Режиссер Вера Сторожева и сценарист Наталья Назарова компенсируют, как могут, отсутствие жизни в форматном кино.
Жила-была в подмосковной провинции семья: папа (Гоша Куценко) – простой перегонщик машин, мама и две дочки. Когда одной было шесть, а другой всего год, папа их всех бросил. То ли новая любовь, то ли жажда другой самореализации… но просто выбросил их всех троих из своего сознания и подсознания. Теперь папа занят строительным бизнесом (история умалчивает, как ему удалась подобная смена деятельности – ну так ведь это кино), живет в Москве, страшно богат, у него новая жена и маленькая дочь: "Десять лет, говорит, – абсолютного счастья".
А у подросших дочерей из первой семьи никакого счастья нет. Мама умерла от рака – с этого и начинается наше с ними знакомство; девочки случайно увидели в глянцевом журнале снимки папы с новой семьей и в "полном шоколаде", им стало обидно за свое небогатое детство. А может, обидно за то, что у них не было папы (хотя, судя по всему, они жили тяжело, но дружно). Короче говоря, сработал стародавний закон кинематографа и жизни, по которому девочки ищут отца. Множество фильмов с такой завязкой сюжета.
Наши героини, проявив отменную сообразительность, вычисляют, где можно в огромном городе найти папу: на фотографиях их младшая сводная сестренка – с виолончелью, в тексте написано, в какой школе она учится, значит, подъедем к школе – папа наверняка встречает дите после занятий. Дедуктивный метод срабатывает с первого раза (и в этой логике больше процент кино, чем реальности), но папа своих выросших дочерей, да еще надевших красивые "кукольные" платья, просто не узнает.
Тогда смертельно обиженная старшая, наслышанная – вот примета наших дней – про кражу детей ради выкупа, а также про моральную компенсацию как таковую, устраивает похищение девятилетнего ребенка. И затем по уличному телефону (знает, что надо маскироваться) требует у папы по миллиону себе и средней сестре в условных единицах за пропавшее детство.
Уж извините, что приходится пересказывать, раскрывая интригу, но иначе в данном случае никак. Сразу скажу, что фильм – динамичный, эмоциональный, местами даже трогательный, местами забавный; передаю вам лишь общую канву. Картина неплохо смотрится: физически – легко. Если не вдумываться в суть по ее ходу. Но подспудное ощущение неправды все время присутствует.
После сеанса продолжим размышлять.
Фильм распадается на две части. Первая – три сестры. Младшенькая Надя (Анфиса Медведева) – сущее чудо: умница, живая, хорошенькая, посуду мыть умеет (даром, что дочка богача, подчеркивают нам). Она совсем не виновата в плохом папином поведении. Это обстоятельство вроде бы осознает средняя сестра – вроде как двенадцати-тринадцатилетняя Кристина (Полина Куценко; в рекламных целях героиню, сыгранную дочерью звездного папы, выдвигают на первый план, но это не так). У Кристины слабое сердце, была даже операция; еще она подрабатывает на кроличьей ферме и жалеет кроликов, подлежащих убиению. Для Кристи насильственное похищение стало шоком.
Старшая, Лена (Ирина Горбачева) – по виду, семнадцати-восемнадцати лет, занятия не указаны, – в своей ненависти к папе удержу не знает. До такой степени, что для нее Надя не живой человек и тем более не сестра, лишь предмет шантажа. Что можно понять: ответственность за себя и за Кристю – на Лене, она элементарно боится не справиться.
Именно Лена главная героиня картины. Из ее прошлого нам становится известно только одно: девушка уже наигралась в эльфов и лесных братьев (которые бегают по лесам и "троллей мочат"), но с легкостью пользуется услугами их всемогущей сети (вот еще примета времени). Сеть так устроена, что не задает вопросов. Надо тебе ключ от московской квартиры перекантоваться – получи, нужна баночка эфира – возьми, однако ответственность за свои поступки несешь ты сам, а не дядя-начальник (хоть диктатор, хоть избранный сетью – не суть).
И вот Лена устраивает жестокие игры не понарошку. У каждой из трех сестер своя правда, но история сочинена так, что в некий момент каждая из них становится транслятором зла.
Меж тем, папу мучает не только похищение любимицы, но и ненависть к старшим дочерям, устроившим такую гадость. Папа-магнат поднял на ноги столичных сыщиков, они сидят на прослушке телефонов (с ненавистью сидят: внутренне рады, коли у "кошелька" несчастье; еще одна яркая деталь наших будней), чтобы обнаружить сестер-киднепперов, а сам он тем временем глушит виски. А что еще глушить?..
Виски пригождается, потому как именно в этот момент по сценарию на папу сваливается известие, да еще в циничной форме, про измену любимой жены. Тут в полный рост начинается другая часть картины – кара судьбы. Описывать эти перипетии, осложненные появлением следователя, который ведет себя несусветно нагло, не стану: они кажутся избыточными, даже лишними для основной истории.
Что бы поменялось в ней, если бы второй брак папы оказался удачным? Да ничего. "Наказание" папе придумано для того, чтобы месседж картины понял всякий ребенок или тупенький взрослый: зло не только породит зло, но вернется к зачинщику. Иностранное слово "компенсация" по-русски звучит как "расплата".
Девочки вполне справляются со своими ролями; особенно хороша Ирина Горбачева – у нее небанальное лицо и сдержанный, скрытый темперамент. Увы, Гоша Куценко запоминается лишь вытаращенными глазами, а героине Любови Толкалиной, изображающей вторую жену папы, я не верю: ребенка украли, а женщина будет оправдываться перед нелюбимым мужем за свое распутное поведение?..
Проблема фильма в том, что вот таких неточных моментов, а также "вычисленных" для нужд сюжета деталей слишком много. Они подрывают доверие в происходящее. Вот, скажем, сестры едут в Москву на машине, оставшейся, мы понимаем, от папы и десять лет простоявшей в гараже. Если они так бедствовали, как нам говорят, то почему не продали ее? Старшая даже научилась водить, что и делает весьма уверенно "по прямой", хотя в самом начале имеется эпизод ее неуверенной парковки, что ли, который должен свидетельствовать: она давно не садилась за руль.
"Действуй плавно и неумолимо, – советует ей соседка в машине, – как ты клизму ставишь", и эта реплика, лучшая в фильме, говорит о состоянии мейнстрима в нашем нынешнем кино. Плавно и неумолимо нас стараются убедить в том, что нет больше никаких "киноповестей" (обычный вид советского кинематографа), которая вся страна не устает смотреть по телевизору, а есть жанровое кино со своими законами. В данном случае, криминальная драма.
Готова согласиться. Но почему же в аналогичных голливудских фильмах двадцатилетней давности сценарий и постановка в целом выверены до миллиметра, настолько, что напряжение нарастает к финалу и мы уходим в слезах, а новое отечественное кино такого же формата мечется между полной бесстрастностью героев, эмоциональной непроницаемостью картин и вот такими сконструированными продуктами? Их авторы к тому же слишком явно озабочены тем, чтобы понравиться зрителю, который заранее считается не вполне взыскательным и даже не вполне догадливым. А как иначе расценить слова закадровой песни "моя война… я ненавижу слепо…", которая возникает аккурат после требования Леной выкупа? Прямое настырное толкование, вот и все.
Что за этими недочетами – спешка, которая не дает отладить сценарий? Малый бюджет, не позволяющий иметь достаточно времени для съемочного процесса? Чрезмерная самоуверенность авторов, отсутствие свежего взгляда со стороны? В каждом случае всего понемножку, полагаю. В итоге на экране одни за другими – иллюстрированные более-менее живыми картинками благие намерения, не ставшие художественно цельным произведением.
Все же два момента подлинного кино в картине есть. Один – когда мужской хор (Сретенского монастыря, как указано в титрах) поет знаменитый кусок из моцартовского Реквиема, и музыке по мере сил отвечает панорама по лицам хористов – вот славянское, вот китайское, негритянское, латинское… Весь мир поет Лакримозу, мысленно аплодируем мы достойно сложенному образу, поддержанному профилем старшей сестры, освещенном как на полотнах старых мастеров. (Увы, в следующую же секунду слеза на щеке слушающей хор Лены вынуждает нас осознать, что она простила папу и никаких денег ей уже от него не нужно; так насильственно-быстро и примитивно решается основная моральная коллизия картины.)
И второй момент – когда машина с сестрами замирает на обочине дороги, камера поднимается и мы, через окошко в крыше, видим их освещенные лица…
Осталось обратить ваше внимание на то, что фильм сделан Верой Сторожевой ("Небо. Самолет. Девушка", "Греческие каникулы", "Путешествие с домашними животными", "Скоро весна") по сценарию Натальи Назаровой ("Внук Гагарина", "Слушая тишину", "Ранетки") – женскими руками и, во многом, о женщинах. Недавний фестиваль в Выборге, где "Компенсация" стала фильмом открытия, вообще свидетельствовал о возвращении героинь на экран – в то время, как феминизация режиссерской профессии идет уже несколько лет.
На фестивале, разумеется, были разные по степени удачности картины. Но в целом – гораздо меньше, чем обычно, мужских стрелково-драчливых забав, а больше реальной, земной, "чувствительной" жизни. Что меня очень обнадеживает, не скрою. Нашим сценаристам и режиссерам нет другого пути, как догонять Голливуд (лучшие образцы, конечно) не только в экшн-жанрах и полнометражной анимации.
Так что заголовок этих заметок читайте как откровенный призыв.
Где посмотреть фильм "Компенсация" в Краснодаре
