о прощании, которое тем горше, тем бес-покойнее, чем меньше вы отдали и получили в своей жизни ласки. Среди прочей — и самой простой: дотроньтесь любовно, погладьте... не только зверью это приятно.
Сокуров вообще фантастически умеет передать чуткому зрителю ощущение фильма даже на кончики пальцев (о сотрудничестве с ним оператора Александра Бурова, звукорежиссера Владимира Персова, о музыке Андрея Сигле вообще тут говорить не стану — а то текст превратится в необъятный; скажу лишь, что Сигле — еще и продюсер последних игровых проектов Сокурова, который в благодарность "Александру" ему и посвятил).
В сущности, одна лишь дружеско-любовная ласка, и только она, делает жизнь выносимой. Сия простая истина обычно приходит тогда, когда узор почти окончен, человек оглядывается вокруг и смотрит вглубь себя. Внезапно осознает: ничего нельзя наверстать или исправить, все сложилось, как сложилось, ты уже стар, никто от тебя не зависит. Тебе остается, внутренне прощаясь, лишь просить у всех прощения за недостаток отданной любви. И просить для всех прощения у того, кто сильнее нас.
Об этом слезы, об этом фильм. В котором слишком много слишком важного и все сразу, как в жизни.
Но есть еще один — существеннейший — обертон, который делает "Александру" (когда вы уже сможете вдохнуть-выдохнуть жизнь) шедевром искусства. Это Галина Вишневская в заглавной роли. Работа актрисы должна быть признана совершенно образцовой, без разговоров. Но главное в другом.
Сама личность этой женщины — со всей ее биографией (безрадостным кронштадтским детством, ленинградской блокадой, преследованиями бесчеловечной власти, отчаянием и эмиграцией, подвигом выживания и королевским "третьим возрастом"), со всем ее даром, непрерывным трудом и безмерным талантом, с ее гениальным Ростроповичем наконец, — сама личность Вишневской сообщила Александре черты подлинного аристократизма. Черты идеала.
Разумеется, это не произошло "сверх" задачи автора картины — именно на подобный смысл он рассчитывал, и не случайно в фонограмме звучит пение Вишневской. Так сама культура — хрупкая, как человеческий голос, и такая же неотъемлемая от человечности — противостоит в фильме грубости войны и разрухи. Так обыкновенная старая женщина — или, если угодно, Родина-мать — возведена совершенно в иной статус, а сама история из обыкновенной становится благородной, будто роман Льва Толстого.
Подобного уже очень давно не было не только в отечественном, но и в мировом кино.
Где посмотреть фильм "Александра" в Краснодаре?
Сравнение с литературой принципиально для Сокурова, который не устает говорить, что сам взращен ею (и музыкой еще), что вовсе не принадлежит миру кино. Принципиально важная мысль, но я пока о другом. Картины лучших наших (снимающих на русском языке) авторов лишь в самые последние годы вдруг стали, что называется, прокатными. В фильмографии Киры Георгиевны Муратовой полтора десятка полнометражных картин — один "Настройщик" (2004) получил доступ хоть к какому-то количеству экранов по стране. Александр Сокуров — автор полусотни фильмов, из которых игровых полнометражных также полтора десятка, а кто, кроме киноведов и серьезных кинокритиков, видел хоть пять?
Сказанное ни в коем случае не означает, что новую картину нельзя смотреть и понять без знания всего предыдущего. Мы же читаем "Войну и мир" без "Анны Карениной". Но два предостережения некиноведам я себе позволю. Не судите о произведениях киноискусства по газетным заметкам дилетантов, которые в унисон вопят лишь о том, что вот в Канне или Берлине опять не наградили режиссера имярек, а подлинные причины сего им невдомек, да и неинтересны. И не верьте, когда пишут: Муратова — чернушница и не любит людей, а Сокуров — непонятен, скучен и всегда о смерти, а не о жизни. Не верьте. Идите в кино, смотрите сами — оценивайте сами.
Тем не менее, кто-то, стоя в Эрмитаже перед Рембрандтом, предпочел бы услышать пояснения экскурсовода. Желающим что-то узнать про "Александру", я сейчас по мере сил помогу. Кстати, картину "Каропрокат" выпустил в семидесяти копиях — слава ему! Предлагаю наградить компанию купленным билетом, а сам факт считать прорывом и прецедентом, — следующим настоящим фильмам будет легче...
Итак, сюжетный ход "Александры" известен из аннотации: бабушка едет навестить внука — офицера российской армии, его часть расположена в Чечне.
Сокуров — сын военного. Ему лично очень хорошо известна сама тема. По жизни известна. А как русского интеллигента, к тому же — историка (первое образование — исторический факультет Горьковского университета), Сокурова весьма занимают размышления о роли и значении военных в России.
Эти само-чувствия и размышления выразились в нескольких неигровых фильмах: "Духовные голоса. Из дневников войны. Повествование в пяти частях (1995, пять серий), "Сны ангелов" (короткометражный эскиз-притча, 1995), "Повинность. Из дневников командира корабля" (1998, пять серий). Кроме того, есть картины, посвященные вообще войне и Второй мировой в частности; они несколько иного свойства.
"Духовные голоса" сняты на таджикско-афганской заставе, там не было, мягко говоря, спокойно. "Повинность" — повествование о морских пограничниках в северном море. Оба фильма, как вы понимаете, гораздо шире и значительнее бытовых реалий, на которых базируются.
Военные; необходимость защищать и убивать; ситуация страха, опасности и риска, призрачность/пунктирность границы между личной жизнью и смертью, а также вопросы духа, чести, офицерского кодекса; машина войны, ее рутинность, быт служивых людей... и как обходиться с собственным телом в условиях постоянной "взрывной" смертельной угрозы и банальной санитарной недостаточности — вот неполный объем размышлений, на которые вдумчивого зрителя подвинули бы эти работы, имейся хоть какая возможность их встречи с народом.
С другой стороны, режиссер Сокуров в своем творчестве постоянно и целенаправленно обращается к семье. "Мать и сын", "Отец и сын" (задумана еще "Два брата и сестра") конкретно обозначают цикл, но семейная тема как таковая присутствует во многих его картинах. Впрочем, тема военного человека отзывается, наоборот, в семейной; напомню: герои "Отца и сына" — армейский человек и курсант.
Глубочайшие родственные связи и невозможность слиться друг с другом, желание близости и отдельности, невыразимость потери и потерянности, обиды и обиженности — всего этого не знает на собственном опыте лишь тот человек, который не жил.
И, наконец, с третьей стороны (мы же не о палке и не о медали говорим, мы — о системе линз и зеркал), надо учесть размышления Сокурова о России и сопредельных ей землях, государствах и обычаях. Родное понятное и другое, инакое, чуждое и чужое — встарь и ныне; необходимость жить по-соседски и вынужденность войны, вообще — подавления, внешние политические и внутренние их причины... Вот этот спектр проблем выразился, например, как в совершенно провидческих "Днях затмения" (1988), так и в намеренно публицистическом высказывании "К событиям в Закавказье" (киножурнал "Ленинградская кинохроника № 5", Спецвыпуск, 1990). Фильм по мотивам повести братьев Стругацких все же известен; документальная же десятиминутка сделана на основе съемок оператором Михаилом Шнурниковым митинга в Краснодаре — матери призванных в армию ребят протестовали против их отправки в зоны межкавказских конфликтов.
Названными "кругами" творчество Сокурова далеко не исчерпано, однако в "Александре", где война — не событие, а среда обитания, вот эти первостепенны; картина становится средоточием всего предыдущего опыта, его вершиной. При этом Сокурову давно не новость открытое искусством полвека назад ощущение неправедности любой войны. Оно лишь фундамент, гуманистическая база разговора о взаимном массовом смертоубийстве — и тут (как часто и в ином) этот автор кардинально отличен от многих и многих режиссеров, как и людей вообще, у которых милитаризм в подсознании: лишь бы пострелять, а кругом — враги. Что греха таить: человечество как таковое недалеко ушло от совершенно первобытных, диких способов что-либо доказать.
Теперь представьте себе весьма пожилую грузную женщину, которая отправляется в расположение военной части куда-то в горячую точку — проведать, повторяю, внука. Поскольку идет война в Чечне, мы понимаем: это Грозный. Но, в принципе, подобное могло произойти на любой границе России.
Седая и строгая Александра Николаевна ходит по жухлого цвета палаточному городку среди военных машин и смотрит/видит, как живут солдаты, выбирается на соседний рынок, говорит с внуком о жизни, один раз с его командиром о войне, один раз с такой же пожилой, как сама, местной женщиной — о войне, мире и жизни, да еще с местным парнем все о том же, и уезжает обратно.
Всё, как бы — всё. Если вы из той части публики, которой требуются экшн и хэппи-энд, — не стремитесь на этот фильм. Если не готовы думать и чувствовать, не хотите настоящего, серьезного и грустного - не стремитесь. Вам он не нужен. Вы бережете свой панцирь.
С другими продолжим беседу.
Сокуров, несмотря на прокламируемую "литературность", как никто иной в нашем кинематографе владеет самой материей кино. Из элементарных частиц — и многие из них просто не описать: свет, звук, цвет, поза, жест, пейзаж, фактура — выращивает произведение. Вот реплика героя: "Оружие надо чистить после каждой стрельбы" — мы понимаем, что и сегодня ночью был кто-то убит. Вот на базаре вопрос по-русски остается без ответа; цена сигарет одна для солдат, другая для офицеров, да еще важно — срочник или контрактник, — и ясна оценка местными пришлых, признайте ее честность.
Вот показаны стертые у внука щиколотки — все понятно про военный быт. Вот, неоднократно, глаза солдат, которые смотрят на старую женщину как на некую родственницу, "принадлежность" семьи и дома, совершенно немыслимую на войне, — и вы немедленно отрываетесь от быта. Поскольку любовь, вера-неверие и явленное чудо — содержание абсолютно другой, известной каждому истории.
Фильм дает каждому по мере потребности его. Если вы готовы, вот возможность оказаться между землей и небом, в условно-безусловных мирах — мире мужчин и мире женщин, которые во взаимном и вечном недоверии друг к другу довели землю до постоянного зарева на горизонте. Справедливо упрекая женщин в этом недоверии, автор все же признает опасное недомыслие заигравшихся мужчин, которые с автоматами — а все как щенки.
А если вы готовы думать о Родине — то вот вам и грозность, и беспомощность прародительницы Александры. Вот кадр, где она не только окружена броней, но в руки берет оружие и нажимает на курок, упираясь прикладом в грудь... бесстрашно. Кстати, сам Сокуров, объясняя прозванье героини, выдает две причины. Александр и Николай — два самых распространенных в России имени. Они имеют известный всем "русский" смысл: Александр — защитник и победитель, Николай — святитель, чудотворец. Почему же имя-отчество персонажа и режиссера совпадают? Сокуров обычно отвечает в том духе, что он — один из миллионов Александров Николаевичей, но есть еще пара фактов. Он впервые написал сценарий игровой картины сам. А кроме того, поселил Александру в Ставрополе, где сейчас живет его мама (что, полагаю, хорошо известно читателям именно ЮГА.ру). Впрочем, это уже частная территория.
Но нет ничего более сокровенного, чем называемое последней правдой. Если вы не боитесь ее, то близки вашим собственным мыслям окажутся авторские — о неизбежном расставании, о прощании, которое тем горше, тем бес-покойнее, чем меньше вы отдали и получили в своей жизни ласки. Среди прочей — и самой простой: дотроньтесь любовно, погладьте... не только зверью это приятно.
Сокуров вообще фантастически умеет передать чуткому зрителю ощущение фильма даже на кончики пальцев (о сотрудничестве с ним оператора Александра Бурова, звукорежиссера Владимира Персова, о музыке Андрея Сигле вообще тут говорить не стану — а то текст превратится в необъятный; скажу лишь, что Сигле — еще и продюсер последних игровых проектов Сокурова, который в благодарность "Александру" ему и посвятил).
В сущности, одна лишь дружеско-любовная ласка, и только она, делает жизнь выносимой. Сия простая истина обычно приходит тогда, когда узор почти окончен, человек оглядывается вокруг и смотрит вглубь себя. Внезапно осознает: ничего нельзя наверстать или исправить, все сложилось, как сложилось, ты уже стар, никто от тебя не зависит. Тебе остается, внутренне прощаясь, лишь просить у всех прощения за недостаток отданной любви. И просить для всех прощения у того, кто сильнее нас.
Об этом слезы, об этом фильм. В котором слишком много слишком важного и все сразу, как в жизни.
Но есть еще один — существеннейший — обертон, который делает "Александру" (когда вы уже сможете вдохнуть-выдохнуть жизнь) шедевром искусства. Это Галина Вишневская в заглавной роли. Работа актрисы должна быть признана совершенно образцовой, без разговоров. Но главное в другом.
Сама личность этой женщины — со всей ее биографией (безрадостным кронштадтским детством, ленинградской блокадой, преследованиями бесчеловечной власти, отчаянием и эмиграцией, подвигом выживания и королевским "третьим возрастом"), со всем ее даром, непрерывным трудом и безмерным талантом, с ее гениальным Ростроповичем наконец, — сама личность Вишневской сообщила Александре черты подлинного аристократизма. Черты идеала.
Разумеется, это не произошло "сверх" задачи автора картины — именно на подобный смысл он рассчитывал, и не случайно в фонограмме звучит пение Вишневской. Так сама культура — хрупкая, как человеческий голос, и такая же неотъемлемая от человечности — противостоит в фильме грубости войны и разрухи. Так обыкновенная старая женщина — или, если угодно, Родина-мать — возведена совершенно в иной статус, а сама история из обыкновенной становится благородной, будто роман Льва Толстого.
Подобного уже очень давно не было не только в отечественном, но и в мировом кино.
Где посмотреть фильм "Александра" в Краснодаре?
