Сжечь, утопить и запретить. Кто и почему жалуется на художественную литературу в России XXI века?

Кому мешают книги в век интернета и кто сильнее всех пострадал от действий доморощенных цензоров

В конце августа в СМИ появилась информация о том, что некие активисты обратились в полицию с жалобой на рассказ Владимира Сорокина "Настя". Опубликованный 15 лет назад в составе сборника "Пир" рассказ привлек внимание т.н. "общественного движения противодействия экстремизму". По мнению руководителя движения Ирины Васиной, в рассказе Сорокина пропагандируется каннибализм, а не названные ею эксперты подтвердили, что в тексте "присутствует унижение группы лиц по признаку отношения к религии "Православные христиане", а также по признаку отношения к национальности группы "Русские". В связи с этим Васина считает, что рассказ "Настя" надо признать экстремистским и запретить его распространение на территории РФ. Она также потребовала привлечь к ответственности режиссера Константина Богомолова, который приступил к экранизации рассказа Сорокина.

На жалобу активистов ответил и сам Владимир Сорокин, и режиссер Константин Богомолов.

Константин Богомолов, режиссер.

"Рассказ Владимира Сорокина — классика русской литературы, претензии активистов комментировать просто глупо, да и вообще это какое-то мифическое общество. Подобные заявления на меня подаются регулярно. Сейчас какая-то девочка считает, что рассказ Сорокина пропагандирует каннибализм, по этому принципу нужно запретить половину русских народных сказок. А если в рассказе действует православный поп, то это, конечно же, разжигание религиозной розни. Тогда надо и сказку Пушкина запретить.

Все это — комические вещи, какой-то пиар или информационный повод в летнее время. Если уж на то пошло, по сравнению с рассказом, моя картина — не массовая и вряд ли будет иметь широкий прокат. Это артовый проект, авторское кино, довольно сложное, надеюсь, довольно эстетское и антифизиологичное, в отличие от рассказа".

Владимир Сорокин, писатель.

"Рассказ "Настя" был написан мною в Токио в 2000 году. Тогда начинался век нынешний, а мне захотелось высказаться о начале ХХ-го, обещавшего не только революцию, но и новую мораль. Собственно, "Настя", как мне кажется, не про Настю, а про русскую интеллигенцию накануне "века долгожданной свободы". И вот теперь этот текст дошел до мозгов наших народных бронтозавров и те разразились негодующим ревом. Но впечатляет не рев отечественных бронтозавров, а скорость нервного импульса в их телах: 16 лет. Такова скорость нынешней народной мысли. Кстати, таков и возраст Насти. Бронтозавру невдомек, что художественная литература по определению неподсудна. Пусть себе ревет. Сейчас время рева и конвульсий, выдаваемых за новую силу. Уверен, что Богомолов, человек смелый и одаренный, сделает хороший фильм".

В связи с этой историей портал ЮГА.ру решил вспомнить некоторые случаи жалоб на произведения художественной литературы, случавшиеся в России за последние 15 лет.

Министерство нравственности

История русской литературы — это во многом и история цензурных запретов, история борьбы за свободу слова. Многие классические произведения отечественной словесности — от "Путешествия из Петербурга в Москву" Радищева и "Демона" Лермонтова до "Мы" Замятина и "Доктора Живаго" Пастернака — становились жертвами государственной машины цензуры. Однако имена цензоров исчезают в тумане истории, а запрещенные произведения рано или поздно выходят из темниц.

Первые громкие скандалы, связанные с запретом книг, в России XXI века случились уже в 2001 году. Тогда Министерство по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций вынесло предупреждение с угрозой отзыва лицензии сразу двум издательствам — Ad Marginem и KOLONNA Publications.

Издательству Ad Marginem ставили в укор издание книги Баяна Ширянова "Низший пилотаж", в которой, по мнению Минпечати, "присутствуют признаки, указывающие на совершение уголовно-наказуемых деяний, и наносится ущерб нравственности и здоровью граждан". Тверское издательство KOLONNA Publications обвиняли в публикации книги Ильи Масодова "Мрак твоих глаз". Экспертиза Минпечати выявила наличие в книге "убийств, глумления над трупами, непристойных сцен, провоцирующих низменные инстинкты".

Топят за идею

Годом позже в центре скандала оказались уже упомянутые Владимир Сорокин и Баян Ширянов. Организация "Идущие вместе" подала на писателей в суд. Сначала они пожаловались на роман Сорокина "Голубое сало", который сочли порнографией. Представитель "Идущих вместе" Павел Тараканов комментировал это так: "Это литература для узкого круга извращенцев, она не должна иметь широкого распространения". А председатель организации Василий Якеменко попросил прокуратуру проверить вышеупомянутый роман Сорокина на предмет клеветы и оскорбления в адрес Иосифа Сталина и Никиты Хрущева.

Затем "Идущие вместе" провели митинг у стен Большого театра, в рамках которого топили книги Сорокина в специально принесенном для этого унитазе. Так радетели нравственности выражали протест против подписания контракта, согласно которому писатель должен был написать либретто для новой оперы.

Из творчества Баяна Ширянова "Идущих вместе" заинтересовал роман "Низший пилотаж", в котором, по мнению представителей организации, присутствует порнография и пропаганда наркотиков. Пресс-секретарь движения Денис Зайцев в связи с этим заявлял: "Мы будем бороться с маргинальными авторами, распространяющими порнографию, всеми доступными способами". Помимо Ширянова и Сорокина, к маргинальным авторам Зайцев причислил Виктора Ерофеева и Виктора Пелевина.

Стоит отметить, что некоторое время спустя обе организации, добровольно взявшие на себя роль цензоров, были ликвидированы. В 2004 году упразднено Министерство по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций, а годом позже "Идущие вместе" де-факто прекратили свое существование.

Бороться нельзя уничтожить

Однако в современной России, увы, все же было издательство, которое фактически распалось из-за штрафов и цензурного давления. Это "Ультра.Культура" — детище поэта Ильи Кормильцева. "Ультра.культура" специализировалась на издании радикальной литературы всех жанров и направлений. Жалобы Госнаркоконтроля и православных организаций "Народный собор" и "Народная защита" поступали в отношении как художественной литературы, так и нон-фикшн. Так, в 2006 году православные активисты обвинили "Ультра.культуру" в распространении порнографии за романы Мелвина Берджесса "Сучка по имени Леди" и "Трах", "Запретный дневник" Юрия Баркова, "Трахни меня" Виржини Депант и "Трави трассу. Сатана! Сатана! Сатана!" Тони Уайта. В том же году Госнаркоконтроль постановил уничтожить тираж книг Адама Парфрея "Культура времен Апокалипсиса" и Фила Джексона "Клубная культура", поскольку в них, согласно решению суда, содержалась пропаганда наркотиков.

Из-за финансовых трудностей в 2006 году издание всех книг "Ультра.культуры" было приостановлено, а в начале следующего года Илья Кормильцев умер от рака позвоночника. После этого издательство фактически прекратило свою работу.

Сам Кормильцев так комментировал работу своего издательства: "Ультра. Культура" борется не с властью — черт с ней, — а с культурной ситуацией, в которой пока есть какие-то зоны невозможного. Мы делаем невозможное возможным, работаем с запрещенными темами вроде наркотиков, террора, радикальных культурных практик, которые не то чтобы запрещены, но о которых не принято говорить публично".

С начала второй половины нулевых объектами нападок со стороны консервативно-православной общественности все чаще становятся выставки и деятели современного искусства. Державно-охранительная позиция, казавшаяся в начале нулевых годов маргинальной (деятельность "Идущих вместе" критиковал даже министр культуры Михаил Швыдкой), спустя десятилетие оформляется как господствующая в культурной политике (см. "Стратегию государственной культурной политики на период до 2030 года" "К угрозам национальной безопасности в области культуры отнесены размывание традиционных российских духовно-нравственных ценностей и ослаблении единства многонационального народа Российской Федерации путем внешней культурной и информационной экспансии […], пропаганды вседозволенности и насилия, расовой, национальной и религиозной нетерпимости, […] попытки фальсификации российской и мировой истории, противоправные посягательства на объекты культуры").

Жгут глаголы

Борьба с "нежелательными книгами", между тем, продолжается. Так, в 2008 году православные хоругвеносцы выступили против книг все того же Сорокина. Но если "Идущие вместе" книги Сорокина топили, то православные хоругвеносцы их сожгли. Романы "День опричника" и "Сахарный кремль" отправились в огонь вместе с книгами Эдварда Радзинского и телеведущего Владимира Соловьева. "Подобная литература несет хулу, ложь, сатанинскую издевку и иронию над православной русской историей и действительностью, наносит вред подрастающему поколению. Таким книгам не должно быть места в России, а их авторам должен быть полностью закрыт доступ в СМИ, в особенности на телевидение", — прокомментировал сожжение книг Леонид Симонович-Никшич, глава глава Союза Православных Хоругвеносцев и Союза Православных Братств.

Сжигают книги и в Краснодаре. Весной этого года члены закрытого клуба библиотекарей "Перун" сожглина Масленицу вместо чучела книги американского писателя Генри Миллера. "Произведения Генри Миллера — архетип разлагающегося западного мира с его торжеством блуда и упадком семейных ценностей. Русский мир отмечает праздник весны, но нужно ли нам цветение радужной Европы с ее генитальными подснежниками и распятыми розами? Лучше ядерная зима, чем черная весна!", — такое заявление для прессы сделали члены клуба сжигателей.

Списки неугодных

В 2009 году в СМИ появилась информация о том, что Госнаркоконтроль составил "черный список" литературы, запрещенной к выдаче в библиотеках РФ. Список представила в своем ЖЖ одна из сотрудниц оркской библиотеки. В него среди прочего попали произведения Уильяма Берроуза, Ирвина Уэлша и Хантера Томпсона. Однако антинаркотическое ведомство опровергло существование подобного списка.

Единственный официальный "черный список" в современной России — это Федеральный список экстремистских материалов, введенный в 2002 году. На момент написания статьи он насчитывал 3822 позиции. Помимо книг в него включено внушительное количество статей, фильмов, видеороликов, сайтов, интернет-комментариев, иллюстраций и т.д. Экстремистским материал признается после решения суда. Обжалование происходит в порядке, предусмотренном российским законодательством.

Подавляющее большинство представленных в списке экстремистских материалов — это различные документы, в которых содержится возбуждение ненависти к определенной группе лиц, а также пропаганда наркотиков, насилия, педофилии, нацизма, терроризма и т.д.

Художественная литература в списке практически не представлена, за исключением немногих книг, затрагивающих темы нацизма, религиозных сект и пропаганды наркотиков. Так, например, под номером 1694 в списке находится "Охотник" Эндрю Макдональда. В книге повествуется об американском ветеране Вьетнамской войны, который убивает либеральных журналистов и людей, состоящих в межрасовых браках.

В качестве послесловия ЮГА.ру приводит комментарии, который дали нашему порталу главный редактор издательства KOLONNA Publications, получившего в 2001 году предупреждение от Минпечати за публикацию книги "Мрак твоих глаз" Ильи Масодова, а также анонимный представитель закрытого клуба библиотекарей "Перун", ответственного за сожжение книг Генри Миллера в Краснодаре.

Дмитрий Волчек, главный редактор издательства KOLONNA Publications.

"Цензура — это вымысел. Перечитайте финал "Приглашения на казнь": приговоренный Цинциннат Ц. выходит на свободу, поскольку тюремщики оказываются картонными. Книгу невозможно сжечь или запретить, это иллюзия. У нашего издательства было единственное столкновение с цензурой, очень давно, в 2001 году. Мы получили предупреждение министерства печати России в связи с публикацией книги Ильи Масодова "Мрак твоих глаз". Настолько смешной текст, что его стоит процитировать: "Было установлено, что в книге описываются убийства, глумления над трупами, непристойные сцены, провоцирующие низменные инстинкты. В тексте книги встречаются неприличные слова и ненормативная лексика. Главными героями являются дети, поступки которых основываются на жестокости и насилии. Имеет место вымысел, касающийся литературных героев Гражданской и Великой Отечественной войн, им приписываются акты насилия и жестокости".

Конечно, мне после этого звонили журналисты, и я всем говорил, что этим "предупреждением" Министерство печати подписало себе смертный приговор. И оказался прав: вскоре эта анекдотическая контора была расформирована. Уверен, что его уничтожило мое магическое проклятье. Будьте реалистами — сокрушайте министерства и славьте свободу на их руинах!"

Анонимный представитель закрытого клуба библиотекарей "Перун".

"Было смешно читать все эти стенания по поводу сжигания книг содомита Миллера. Как русского человека можно напугать огнем? Бред какой-то. Нас даже с немецкими нацистами сравнивали. Но все эти спекулятивные аналогии либералов смешны и идиотичны. Как и устаревшие концепции линейного времени и прогресса. Ведь всем уже давно известно, что нет никакого прошлого, будущего и, естественно, никакого настоящего.

Все всегда было рассчитано на завтра, но завтра так и не наступало. Настоящее служило лишь мостом, и на этом мосту они и по сей день стенают, как стенает весь мир, и ни один идиот не додумается этот мост взорвать.

Что касается запретов, то необходимо запретить не какие-то конкретные книги, а саму Книгу как фундамент современной культуры. Сочинительство и любовь к литературе — это болезни, которые следует постепенно лечить. Русский человек создан для решительных действий, а не для круассанных развлечений со вздорной выдумкой Гутенберга.

Но все же в истории русской словесности были мастера пера, произведения которых мы не готовы бросить во всеочищающий огонь. Остановимся на нашем современнике — Захаре Прилепине. Каждую его книгу необходимо оборачивать в наждачную бумагу, а на несгораемый шкаф положить кирзовые сапоги. Это и будет последним бастионом русской духовности".

Версия страницы для ПК