"Виктор" и Жерар

Французско-российская криминальная драма позорит сразу всех ее создателей

"Виктор"

Российская премьера международного проекта "Виктор", съемками которой в Чечне очень гордился Рамзан Кадыров, случилась в августе на выборгском фестивале "Окно в Еропу". Картину представляли исполнитель заглавной роли Жерар Депардье и режиссер Филипп Мартинез, а также один из продюсеров и давний друг актера Арно Фрилле (человек с русскими корнями, что немаловажно для нашей истории).

По сюжету, Виктор – искушенный вор произведений искусства с международным размахом действий. "Работал" и в России. Попался, сел во Франции в тюрьму на семь лет, за три месяца до освобождения его сын от русской женщины погиб. Сына убили после пыток – непонятно, в Москве или в Грозном (да, Чечня приплетена в сюжет), но ясно, что бандиты. Главарь банды Антон Белинский (о русской литературе мы поговорим чуть дальше) – торговец контрабандными бриллиантами, с ним адвокат-итальянец и прочие, невыписанные, уроды. Виктор возвращается в Россию, чтобы отомстить за сына. Он убивает "всех", предварительно точно так же пытая своих жертв…

Впрочем, сюжет – дело сорок пятое. В кино важен стиль и класс. В данном случае мы имеем претензию на большой стиль в непрофессионально-циничном исполнении, эдакий кровавый гламур для бедных. Создатели уверяли, что главное в картине "отнюдь не месть, а психологическое состояние отца". Что первым зрителям и прессе во Франции фильм понравился. Что да, Депардье играет немножко садиста, но публика требует таких фильмов, "Виктор" же сделан для нее, а не для фестивалей. И что задачей авторов было – показать красоту России и Чечни, о которых совсем неправильное представление во всем мире из-за того, что пишет тамошняя пресса.

Здесь возникает тема "российскости" Депардье, а также, насколько мы можем судить по сообщениям в разных периодических источниках и фотографиям, его приязненных отношений с президентами России и Чечни. Напоминать о втором (или третьем?) гражданстве этого артиста и бизнесмена уже малоприлично. Во-первых, человек имеет право действовать, как считает нужным. Во-вторых, реакция наших СМИ на этот поступок была явно перевозбужденной, желтой, основанной не на замечательных прошлых ролях Депардье в фильмах выдающихся режиссеров, а на его бытовом поведении на "Кинотавре" рудинштейновского периода и актуальном политическом поведении. В-третьих, просто надоело.

Однако этого нюанса не избежать, поскольку есть четкое ощущение, что Депардье мотор этого фильма, фактический сопродюсер. А в кулуарах фестиваля коллеги с видом знатоков говорили: ну дал им Кадыров денег – они и сняли, разве непонятно?
Да обзовите меня наивной занудой – непонятно. Автор сценария и режиссер "Виктора" господин Филиппе Мартинез – опытный постановщик, если судить по его фильмографии, где есть, как пример культурной темы, даже продюсирование "Модильяни" Мика Дэвиса. Принимал участие в 42-х копродукциях, значит, признан и уважаем в Европе. Он сказал, что искренне восхитился Россией, куда Депардье и Фрилле ездят, как к себе домой, да и часть нашей страны, Чечня, тоже его покорила.

Почему столь ничтожен результат?

Понимаю, зачем из всех возможных тем и жанров, с помощью которых можно было бы воспеть русскую и чеченскую сторонку, а также искусство народов (в кадре долго и красиво присутствует государственный ансамбль танца "Вайнах") и даже их душу, – зачем выбрано бандитско-криминальное кино. Да, публике в развешенные уши рифму любовь-кровь еще до Пушкина засовывали, это приносит выгоду. Но отчего же не выписать сценарий, чтобы не страдала логика событий? Почему не позвать консультанта?

Вот и получается, что неясно, где убит сын Виктора. Похоронен же он на маленьком горном кладбище в Чечне. Мало того, что крест над его могилой стоит среди других крестов – это в моноэтнической республике, на маленьком горном кладбище, так он еще и полированный, красного дерева, как гробы мафиози. Или другая нестыковка: дед француз, сын – русский полукровка, а внук – явный чеченский пацанчик… На каком языке говорит Виктор с девушкой своего убитого сына Катей? Кстати, все персонажи озвучены на русском, и дубляж под стать остальному.

А гламурная лепота места московских съемок – каких-то нуворишских отелей – объяснима, очевидно, удобством Депардье и товарища его Фрилле: поселены там, и далеко ходить не надо. Но героини рядом с Виктором и тем самым Антоном Белинским почему такого низкого пошиба? Возлюбленную и подельницу Виктора играет Элизабет Херли, рядом с ее героиней, допустим, любовница Горбатого из "Места встречи…" (Валерия Заклунная) просто английская королева.

Реконструировать процесс можно так: была идея сделать кино в России "под Жерара", потом возник "чеченский заказ" – сценарий слегка адаптировали и так же, не заморачиваясь, сбацали кинцо. Что видит зритель? Россия – страна красивейшей Красной площади и жутких криминальных дел, столица Чечни отстроена и прекрасна – с вертолета чертовски впечатляет.
Надеюсь, понятно, что я не за лакировку нашей реальности, но и не за "все на продажу".

Однако главное в ином. В самом Депардье. Как такое может быть, думаю я, ведь он пережил смерть собственного сына, и эту реальную боль не может заглушить дружба ни с какими президентами, никакие кульбиты жизни и творческие выкрутасы…

Жерар

Я вспоминаю первый визит артиста в Петербург в 2003 году. Город праздновал 300-летие, было множество гостей; как ни странно, никто Депардье не ждал. Ни в одной тусовке не было разговора: вот приехал бы к нам!! Брезгливые слухи о буйном поведении, бесконечные мотоциклетные аварии, над которыми уже пошутил и кинематограф (в "Актерах" Бертрана Блие наш герой буквально врубается башкой в рекламный щит – не справился с мотоциклом), сплетни о скандалах с сыном, бешеный темперамент на экране – все казалось чрезмерным, а потому неприличным и едва ли не опасным. То ли дело, предположим, сладкоголосый Доминго. Или узкий любезный Файнс…

Но когда пронесся слух "Едет!", город встрепенулся. Дамы с полувековым стажем выживания, помнящие душку Депардье периода "Вальсирующих", сохранившие остатки гуманитарной части мозга так называемые деловые, мамаши балдеющих от Депардье малолеток, просто киноманы – все хотели взглянуть и убедиться.

Ради него в итоге набился бы и стадион, но взглянуть можно было в двух довольно-таки закрытых местах. В актовом зале Петербургского Университета на закрытии коллоквиума "Диалог Санкт-Петербург – Париж: От Дидро до наших дней", посвященный десятилетию Французского Университетского колледжа. И в Доме кино, где артист представлял фильм "Чти отца своего" режиссера-дебютанта Якоба Бергера: Депардье выступил сопродюсером и вместе с сыном Гийомом снялся в главных ролях.

Он приехать хотел: на тот день была назначена забастовка летчиков во Франции – так заранее договорился лететь со своими друзьями из Брюсселя, и этот факт восторженно перепевала пресса. В Дом кино Депардье попал уже после обеда с послом Франции; вид артиста был даже каким-то растерянным слегка, ибо случилась, натурально, давка: фото- и телекорреспонденты готовы были проглотить этого оказавшегося вовсе не огромным человека, само рокочущее имя которого предполагает сравнение не то с природной катастрофой, не то со зверской мощью. В ногах у людей с камерами путались любители автографов.

Охолонув пять минут в кабинете директора, выпив воды, Депардье вышел на сцену под громовую овацию – совершенно радостную, искреннюю и дружескую. Такого свойского Кавалера Ордена Почетного Легиона, такой близкой натуральной звезды здесь еще, пожалуй, не видали.

И речь его была замечательна:

– Санкт-Петербург, добрый вечер, дамы и господа. Я знаю ваш город только по книгам Достоевского, который для меня остается самым великим российским автором, даже если мою любовь к нему разделяют в России далеко не все. Для меня он – как Бальзак для французов. Талант очень многие отвергают, очень многие его не признают. Вот как это делал Владимир Высоцкий, у которого был свой собственный способ демонстрировать талант – и он умер.

Я увидел много людей в Петербурге, он – перекресток всех встреч. Перекресток всех поэтов. Всех прекрасных женщин. Архитектуры в целом – как все здесь хорошо построено. Здесь есть все цвета. Это цвета, которые предвосхищают будущее – предвосхищают смешение рас. Мне кажется, у вас есть что-то очень сильное. Что-то такое очень мощное, что мне хотелось бы с вами разделить.

Вы сегодня посмотрите фильм довольно странный. Но если вы по-настоящему любите кино, то, наверное, такое и нужно делать. В нем как бы перемешиваются мой сын и я. Это картина режиссера, у которого была та же самая проблема со своим отцом. Мне кажется, что я… в общем, сыграл, как мог. Это фильм, который нужно было сделать. Вы почувствуете, поймете, как это сложно, как это хрупко – быть матерью, быть отцом и понимать, что со стороны детей могут быть суждения совершенно другие, противоположные тому, что ощущаете вы сами. Но остается все равно вещь высшая – высшая вещь, как в любой великой литературе: за всем этим есть самое главное – есть любовь. Спасибо. Хорошего вечера.

Назавтра в одной из старинных аудиторий Университета Жерар Депардье, в темно-синем костюме, в голубой рубашке, расстегнутой до середины груди, в очках с простой пластмассовой оправой, взгляд поверх, держа в руках несколько скрепленных листов бумаги с текстом, после приветственных аплодисментов и слов произнес: "Александр Пушки'н", переводчик сказал "Александр Пу'шкин", зал грохнул от хохота – и пошло "Люблю тебя, Петра творенье" на чистом французском языке. А потом еще Пушкин. Блок. Александр Дюма-отец. Читал так, что речь его казалась понятной: ничего актерского. Будто он – автор этих слов. Он присвоил эти тексты, и присвоил по праву.

На большом экране хорошо были видны глаза. Я тогда подумала: наши первые лица редко обладают (владеют?) таким спокойным, достойным и, простите, умным взглядом.

Читал двадцать минут. Затем отвечал на вопросы студентов, преподавателей, журналистов и, не без того, одной экзальтированной дамы. Все вместе заняло два академических часа: внимание, хохот, аплодисменты, голоса из раций охранников. Он даже пел! – что-то среднее между шансоном и эстрадой, ну, как это делают французы. И ни одного формального или заученного ответа (к чему мы уже давно привыкли), ничего высокомерного или равнодушного.

Вот фрагменты, из которых вы узнаете другого Депардье:

– Литература помогает жить. Думаю, даже когда тебя не слышат, нужно говорить. Толстой и Достоевский великие писатели. Но они были ниже уровня реальности. Мы всегда ниже уровня реального ощущения. Даже Бальзак, который всегда ближе к жизни, был ниже человеческой реальности. Люди способны на худшие вещи. А писатели способны умерить нравы и утихомирить эти пульсации. Искусство очень важно.

– В фильме "Чти отца своего" мой герой едет за Нобелевской премией – но он уже четыре года не пишет. Мы с Гийомом получили сценарий одновременно, вместе решили, что неплохо бы показать эту жизнь, хотя это не наша жизнь. Но как бы она помогала нашей... Я в этом случае восхищался Гийомом, здесь его лучшая роль. Приятно иногда встречаться в кино с сыном. Этот фильм отличается от американских индустриальных картин…

– Я о себе ничего заранее не знаю.

– Достоевский слышал русских лучше, чем я. Почему я люблю Достоевского? Так же, как Владимира Высоцкого. Русский темперамент очень силен. И немного безумен. Особенно у мужчин. "Братья Карамазовы" – книга, которую всегда нужно читать.

– Я слушаю только оперу. Опера меня успокаивает…Надо с почтением относиться к каждому искусству, каким бы оно ни было. И вы здесь очень хорошо понимаете это ощущение. Эту приниженность вы знаете, потому что у вас были периоды в истории такие…. Музыка дает вам власть быть скромным, прилежным и в то же самое время как бы кричать внутри себя. И быть сильным таким образом.

– (не путает ли реальность с игрой) Нет. Нет. Я, и правда, много снимался. Но меня интересует, конечно, жизнь, люди. Есть крупные персонажи – Дмитрий, Иван, Алеша Карамазовы, например… Это архетипы. В любой истории они есть. В истории Святого Августина, в истории Иисуса Христа. Но это люди были. Люди – и ты только повторяешь их…

– Старайтесь засмеяться вместе с человеческой глупостью. Поэтому я очень люблю комедию. Я очень люблю смеяться с Чарли Чаплиным…

– Я провел как-то с Высоцким неделю. У нас не было времени спать… Я на самом деле исчезающий вид. С Высоцким мы пели все ночи напролет… Он тогда только что женился на Марине. Конечно, была большая нежность.

– Моя непредсказуемость больше вредит окружающим, чем мне самому.

– (почему раньше играл в основном современников, а теперь – исторических персонажей) Это вопрос экономики. Телевидение позволяет лучше донести ваш образ. Кино – индустрия, чтобы заработать деньги. Киноиндустрия оккупирована американцами. А остальным надо заниматься нам. Нам остается защищать культуру. Я обожаю Уильяма Фолкнера, например, это американский Достоевский. Но каждый должен заниматься своими авторами.

– Я очень терпимо настроен к сексуальным проявлениям каждого. Помните кошмар, который пережил Оскар Уайльд – два года тюрьмы? Ужасно. Это был гениальный человек. Он был заключен в рамки…. Я бы хотел большей терпимости в обществе.

– Надо помнить, чем была Россия до коммунизма – и что она сейчас.

– Я думаю, вы богаты своей культурой и сопротивлением. Последние коммунисты – это американцы все-таки.

– Я думаю, сейчас слишком много людей, которые страдают во всех странах мира. Тот факт, что вы учите языки и пытаетесь понять мир, – лучшее, что вы можете сделать. И спасибо вам за это…

В 2010-м Депардье на один день приехал в Петербург, чтобы в концертном зале Мариинского театра выступить в роли Чтеца в "Царе Эдипе" Игоря Стравинского. К тому времени в США уже вышел альбом театра с записью "Свадебки" и "Царя Эдипа" с участием Депардье, и Валерий Гергиев отмечал, что это лучшее исполнения "Эдипа" на тот момент.

Прошли, как пишут в титрах, годы. Мы видим одного Депардье – и совершенно не видим другого. А может, другой исчез? После фильма "Виктор", признаюсь, у меня случилось просто помутнение в мозгу. В нем реальная трагедия отца и сына, все великие роли Депардье и несыгранный вовремя, например, Митя Карамазов, мордовское село – место прописки, повторенная перед выборгжанами фраза "В России все становится лучше и лучше", – затмились единственным кадром из этой поделки: корпулентный дядька в траурной тройке идет по абсолютно пустой Красной площади.

Поистине трагический победитель, такой маленький рядом с Историческим музеем и Василием Блаженным...

Версия страницы для ПК