1 декабря в Краснодаре бывшем здании Совета ветеранов открылась несанкционированная выставка современного искусства "Сквот". Впрочем, о принадлежности представленных работ к искусству можно спорить: кто-то увидит в них прорыв творческой энергии, кто-то — всего лишь попытку самовыражения на всевозможных поверхностях.
Неформальная молодежь, массово пришедшая на первый публичный краснодарский сквот, не только занималась просмотром картин, граффити и инсталляций, но активно общалась, угощалась разнообразными напитками и, как и положено, понемногу безобразничала. А мы пока беседовали с одним из организаторов мероприятия — студентом журфака Стасом Борисенковым, который считает выставку благим делом, способствующим духовному развитию каждого из ее участников.
— Стас, что за люди представляют свои работы в столь необычном месте?
— Это молодежь искусства. Они малоизвестны, их не берут в галереи, многие из них работают "в стол". Каждый из ребят преследует корыстную цель, хочет заявить о себе. В то же время, для любого из них участие в выставке — личное достижение. Мы пригласили сюда друзей, искусствоведов, СМИ. Надеемся на поддержку.
— Сам термин "сквот" подразумевает нелегальный захват здания...
— Захвата, конечно, не было, все было гораздо спокойней. Примерно месяц назад, гуляя со своей девушкой, я наткнулся на заброшенное здание Совета ветеранов. Оно оказалось открытым. Мы зашли внутрь: кругом лежали кучи мусора, запах стоял не из приятных. В одной из комнат жили бомжи. Очень печальное было зрелище. Мы сделали снимки и ушли, а позднее стали думать, как же можно использовать этот дом — негоже такой отличной постройке пропадать. И вот мы решили устроить арт-мероприятие по типу тех, что устраивались в Москве и Ленинграде в 80-ые годы. Собрали около 10 молодых художников из Краснодара и Ростова-на-Дону, поделились идеей, показали комнаты. Ребята были в восторге от таких классных помещений и с удовольствием взялись за работу.
— Власти как-нибудь отреагировали на мероприятие?
— Пока нет, мы ждем, но надеемся, что хотя бы до реконструкции Совета нас отсюда не прогонят. И вообще, зачем нам уходить? Мы уйдем, и сразу вернутся бомжи, загадят все...
Арт-тусовка в творческом энтузиазме и без бомжей добавила помещению деструктивного начала: разрисовала стены и пол, накидала окурков, притащила листвы и веток... О ветеранах напоминало лишь поздравление на двери с Днем Победы от администрации края.
Название мероприятия было написано на стенде возле входа в здание. Под надписью "СКвОТ" красовалась белая корова с кучкой навоза и дыркой вместо морды: любой желающий мог засунуть лицо в отверстие и ощутить себя "скотом".
С другой стороны от входной двери, возле дерева, стояла вольная фантазия на тему арфы. По струнам этого артефакта, сделанного из разбитого пианино, невпопад колотили палками, создавая практически идеальную какофонию. Визуальный ряд дополняли валявшиеся поблизости грязные огнетушители.
В первой комнате располагался кинозал, где парни и девушки, сидя на креслицах или на полу, а чаще стоя, смотрели "домашнее видео". Нет, не то, о котором Вы подумали. Картинка была более отрешенной от действительности: сначала на экране один молодой человек пинал другого, потом странные молодые люди с вантузами в руках вели незамысловатый диалог... Кто-то заходил в зал и, кинув фразу "Идиоты", уходил. Но большинство же весело смеялось, получая свое от удовольствие от "инсталляции, подготовленной нашими друзьями - мозговыми слизнями".
Сразу несколько комнат было отдано под абстракционизм, конечно же, подо что же еще. На картинах, как и положено, сплошь штрихи, мазки, кривые линии... И где-то между ними, то тут, то там засвечивался декодируемый объект — банан, губки, цветок или небольшого размера обнаженная женщина в эротичной позе.
В другом зале на одной стене висели выполненные на бумаге портреты, противоположную украшало огромное граффити, а посередине комнаты лежала большая черная сумка с надписью "Сумка Лена". Сумка была украшена рисунком (светло-зеленым подтеком) и тоже являлась экспонатом.
В соседнем помещении размещались полотна молодого художника Ивана Ващенко, который лично водил импровизированные экскурсии для посетителей выставки.
— Эту картину я назвал "Красный круг на желтом фоне". Холст был хороший, пока я не испортил его клеем (смеется) . А эта называется "Розовый круг на желтом фоне". А вот в этой работе использована менструальная кровь.
— Чья? — интересуется девушка.
— Да какая разница!
Спустя несколько минут Ващенко безжалостно испачкал свой "Розовый круг", а заодно и стену ярко-алой краской. Или не испачкал, а улучшил...
В смежной комнате можно было наблюдать две женские фигуры без голов. Одна "статуя" показывала средний палец, на шею второй был накинут синий "парик". Авторы произведения обматывали отдельные части своего тела пленкой и скотчем, а потом склеивали полученные "слепки" в единое целое. В качестве музыкального сопровождения были выбраны однотипные скрипучие звуки, которые доносились из лежащего поблизости ящика.
Столь же веселым был и мотив в так называемой "черной комнате". Здесь сидели на полу на подстилках и задумчиво курили девушки. Но не они являлись главным украшением интерьера — по центру комнаты в сухой листве лежала раскуроченная клавиатура пианино, тут же стоял старый телефон со снятой трубкой. Вспоминались черно-белые фотоработы Дали и старые фильмы Бунюэля. Стены были обтянуты черной клеенкой, сплошь исписанной стихами вроде: "Колготки двери, Где же форма? Я не верю".
Тема листвы повторялась и в "лесной комнате", где от интерьера тоже явственно отдавало депрессией: на стене были изображены немалых размеров череп и нечто вроде "адской машинки". Пол густо устилали ветки и листья, стоял пенек, словно заботливо подготовленный для родителей, решивших заглянуть на "СКвОТ" и посмотреть творения своих чад.
А такие были. Мама Алисы — "первооткрывательницы" Совета ветеранов — с улыбкой осматривала экспонаты.
— Интересно, мне нравится. Только не хватает материальной поддержки, чтобы все это выглядело более культурно", — прокомментировала женщина.
Ее дочь совместно со своим парнем оформляла одну из комнат. Алиса специализируется на "зеленокожих длинношеих полулюдях-полугоблинах", на крайней мере, именно так описали изображенных ей существ гости выставки. Эти губасто-ушастые "полугоблины", страдающие богемной дистрофией, предстали как в цвете, так и в черно-белом варианте, как в одежде, так и совсем без нее. Между пальцев они держали сигареты, чем, наверное, и объяснялись внушительные мешки под глазами. В центре комнаты были устроены качели на веревках, катались так: гасили свет, включали стробоскоп, арабскую музыку и наслаждались мелькающими художествами.
В атмосфере новоявленного сквота долго находиться было невозможно — резко пахло краской. Впрочем, многим это не мешало. Кто-то еще продолжал рисовать тушью на стене и полу непонятные разводы, несколько человек собрались в круг и начали обмывать встречу, а в закутке паренек в медицинской маске и перчатках резал курицу на маленькие кусочки, которые потом выкладывал на покрывало в красных разводах. На вопрос, что он делает, молодой человек с положенной загадочностью отвечал, что раздает судьбы.
Около 7 вечера в здание бывшего Совета ветеранов наведалась милиция. К тому времени почти все разошлись...
