Арсен Готлиб: О колыбельных, российской анимации и воспитании детей и взрослых

Кинопродюсер Арсен Готлиб рассказал о мультсериалах "Колыбельные мира" и "Везуха!", а также о взаимоотношениях детей и родителей

Кинопродюсер Арсен Готлиб известен в профессиональном кругу "сам собой" – его компания "МетрономФильм" сделала такие фильмы, как "Москва" Александра Зельдовича, "977" Николая Хомерики, "Другое небо" Дмитрия Мамулии, и у каждого множество призов. А самой широкой публике превосходно знакомы анимационные серии, в титрах которых также имя этого продюсера, – "Колыбельные мира" и "Везуха!".  

В 2013 году в отечественной анимации случился, что называется, прорыв: "Колыбельные" взяла на дистрибуцию крупнейшая и знаменитая мировая кинокомпания Gaumont.
Как ни странно, сей факт не вызвал волны энтузиазма и очереди журналистов к Готлибу за интервью. Восполняем пробел по мере сил. 

Как создавались "Колыбельные мира"?

– Несколько лет назад я увидел дебют Елизаветы Скворцовой "Подожди, пожалуй" – очень нежный, созданный, что называется, с пониманием. Спросил, что бы она хотела сделать. А у Лизы тогда только-только родился ребенок, и она ответила: "Колыбельную". Стали делать, и не одну, а много. Вместе с проектом возникла и анимационная студия. То есть, все родилось правильно и стало правильно развиваться. 

Сколько вышло фильмов? 

– Шестьдесят, и проект закончен. Это была настоящая свобода творчества. В основе каждого фильма лежала народная, именно народная колыбельная. Немножко устали – все же, колыбельная песня это "одна нота". Может быть, отдохнем и вернемся к нему. 

Сколько человек трудилось?

– Приходило много интересных людей, но те, кто не мог почувствовать настроение, состояние проекта, отпадали. Лучшие остались с нами. Всего в "Колыбельных мира" было занято более 70 человек.

Какое состояние?

– Материнской любви. Все делалось по любви. Девушки, конечно, в основном работали – их природа к этому склонна. И никто не халтурил никогда. Он поэтому счастливый, этот проект. Мы бережно храним все, что они нарисовали. В сентябре прошла большая выставка в Третьяковской галерее, которая называлась "21 художник и 60 фильмов проекта "Колыбельные мира". Экспозицию продлевали два раза, в итоге она простояла полтора месяца.

Но кроме любви нужны были еще и знания. 

– Как ни удивительно, колыбельные песни мира собраны, а фильмы по ним наши – первые. Ради трехминуток пришлось вести настоящий поиск: как выглядят костюмы, дом, ландшафт? К счастью, в век интернета легче найти и узор, и цвет. Потом уже к нам стали приходить разные исследователи – например, те, кто записал песню в Африке. Важно, что колыбельные у нас поются на "своих" языках: смысл ясен без перевода. 

Понятно, что этот цикл – очень гуманистический по определению. Очень, извините, воспитательный. Однако, мне кажется, материнскую песню надо впитать с молоком. Как российской девушке проникнуться "чужими" интонациями? 

– А почему нет?

Ну, мы знаем, что "Война и мир", например, Голливуду не удалась. 

– Обычному человеку, может, и трудно, а художник может. Он чувствует острее. Как и актер… 

Да-да, режиссер и художник в анимации – они же актеры. Одушевляют… 

– И отождествляют себя. А чувство материнства не имеет национальности. Оно универсально. Им подсознательно обладают и совсем юные девушки. Кстати, у нас за годы работы многие мамами  стали, и родились чудесные дети. 

Как Gaumont обнаружил ваш проект? 

– Мы составили 45-минутные сборники из фильмов цикла и стали показывать их на российских, а затем и на зарубежных фестивалях. Не только на важных кинематографических, но и на обычных, городских. В Париже представители Gaumont увидели наш проект. Теперь они будут его представлять в разных странах для показа в кинотеатрах, на телеканалах, в музеях…

Это впервые в российской анимации?

– Да. Меня это очень радует: сработало все – вневременность, народность, неагрессивность, качество, образовательный посыл, традиции отечественной анимации… 

А почему такого не случилось с фильмами цикла "Гора самоцветов" студии "Пилот"? 

– Трудно сказать. Думаю, в "Колыбельных…" отозвалось два главных момента. Это – хиты, то есть, любимые песни всего народа. И это ручная работа. Вообще, людям интересны другие люди. С одной стороны, мультикультурализм как бы потерпел крах и мы видим начало не самых приятных вещей… Но с другой стороны – во времена глобализации люди хотят заглянуть в мир других. У нас все противоборствующие страны тоже представлены. Но каждая мама желает своему ребенку только мира и добра, и я думаю, что мы сделали хорошее дело.

Аудитория YouTube и канала "Карусель" это подтверждает. На этом канале идет и ваш следующий проект – сериал "Везуха!". Он совсем, совсем другой: гротесковый рисунок, неожиданность, ирония. Очевидно, для ребят постарше.

– Он в первую очередь веселый и для всей семьи. Сделано уже три с половиной десятка серий – по рассказам очень известных писателей – Сергея Седова, Марины Москвиной, Артура Гиваргизова. Художественный руководитель – знаменитый Иван Максимов. Отличные режиссеры и художники собрались. Сериал смешной и становится все смешнее. Мы ведь тоже учимся. Пять лет студия жила по одним законам – творили интуитивно внутри "Колыбельных", а начали форматный сериал. Не все, кстати, удержались. Кто-то не захотел быть в "формате". А Максимов, будучи сам предельно авторским режиссером, самым свободным, тут очень четко и твердо требует формы. 

А между "Колыбельными" и "Везухой!" сделали по рассказам Юрия Коваля сериал "Круглый год" – нежный, воздушный, для самых маленьких. Режиссер – Вероника Федорова, создавшая в свое время немало "Колыбельных…". Тонкая вещь получилась. 

А как студия, работавшая в манере классической отечественной анимации, перешла к карикатуризированному рисунку? 

– Идея "Везухи!" – жизнь "деструктивной" семьи. Папа не может лампочку ввинтить, мама не способна супчик сварить. И главным часто оказывается ребёнок. Это ситуация, в которой часто оказываются городские семьи: роли нам розданы, а мы им не соответствуем – не получается. На этом строится комизм всего происходящего. Ну что это за случай, где самой мудрой оказывается собака? Мудрее папы, мамы,  и даже бабушки? 

Рисунок, движения персонажей отыгрывают эту идею. Да, наши герои сознательно выглядят немножко странно: они плоские, как египетские рисунки, только там тело фронтально, а голова в профиль, у нас же лицо в профиль, глаза фронтально, а нос все время сбоку. И цвета необычные: оранжеватые, зеленоватые, розоватые лица у героев. То есть, все так и все не так.

Нынешним детям ближе такой рисунок? 

– Дети смеются и радуются, в фильмах нет и намека агрессию – это главное.

Им легче воспринимать такое изображение в эпоху, например, рекламы с ее ядовитым часто колером? 

– Дети открыты ко всему. Они одинаково хорошо воспринимают и рекламу и "Колыбельные". 

Почему же одно время многие взрослые протестовали против канала "2х2" и его эстетики?

– Там она совсем другая – ассоциативный ряд прямой, а у нас не прямой. Мы делаем "Везуху!" про городскую семью, причем интеллигентную. И мы хотим, чтобы интеллигенция посмеялась сама над собой, впрочем, как и все остальные. Но важно, что в нашей семье все друг друга очень любят. И поэтому, что бы ни происходило, они друг друга простят. Им с этим дальше жить. Они и живут. Со всем, что в них есть. 

Сначала наши авторы – среди них была еще и Наташа Дубина из Петербурга – сомневались: как можно соединить членов семей из их разных рассказов? Но мы вот этот ироничный код вынашивали-вынашивали, и в итоге – получилось. А когда сериал пошел по каналу "Карусель", люди стали присылать нам свои реальные истории. И наши сценаристы теперь их раскладывают по драматургической схеме, укладывают в хронометраж, и постепенно получается фильм. 

Например, серия о том, как дети пошли в лес, сказав, что не боятся: есть телефоны, в них навигаторы. Но в одном батарейка села, другой потеряли, вообще сеть исчезла. Пришлось вспоминать, чему бабушки-дедушки учили, и выбираться из леса… Все, конечно. закончилось хорошо.

А что значит – мультфильм для всей семьи? В последние годы очень выросла и возмужала анимация для взрослых. А ребенка обычно сажают перед экраном для того, чтобы родители могли заняться своими делами.

– Ровно наоборот. Я вспоминаю, как мой отец показывал диафильмы – на двери; помните, мы все их смотрели? Это же был акт общения. Мы привыкали так к своим родителям. Они же не просто нам читали подписи, а разговаривали с нами, что-то объясняли. Знаете, к "Везухе!" сейчас мы делаем игру для всей семьи – психологи из МГУ предложили. Там все будут как бы меняться ролями…

.. и влезать в шкуру друг друга?

– Да. Укреплять взаимопонимание. 

Но как заставить родителя провести время вместе с ребенком? 

– Отличный вопрос и на него есть ответ. Родителю должно быть интересно. И поэтому в каждой серии нужны разные уровни. Должна быть шутка, которая ближе папе, и шутка, понятная ребенку. Дети больше смеются над действием. Им нужен гэг. Но и взрослые любят немые фильмы Чарли Чаплина. 

И все же – как усадить в самый первый раз вместе смотреть фильм?

– Ну, сначала, конечно, привлекает обложка диска в магазине. 

Родитель, воспитанный на Норштейне и Назарове, возьмет коробочку, на которой вот такие плоские и странные герои – не зная, как они удачно шутят?

– Но они же симпатичные! И сразу видно, что это смешно. Вот вы видите собаку с рыбьим хвостиком. Ее зовут Кит. Это же смешно и цепляет. А дальше… многим родителям, воспитанным на Норштейне и Назарове, имена наших авторов известны. Это замечательные, ироничные писатели. А кто-то сначала увидел мультфильм по телевизору. 

Обычно они идут днем, когда взрослые на работе. 

– "Карусель" сделала иначе. "Везуха!" так понравилась на канале, что сначала сериал поставили впритык к "Спокойной ночи, малыши!", и любой продюсер скажет вам, что это предел его мечтаний. "Колыбельные мира" тоже рядом со "Спокушками" шли, это было естественно. А "Везуха!" все же потребовала иного. Ее поставили дважды: в четыре часа дня, когда все пришли из школы, и в десять вечера, когда можно пересмотреть понравившуюся серию вместе с папой-мамой, которые уже поужинали. Рейтинги просто взлетели. Я очень благодарен каналу, это было замечательное решение. 

Повторю: дети любят все сделанное хорошо и честно. Они с открытым сознанием. Проблема в том, что туда могут положить и некачественное. Плохое. 

Кто способен сейчас вложить плохое в мозг детям? Что может оказаться плохим или опасным? В последний год, мне кажется, среди определенной части взрослых появилась какая-то страсть защищать детей. Уже почти паранойя. Гоголя нельзя, Рембрандта нельзя…

– Конечно, мы с вами говорим о другом. О том, что плохого художественного качества вещь ребенок может воспринять как хорошую. Если постоянно видеть, скажем, колченогое и уродливое, то думаешь, что так и должно быть. Но если ребенок окружен красивым и хорошо сделанным, у него автоматически вырабатывается вкус. 

Давайте введем в это рассуждение тему насилия. В игровом кино к насилию все привыкли: драки и убийства, кровь льется. В анимации "всего лишь" мучают кошку и этот герой обязательно – хулиган, который исправляется. Мы предлагаем детям разложенное по полочкам добро и зло, а рядом в новостях, например, полицейские в разных странах бьют и заламывают руки кому-то. Как быть?

– Это ответственность родителей. Если хотите – заблокируйте каналы, где есть насилие любого толка. Объясняйте каждый раз то, что ребенок увидел. Маркировка 0+, 6+… теперь дает ориентир. Кстати, вот Китай недавно решил развивать анимацию, они разработали многолетний план по выращиванию индустрии. Создали целый город анимации – город! Сотни школ, где учат. Сотни разных студий работают. И создают шесть телеканалов – по возрастам. Начали делать множество сериалов – и развлекательных, и познавательных, и для более старших детей…. 

Меж тем у нас…

– К счастью, два года назад возникла упомянутая "Карусель", до нее показывать анимационные фильмы было вообще практически негде. – Вся российская анимация ждет и прилагает все усилия для того, чтобы появился полноценный свой канал.

А в Интернете?

– Интернет развивается очень мощно. Но пока, к сожалению, слабо монетизируется.

И все-таки, способ донесения гуманизма меняется с годами или нет? 

– Конечно, меняется. Но еще больше он зависит от сущности проекта. Если у вас сказка для маленьких, нужен классический рисунок – условно, под Васнецова. Старая школа, но все равно в современном звучании. А если проект современный, то нужен другой художник.

Когда вы говорите: "Мне нужно для этого проекта", то в первую очередь чтобы лучше выразить идею или чтобы лучше, извините, скушала аудитория?

– Это смыкающиеся вещи. Дети берут любые культурные коды. Главное, чтобы ваши дети умели мечтать. 

Они мечтают нынче о чем-то материальном.

– Вот об этом сейчас делаем "Старика Хоттабыча" – готовим полнометражный анимационный фильм для кинотеатров. Там джинн, если вы помните, не мог поверить мальчику, который говорил, что у него все есть. Мы хотим довести другую мысль: сколько бы ни было джиннов и волшебных палочек, ты всего должен достичь своим трудом, иначе не получишь никакого удовольствия от обладания вещью. В нашей внутренней "библии" к "Старику Хоттабычу" написано: твое счастье – в твоих руках. 

Этим фильмам вы, очевидно, переходите от авторского кино к так называемому кассовому. Изменяете себе?

– При том, что наша анимация сейчас начинает давать фору игровому кино, структурированного рынка нет. И если честно, я некоторое время даже был растерян, когда понял, что авторское кино становится практически закрытой территорией, на которой сейчас нет никакой экономики. Для продюсера это важно. Очень жаль. Было очень тяжело. Пришлось в корне меняться, но это отдельный разговор: в коммерческом кино абсолютно все другое. "Везуха!" помогла, опыт приобретен. Я увидел, что это не менее захватывающий и высокий вид творчества. Появилась уверенность в том, что мы делаем.

Но вот вопрос: кассовое кино делается по определенным законам, почти схеме. К тому же дети, как обезьянки, все хотят получить от джинна или Деда Мороза одно и то же: допустим, куклу Барби. Как воспитать в ребенке не только индивидуальность, но и творческую личность, если все, и мультфильмы тоже, стандартизуется?

– Лично я, конечно, предпочел бы Чебурашку, которого мы все любили… Это проблема родительской осознанности. Когда мы учим ребенка чему-то, когда выстраиваем между его желаниями и обществом барьеры, говорим, что хорошо и что плохо, – мы же его загоняем в какой-то коридор. 

Его и называют воспитанием... 

– Надо и к ребенку прислушиваться. Если понимать, что ценность – это семья, а не вещь, то масс-продукт оказывается не в приоритете. Но нередко мы просто откупаемся от детей. Возьми то, что у всех, и успокойся… Да, масс-индустрия построена на том, что думать особенно не надо, и многие идут по более легкому для себя пути. Вроде ты сделал большой подарок, заплатил огромные деньги, ты шикарный родитель – а у тебя нет двух минут понять, что его волнует. Чем больше мы будем думать о своем ребенке персонально, тем лучше поймем, что ему лично нужно. Какой-то девочке, может, и Барби…

 А схемы и штампы… Однажды я спросил Резо Габриадзе как раз о том, что такое штампы в искусстве. Он сказал две важные вещи. Штамп потому и штамп, что он работает. И – все зависит от того, как ты это сделаешь. Штамп страшен не сам по себе. Он страшен в руках бездарности. 

И все же – как примирить авторское и кассу?

– Знаете, есть бизнес-панки. Это люди, которые идут против рынка. Вспомните историю Apple, которая начала создавать одновременно интеллектуальный и массовый продукт. У них долго-долго была очень маленькая доля рынка. А затем случился взрыв. Они стали модными. Я видел чудесную рекламу: все сидят с макбуками, а один – с простым, скажем так, компьютером. Но на нем написано: Think Different – один из лозунгов Apple. Что означает: думай иначе!

Версия страницы для ПК