Экс-отборщик Берлинале и Венеции: Сейчас трудно найти хорошие фильмы

Одним из гостей кинофестиваля "Киношок" традиционно является немецкий киновед и историк кино Ганс-Йоахим Шлегель, выпустивший в этом году в соавторстве с Андреем Андреевичем Тарковским книгу о великом режиссере "Andrej Tarkovskij: Texte, Filme, Stills & Polaroids".
В  интервью порталу ЮГА.ру известный киновед рассказал о путях развития мирового кинематографа, будущем российского кино и о влиянии грузинского вино на судьбы фестивальных фильмов.

На какие кинофестивали Вы отбираете фильмы?

– Я работаю уже очень долго, с 1976 года, для Оберхаузена. Там мы открыли много начинающих режиссеров из СССР, из России, Центральной и Восточной Европы. Там мы показывали первые картины Поланского. После этого я работал для Берлинского фестиваля 16 лет. Потом на Венецианский и Монреальский фестивали. Сейчас я уже 11 лет связан с Go East (Висбаден), и с этого года – с Ташкентским фестивалем.

В каких регионах мира сейчас удается найти наиболее интересные фильмы?

– Сегодня не так легко найти хорошие картины. В Германии, кстати, тоже. Проблема глобализации – это главным образом проблема тех стран, которые уже входят в Евросоюз. Наш поезд ушел, а у вас сейчас больше шансов. Опасность в том, что решают эти проблемы люди не из области кино, которые считают кинематограф неважным, рассматривают его только как источник прибыли. А для меня кино – это все-таки вопрос культурной идентичности, корней.
По-моему сейчас самое интересное кино в Китае, Иране (как ни странно), в Южной Америке, особенно – в Бразилии. Но я хочу, чтоб на первом месте – хотя бы только в культуре, была зона Восточной и Центральной Европы. И, конечно, очень я надеюсь на русское кино. Это моя любовь, моя надежда, из-за этого мне конечно особенно больно, когда я все идет не так, как хотелось бы.

Продюсеры приезжают на кинофестивали, чтобы найти талантливых кинематографистов для своих коммерческих проектов. А что ищете Вы? Произведения искусства?

– Я особенно внимательно смотрю короткий метр. Я там ищу, конечно, новые таланты. Это одно. А второе – поскольку я занимаюсь этим долго, меня интересуют кинопроцессы этого региона. Я пишу сейчас книгу, которая называется "Смотри на Восток" о своем опыте с кино Центральной и Восточной Европы с середины 1970-х годов до наших дней.

Вы можете выделить какую-то тенденцию в развитии российского кино за прошедшие годы? У нас обычно все разговоры вращаются вокруг темы "Все развалили, в стране разруха".

– Я бы так не сказал, потому что Россия – это страна, где наперекор всему появляются великие одиночки. Как, например, Александр Сокуров, и не только он. Я очень высоко оцениваю талант Алексея Федорченко ("Первые на Луне", "Овсянки"), Василия Сигарева (его картина "Жить" получила в 2012 году Гран-при Фестиваля восточноевропейского кино goEast в Висбадене). Я здесь видел замечательную картину-дебют Авдотьи Смирновой "Кококо".
Я надеюсь, что ответственные за финансирование кино в России будут поддерживать таланты, которые в стране есть. Кино все-таки требует денег. Но не надо обращать внимание на коммерческий успех в кинотеатрах. Будущее России –  в будущем культуры, а это молодые таланты, а не только старые мастера. Хорошо, если есть взаимосвязь поколений, но очень важны те, кто делает новое кино. Престиж России сохранится, ведь если Сокуров получил Золотого льва, то и для России это значит очень много.

Раньше Советский Союз славился своим соцреализмом в лице того же Андрея Тарковского. По Вашему мнению, какая сейчас ниша у российского кинематографа?

– Почему сразу ниша? Безусловно, те русские фильмы, которые подражают западному коммерческому кино, никогда не будут успешными. Конечно, был какой-то маленький успех у "Дневного дозора".
Но какие фильмы были показаны в серьезных конкурсах на кинофестивалях? Это Александр Сокуров, Андрей Звягинцев, они не были в центре коммерческого кино. Там, где они выражаются, это индивидуальная авторская фантазия. И это очень важно. Нельзя поддерживать только коммерческое кино. Раньше я всегда ездил на фестиваль "Кинотавр" в Сочи, но сейчас у меня впечатление, что там коммерческие элементы и телевидение меняют этот форум. Я не понимаю, почему сейчас российским Кинофондом субсидируется, как я понял, проекты продюсеров успешных фильмов, а не авторских.

Звягинцева, блистательно дебютировавшего со своей первой лентой "Возвращение", среди прочих наград взявшей 5 премий на Венецианском кинофестивале в 2003 году, сравнивали с Тарковским. Складывается впечатление, что от нашей страны ждут фильмы в этом стиле.

– Картину "Возвращение" тогда открыл я, когда работал для Венецианского кинофестиваля. Конечно, это совпадение, что фильм был там показан, и там же "Иваново детство" получило Золотого льва. Я увидел в "Возвращении" попытку отойти от импортных образов, найти собственные. Собственный сюжет, собственные проблемы.
При этом у него есть определенные духовные элементы. В картине они, главным образом, по линии ритма. Это спокойный ритм, в отличие от ритма блокбастера, например. В этом было что-то новое, и не только для русского кино, картина электризирует.
Вопрос в том сейчас, как Звягинцев продолжает свою работу. Потому что это была его первая картина, это всегда очень опасно когда первая картина режиссера очень успешная. Для некоторых это не имеет значения, и они просто продолжают свою работу, но это в лучшем случае. А есть такие, кто сразу думает, что он гений, тогда ничего творческого не выйдет.

Вопрос, который любят задавать журналисты…  У Вас бывали связанные с работой комические ситуации?

– Конечно, в советское время много чего бывало. Например, однажды был отбор в Москве в Госкино. Но я уехал в Тбилиси, где мне показывали новые студенческие фильмы. Одна работа мне очень понравилась. Я понял: надо это обязательно взять. Я приехал в Москву, сказал в Госкино: "В Тбилиси я видел замечательную работу, надо ее включить", а чиновник ответил, что нет такой картины, и киношколы такой нет, в которой я был.
Я позвонил в Тбилиси и сказал: "Грузинское вино такое крепкое, наверное, я выпил очень много, и мне все привиделось".
Грузины, конечно, обиделись, нашли человека в ЦК, который отправил бумажку с печатью в Москву, с жалобой на меня, что я оскорбил грузинскую честь. На следующий день тот же самый московский чиновник на коленях умолял принять этот грузинский фильм. Такие раньше случались ситуации.

Какое место может быть у "Киношока" среди множества фестивалей?

– У "Киношока" я вижу большие возможности в диалоге и совместной работе стран-участниц СНГ. Это единственный фестиваль, собирающий фильмы государств бывшего СССР, что делает его важным и уникальным. Россия имеет свое лицо, но у всех есть очень подобный опыт, похожие эмоциональные элементы, которые отличаются от Франции, Америки и так далее. Я очень хочу, чтобы страны СНГ работали вместе, и тогда выйдет все-таки другое кино, альтернативное.
Важно, что здесь идет живой процесс, и нет стагнации. Очень важно, что на кинофестивалях все-таки встречаются люди, идеи, импульсы. Из этого что-то новое получится – и для русского кино, и для киргизского, и для узбекского, и так далее. Я надеюсь, что когда-нибудь и для Молдавии наступят хорошие времена, сейчас там ситуация страшная.
Я очень надеюсь, что чиновники достаточно умны, чтобы не только сохранять "Киношок", но и поддерживать. Когда я смотрю на функции других фестивалей, я думаю, что это фестиваль особенного значения.