"Слушая тишину": почка ненависти

Сценарист Наталья Назарова и режиссер-дебютант Александр Касаткин увидели жизнь новых русских слуг

Жила-была где-то в Средней Азии русская семья. Старшая сестра Аля (жесткая Мария Звонарева симптоматично похожа тут на Сигурни Уивер в "Чужих"), бывшая чемпионка республики в одном мужественном виде спорта (не скажу, в каком), уехала в Москву, где пять лет героически не дает умереть своему маленькому сыну с больными почками. Аля, разумеется, без мужа; ради приемлемых денег она трудится домработницей у какого-то богача средних лет (Дмитрий Марьянов, непременно положительный). Богач, как водится, весь дерганый и не знает, что завтра будет. А потому для релакса пьянствует-гулянствует во все тяжкие, из-за чего в середине картины обнаруживает, что жена ему — чужой человек. В общем, тоже плачет.

Меж тем младшая сестра Настя (дебютантка Алина Сергеева) едет в Москву поступать в консерваторию, поскольку хочет сочинять музыку. Наивная Настя — провинциальный мечтательный интеллигент, а вовсе не Фрося Бурлакова, этакое воплощение девушки-ребенка: хрупкая фигурка, распахнутые, извините, глаза, ботиночки...
Настя заваливает экзамен, но попадает под крыло старой учительницы музыки (Ия Савина) — ее уроки доведут до желаемой цели. А пока Настя помогает сестре: то сидит в больнице с племянником, то смахивает несуществующую пыль с миллионерского рояля. Смахнув, садится поиграть. Понятно, что в какой-то момент хозяин дома ее застукал за этим предосудительным занятием. Но, по воле обстоятельств, не выгнал сразу.

Дальше не хочется рассказывать сюжет, в котором обнаруживаются попытка убийства, смерть ребенка, разочарование, самопожертвование, любовь девицы, любовь мужчины и все такое в громадной концентрации. Кто хочет увидеть очередную историю о мятущейся душе бизнесмена, успокаиваемой примером твердой нравственности "простой девушки", — пожалуйте посмотреть.
Мою иронию в расчет не берите, поскольку картина сделана профессионально пристойно, а что страсти в клочья и много сахара в финале — так это неизбывный признак нынешнего так называемого зрительского кино, если оно не боевик. На только что закончившемся фестивале "Окно в Европу" в Выборге Александр Касаткин справедливо удостоен спецприза жюри за лучший дебют, а очень симпатичная Алина Сергеева получила диплом.

Правда, картина выделилась на весьма удручающем общем фоне. Во-первых, продолжается игра в поддавки с массовым зрителем, который в основном мыслится производителями фильмов либо малоразвитым тинейджером, либо взрослым недоумком, вскормленным исключительно убогими телесериалами. Логика примерно такая: "он" (зритель, то есть) смотрит все эти мыльные истории в ящике — посмотрит и в кино, главное — не умничать особенно.
Во-вторых, постановщики изрядного числа картин сами не знают, о чем рассказывают историю (не дают себе труда или не способны "умничать" — то есть, последовательно думать). В-третьих, многие просто не справляются с профессией.
В общей каше фильм "Слушая тишину" выглядит лучше иных по всем перечисленным параметрам. В нем даже есть социальный смысл. Отдавая дань терзаниям новых русских господ, картина едва ли не больше времени и места посвящает жизни их слуг. В принципе, это классическая для искусства, извините, дворянско-капиталистического общества оппозиция. Вспомните хоть историю Муму — как первоисточник Тургенева, так и фильм "Му-му" Юрия Грымова (1998). Абсолютно классический образец кинопроизведения, посвященного несокрушимому единству мира господ и слуг, их природной взаимозависимости, — "Госфорд-парк" Роберта Олтмана (2001). У нас по причинам понятным слуги появлялись только в фильмах о жизни до Октябрьского переворота. А разные домоправители, помощницы, няни, сиделки в семьях довоенных коммунистических бонз выглядят почти как родственники или друзья дома (скажем, в "Утомленных солнцем" Никиты Михалкова, 1994). Представитель обслуживающего персонала в советской среде есть представитель пролетариата, уважаемый член профсоюза. Он редко жил в доме, в основном был приходящим работником (а сам занимал комнату в коммуналке — бывшей господской квартире, часто отобранной у репрессированных, которым она, в свою очередь, досталась от каких-нибудь эмигрантов первой волны).
Строй сменился, возникли новые очень богатые — увы, совсем не аристократы. Появились легальные и нелегальные работники для их обслуживания, часто уже даже не лимитчики, а граждане бывших советских республик, без прописки и жилья. Возникла новая социальная группа, наверняка уже немаленькая, — люди без прав. Вместе с тем, растет расслоение общества на богатых и бедных, тоже чреватое, как предупреждают специалисты, страшными конфликтами.

Наше кино обо всем этом молчит. Даже неигровое молчит (может, я что-то и пропустила, но вряд ли). И вот выходит фильм "Слушая тишину" по сценарию Натальи Назаровой, в котором кроме пресловутых "гламурных" персонажей на экран выведены шофера и домработницы. Ну и проститутки определенного толка — те, кто продает свое тело исключительно ради заработка (а не по требованию физиологии).
А также, бочком, показан мирок "старых интеллигентов" — тех, кто хранит свои идеалы и привычки то ли из убеждений, то ли из неумения вписаться в новую действительность.

Тут напомню, что Назарова — автор сценария недавнего фильма "Внук Гагарина" Тамары Владимирцевой и Андрея Панина, где впервые о расизме русских говорилось по мере возможности всерьез и подробно, а не в одном эпизоде.
А теперь другая остросоциальная проблематика. Жизнь новых русских слуг. Пока она лишь заявлена, обозначена, но градус сразу взят предельный. "Мы никому не нужны. Ненавижу сытых, самодовольных, которые всех достанут, а потом умирают в говне от собственного ужаса", — это из монолога доведенного до отчаяния того человека, который в фильме "Слушая тишину" стрелял.

Это злоба. Почка, росток настоящей ненависти к богатым. Она зреет в людях, не имеющих никакой возможности, допустим, спасти своего больного ребенка, поскольку лечение непомерно дорого, — и постоянно оскорбляемы способами транжирства денег хоть собственным работодателем, хоть далекими олигархами в Куршевеле.
Ощущение нищеты и потери социального статуса усугубляется сравнением с собой прежним, "советским", сопоставляется с "упущенной выгодой" ("а вот если бы не было никакой перестройки"), развивается под воздействием желтой прессы и массовой культуры.
А даже если у кого-то обстоятельства складываются вполне благополучно и ему удается сохранить достоинство, служа вот так — не делу, но самодуру, — все равно об удовлетворении жизнью и речи нет. У всех одна мечта — "накопить денег и уехать"; она абстрактна, чему мы тьму примеров знаем из литературы и жизни, но осознать сей факт способны лишь единицы.
Не подумайте, что я отвлеченно рассуждаю. Отнюдь нет. Все эти мотивы есть в фильме "Слушая тишину". Что же в целом получилось у режиссера Александра Касаткина и его товарищей по фильму? — Получилась неглупая картина, к тому же весьма актуальная. К сожалению, замах в ней больше, нежели результат. Ибо фильм неудачен стилистически: романтическая мелодрама плохо сочетается с критическим реализмом.
Например, когда Дмитрий артистично и ловко импровизирует с Настей на рояле пьесу, слышимую им впервые, мы с изрядной долей допущения соединяем сей факт с образом футбольного фаната. Или вот Настя совершенно предсказуемо оказывается в постели Дмитрия — и мы гадаем: в данную секунду девушка больше ощущает себя Сонечкой Мармеладовой с ее совестью или счастлива отдаться любовному чувству? А узнав о том, что ребенок с почечной недостаточностью, объевшись кураги, умер, мы подозреваем в этом ужасе исключительно сценарную необходимость...

Все недостатки объяснимы. Прежде всего, уровнем профессионализма сценариста и режиссера, которые отважились на новую — благородную тему, да для повествования своего избрали клишированные образы и излишне "киношные" сюжетные ходы. А кроме того, многократно проклятой уверенностью продюсеров: зритель, мол, живет и хочет жить в бездумном пространстве маленьких мифов, приспособленных щекотать самые поверхностные эмоции. Серьезный же разговор о жизни человеку в кинозале неинтересен и даже вреден, ибо "все устали от чернухи".

А ведь именно эта уверенность — почка, из которой растет отвращение к кино.

И последнее. "Слушая тишину" — неудачное название. Вроде как о музыке. Но вроде как и о тишине, которой накрыта, будто слоем асфальта, жизнь "других", "чужих", — тех, о ком сейчас не говорят. Получилось совсем не так выразительно, как, допустим, у Говорухина. Помните "Ворошиловский стрелок"?

Где посмотреть в Краснодаре

Версия страницы для ПК