Петр Федоров: О зомби, чупа-чупсах и будущем российского кинематографа

Актер Петр Федоров рассказал об особенностях ужасного жанра, своих страхах и будущем кино

Сеть кинотеатров "Монитор" в марте открыла новый шестизальник – "Киноцентр" в МЦ "Красная площадь", г. Новороссийск. В честь торжественного открытия "Киноцентр" посетили актеры Рената Петровски и Петр Федоров с премьерой первого молодежного российского хоррора "Фобос. Клуб страха".

Сразу после показа актер Петр Федоров рассказал об особенностях жанра, своих страхах и будущем кино.

Петр Федоров: Мы впервые  в вашем городе и он нам очень понравился. Хочется поздравить вас с появлением нового кинотеатра, что является важным для нас. Теперь можно будет смотреть больше фильмов, будет больше выбор, выбор это хорошо. Мы привезли вам кино, и пресса, на вопрос, понравился ли фильм, ответила: "Мы не знатоки". Но фишка в том, что это кино не для знатоков, а для зрителей.

После просмотра фильма о страхах возникает законный вопрос:  Каков Ваш алгоритм борьбы со страхами в жизни и реальности?

- У меня очень много страхов: с какими-то я борюсь, с какими-то нет. Я считаю, что не со всеми страхами нужно бороться, благодаря страхам мы живы, и это вообще движущая сила по жизни. Если бы мы вообще не испытывали такого чувства, вряд ли мы здесь встретились.

Конкретно: какие у Вас страхи?

- Я очень боюсь мегамолов.

Вы не в первый раз умираете в кино. Каково это ощущение?

-  Это прикольно. Мне нравится. Мне кажется, любое мальчишеское желание сняться в кино прежде всего связано с ощущением, что ты можешь умереть на экране. И я на самом деле пока снимался в первых фильмах, и мой герой оставался живым, я все время думал: "Ну когда же!". И в какой-то момент меня начали убивать, и уже наверно пять картин подряд одни жмурики. Я уже начинаю бояться за мамины нервы. Надо наверно сыграть какой-то позитив. Тут на самом деле смерть была для всех неожиданна, там было несколько концовок снято. В результате все умерли, и мне кажется, что это неплохо, потому что все гады.

Во время съемок что-то страшное происходило?

- Мы шли от обратного, было довольно весело во время съемок. У нас был великолепный павильон, все в одном месте, что позволило оптимизировать съемки. Я в основном веселюсь в этом фильме.

Была мистика?

-  В какой-то момент мы уже стали сходить с ума, снималась вторая половина фильма, когда наши герои все в крови. И это все было под Таллинном, европейская деревушка, газоны, все прекрасно. Мы просто выходили там и издевались: "Помогите, помогите, на нас напали". И люди вызывали скорые. Мы над ними страшно издевались.

Будет ли продолжение?

- Я считаю это полноценная и завершенная история.

Алексей Воробьев такой же в жизни, каким мы его увидели на экране?

- Слава богу, не такой, иначе бы с ним никто не общался. Этот стеб над мажорами – правильная тема. И Леха хорошо справился с этой задачей, ему очень идет эта роль.

Почему все так быстро умерли в конце?

- Потому что, видимо, она должна была проснуться. Знаете, за 10 минут до пробуждения самый быстрый сон, и, она, видимо колоссально все события скомкала. Мне очень понравилась концовка, этот ход, мне кажется, оправдывает все средства и все сюжетные ходы. Можно было еще наворотить, все могли умереть пять раз подряд. Потом бы все оправдалось.

Это жанровое кино, первый молодежный хоррор… Удался ли этот опыт? Страшно ли было смотреть фильм вашим друзьям?

- Смотреть страшно, я впервые сам только недавно увидел. Но мне страшно было по другим причинам – за собственную работу. Это каждый раз очень волнительно, и как только этот страх пропадает, то можно отправляться на помойку.
Насчет жанра мне кажется, что все эти заимствованные штучки, как и жанры, игра с ними опасна. Потому что хоррор и все эти истории про зомби и вампирах – это не наша ментальность, а культурное достояние западного кинематографа, с которым они достойно справляются, и это круто. Когда у нас начинают снимать в этом жанре, сразу говорят: "Так этого не бывает! Что такое! Куда он встал из могилы".

И что же делать?

- Мне кажется, наше преимуществ, в том, что надо максимально издеваться над жанрами. У нас есть, мне кажется, такое направление, которое было еще при "совке", когда "Вий" снимали, вот такие фильмы ужасов – русские. Они в какой-то момент закончились и развития не получили. А потом все стали пытаться визуально соответствовать западной культуре, а жанрами никто не занимался. Поэтому мы со своей стороны пытались внести здоровую долю кича.
Мне кажется, над жанрами надо издеваться всегда. У нас не может быть в прямом смысле хоррора, в прямом смысле ужасов. Мы в принципе люди веселые и очень эксцентричные, весь народ, и кино у нас получается веселое и эксцентричное. Поэтому правильно всегда его смещать в сторону издевки и жанры смешивать. Я бы мечтал сняться в фильме о зомби, понимая, что это бессмысленно делать. У нас зомби не бывает.
Вам судить, получилось или нет. Мне кажется, более-менее по-нашему все. Там есть максимально узнаваемые персонажи, и какой-то стеб обязательно должен присутствовать. Мы будем продолжать развивать себя и чувство юмора. Я думаю, что-то особенно ужасное вскоре появится. Потому что у кино у нашего свой путь, и не надо ориентироваться, надо самим экспериментировать. Даже наше поколение и следующее, они изменят все в кинематографе, и наконец-то у нас будет реальное. Но это будет оторвано от того мышления, что есть сейчас.

Рассматривают закон о product placement. Вы считаете, этот закон помешает созданию художественных образов?

- Я думаю, не помешает. Это всего лишь помогает бюджету, и это дело продюсеров. Так сложилось, что product placement – неотъемлемая часть при производстве картин, но таких картин немного. И еще меньше картин, где это затрагивает художественную часть, а фильмов, где это использовано грамотно – вообще мало.
У нас была история, когда мы снимали"Гоп-Стоп", где герои грабят фуру с чупа-чупсами. И мы на это сознательно пошли, пришли в фирму, рассказали, что они нам нужны. Денег нам не дали, но нами был получен реквизит в виде трехсот коробок чупа-чупсов. Было очень много конфет, которые мы потом детям раздали. Я думаю, это фильм только украсит. В этом смысле, если закон будет препятствовать осуществлению художественной задачи, я, конечно, против. Если задача закона уменьшить количество белиберды, то я за. Надо использовать product placement тонко и умно.

Но в законопроекте, как мне кажется, сложно это прописать.

- Да это бред, такое не пропишешь. Это такая скользкая и гибкая форма, и я думаю, не тем они занимаются. Лучше повышать количество кинотеатров в стране и повышать уровень проектов.  Product placement –другая история.

Почему у нас любят использовать тему Великой Отечественной войны или последующей "холодной"? Во всех жанрах, так или иначе, вспоминают войну.

- Наверно это политическая задача, грядет 65-летие Победы, и я вас уверяю, что скоро все экраны будут заполнены фильмами про войну, которые снимались три года до этого. Госзаказы. Я с этим ничего поделать не могу, и очень уважаю Даню Козловского, который соскочил из фильма "Мы из будушего-2", потому что вовремя разобрался в том, откуда ноги растут. И это круто.

Версия страницы для ПК