До Бога далеко

На экранах фильм "Первый после Бога". Режиссер Василий Чигинский. Продюсеры Михаил Калатозишвили, Андрей Бондаренко

На экранах фильм "Первый после Бога". Режиссер Василий Чигинский. Продюсеры Михаил Калатозишвили, Андрей Бондаренко.

1944 год, военно-морская база. Капитан подводной лодки Александр Маринин блестяще выполняет одно боевое задание за другим; он удачлив, его любит команда и женщины. Вдруг на базу прибывает особист, который начинает "копать" под нашего героя (почему? — остается загадкой). А Маринин из дворянской семьи, его душевная драма в том, что когда-то он отрекся от нее ради нормальной учебы и жизни в сталинской стране. Маринин с удивительной легкостью попадает в ловушку нквдэшника, но тот вынужден отстать от моряка после очередного героического потопления вражеского корабля.
Такова сюжетная схема. Увы, она оживает в картине лишь на уровне некоторых второстепенных деталей и общего изобразительного достоверного стиля, заимствованного из фильмов о войне, созданных знаменитой "ленфильмовской школой".

Предпримем экскурс в историю. В советские годы каждая годовщина какого-либо важного для пропаганды события была отмечена "датским" фильмом. Главных событий было четыре — день рождения Ленина, Октябрьская революция, начало Великой Отечественной войны и День победы.
О войне снимали и без всяких дат — лишь она позволяла приближаться к настоящей драме или даже трагедии, говоря о более-менее современности (а настоящее высокое искусство — именно драма, трагедия или трагикомедия). В "юбилейных" фильмах отступить от соцреалистического канона было никак нельзя, а среди "повседневных" кинопроизведений иногда встречались и те, что говорили о человеке и человеческом, а не тупо восхваляли ведущую роль партии.

Однако в любом случае Великая Отечественная присутствовала на экранах — что естественно: переживание (пере-живание) войны было в каждой советской семье.
В начале XXI века оно для многих стало воспоминанием. Нынешние молодые люди в лучшем случае знают, где похоронен воевавший прадед или дед. Их медали спрятаны в дальнем ящике шкафа. Военная драма заменена тем, что называется "военный экшн". Жанр пришел к нам из культуры, возникшей там, где на своей территории последний раз воевали в шестидесятые годы XIX века. А войны с захватчиками своей родины эта культура — понятно, белая американская — вовсе не знала.

К 60-летию Победы собирался сделать "главный" российский фильм Никита Михалков — "Утомленные солнцем 2", но не справился со сценарием. (Нынче вроде объявлено, что все же приступил к съемкам, да как-то неуверенно.) Александр Сокуров выпустил свое "Солнце", однако, никто не воспринял историю капитуляции Японии как фильм к дате окончания Второй Мировой войны. Неудачная картина Валерия Огородникова "Красное небо. Черный снег" в широкий прокат не вышла.
И вот теперь продюсер фильма "Первый после Бога" Михаил Калатозишвили говорит, что их произведение — единственное в России к 60-летию Победы.

Само желание соотнестись с практикой советского кино в данном случае очень понятно: Калатозишвили — племянник режиссера Михаила Константиновича Калатозова, автора легендарной картины "Летят журавли", одной из лучших о войне, и сын оператора Георгия Калатозова.
Выпускник режиссерского факультета ВГИКа, Михаил Калатозишвили живет в Москве, но работает также на базе "Ленфильма" и в Грузии. Он сам поставил несколько картин, но теперь занялся чистым продюсерством. И пригласил на этой свой проект (поддержанный, разумеется, государством, а кроме того, телеканалом "Россия") режиссера тоже с интересными биографическими данными. 36-летний Василий Чигинский — также из кинематографической семьи, сын известного ленинградского режиссера научно-популярного кино Валерия Чигинского, окончил во ВГИКе мастерскую Владимира Наумова десять лет назад, много работал в рекламе и телережиссуре.
В 2001-м Чигинский сделал на "Ленфильме" 40-минутный фильм-дебют "Красный стрептоцид" о блокаде Ленинграда — и поразил удивительной "классичностью" (граничащей с архаичностью) режиссуры и всего образа фильма. А в минувшем сентябре читающие титры с изумлением увидели имя Василия Чигинского под названием фильма "Зеркальные войны: отражение первое", одного из самых позорных нынешних кинопроизведений, — глупейшей псевдопатриотической вампуки с объявленным бюджетом в десять миллионов долларов. Автором сценария там выступил продюсер Олег Капанец, прежде в драматургии, мягко говоря, не замеченный. Я спросила Чигинского, как же это он смог экранизировать такую чушь. Ответ был в том смысле, что профи должен уметь исполнить любой заказ.

Рассказываю любознательному зрителю весь контекст фильма "Первый после Бога", чтобы было понятно, откуда что берется.
С одной стороны, повторю, — из кино сугубо советского (и в хорошем, и плохом смысле). С другой — из нынешнего, так называемого, продюсерского кино, которое мечется в истерике: как бы кассу сколотить, — а в итоге рождает полупродукт.
И если здесь вы вспомните то, о чем мы говорили в связи с фильмом "9 рота", будете правы.

Василий Чигинский как режиссер проявился в "Первом после Бога" только в уверенном монтаже. Остальное, смею догадаться, — плод продюсерского старания.
Начали с переделки сценария. Профессиональный драматург Илья Авраменко снял свое имя с титров, объявив об этом на одном из сайтов. И продюсеры с режиссером тщательно обходят этот момент — в титрах стоит некий "Николай Капитанов", в пресс-релизе даже сей псевдоним отсутствует. Мы не знаем, что было в начале всего проекта (вполне вероятно — тот самый чистый экшн), но в итоге от истории реального Александра Маринеско, которого Калатозишвили и Чигинский называют главным прототипом своего Маринина, остались рожки да ножки. О Маринеско спорят до сих пор, и создатели фильма признаются, что побоялись принять чью-то сторону. Однако использовали его имя и парочку фактов в рекламных целях — повествование про абстрактного капитана-подводника труднее было бы продать.

В желании продать нет ничего плохого. Но малодостойно желание упростить — реальные историю, биографию, характер — ради кассы. Обидно встречать непродуманность, недодуманность даже упрощенного. Скажем, сцена гибели подлодки капитана Галиева заставляет подозревать в этом Герое Советского Союза и безупречном командире умопомешательство. Его лодка, по фильму, залегла на мелководье, откуда прекрасно наблюдаема вражеским летчиком, немедленно ее и разбомбившим.

Досадно видеть такое количество штампов и банальностей, которые никак не становятся частью четкой структуры за отсутствием таковой. Совсем уж жалко считать упущенные возможности — в первую очередь, фактическую потерю образа акустика, в роли которого Виктор Сухоруков появляется всего раза четыре по минуте, не больше. И успевает пронять своей жизненностью — на фоне совершенно мертвых, целиком измышленных прочих персонажей, начиная с Маринина. Дмитрий Орлов в главной роли откровенно беспомощен — да что с него требовать, даже если Нину Русланову не узнать, настолько ее героиня ходульна. Единственный персонаж, за которым интересно следить, — особист Шарабидзе в исполнении Михаила Гомиашвили (однако и его роль не дописана). Вот и получается, что Зло привлекает внимание больше, нежели то, чему оно противостоит. Кардинальная ошибка для подобного рода картины!

Есть и другие сценарно-режиссерские проколы. Зачем придумана некая хрестоматийная блокадница Таня, которую, конечно же, "откормили на камбузе" и которая как бы влюблена в Маринина? Только голосом рассказчицы за кадром связывать эпизоды, иначе не связанные, ведь даже ни одной встречи с капитаном ей не дано. Почему три четверти фильма посвящено небоевым подвигам и приключениям Маринина, не его собственно военному делу, а всякого рода "отношениям" и "быту", коли даже в названии заявлен приоритет героического? Отчего такая пошлая песня звучит на финальных титрах ("Я в море один, ты на суше одна…")?
Ответ на все эти вопросы — не в профессии, а в идеологии. Нынешние продюсеры, нанимающие на все готовых режиссеров, думают, что деньги — цель, а кино — средство. А это такая же убивающая идеология, как и соцреализм. На самом деле, деньги тратятся — искусство вечно. Забывшие это теряют историческую память и не способны сделать ни трагедию, ни драму. Да и вообще выпадают из сферы культуры.

В античной иерархии, откуда она ведет свой отсчет, были Боги и Герои. Герои совершали разные подвиги, которые вошли в историю. Но страшно далеки они были от Богов, поскольку — смертны.

Где можно посмотреть этот фильм в Краснодаре

Версия страницы для ПК