"Титаник": предчувствие XX века

Про блокбастер 1997-го не скажешь "Он утонул". Джеймс Кэмерон повторно выпустил свой фильм – в новом техническом качестве.

"Вы готовы вернуться на "Титаник"?", – спрашивает кладоискатель, ищущий среди руин легендарного лайнера на дне океана не менее легендарный алмаз, столетнюю даму, выжившую в том крушении. Несмотря на возраст, Роза Доусон Калверт (в девичестве Роза Дьюитт Бьюкейтер), прибывает на корабль "Академик Мстислав Келдыш", с которого спускаются подводные аппараты "Мир" к обломкам "Титаника". Происходит нечто вроде очной ставки – океана и его выжившей жертвы. Пожилая леди рассказывает, как это было. А мы видим оживающие воспоминания.  

Каждое настоящее произведение искусства имеет собственную историю. В случае с фильмами-шедеврами она обычно заканчивается с завершением проката. Затем – редкий пунктир: рекорды длительности демонстрации в единичных кинотеатрах, участие в ретроспективах, включение в те либо иные киноведческие списки. Если фильм немой – "громкая" демонстрация под живую музыку. Коммерческие показатели пост-прокатной ситуации не публикуются, и мы не знаем, сколько собрал например, с 1925 года "Броненосец "Потемкин". Исключение из правила и некоторый всплеск интереса имеют бывшие черно-белые, а потом раскрашенные картины. Но в целом – зритель на диване у телевизора смотрит и вспоминает молодость, иногда обнаруживая, что сосед/соседка по креслу волновала больше, нежели сюжет.

"Титаник" не то. Автор "Чужих", "Терминатора" и, впоследствии,  "Аватара" Джеймс Кэмерон – несомненно, выдающийся режиссер и поистине один из величайших продюсеров в мире. Что он предугадал, а что просчитал еще в 1987-м, когда увидел документальный фильм о "Титанике" на телеканале National Geographic, мы не знаем. Но вот наступил 2012-й – год 100-летия гибели этого корабля – и весь мир опять говорит не только об этой дате, но о Кэмероне, его работе, его взглядах на жизнь.

Момент демонстрирует: профессиональная интуиция, умноженная на силу воли, и есть гениальность. Она делает иным не только кинематограф, а саму жизнь миллионов людей. В конце 90-х, когда на экраны вышел "Титаник", многие, успевшие отвыкнуть от походов в кинотеатр, туда отправились (в Европе кинопосещаемость увеличилась на 12%, данных по России мне найти не удалось). И часть публики, особенно молодой, действительно сделала поход в кино привычкой. Не удивительно: зрители впечатлились очередной версией печальной истории любви (главный сюжет мирового искусства с шекспировских времен) и масштабом зрелища. Кстати, знаете ли вы, что фильм "Титаник" стоил больше самого корабля?

Но миф о "Титанике" в любом случае стоит гораздо больше. Через сто лет становится известно, что катастрофу этого корабля помнят не только морские, но и универсальные энциклопедии. А также – учебники истории. Ей посвящены сюжеты самых разных произведений искусства. Самый яркий пример – фильм "И корабль плывет…" Федерико Феллини; самый, быть может, отдаленный – фильм Александра Сокурова "Дом, где разбиваются сердца"; оба имеют в "машинном отделении" миф о "Титанике", а в "глубоком трюме" – предание о Ноевом Ковчеге.

Еще важнее то, что миф жив и в непосредственной памяти людей. Вот РИА Новости пишет, например, что в городе Уоткинс Глен на севере штата Нью-Йорк уже много лет 14–15 апреля проходит фестиваль памяти тех, кто плыл на "Титанике". Здесь родилась 54-летняя пассажирка Элизабет Джейн Барретт-Ротшильд, она спаслась и прожила еще 30 лет. Из этих мест было еще трое, двое из них погибли. Ежегодная мемориальная церемония проходит в местной церкви, построенной на пожертвования Ротшильдов; затем в ресторане Harbour накрывают знаменитый последний ужин "Титаника".

Аналогичный в самом роскошном варианте состоялся в Нью-Йорке. О кораблях Balmoral и Azamara Journey, которые вышли из Саутгемптона и Нью-Йорка к месту роковой встречи "Титаника" с глыбой льда, вы наверняка слышали. Полагаю, рано или поздно мы увидим фильм об их мемориальном плавании; Balmoral уже назвали – кинематографически, но все же безосновательно –  "Титаник-2". В Белфасте возник музей "Титаника".

Думать, что все это коммерция и спекуляция, не приходится. Спекулировать можно лишь на том, что действительно волнует людей. Именно эмоции конвертируются в монету (мысли продаются гораздо хуже, поскольку чувствуют все, а вот размышлять надо уметь). Эмоцию и будит с отменным профессионализмом – и, что не менее необходимо, с явным собственным чувственный посылом – Джеймс Кэмерон. Очевидно, что память госпожи Ротшильд на средства ее большой семьи земляки продолжали бы чтить – но без фильма "Титаник" об этом вряд ли бы узнал "весь мир".

Теперь "Титаник" вернулся на экраны. Мог бы и просто так – выросло новое поколение зрителей, они принесли бы в кассы достаточно денег, чтобы повторный прокат окупился. Но мировая индустрия лепит все новые и новые экранизации комиксов и римейки, оставляя свои прошлые достижения домашним экранам и мобильным приложениям (будто можно "Титаник" смотреть на каком-нибудь айфоне) и единичным кинотеатрам повторного фильма. И вот чтобы пробиться в залы, а также вдохновившись грандиозным эффектом "Аватара" (самый кассовый фильм в мире), Кэмерон выпустил "Титаник" в 3D.

"Аватар", напомню, вышел в 2009-м, идея возникла в середине 90-х, Кэмерон бежал наперегонки с технологией. Теперь понятно, что он бежал по двум дорогам: мысль о 3D-варианте "Титаника" родилась в 2005-м, но во всем мире тогда было слишком мало цифровых кинотеатров, и овчинка не стоила выделки. Кстати, эта самая выделка потребовала 18 миллионов долларов, а также 60 недель работы – дольше, чем велись съемки. За первый уикенд проката картина собрала по всему миру более 35 миллионов долларов. Хотя где-то не смогла превзойти показатели "Голодных игр", а в России – "Американского пирога". (Сравните: в 1998-м "Титаник вышел в России на 23 экранах, а теперь – на 972).

За первый уикенд фильм собрал в нашей стране почти 5,2 млн. долларов. Интересно было бы узнать, сколько людей решилось смотреть вторично. А те, кто пошел, увидев в первых же кадрах упомянутый корабль "Мстислав Келдыш" и вспомнив всю историю погружений Кэмерона, получили повод ностальгически вздохнуть от ненавязчиво включенной патриотической гордости и чувства всемирной сопричастности к истории "Титаника". К истории вообще. Казалось бы, просто документальный факт. Но за ним циники прозрят еще один расчет Кэмерона на российский рынок. А романтики – знак искренней благодарности русским.

Бум 3D-кино еще не заглох, но стремится к спаду. Объем постепенно становится привычным, как стали привычными цвет и звук. И то, и другое, и третье с художественным смыслом употребляют лишь единицы – самые профессиональные и талантливые режиссеры. К тому же, есть принципиальная разница между сразу снимаемым в этой технологии изображением и конвертацией в такой формат. Более-менее серьезный – так сказать, торчащий – эффект 3D проявляется лишь в последней трети картины, в эпизоде собственно крушения. Объем, дающий ощущение присутствия внутри событий, важен для фильма-катастрофы, но в мелодраме (тем более, в трагедии) все же комфортнее и логичнее оставаться наблюдателями.

Однако второе мое впечатление от "Титаника" оказалось не менее сильным, чем то, давнишнее. Словно в "Чапаеве", ты знаешь: утонет, – а все равно не можешь оторваться. Психологически точный сценарий мелодраматической основной части, остроумно дополненный "научно-популярными" историческими сведениями, в целом дали произведение, волнующее любую живую душу и доступное даже детям. Знакомая мне девочка 12 лет – считает себя готом, читает исключительно про вампиров, смотрит "Сумерки" и слушает соответствующую музыку – плакала. Впервые в жизни плакала в кино.

Однако прошедшие с 1997-го годы, включившие в себя смену веков, даже тысячелетий, утверждение принципиально новой технологической эры, становление информационного общества и прочий контекст, вдруг добавили "Титанику" новый существенный смысл. Понятно, что история крушения лайнера мечты стала прощанием с XIX столетием – веком машин и механизмов (которые достигли красоты произведений искусства в статике и балетного волшебства в динамике), веком роскоши и утонченности предметов быта состоятельного класса. И временем надежд мыслящих людей на постепенное подтягивание к элите всего остального человечества, чему должны были помочь наука и инженерия.

Надежды не сбылись. Спустя сто лет кажется, что XX век начался не с выстрела в Сараево, как принято считать, а двумя годами раньше – с гибели "Титаника". Никакие достижения человеческого ума и рук оказались неспособны взрастить мораль в должном, так сказать, количестве и качестве. Несовершенная нравственность, опасная недостатком ответственности, отстает от технико-технологического прогресса. Две мировые войны, атомные бомбардировки, государственный террор в разных странах показали, что человечество пребывает на дикой стадии развития. Торжество гуманизма скрыто в толще будущего, если вообще возможно.

Судьба и миф "Титаника" не теряют актуальности. Катастрофы паромов, круизных лайнеров (вот наследники плавающего отеля "Титаник") и пресловутых старо-советских судов типа "река-море" случаются регулярно из-за все той же преступной безответственности людей. Ну хоть нашу "Булгарию" вспомните, хоть шикарную Costa Concordia, затонувшую 14 января 2012-го – спасибо, что не 14 апреля, в день столетия столкновения "Титаника" с куском айсберга. И стоит ли удивляться, что именно на Costa Concordia снимался последний по времени фильм великого Жана-Люка Годара "Социализм" (Film socialisme, 2010), где корабль не столько корабль, сколько опять метафора.

Можно смеяться над конспирологической теорией, однако она считает катастрофу "Титаника" первым в мире массовым терактом. А массовый теракт, с которого начался век новый, – события 11 сентября 2001 года – поставлены дьявольским режиссером, что признано всеми, не без оглядки на голливудские эффекты.

Опускаясь опять на уровень собственно кинематографический, я даже думаю, что прошлое столетие останется в зрительской памяти человечества гораздо больше фильмом "Титаник", нежели, предположим, семейной сагой "Двадцатый век" Бертолуччи. Культурологи с искусствоведами могут спорить, что сильнее – чувствительная мелодрама или кровавый эпос, а зрители в зале, иной раз поплевывая семечковой шелухой прямо на пол, ценят шикарную мечту.