"Беременный": не мышонок, не лягушка…

Фильм Сарика Андреасяна в полном смысле слова временный

Каково тело, таково и дело. Вот девиз наших новых комедий определенного толка, редко понимающихся выше пасхального плана (надеюсь, не надо  расшифровывать эту метафору). Пошутить над беременностью – почему бы и нет? В конце концов, "по итогам", процесс в норме – радостный, даже счастливый. Но вот опять получилось нечто, для радости непригодное.

Словосочетание "беременный мужик" – просто хохма, суть которой исчерпывается этими же двумя словами, означающими "невозможно". Чтобы развернуть ее в повествование, нужно придумать хохме смысл. Ради чего шутить-то? Идей может быть полно, самая очевидная – беременность как  высшей степени творческий акт, на который способен человек любого пола. Чтобы выстроить повествование зримое – надо сделать убедительное тело: конфигурацию, походку, мимику и так далее. Играть – так всерьез, чтобы обмануть публику.
То есть, определяющими величинами в этой истории служат сценарий и актер в заглавной роли.

Продюсеры фильма – а начинать надо с них, поскольку перед нами не более чем очередное изделие для захвата кассы – продюсеры Георгий Малков, Сарик Андреасян, Гевонд Андреасян не поверили в то, что такая комедия интересного положения заставит зрителя купить билет сама по себе. И велели авторам сценария Сарику Андреасяну (един в трех лицах, да), Алексею Нужному и Ирине Милосской вогнать в сюжет что-нибудь эдакое гламурненькое. Слово уже испохаблено донельзя, оно теперь означает то, о чем пишут журнальчики типа "Телепанорама".
И вот перед нами не просто Сергей Добролюбов (Дмитрий Дюжев) – "ярый консерватор и приличный семьянин", как написано в одной из аннотаций, возжелавший прибавления семейства, да попросивший небеса в неправильной форме, но ведущий передачи на каком-то музыкальном канале. Разумеется, идиотской передачи на идиотском канале – ведь это комедия. Телеведущие надоели на экране до невозможности, но что поделать: ящик с экраном – смыслообразующий предмет в Отечестве, а значит, формообразующий элемент для всех видов искусств, от карикатуры до оперы.

Добролюбов хоть и положительный, но, очевидно, недалекий: даже когда его желание иметь ребенка вот-вот исполнится столь чудесным, непорочным образом, дядя больше всего волнуется о другом: звезда он или нет? И тут сценаристы упускают еще один замечательный обертон основной темы – мужчина и его дело, подменяя его (обертон) суетой вокруг популярности. Уж промолчу о таком серьезном разговоре, как отцовство, тут нашему кино еще вынашивать и вынашивать, рожать и рожать…
"Идентичны натуральным" и еще двое персонажей мужского пола: друг главного героя Жорик – адвокат и производитель детей (Михаил Галустян) и доктор Тихонов (Дмитрий  Шаракоис) тоже не бог весть какие профи. Имеется и еще парочка – буквально парочка – особей мужского пола. Исключительно для комедийного эффекта. А вы еще хихикаете над приверженцами однополой любви? То-то и оно.

Сюжетная ниточка вытягивается в судебный процесс: обманул Добролюбов зрителей своего же телешоу про себя, беременного, или нет?  Признаюсь, не видела, как рожает или не рожает герой Шварценеггера, но в нашем случае полтора часа (и "девять месяцев") длятся шутки про зачатие в валенках, трансвеститах, геях, стриптизершах, соленых огурцах, гинекологах и тому подобном. Все это наблюдать не совсем ловко: уровень юмора слишком прогнозируем, шутки не изящные, кинематографическая ткань простецкая до примитивности.

Действие бьется, как воздушный шарик в комнате, между толпой людей и обстоятельств. Вот несчастная жена Добролюбова (Анна Седокова) – бедняжка не знает, от чего страдать сильнее – не может родить сама и чувствует себя вторым сортом рядом с супругом, сумевшим использовать свое нечаянное пузо ради известности. Вот монстры-родственники. Вот гневная прокурорша, обиженная на всех мужчин скопом (Светлана Ходченкова неузнаваема и впечатляет). Семья Жорика. "Приветы" президентскому твиттеру и нашему кинематографу с Федей Бондарчуком…

Некогда передохнуть. Но ясно, что необходимость быть не слишком умными, не выпасть из комикования в настоящий злободневный абсурд, стреноживает авторов. Меж тем, их вполне не идиотские уши видны на экране. Один раз – в репортажах о курице, которая славна не снесенными яйцами, а предсказанием счета в футбольном матче. Казалось, бы чистый юмор, однако уместный, метафора многозначна и провоцирует немало толковых ассоциаций. Второй раз – в фотографиях Добролюбова с животом, отсылающих к знаменитым портретам беременной Деми Мур работы Анни Лейбовиц.

Подобных намеков на содержание и эрудицию не припомню в предыдущих творениях Сарика Андреасяна – не пригодных к употреблению  "Лопухах" и неправильно задуманном римейке "Служебный роман. Наше время". Считать ли наличие полутора мыслей прогрессом? – Считать, считать. Мы ж пляшем от ситуации "ниже пола".

Ну и теперь собственно о теле. Дмитрий Дюжев, увы, как и почти все его товарищи-артисты, хлебает полной поварешкой жиденький нынешний киносупчик. Вынужден прикидываться вместо того, чтобы играть. Выглядит фальшиво едва ли не во всех картинах, где снимается после "Бригалы". Поскольку в "Беременном" задачи высокого абсурда или иронии не ставилось, артисту оставалось лишь комиковать.
Что Дюжев и делает, как умеет, не особенно задумываясь о предлагаемых обстоятельствах. О том, насколько достоверно поведение его героя, огромного дядьки с преимущественно умильным лицом, в тех ситуациях, где беременная женщина – будто плод в матке. Хотя именно достоверность как цель и подражательность как способ ее достижения, очевидно, стояли перед бедным неповинным артистом и по сюжету, и по режиссерской ему задаче. В итоге, на мой вкус, образ вышел просто кошмарный, – женоподобный амбал. Трансвеститы Альмодовара не в пример краше.

Каков же плод усилий? Увы, опять недоразвит. "Беременный" – очередная попытка компании "Леополис" покорить рынок комедией с оттенком "неприличного". В фильмографии этой структуры половина картин – именно такова, они разные: "Девственность" документалиста Виталия Манского (2008), "Гитлер капут!" Марюса Вайсберга (2008), его же "Любовь в большом городе" (2009) и "Любовь в большом городе 2" (2010); в производстве, как объявлялось, – продолжение франшизы про любовь, а опус с самоговорящим названием "Ржевский против Наполеона" ("Наполеон капут!") скоро объявится в прокате.

Такие фильмы, очевидно, коммерчески гораздо удачнее "Антикиллера Данилы Корецкого" Эльдара Салаватова (2009) и упомянутого "Служебного романа. Наше время" (2011). И уж всяко привлекательнее – финансово, финансово –  "Дома солнца" Гарика Сукачева (2009) и "Гоп-стопа" Павла Бардина (2010). Портфолио компании неоднозначно, а тенденция очевидна.
Но, с одной стороны, нельзя же вменять производящей структуре в вину стремление делать бизнес. С другой – будем честны: обсуждение всех тем, касающихся пола, в нашем малоразвитом обществе стремится упасть на заплеванный, простите игру слов, пол казармы. Требуется культурное сознательное усилие авторов фильма, чтобы не оказаться корешами среди портянок или же уличных пивных кружек.

Однако кинопродукт, в котором культурное усилие заложено, обречен пролететь мимо публики. Так до сих пор считают продюсеры, не желая считаться с тем, что ситуация фактически дошла до своего дна. Зрители игнорируют недоношенные фильмы на большом экране как оскорбительные для себя и своих трат. Максимум, что таким картинам светит, – скачают в торрентах. Увы, под общий молот попадают и качественные образцы.

Результаты одновременного выхода в прокат "Двух дней" Авдотьи Смирновой и "Беременного" покажут – желает ли публика еще отечественных фильмов-болванок или не желает вовсе никаких. В любом случае, продюсерам давно пора искать новую стратегию. И хорошо бы уложиться в сорок недель…

Версия страницы для ПК