Пройдет всего пять лет, и в 2013 году человечество непонятным образом договорится об очень широкой степени взаимопонимания и сотрудничества. В частности, отменит смертную казнь. Во всяком случае, в странах так называемой западной ориентации и европейской цивилизации; Россия в их числе.
При этом никак не уменьшится количество тяжелых преступлений, требующих поместить убийцу или насильника пожизненно за решетку. Кажется, оно даже растет — тюрьмы переполнены. А человечество не только не научилось эффективно перевоспитывать "криминальный элемент", но и не накопило достаточных резервов (еды, например), чтобы содержать за свой счет 80 миллионов новых преступников ежегодно (если я правильно поняла прозвучавшую с экрана цифру).
Лучшие умы неких Международных Сил — очевидно, всеобщая Власть на планете — в пароксизме экономии (это подчеркнуто) придумывают, как избежать возрастания затрат на пенитенциарную систему. Надо группу уголовных элементов выселить на необитаемый северный остров или побережье, снабдив некоторым количеством средств существования, — и пусть новые колонисты там выживают. Рыбу, что ли, научатся ловить.
Предусмотрено, что сбежать отсюда невозможно. Вроде предусмотрена слежка за поселенцами через спутник — как бы ради их же блага, поскольку есть буй и некая кнопка на нем, чтобы подать сигнал о просьбе экстренной помощи. Через двадцать лет наказание такой жизнью будет считаться состоявшимся, вина — исчерпанной, и вас выпустят. Кто не хочет участвовать в эксперименте, того немедленно вернут в тюрьму.
Если пилотный проект удастся, то вот и решение проблемы.
Но гуманность в западном ее варианте, столь лелеемая западной же культурой, при недостатке честности и ума превращается в ханжество. А при недостатке совести — еще и ведет к убийству — массовому, если наличествуют организационные возможности и бюджеты. Заброшенные в ледяную пустыню, уголовники действуют "по образу и подобию": моментально создают лагерь тюремного типа, устанавливают автократию.
А поскольку, как в реальности, в схему неизбежно вмешивается случайность и провианта катастрофически не хватает, этим убийцам ничего не остается (они не способны выживать постоянным трудовым напряжением, которое и создает понятие о ценности жизни, их способ - стремительный удар), как начать кушать поочередно друг друга. Жертву выбирают ежедневно по принципу "последний — мертвый", где последний — самый слабый и неловкий.
Понятно, что хору противостоит герой, а стаду — человек; отдельная занимательность в том, что это сознательный убийца с, так сказать, смягчающими обстоятельствами. Но и личности с моральной властью ничего не светит в мире, где властвует сила.
Такая вот мрачная картина. Прежде всего, "Новая земля" поражает своей серьезностью — удивительной для откровенно зрительского кино. На минувшем "Кинотавре" фильм награжден именно как удачный коммерческий проект, хотя очень сомнительно, чтобы в нынешней ситуации окупились 12 миллионов долларов затрат. А если нет, то что тогда считается удачей?.. Впрочем, в данном случае работу уже не хочется называть коммерческой, поскольку в нашей традиции это слово звучит ругательством.
"Новая земля" разбирается с людской психологией не на жанровом уровне "криминального чтива" или дамского романа, а свободно выходит в пространство философской драмы. Не поднимаясь до полной трагедии лишь потому, что режиссер-дебютант и актеры не дотянули. Но об этом позже.
Предложен традиционный, но всегда злободневный вопрос: отличается ли и чем именно человек от зверя? Выбраны классический жанр антиутопии и пример — "Повелитель мух" Уильяма Голдинга. И выбрано имя толстовского героя — Иван Жилин (кто не помнит, читайте "Кавказского пленника"; Ариф Алиев — автор сценария фильма "Кавказский пленник" Сергея Бодрова-старшего, 1996, номинация на "Оскар" и множество призов) с его противостоянием обстоятельствам, с его иррациональной и такой естественной тягой к побегу. Еще важно, что толстовский Жилин — русский офицер со всем полагающимся комплексом правил чести.
Далеким родством двух Жилиных дело не ограничивается, поскольку припомнена еще толстовская идея о движении масс как двигателе истории. Перед нами отнюдь не камерная драма, хотя основное действие заключено в одном пространстве и в коротком отрезке времени — кажется, всего три месяца. И не важно, что в кадре двести человек, важно, что их действия модельны — легко переносятся на поведение человечества в целом.
Зритель пугается, но верит. Поверить легко: вовсе не катастрофичное, а нормально-критичное сознание видит, какой жор происходит вокруг. Видит, что в XXI веке мы если и не едим друг друга реально конкретно, то убиваем, что называется, "на раз" отдельных граждан и покушаемся на целые народы, обнаруживая всю ту же первобытную дикость. Только салфетки на столе стоят, а так — разницы никакой.
Обо всем этом не принято говорить в "приличном обществе" — вдруг кто-то невольной краской на щеках выдаст свое личное людоедство. Вдруг какая-нибудь наивная душа укажет пальцем: король-то — голый! Вот почему, в частности, серьезные и слишком серьезные, доступные только толкованию настоящих философов и нравственных людей, темы почти абсолютно изгнаны из такого массового искусства, как кинематограф. Уже приходилось сожалеть, что американское кино ушло в игрушки, европейское — в холодную констатацию тотальной разобщенности, азиатское — в шок; отдельные содержательные фильмы исследуют всеобщий кризис на уровне личной судьбы, редко поднимаясь до высот духа и тем более до притчи. Про отечественное кино повторяться смысла нет.
На этом фоне опыт Алиева и Мельника — даже не белая ворона, а красная лягушка — не может мной не приветствоваться. Картина из тех, где просчеты особенно досадны на фоне общего замысла и, в целом, впечатляющего результата. Тем более удивительного, если учесть, что Ариф Алиев-то известный профи ("Мама", "Займемся любовью", "1612. Хроники смутного времени", "Монгол"), а вот Александр Мельник — дебютант в режиссуре и вообще не имеет профессионального образования.
Как сообщает каталог Выборгского фестиваля "Окно в Европу", Мельник (1958 года рождения) окончил Одесский гидрометеорологический институт (1980), работал в газете "Вечерний Кишинев", затем на Молдавском Металлургическом заводе — чтобы написать о нем книгу. В 1992-м переехал в Москву, основал издательство "Андреевский флаг", продюсировал неигровые фильмы, руководил съемками прямых трансляций Схождения Благодатного огня (2003/05). В 2004-м создал и возглавил кинокомпанию "Андреевский флаг", которая продюсировала "Маяк" Марии Саакян (сугубый арт-хаус, тема — жизнь обыкновенных людей в Карабахе) и участвовала в огромной копродукции "Монгол" Сергея Бодрова.
Личность Александра Мельника тем более интересна, если учесть сведения сайта КИНО-ТЕАТР.ru: советник министра культуры Российской Федерации (данные на февраль 2008-го), с 2001 по 2006-й был президентом общественной организации Центр Национальной Славы России и, с 1992-го по 2006-й, — президентом общественной организации "Фонд Андрея Первозванного". А на фестивале "Кинотавр" Мельник рассказал собравшимся, что буквально накануне пришел в Москву с крестным ходом, длившимся год, из Владивостока (организовывал эту акцию) и что христианские мотивы в фильме ему особенно важны.
Патриотические и православно-ориентированные "вешки" в биографии и творчестве нынче немедленно вызывают подозрения у всякого трезвого человека, ибо слишком много спекуляций вокруг этих тем. Согласно презумпции невиновности художника, мы должны поверить автору в искренности его намерений. Однако если Церковь приемлет всех, то фильм однозначно избирателен: он отторгает юную неокрепшую или нетвердую душу своей крайней жестокостью, как смысловой, так и визуальной.
Я не за утешительство, понятно (в том числе, и в толстовской традиции). Но великие произведения искусства никогда не заставляют лицезреть (да хоть бы и представлять себе при чтении) натуралистические сцены насилия над человеческим телом (потому что о душе в таком случае говорить уж не приходится). И я совершенно серьезно ни в коем случае не советую идти смотреть "Новую землю", особенно на вечернем сеансе, натурам впечатлительным, юным девушкам, беременным женщинам и людям старшего возраста с прыгающим давлением.
Но, с другой стороны, разве игра "Последний — мертвый" сама по себе — новость для взрослого человека? Разве не так воспитывают нас повседневно — мол, конкуренция есть двигатель прогресса, а нахальство второе счастье, — наши джунгли? Разве каждый Маугли способен отказаться играть по этим каннибальским правилам?..
Не станем вдаваться в тонкости допустимого и недопустимого на экране, тем более с православной точки зрения, но два пункта очевидны. Первый — режиссер не ведает о существовании принципа умолчания (не показанное пугает больше, чем явное). Второй — режиссер не учитывает эффект клюквенного сока — чем сильно подрывает восприятие своего фильма публикой. Таким образом, его благородные усилия вполовину теряют эффективность. А с другой стороны, его фильм объективно ведет к еще большему привыканию публики к кровище на экране, к ее развращению. Которое неминуемо окончится, как предрекает Даниил Дондурей, демонстрацией казни в прямом эфире. Так серьезная профессиональная ошибка ведет к ошибке нравственной.
Да и содержание картины, повторю, достаточно сильно само по себе, чтобы возникла нужда его ожесточать. Понятно, что уголовники — не барышни-смолянки, но гораздо страшнее, чем их поведение и нравы, как раз "социальщина" — устройство жизни на земле, олицетворяемое функционерами тех самых Международных Сил. В первую очередь, персонажем Ингеборги Дапкунайте — ее холодноглазая Марта, без сомнения, наследует белокурой врачихе из "Кто-то пролетел над гнездом кукушки" Милоша Формана (1975). А "бэкграунд" самой актрисы (литовка, живущая в Лондоне, активно снимающаяся в России) вольно-невольно придает образу дополнительные острые ноты.
На фоне этой блестящей, хотя и лаконичной, работы, на мой взгляд, проигрывают все мужские персонажи, кроме Сипы в исполнении Андрея Феськова. Сценарист Алиев постарался максимально индивидуализировать основных героев, но режиссер и актеры не дотянули ни физиономически, ни творчески. Повторюсь: представьте себе в этой истории уровень Николсона и Де Ниро, харизму Ульянова и Кайдановского — и станет ясно, что многозначительное молчание Константина Лавроненко, пусть и "благородного мстителя", пусть и листающего Библию, увы, пусто.
Постарался Ариф Алиев и наполнить картину разными "философиями" — от самодеятельной трактовки Писания до нумерологического символизма и бытовой магии, не говоря уж про общекультурные аллюзии (которые в целом положительно делают фильм произведением российским, а не калькой голливудского боевика). Получилось удачно в большинстве случаев — прихотливо направляет внимание зрителя и заставляет его соображать. Не дает заскучать на фоне однообразной по определению натуры (классная работа оператора Ильи Демина награждена тем же "Кинотавром") и однообразного энергичного копошения большой массы мужских тел.
Но больше "играют" собственно драматургические находки — вроде двух сцен с ключами от наручников, без слов толкующих психологию русских и американцев (в ее массово-кинематографическом выражении, конечно). И тут не соглашусь с мнением коллег, которые упрекали Мельника в идеологической ангажированности — в "излишнем" патриотизме. Мировая война начинается в картине вовсе не потому, что на Новую землю прибыли американцы, а потому, что неформализованные дикари встретились с дикарями формализованными.
Однако "мировая война" в картине — только метафора. Да и вообще фильм оставляет зрителю возможность счесть все увиденное аллегорией в духе Данте. Мол, героям нечего рыпаться — они находятся в Чистилище за свои грехи и обречены вечным мукам.
А мы — еще разок мы ужаснемся при виде таковых и спокойно продолжим свое безумное чаепитие.
Где посмотреть фильм "Новая земля" в Краснодаре?
При этом никак не уменьшится количество тяжелых преступлений, требующих поместить убийцу или насильника пожизненно за решетку. Кажется, оно даже растет — тюрьмы переполнены. А человечество не только не научилось эффективно перевоспитывать "криминальный элемент", но и не накопило достаточных резервов (еды, например), чтобы содержать за свой счет 80 миллионов новых преступников ежегодно (если я правильно поняла прозвучавшую с экрана цифру).
Лучшие умы неких Международных Сил — очевидно, всеобщая Власть на планете — в пароксизме экономии (это подчеркнуто) придумывают, как избежать возрастания затрат на пенитенциарную систему. Надо группу уголовных элементов выселить на необитаемый северный остров или побережье, снабдив некоторым количеством средств существования, — и пусть новые колонисты там выживают. Рыбу, что ли, научатся ловить.
Предусмотрено, что сбежать отсюда невозможно. Вроде предусмотрена слежка за поселенцами через спутник — как бы ради их же блага, поскольку есть буй и некая кнопка на нем, чтобы подать сигнал о просьбе экстренной помощи. Через двадцать лет наказание такой жизнью будет считаться состоявшимся, вина — исчерпанной, и вас выпустят. Кто не хочет участвовать в эксперименте, того немедленно вернут в тюрьму.
Если пилотный проект удастся, то вот и решение проблемы.
Но гуманность в западном ее варианте, столь лелеемая западной же культурой, при недостатке честности и ума превращается в ханжество. А при недостатке совести — еще и ведет к убийству — массовому, если наличествуют организационные возможности и бюджеты. Заброшенные в ледяную пустыню, уголовники действуют "по образу и подобию": моментально создают лагерь тюремного типа, устанавливают автократию.
А поскольку, как в реальности, в схему неизбежно вмешивается случайность и провианта катастрофически не хватает, этим убийцам ничего не остается (они не способны выживать постоянным трудовым напряжением, которое и создает понятие о ценности жизни, их способ - стремительный удар), как начать кушать поочередно друг друга. Жертву выбирают ежедневно по принципу "последний — мертвый", где последний — самый слабый и неловкий.
Понятно, что хору противостоит герой, а стаду — человек; отдельная занимательность в том, что это сознательный убийца с, так сказать, смягчающими обстоятельствами. Но и личности с моральной властью ничего не светит в мире, где властвует сила.
Такая вот мрачная картина. Прежде всего, "Новая земля" поражает своей серьезностью — удивительной для откровенно зрительского кино. На минувшем "Кинотавре" фильм награжден именно как удачный коммерческий проект, хотя очень сомнительно, чтобы в нынешней ситуации окупились 12 миллионов долларов затрат. А если нет, то что тогда считается удачей?.. Впрочем, в данном случае работу уже не хочется называть коммерческой, поскольку в нашей традиции это слово звучит ругательством.
"Новая земля" разбирается с людской психологией не на жанровом уровне "криминального чтива" или дамского романа, а свободно выходит в пространство философской драмы. Не поднимаясь до полной трагедии лишь потому, что режиссер-дебютант и актеры не дотянули. Но об этом позже.
Предложен традиционный, но всегда злободневный вопрос: отличается ли и чем именно человек от зверя? Выбраны классический жанр антиутопии и пример — "Повелитель мух" Уильяма Голдинга. И выбрано имя толстовского героя — Иван Жилин (кто не помнит, читайте "Кавказского пленника"; Ариф Алиев — автор сценария фильма "Кавказский пленник" Сергея Бодрова-старшего, 1996, номинация на "Оскар" и множество призов) с его противостоянием обстоятельствам, с его иррациональной и такой естественной тягой к побегу. Еще важно, что толстовский Жилин — русский офицер со всем полагающимся комплексом правил чести.
Далеким родством двух Жилиных дело не ограничивается, поскольку припомнена еще толстовская идея о движении масс как двигателе истории. Перед нами отнюдь не камерная драма, хотя основное действие заключено в одном пространстве и в коротком отрезке времени — кажется, всего три месяца. И не важно, что в кадре двести человек, важно, что их действия модельны — легко переносятся на поведение человечества в целом.
Зритель пугается, но верит. Поверить легко: вовсе не катастрофичное, а нормально-критичное сознание видит, какой жор происходит вокруг. Видит, что в XXI веке мы если и не едим друг друга реально конкретно, то убиваем, что называется, "на раз" отдельных граждан и покушаемся на целые народы, обнаруживая всю ту же первобытную дикость. Только салфетки на столе стоят, а так — разницы никакой.
Обо всем этом не принято говорить в "приличном обществе" — вдруг кто-то невольной краской на щеках выдаст свое личное людоедство. Вдруг какая-нибудь наивная душа укажет пальцем: король-то — голый! Вот почему, в частности, серьезные и слишком серьезные, доступные только толкованию настоящих философов и нравственных людей, темы почти абсолютно изгнаны из такого массового искусства, как кинематограф. Уже приходилось сожалеть, что американское кино ушло в игрушки, европейское — в холодную констатацию тотальной разобщенности, азиатское — в шок; отдельные содержательные фильмы исследуют всеобщий кризис на уровне личной судьбы, редко поднимаясь до высот духа и тем более до притчи. Про отечественное кино повторяться смысла нет.
На этом фоне опыт Алиева и Мельника — даже не белая ворона, а красная лягушка — не может мной не приветствоваться. Картина из тех, где просчеты особенно досадны на фоне общего замысла и, в целом, впечатляющего результата. Тем более удивительного, если учесть, что Ариф Алиев-то известный профи ("Мама", "Займемся любовью", "1612. Хроники смутного времени", "Монгол"), а вот Александр Мельник — дебютант в режиссуре и вообще не имеет профессионального образования.
Как сообщает каталог Выборгского фестиваля "Окно в Европу", Мельник (1958 года рождения) окончил Одесский гидрометеорологический институт (1980), работал в газете "Вечерний Кишинев", затем на Молдавском Металлургическом заводе — чтобы написать о нем книгу. В 1992-м переехал в Москву, основал издательство "Андреевский флаг", продюсировал неигровые фильмы, руководил съемками прямых трансляций Схождения Благодатного огня (2003/05). В 2004-м создал и возглавил кинокомпанию "Андреевский флаг", которая продюсировала "Маяк" Марии Саакян (сугубый арт-хаус, тема — жизнь обыкновенных людей в Карабахе) и участвовала в огромной копродукции "Монгол" Сергея Бодрова.
Личность Александра Мельника тем более интересна, если учесть сведения сайта КИНО-ТЕАТР.ru: советник министра культуры Российской Федерации (данные на февраль 2008-го), с 2001 по 2006-й был президентом общественной организации Центр Национальной Славы России и, с 1992-го по 2006-й, — президентом общественной организации "Фонд Андрея Первозванного". А на фестивале "Кинотавр" Мельник рассказал собравшимся, что буквально накануне пришел в Москву с крестным ходом, длившимся год, из Владивостока (организовывал эту акцию) и что христианские мотивы в фильме ему особенно важны.
Патриотические и православно-ориентированные "вешки" в биографии и творчестве нынче немедленно вызывают подозрения у всякого трезвого человека, ибо слишком много спекуляций вокруг этих тем. Согласно презумпции невиновности художника, мы должны поверить автору в искренности его намерений. Однако если Церковь приемлет всех, то фильм однозначно избирателен: он отторгает юную неокрепшую или нетвердую душу своей крайней жестокостью, как смысловой, так и визуальной.
Я не за утешительство, понятно (в том числе, и в толстовской традиции). Но великие произведения искусства никогда не заставляют лицезреть (да хоть бы и представлять себе при чтении) натуралистические сцены насилия над человеческим телом (потому что о душе в таком случае говорить уж не приходится). И я совершенно серьезно ни в коем случае не советую идти смотреть "Новую землю", особенно на вечернем сеансе, натурам впечатлительным, юным девушкам, беременным женщинам и людям старшего возраста с прыгающим давлением.
Но, с другой стороны, разве игра "Последний — мертвый" сама по себе — новость для взрослого человека? Разве не так воспитывают нас повседневно — мол, конкуренция есть двигатель прогресса, а нахальство второе счастье, — наши джунгли? Разве каждый Маугли способен отказаться играть по этим каннибальским правилам?..
Не станем вдаваться в тонкости допустимого и недопустимого на экране, тем более с православной точки зрения, но два пункта очевидны. Первый — режиссер не ведает о существовании принципа умолчания (не показанное пугает больше, чем явное). Второй — режиссер не учитывает эффект клюквенного сока — чем сильно подрывает восприятие своего фильма публикой. Таким образом, его благородные усилия вполовину теряют эффективность. А с другой стороны, его фильм объективно ведет к еще большему привыканию публики к кровище на экране, к ее развращению. Которое неминуемо окончится, как предрекает Даниил Дондурей, демонстрацией казни в прямом эфире. Так серьезная профессиональная ошибка ведет к ошибке нравственной.
Да и содержание картины, повторю, достаточно сильно само по себе, чтобы возникла нужда его ожесточать. Понятно, что уголовники — не барышни-смолянки, но гораздо страшнее, чем их поведение и нравы, как раз "социальщина" — устройство жизни на земле, олицетворяемое функционерами тех самых Международных Сил. В первую очередь, персонажем Ингеборги Дапкунайте — ее холодноглазая Марта, без сомнения, наследует белокурой врачихе из "Кто-то пролетел над гнездом кукушки" Милоша Формана (1975). А "бэкграунд" самой актрисы (литовка, живущая в Лондоне, активно снимающаяся в России) вольно-невольно придает образу дополнительные острые ноты.
На фоне этой блестящей, хотя и лаконичной, работы, на мой взгляд, проигрывают все мужские персонажи, кроме Сипы в исполнении Андрея Феськова. Сценарист Алиев постарался максимально индивидуализировать основных героев, но режиссер и актеры не дотянули ни физиономически, ни творчески. Повторюсь: представьте себе в этой истории уровень Николсона и Де Ниро, харизму Ульянова и Кайдановского — и станет ясно, что многозначительное молчание Константина Лавроненко, пусть и "благородного мстителя", пусть и листающего Библию, увы, пусто.
Постарался Ариф Алиев и наполнить картину разными "философиями" — от самодеятельной трактовки Писания до нумерологического символизма и бытовой магии, не говоря уж про общекультурные аллюзии (которые в целом положительно делают фильм произведением российским, а не калькой голливудского боевика). Получилось удачно в большинстве случаев — прихотливо направляет внимание зрителя и заставляет его соображать. Не дает заскучать на фоне однообразной по определению натуры (классная работа оператора Ильи Демина награждена тем же "Кинотавром") и однообразного энергичного копошения большой массы мужских тел.
Но больше "играют" собственно драматургические находки — вроде двух сцен с ключами от наручников, без слов толкующих психологию русских и американцев (в ее массово-кинематографическом выражении, конечно). И тут не соглашусь с мнением коллег, которые упрекали Мельника в идеологической ангажированности — в "излишнем" патриотизме. Мировая война начинается в картине вовсе не потому, что на Новую землю прибыли американцы, а потому, что неформализованные дикари встретились с дикарями формализованными.
Однако "мировая война" в картине — только метафора. Да и вообще фильм оставляет зрителю возможность счесть все увиденное аллегорией в духе Данте. Мол, героям нечего рыпаться — они находятся в Чистилище за свои грехи и обречены вечным мукам.
А мы — еще разок мы ужаснемся при виде таковых и спокойно продолжим свое безумное чаепитие.
Где посмотреть фильм "Новая земля" в Краснодаре?
