"Мы из будущего": неглубоко копнули

Режиссер Андрей Малюков и РТР в очередной раз решили доказать, что патриотизм – это нескучно

Четверо черных следопытов занимаются своим некрупным бизнесом на костях. В один прекрасный летний день к ним в поле является ведьма, которую продвинутым пацанам неплохо бы за таковую признать. Интуиция и IQ молчат, воспитание ниже уровня культурного слоя… в общем, старуха отправляет молодцев через чистилище-озеро прямиком и голышом в ад. В август сорок второго, на линию фронта.

Так вполне залихватски начинается фильм, сценарий которого сочинялся Александром Шевцовым и Кириллом Белевичем, а "киноверсию" (так в титрах) создал Эдуард Володарский, один из последних могикан советской драматургии, работавший и с Алексеем Германом, и с Никитой Михалковым, и с теми, чьи имена давно забылись.
В общем, "рука мастера" причесала историю, общий смысл которой заранее ясен, правомерен и даже вполне благороден. Формулируется – попросту – примерно так. Нынешняя молодежь совершенно далека от патриотизма. Не имеет понятия, что такое Великая Отечественная война, что значит – Родину защищать. А потому по улицам наших городов (и, даже страшно сказать, столиц) ходят бритоголовые со свастикой парни, которые называются скинхеды, читают "Майн Кампф" и, воспитанные на дикой идее какого-то превосходства, бьют "азеров" (простите, мои друзья с Кавказа, век бы не писала этого позорного слова).

Патриотизм нынче положено взбадривать. Следовательно, необходимо заставить неразумных познакомиться с правдой о войне. Заставить силком не получается, поэтому – завлечем-ка мы их в кинотеатр. И при помощи многократно опробованного сюжетного хода – перемещения во времени – погрузим в предлагаемые обстоятельства. Пусть примерят на себя ситуацию – глядишь, хоть что-то почувствуют.

В первом приближении все хорошо и правильно. Но пространство военной темы особо заминировано, и по ходу фильма авторы, увы, подрываются бессчетное число раз.
Начать хоть с того, как навязчиво-идеологично составлена четверка главных героев: "кросавчег", неонацист, растаман и геймер в очечках. Подобное бывает только в не очень хорошем кино. Совершенно разномастная четверка удалась лишь однажды – Эдмонду Кеосаяну в "Неуловимых мстителях" (1966); у Александра Рогожкина в "Особенностях национальной охоты/рыбалки" (1995/98) действуют социально близкие друг другу мужики; почувствуйте разницу. Справедливости ради отмечу, что сравнение в этом смысле с "9 ротой" фильм опытного Малюкова ("В зоне особого внимания" – 1977, "34-й скорый" – 1981, сериал "Империя под ударом" – 2000, "Спецназ" – 2002/03, "Диверсант2 – 2004 и другие) выигрывает: парни сами по себе типологически яркие, их не спутаешь друг с другом, как у Федора Бондарчука.

Разнообразие героев, ясно дело, появилось из продюсерской мысли, что поглазеть на "своего" придут все студенты, все музыканты, все бритоголовые, и даже погруженные в мир стрелялок оторвутся от своих компов. Конечно, до стопроцентной явки, как у Первого канала, мечта и возможности РТР не простираются, но увеличить аудиторию всеми способами попытка предпринята.
Уже одна эта исходная посылка – типология персонажей – выдает главный метод нынешних продюсеров всех уровней и мастей: упрощение разговора. Порождаемое недоверием к аудитории, к ее умственному и эмоциональному развитию. Недоверие напрасно.

Черные следопыты, насколько они мне знакомы, – люди с идеологией, а не просто циники, зарабатывающие на том, что плохо лежит (извините сей черный юмор). Их мировоззрение во многом и выросло на полях сражений. Останки советских воинов в огромном количестве еще не захоронены. Наше государство, в отличие от европейских стран, не исполнило свою миссию по отношению к своим же павшим защитникам. А значит, не закончило войну. То есть, "победоносная" риторика государства – ложь.
Зрелые умы и компромиссные взрослые, конечно, всевозможными способами объяснят, почему такое произошло и длится до сих пор. Но юные головы, не желающие и не способные примирить в своем сознании официальную демагогию насчет войны и ветеранов с реальностью, повергаются в нигилизм и цинизм.
Безусловно, есть и другие причины отрицанию. Взрослые, которым приемлем Сталин и/или сговор Сталина с Гитлером. Взрослые, которые восхваляют Гитлера за то, что он "все-таки" не уничтожал собственный народ, как Сталин. Взрослые, которые наивно считают Гитлера освободителем от сталинского ига… Все это разномыслие о прошлом не получило общепризнанного интеграла, умножилось на глупости и лицемерие официоза, на псевдопатриотическую мишуру. Возвелось в степень горячими обстоятельствами, специфическими уже для нового времени, – жалкой обидой непонятно на что, агрессивностью установки "все на продажу", завистью к благосостоянию европейцев…

Очнитесь, этой ситуации уже двадцать лет. Умозрения значительной части нынешней молодежи, выросшей в ней да параллельно вскормленной высокотехнологичным американским кинематографом, – расплата за скудоумие, бездействие и бездушие старших. За предательство идеалов (Отечества, а не "совка"). За всеобщую контузию.
Тут совершенно очевидны простые вещи. Первое: проблему надо решать прежде всего в жизни, а затем уж на экране. Второе: решать ее предстоит тем, кто в ней вырос, – сорокалетним. Третье: к счастью, молодежь в большинстве своем – не такие уж имбецилы, какими их представляет наш кинематограф. Доказательством я считаю как раз пустые залы в кино. Случаются, безусловно, казусы вроде первой реакции на опус Comedy Club – ну так массовый психоз никто не отменял. К тому же реакция после просмотра была исключительно верная.

При всем перечисленном, продюсеры большинства фильмов – не глупцы какие-нибудь. Просто у них первое дело, сто раз уж говорили, – обогащение. А "воспитание" – второе, да и то лишь – у юридически государственных, эртээровских.
Кстати, отсюда забавные вещи. "Русский солдат – патриот. Красиво, но скучно", – говорит в "Мы из будущего" настоящий фашистский полковник, и я веселюсь от подсознательного саморазоблачения авторов. Либо они критикуют себя самое за "красивые, но скучные" патриотические блокбастеры, которых навыпускали. Либо невольно согласны с мыслью пародийного персонажа. Который никак не мог сказать подобного про солдата немецкого. Ибо, как известно, в Третьем Рейхе патриотизм ценился превыше всего: Deutschland, Deutschland über alles…

Вот мы и вернулись к фильму Андрея Малюкова. Фашиствующие молодчики -страшная проблема Европы, в России она особенно горяча. Тема начинает проникать в наш кинематограф, в данном случае она логично сопряжена с памятью о войне, больной и одновременно превращенной в главный операционный миф государства. Смыслы из картины, пардон, прут, как советская пехота – под огонь, но, увы, на мой взгляд, слишком часто гибнут без толку. Вроде бы жанровая условность работает на идею, но плохое качество исполнения подрывает фильм, как мина.
Сюжет движется не напрягом "выживут – не выживут", это ясно из условий игры, – а ожиданием того, как именно произойдет адаптация и возвращение героев в свое время. Тут необходима форма – максимальная достоверность обстоятельств. С нею полный крах.

Достоверность в кино зависит от искренности авторов и от их профессионализма. Отсутствие первой можно слегка замаскировать мастеровитостью, но кривые руки усугубляют всякое двуличие. Не может блиндаж, якобы засыпанный во время обстрела, простоять вот так, как показано в фильме, до сих пор. Тем более не может шестьдесят лет стоять, "как вкопанный", если был разнесен в клочья прямым попаданием снаряда. Не сохранится после взрыва в советском блиндаже патефон, который теперь легко воспроизведет немецкую песенку "Лили Марлен" (!) на пластинке, которая тоже однозначно не уцелела.
Никак санитарка той войны – и любой другой – не окажется на передовой в мини-юбке. Не станет петь песню на стихи, написанные десятком лет позже. Не может быть совершенно уж опереточного подкопа. Не способен раненый в ногу солдат доползти до фашистского дота в том же темпе, что и здоровые товарищи.

Эти и многие иные глупости рушат восприятие, привыкшее к технологически культурным советским военным фильмам, на которые хочет опереться картина "Мы из будущего". Демонстрируя, кстати, не модное потакание синефилам, но трезвый расчет на присутствие "старых" образов в подкорке даже у молодых людей.
Да, санитарка Ниночка подобрана и загримирована под звезду сороковых. Да, танки идут через окопы, как в "Балладе о солдате" Григория Чухрая (1959) и "Они сражались за Родину" Сергея Бондарчука (1975).
Да, боец Сергей Филатов (по прозвищу наших дней – Борман) в сцене с упомянутым полковником пьет водку стаканами и после первой не закусывает точно так, как боец Андрей Соколов в "Судьбе человека" Бондарчука (1959). Комполка вскакивает перед камерой с пистолетом, повторяя композицию и динамику классической фотографии 1942-го работы Макса Альперта "Комбат" (хотя там, как доказывают спецы, вовсе и не комбат, а офицер погранвойск или стрелковой дивизии НКВД).

Но ни в одной советской картине – ни в камерной, ни в батальной – нет географической сумятицы в расположении войск противников, как и несуразицы со временем суток. А тут следы от пуль в воде и прочие эффекты похвально исполнили, а позаботиться о соответствии хотя бы времени-пространству поленились. Уж промолчу о том, насколько тщательнее сделана военная голливудщина, – поскольку ее канон тоже нам не подходит. Вспомните "Звезду" Николая Лебедева: профессионализм и "правильный" патриотизм добились Госпремии, но в душе и в искусстве не оставили ничего.

И все же, бой проигран авторами "Мы из будущего" не по всей линии фронта. Удались, как ни странно, некоторые сложные вещи. Например, даже юному зрителю будет понятно: цинизм персонажей при реальной опасности несостоятелен. От страха в первом бою не уберегает. С цинизмом придется покончить, если хочешь выжить.
Хороша по мысли встреча на фронте двоих с одной питерской улицы – прошли годы, а школа та же, и секция бокса та же, и тренер опять Петрович... Диалог ненавязчиво говорит о самой сути любви к родине, он гораздо более точен, чем слова: "Мы же самих себя отрыли" (по сюжету копатели находят в блиндаже военные билеты со своими данными).
И правильно бывший Борман рассказывает санитарке Нине про победу, небоскребы, космос, а вот счастья не обещает… И очень хорош один кадр – тот, где совершенно голые, античные, молодые тела скрючились под брезентом, поливаемым дождем; увы, очевидно, что он случаен. Меж тем, вынырнуть в искусство из пропагандистского завлекалова можно было бы здесь – в противопоставлении телесности и призрачности.

Но я слишком многого хочу. В конце концов, фильм сделан ради двух простых и страшных фраз. Одна – скинхеду в фашистском плену: "Череп, ты бы договорился со своими, чтобы они нас отпустили". Вторая, за которую советский солдат душит растамана: "В двадцать первом веке по Москве будут ходить люди и говорить друг другу "Хайль Гитлер"…

Утилитарная, но не бессмысленная задача.

Где посмотреть фильм "Мы из будущего" в Краснодаре?

Версия страницы для ПК