Хватит ли России хлеба для себя и на экспорт?

В последнее время в предзимние  разговоры о том, что у нас у самих плохо топят, а они газ вывозят, добавился сельскохозяйственный акцент, который звучит примерно так – "у нас у самих скоро хлеба не сбудет, а они зерно вывозят".

За боязнью "хлебного экспорта" стоит не только естественное опасение, что в стране не останется зерна для удовлетворения собственных нужд, но и крепкая генетическая память. Память о продовольственной диктатуре, когда желание немедленно перейти к коммунизму породило невиданный по масштабам голод 1921-1922 гг.; о коллективизации, когда желание купить промышленные заводы привело к голоду 1932-1933 гг.; о послевоенном времени, когда, чтобы отменить карточки и провести денежную реформу, сознательно прижали запасы и устроили голод 1946-1947 гг.

Нужда в деньгах

Что касается "вывоза", то Россия к 1913 году на самом деле являлась крупнейшим экспортером хлеба. В 1909—1913 наш зерновой экспорт достиг максимальных размеров - 11,9 млн т всех зерновых, из которых, кстати, 25 % экспорта давала Кубань. На мировом рынке зерновой экспорт из России составлял до 28,1 % всего мирового экспорта.
Это, конечно, было еще не так, как  у Америки, но, примерно, как у Аргентины.
С той только разницей, что западные страны продавали излишки в условиях больших запасов зерна в собственных закромах, а Россия вывозила миллионы пудов, каков бы ни был урожай и каковы бы ни были цены.

- Когда в прошедшем году все ликовали, радовались, что за границей неурожай, что требование на хлеб большое, что цены растут, что вывоз увеличивается, одни мужики не радовались, косо смотрели и на отправку хлеба к немцам, и на то, что массы лучшего хлеба пережигаются на вино, – писал еще за сорок лет до Октябрьского переворота известный агроном и публицист Александр Энгельгардт. – Мужики всё надеялись, что запретят вывоз хлеба к немцам, запретят пережигать хлеб на вино. “Что ж это за порядки, –  толковали в народе, –  всё крестьянство покупает хлеб, а хлеб везут мимо нас к немцу…" Ну, конечно, мужик никакого понятия ни о кредитном рубле не имеет, ни о косвенных налогах. Мужик не понимает, что хлеб нужно продавать немцу для того, чтобы получить деньги, а деньги нужны для того, чтобы платить проценты по долгам. Мужик не понимает, что чем больше пьют вина, тем казне больше доходу.

Другими словами, Россия всегда продавала хлеб не от его избытка и не от изобилия продовольствия –  она продавала насущный хлеб, необходимый для собственного пропитания из-за нужды в деньгах.
О том, к чему это приводило на заре прошлого столетия можно прочитать в "Отечественных записках": "Сначала несколько усиленный вывоз, потом недород в нынешнем году –  и вот мы без хлеба, думаем уже не о вывозе, а о ввозе хлеба из-за границы. В Поволжье голод. Цены на хлеб поднимаются непомерно, теперь, в ноябре, рожь уже 14 рублей за четверть. А что будет к весне, когда весь мужик станет покупать хлеб.?"

Зерно по весне скупают?

Этот вопрос не дает покоя и спустя сто лет. Действительно, а что будет к весне 2013 года? Останется ли у нас достаточно хлеба для собственного продовольствия? 

Это далеко не праздный вопрос –  в 1964 году в стране из импортного зерна выпекалась каждая третья буханка хлеба. И в дальнейшем СССР только продолжал закупать зерно десятками миллионов тонн, причем, в основном у своего главного классового врага – Соединенных Штатов Америки.
Больше того, Москва пошла на невиданное ущемление государственного суверенитета – в 70-х годах экспертам из США было дозволено инспектировать наши площади под зерновыми…

Сегодня, конечно, вопрос не стоит о сделках со столь колоссальными объемами, но поводы для тревоги есть. Во-первых, снижение урожая зерновых. Если в прошлом году собрали 94,2 млн. тонн, то в нынешнем только 72 млн. Во-вторых, объемы экспорта превышают балансово-допустимые уровни.

Российский Союз мукомолов уже забил тревогу.
- Для внутреннего потребления (на продовольственные и фуражные цели и для промышленной переработки) остается всего лишь 31,3 млн. тонн, или менее 3,5 млн. тонн в месяц до нового урожая. А это очень мало, так как среднемесячное потребление зерна на продовольственные и фуражные цели в последние годы составляло 4,5 – 4,8 млн. тонн, – заявил президент Союза мукомолов Аркадий Гуревич.

Другими словами, весной зерновые резервы вполне возможно придется пополнять за счет закупок за рубежом, в первую очередь, пшеницы и ржи. Объем возможного импорта зерна оценивается специалистами в 2 миллиона тонн. И уже понятно, что рыночные трейдеры не станут продавать его дешево.
Экспорт
Многое, конечно, будет зависеть от ситуации с озимыми. Если все пойдет нормально, то рынок поймет, что возможно увеличение валового сбора зерна. Это стабилизирует цены. Если же ситуация осложнится, то рынок начнет нервничать. И это отразится на ценах по всей хлебной цепочке.

Не самые высокие сборы уже вызвали рост цен на зерно, что заставило правительство принять решение о начале интервенций. В октябре они стартовали, а всего с начала проведения государственных товарных интервенций 2012 года из государственного интервенционного фонда на биржевых торгах продано 693,223 тыс. тонн зерна на общую сумму 5 573 927 650 рублей.

Тем не менее, рынок забеспокоился – погрузка зерна на экспорт, начиная со второго месяца осени, устойчиво сокращается (как и его доля в структуре КАРГО-индекса – на 0,08 п.п., до 0.47%).

Достаточно взглянуть на Новороссийск – основной зерновой экспортный порт в России и на Кубани с тремя зерновыми терминалами. Так вот, за ноябрь 2012г. через порт Новороссийска было отправлено на экспорт 675,116 тыс. тонн зерновых, зернобобовых и других сельхозкультур. Это на 10,3% меньше, чем за октябрь 2012г. и на 34,3% меньше, чем за ноябрь 2011 года.

В том числе пшеницы было отгружено 475,999 тыс. тонн, что на 9,3% меньше, чем в октябре 2012г. и на 36,5% меньше, чем в ноябре 2011г.
Ячменя было отгружено 71,447 тыс. тонн, что на 18% больше, чем в октябре 2012г., но на 42% меньше, чем в ноябре 2011г.
Не лучше обстоит дело и в порту Туапсе.  Если в сентябре текущего года через его зерновой терминал отгрузили 206 тыс тонн, то в ноябре уже только 135 тысяч, а прогноз на декабрь – всего 55 тыс тонн. И это – в лучшем случае.

Что это означает? Означает, что российский экспорт, как рекордный прошлогодний, так и нынешний, уже опустошил амбары в хозяйствах Южного и Северо-Кавказского федеральных округов. По состоянию на 1 октября 2012 года запасы в этих округах составили 9,3 млн тонн, что является рекордно низким уровнем за последние пять лет. В стране, где пренебрежительное отношение к потребностям собственного народа является частью исторической традиции, такое положение, как говорится, чревато…

А как же рыночная экономика? А очень просто. Пока печь хлеб в России, по-прежнему, выгоднее, чем его выращивать, а продавать – гораздо прибыльнее, чем выпекать, - это не рыночная экономика, а экономическая конъюнктура.