Чайлдфри вне закона. Почему запреты не остановят демографический кризис в России

Запрет «пропаганды чайлдфри», налог на бездетность — российские власти все активнее пытаются бороться с усугубляющимся демографическим кризисом. Но решат ли эти меры существующие проблемы или создадут новые?

По просьбе Юга.ру Варвара Анисимова проанализировала новый виток борьбы российских властей с «пропагандой бездетности».

Что случилось?

16 октября Госдума одобрила законопроект о запрете «пропаганды чайлдфри» в первом чтении. Документ содержит поправки в административную статью о запрете «пропаганды ЛГБТ» и предполагает дополнить ее словами «пропаганда отказа от деторождения». За нее физических лиц предлагается штрафовать на сумму до 400 тыс. рублей, а юридических — на сумму до 5 млн рублей.

Наказуемыми действиями могут считаться распространение информации, которая делает «отказ от детей привлекательным» или «искажает восприятие социального равенства между рождением детей и отказом от этого». Под санкции может попасть любое навязывание таких идей, но конкретных юридических определений данных терминов в законопроекте нет. 

Авторы законопроекта — группа депутатов во главе со спикером Госдумы Вячеславом Володиным и главой Совета Федерации Валентиной Матвиенко. Парламентарии считают, что популяризация бездетного образа жизни угрожает рождаемости и традиционным ценностям, способствуя демографическому спаду. 

Что такое движение чайлдфри? И есть ли оно в России?

Термин «чайлдфри» (от англ. childfree — свободный от детей) обозначает людей, сознательно принявших решение не иметь детей по различным причинам. Понятие появилось сравнительно недавно и связано с борьбой за репродуктивные права женщин.

История движения берет начало в XX веке, когда Маргарет Сэнгер основала «Американскую лигу по контролю над рождаемостью». Организация впервые подняла вопрос о праве женщин самостоятельно принимать решение относительно материнства. В 1970-х годах возник «Национальный альянс необязательного материнства», активистки которого выступали против навязывания родительской роли. В конце столетия Лесли Лафайет создала сеть ChildFree Network, объединившую бездетных людей в США. В 2000-х годах подобные организации получили широкое распространение.

Феномен отказа от деторождения как осознанного выбора тесно связан с переосмыслением общественных норм, критическим отношением к традиционным социальным ролям и борьбой за права женщин. При этом важно отметить, что чайлдфри — это не идеология: представители движения могут придерживаться различных взглядов по политическим, репродуктивным, религиозным и иным вопросам.

В россиийском контексте движение практически не представлено, официальные организации чайлдфри отсутствуют. Интернет-сообщества на эту тему государственные органы блокировали еще в 2010-х годах. Так, по решению прокуратуры была закрыта группа в социальной сети «ВКонтакте» за предполагаемую пропаганду, направленную против семейных ценностей. 

Не противоречит ли законопроект Конституции?

Ряд правовых экспертов указывают на противоречия между предложенным законопроектом о «пропаганде чайлдфри» и действующим законодательством Российской Федерации. Специально для Юга.ру адвокат-куратор Консорциума женских неправительственных объединений (организация предоставляет юридическое сопровождение пострадавшим от домашнего насилия) Александра Кузнецова рассказала об этих юридических коллизиях.

— Введение запрета на пропаганду неизбежно порождает сложность в разграничении понятий «пропаганды» и «выражения мнения». Сразу встает вопрос: а не нарушает ли данный законопроект конституционную норму — статью 19, гарантирующую равенство всех граждан независимо от расы, национальности, социального положения и религиозных убеждений?

Статья 29 гласит, что у нас в стране никому не может быть запрещено выражать свое мнение. Но где проходит грань между легальным выражением личного мнения и «пропагандой», которая объявляется социально опасной?

Является ли вообще такая «пропаганда» угрожающим обществу явлением? У нас есть понятие дискриминации. Дискриминация приводит к негативным последствиям, и государство это не поддерживает. Но что мы видим в вопросе деторождения: если люди говорят, что женщины вправе сами решать, рожать им или нет, то государство считает это дискриминацией, нарушением прав людей, которые хотят иметь детей.

Но мнение не является дискриминацией людей. Наоборот, общественное обсуждение необходимо. Должно быть публичное поле, где можно эту тему обсуждать, и это нормально. Вредно запрещать разговаривать людям с разными представлениями о жизни. А сейчас поле для диалога, напротив, схлопывают и сужают. Создается впечатление, что допустимо говорить лишь о позитивной стороне семейных ценностей и необходимости рождения детей. Это все нарушает свободу выражения мнений.

Размытые формулировки: кого коснется закон?

Опрошенные нами эксперты также отмечают проблематичность критериев и формулировок законопроекта, допускающих его широкое толкование и применение в различных контекстах. Об этом нам подробно рассказала создательница Фонда хранения экстренной контрацепции (проект предоставляет всем желающим доступ к бесплатной экстренной контрацепции) Ирина Фейнман.

— Формулировки законопроекта, которые сейчас предлагаются, очень размытые, и под них можно подвести практически что угодно. Инициатива фактически приравнивает к чайлдфри любой отказ от деторождения или добровольную бездетность, независимо от мотивации. В ней присутствует противоречие: отказ от деторождения по медицинским показаниям формально не считается чайлдфри, однако перечень таких показаний крайне ограничен. Например, ни ВИЧ-инфекция, ни онкологические заболевания сами по себе не считаются противопоказаниями к беременности.

Далее, законопроект стирает границу между идеологией чайлдфри и сознательным решением не иметь детей по любым причинам, распространяя это даже на тех, у кого уже есть дети. Это логически несостоятельно: родитель не может быть одновременно приверженцем чайлдфри. Предположим, женщина, имеющая пятерых детей, заявляет, что больше не хочет рожать из-за усталости и того, что посвятила материнству значительную часть жизни. В соответствии с логикой законопроекта, подобное высказывание может быть расценено как пропаганда чайлдфри. Другой пример: женщина, перенесшая акушерское насилие и тяжелые роды с негативными последствиями для здоровья ребенка, решает больше не рожать. Это также может быть квалифицировано как пропаганда отказа от деторождения.

В интернет-сообществах часто встречаются истории женщин, которые столкнулись с реалиями материнства после рождения одного или двух детей, после чего пересмотрели свои взгляды на многодетность. Подобные обсуждения также подпадают под риск быть признанными пропагандой отказа от деторождения. Наконец, даже если вы упоминаете сложные социально-экономические условия (высокие цены на жилье, недоступность ипотеки, малогабаритные квартиры) как возможные аргументы против рождения детей, то такие рассуждения могут трактоваться как пропаганда чайлдфри.

О влиянии чайлдфри на демографический кризис

Представленный парламентариями законопроект — одна из многих инициатив властей по борьбе с демографическим кризисом. Действительно, для современной России это серьезная проблема. По данным Росстата, в первой половине 2024 года родились 599,6 тысяч человек. Это наименьшее число за последние 25 лет. В среднем на одну женщину в России приходится 1,41 ребенка. Для поддержания численности населения этот показатель должен составлять 2,12.

В начале сентября Владимир Путин подчеркнул необходимость создания условий для популяризации многодетности, а пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что для повышения рождаемости необходимо устранить любые препятствия.

Однако влияние чайлдфри на демографический кризис преувеличено. По данным Росстата, большинство россиян — около 45% — хотят иметь двоих детей, но им не позволяют доходы. Реальный отказ от деторождения наблюдался в 2022 году всего у 2,4% женщин и 3,5% мужчин.

Согласно исследованию Высшей школы экономики (оно доступно здесь в формате pdf), дефицит доходов семей с детьми в 4,3 раза превышает объем государственной социальной поддержки. Авторы подчеркивают, что такой значительный разрыв невозможно компенсировать исключительно мерами социальной политики, и первоочередной задачей является повышение зарплат.

Ирина Фейнман заключает, что вместо решения реальных проблем, приводящих к демографическому спаду, власть предлагает запретительные меры. Этот подход не только неэффективен, но и опасен, так как усиливает давление на женщин и ограничивает их права:

«Дискуссии о чайлдфри отвлекают общественное внимание от более насущных проблем: политической ситуации, роста цен, жилищного вопроса. Вместо обсуждения этих ключевых для страны тем, мы спорим, надо ли запрещать «пропаганду бездетности».

Возможно, данная инициатива преследует две цели. Во-первых, это потенциальный источник пополнения бюджета через систему значительных штрафов. Во-вторых, это инструмент формирования государственной идеологии, основанной на традиционных ценностях, где семья и многодетность позиционируются как обязательная норма для всех граждан.

Хотя законопроект пока не вводит прямых санкций за бездетность в виде специального налога, он фактически запрещает публичное обсуждение добровольного отказа от родительства как противоречащего официальной идеологической позиции. Таким образом создается ситуация, когда несогласные лишаются возможности открыто выражать альтернативные взгляды на вопросы семьи и родительства».

Основательница краснодарского женского медиа «Огонь» Оксана Аулова также прокомментировала для Юга.ру законопроект о запрете «пропаганды чайлдфри»:

«Закон о «пропаганде бездетности» или запрет абортов — это нарушение права человека. Для меня дико, что кто-то может думать обратное. Это же как запретить человеку думать или дышать. Но, попробуем разобраться, почему чайлдфри не так страшны, как про них рассказывают.

Допустим, счастье — в детях. Тогда почему рождение детей так рьяно пропагандируют власти под соусом традиционных ценностей и запретов? Почему не оставить это добровольным выбором, к которому женщина приходит в удобное для своих здоровья и психики время? Может ли в таком случае счастье достигаться насильственно?

Если правительство не может замотивировать женщин рожать, то как же кто-то другой может замотивировать на обратное? Или в таком случае система настолько шаткая, что ее может разрушить фото счастливой бездетной женщины с котами?

Кто такие эти чайлдфри? Где посмотреть манифест их организации, кодекс правил или свод законов? Такой организации нет, в этом случае под пропаганду попадает любая женская история без детей. И здесь мы приходим к системе дискриминации.

Подобные запреты — это насилие, а насилие никогда не приводит ни к чему хорошему. В данном случае это еще и насилие глупостью, а к чему она приведет можно увидеть в фильме «Идиократия».

Рождение должно быть решением женщины, которая осознает, что ее ждет ближайшие 18 лет (а то и всю жизнь) и готова к этим изменениям. Не потому, что «так надо», или так хотят родные, не чтобы удержать мужа, не «по залету» не потому, что «аборт — это убийство» и т.д. А потому что она хочет стать матерью».