Александр Гордон: О сероводороде, любви и возрасте умирания

В киноплексе "Семь звезд" при содействии кинокомпании "Монитор" прошел предпремьерный показ фильма "Огни притона"

В киноплексе "Семь звезд" при содействии кинокомпании "Монитор" прошел предпремьерный показ фильма "Огни притона" по роману Гарри Гордона. В рамках проекта "Закрытый показ" режиссер картины Александр Гордон приехал в Краснодар и провел обсуждение с аудиторией.

- Это кино зрительское. И так же, как зал реагирует на увиденное, фильм реагирует на зал. Это коллективное бессознательное. Поэтому прошу вас досмотреть титры. Не только из уважения к съемочной группе, – попросил Гордон перед началом фильма.
Это было сказано неслучайно, – после первой части титров актеры первого плана "вышли на поклон", и публика отблагодарила их аплодисментами.

Почему фильм называется "Огни притона"?

- Хороший вопрос. В начале фильма есть три момента-обманки: маленький мальчик, показанный под звуки романса "Огни притона заманчиво мерцают, Там джаз Утесова заманчиво поет. Там за столом мужчины совесть пропивают, А девы честь они хотят залить вином". Потом одесситка, потрясающая уткой со словами "Это шо, утка? Это не утка, это Майя Плисецкая!". И третий кадр – титьки Катерины Шпицы.
Далее всего этого в фильме нет – это не комедия, там нет также пасторальных мальчиков, нет титек. Жанр фильма – трагикомедия. Это мы определили с отцом еще до съемок. Это фильм-аллегория. Вообще, так назывался роман, так назывался сценарий, и так был назван фильм. Был внутренний конкурс на название ленты, но были оставлены именно "Огни притона".

Ваш отец одобрил фильм? Ему понравилось?

- Одобрил. Понравилось. Когда я снял первый фильм по его роману ("Пастух своих коров"), мы не разговаривали 8 месяцев. Как отец с сыном и как режиссер со сценаристом. Причиной было то, что в фильм снят так, чтобы не вызывать сопереживание герою. Его трагическая история изложена отстраненно. Это как Гамлет. Нельзя сидеть и рыдать: "Быть или не быть? Какой умный мальчик!". После этого я всегда приглашаю его на съемочную площадку, и все детали обсуждаю с ним.
 Гарри Борисович – душа компании, особенно его любят актрисы. Если же он весело проводил вечер и на следующее утро не приходил на съемочную площадку, я без него менял несколько реплик.

На Ваш взгляд, какой самый "вкусный" момент в фильме, какая сцена вам нравится самому более всего?

- Я могу сказать, какой самый "невкусный". Эстетический провал. Это сцена, где Люба белит, вернее, "синит" дом своей матери. Я его вырезал, потом меня уговорили вернуть его, но я считаю его провальным.

У ленты был достаточно длительный монтажный период. Почему?

- Монтаж длился 2 с половиной года. Средств на постпродакшн не было, и работа над лентой шла очень медленно и урывками. Главной по монтажу была Даша Данилова. Когда работа над фильмом была практически завершена, она сказала: "Я сделала свою версию". Мы посмотрели, и этот вариант был хорош. Монтаж был грамотный, но пропала героиня. История стала понятной, но не было самой Любы.
И я говорю снова: фильм несовершенен, я дилетант, я не профессионал. Я и сам вижу в нем неудачные моменты.

Насколько важным была для вас реалистичность показанного на экране? Или какие-то детали приносились "в жертву" ради идеи?

- В фильме, разумеется, есть неточности. Это не реализм, это фильм-аллегория. Например, один известный артист – не буду называть его имени, но вы его знаете по передаче "Городок" – сказал в кулуарах после просмотра фильма, что когда выходит сероводород, то температура воды слишком низкая. И рыбу не могут собирать персонажи без сапог.
Если б он сказал об этом лично мне, я бы разъяснил ему, что сероводород выходит на большом расстоянии от берега. Пока поток воды доходит до берега, она уже не холодная.

Также в фильме есть сцены, навеянные стихами моего отца. Они не связаны с сюжетом, но создают атмосферу. Вот в фильме "Ликвидация" Одесса изнасилована. У нас Одессы в фильме как таковой нет, она снята скудно. Настроение создают эти самые сцены. Например, где мальчик косточкой от абрикоса кирпич скребет.

Вы говорите, что Ваш фильм – не реализм и не арт-хаус. Тогда что же это?

- Это импрессионизм в кино. Размышление о том, что и кто убивает любовь как чувство. А Любовь (героиня фильма) умирает, когда в ней нет больше нужды. Она любит всех, а ее – никто. Отсюда нелогичное поведение героев и неоднозначный финал, где Люба умирает. Еще это фильм о том, что если герой восстает против рока, рок побеждает.

Для чего Вы снимаете кино? Вы подчеркиваете, что Гордон снимает для себя, но публика ведь – мы.

- Я всегда отвечал, что снимаю потому, что мне хочется. Но потом я задумался о первопричине. Это как комок шерсти, который собирается у кошек. Накапливаются какие-то чувства, мысли, но когда я снимаю фильм, это отпускает меня. Уходят даже некоторые комплексы. С этим фильмом я перестал бояться смерти,  в т.ч. и смерти своих близких. Я настолько переживал эту историю во время съемок, что теперь не могу относиться к Оксане Фандере как к женщине. Мы нередко встречаемся в обычной жизни, я меня немного передергивает, потому что я не могу отделить ее от ее героини.

Я уже работаю над следующим проектом. Детство, юность исследованы широко в литературе и в живописи XIX века. В XX веке хорошо изучен кризис среднего возраста. Сейчас меня интересует другой период человеческой жизни, самый длинный – период умирания. Это может начаться в 20, в 40, в 50 лет. Я говорю о моменте, когда человек осознает, что есть смерть, и она предначертана всем.

Версия страницы для ПК