Живя в каком-либо городе долгие годы, приобретаешь уверенность, что знаешь о нем все. Знакомые здания, улицы, заводы, магазины, кинотеатры, скверы... Ничего нового, все обычное, "серое", скучное. Но нередко эти же улицы скрывают под собой удивительные тайны жизни людей далекого прошлого. И вот ты уже несешься по "лабиринтам многотысячелетней истории", встречаясь с самыми разными ее персонажами. Когда-то здесь первобытные люди разделывали тушу убитого мамонта или бизона и трудились над очередным каменным орудием; создавали высококачественную керамику меотские гончары; останавливались на краткий отдых тюрко-язычные кочевники.
Все это мы знаем благодаря важнейшей в изучении "дописьменной" истории науке - археологии. Она делает достоянием современности вещи прошлого - от остатков строений до костей домашних животных, от орудий труда до боевого оружия… И вели раскопки археологи не где-то, а прямо на улицах Краснодара.
Например, на месте современного архитектурного комплекса "Аврора" (построенного в 1967 г.) еще полвека назад высился курган высотой около 4-х метров (топографическая высота - около 37 метров). Благодаря удобному расположению на местности и своей высоте, после переселения запорожцев на Кубань он использовался как наблюдательный пост. На вершине насыпи была построена деревянная вышка на 4-х столбах, где круглосуточно дежурили казаки.
В 1965 г. курган был исследован под руководством известного ученого-археолога, профессора Н.В. Анфимова. В результате выяснилось, что насыпан он был еще во II тыс. до н.э. (то есть около3,5 тыс. лет назад). В кургане прекрасно сохранилась погребальная камера-катакомба с предметами погребального ритуала (оружие, керамики и т.п.), а вот останков самого погребенного - не оказалось. Ученые пришли к выводу, что это - кенотаф (от греч. "пустая могила" или, иначе, символическое захоронение). Обряд сооружения кенотафов совершался в память человека, не вернувшегося домой, погибшего где-то на чужбине. Само собой разумеется, не всякий заслуживал подобной чести, т.к. встречаются такие памятники археологии не так уж часто.
Наиболее многочисленные памятники оставили нам в наследство меоты - коренное населения Кубани. В современном Краснодаре известно несколько могильников и городищ, относящихся к тому времени. В литературе даже выделяется Краснодарская группа меотских памятников. Обнаруживались они совершенно случайно, чаще всего при строительстве жилых и хозяйственных объектов. Так, в 1927 г. Н.А. Захаров проводит работы на городище при строительстве КРЭС, а в 1929 г. М.В. Покровский исследует могильник, обнаруженный на улице Почтовой. В последующие годы раскопки ведет Н.В. Анфимов. На археологических картах появляются Краснодарские городища в горпарке, на Дубинке; Пашковское городище и его могильник; могильники за Кожевенными заводами и на территории учхоза. Однако, всемирную известность получило Елизаветинское городище (Прикубанский район Краснодара), точнее его курганный некрополь, исследованный в начале века Н.И. Веселовским. Несмотря на то, что все курганы оказались ограбленными еще в древности, некоторые предметы, не представлявшие, видимо, ценности для грабителей, или просто не замеченные ими, теперь вызывают восхищение наших современников и украшают коллекцию Государственного Эрмитажа. Это великолепная, совершенно целая панафинейская амфора и бронзовый нагрудник панциря с головой Медузы.
Есть на территории нашего города и курганы эпохи средневековья, которые дают представления о народах, проживавших на территории Кубани в то время. Так, на Пашковском городище №1 исследованы комплексы племен салтово-маятской культуры, появившихся в Прикубанье в VI-VII вв. н.э. Погребения болгар VII-VIII вв. н.э. обнаружены на ул. Кубанской.
Конечно, не все археологические памятники, находившиеся на территории нынешнего Краснодара, дошли до нас. Но то, что нам известно на сегодняшний день, позволяет представить, что когда-то здесь возвышались цитадели, пестрели одежды иноземных купцов, наперебой предлагавших свой товар, пылали печи гончарных мастерских и время от времени проносились смертоносные стрелы грозных кочевников. Так на протяжении многих тысячелетий складывалась история будущей столицы Кубани.
Курганы Елизаветинского некрополя.
Елизаветинские курганы насчитывают около 30 насыпей. 5 наиболее крупных из них были раскопаны Н.И. Веселовским в 1912-!915 и 1917 гг. Насыпи курганов возвышались над землей более чем на 6 метров.
Обряд погребения был одинаков. В материке вырывалась глубокая , прямоугольной формы погребальная яма, где делался склеп для основного захоронения. Над ней сооружался бревенчатый навес, покоившийся на толстых столбах. В яму вел длинный коридор (дромос), также крытый бревнами и иногда обшитый изнутри деревом. Над всем этим возводилась большая насыпь. В одном из раскопанных курганов глубина погребальной ямы достигала 8,5 метров, при этом в ширину она достигала 9,65 метров, а в длину - 12,80.
Для кого же сооружались столь впечатляющие погребальные конструкции? Конечно, не каждый рядовой жидель меотского города мог рассчитывать, что ему создадут столь комфортабельные условия для его жизни в потустороннем мире. Конечно, здесь были погребены представители родовой аристократии, племенные вожди, отправлявшиеся в мир иной с преданными слугами и целыми табунами лошадей. Так, к примеру, в одной гробнице вдоль стен лежали 23 лошади, в большинстве своем с упряжью (уздечными наборами), а в самом крупном кургане их число достигло 200. Иногда встречались не просто конские скелеты, но лошади, запряженные в колесницу. В одном из курганов в дромосе, ведущем к склепу, были найдены две деревянные четырехколесные колесницы, запряженные шестью лошадьми (по три в ряд), между ними лежало дышло, обитое на конце железом. Кузов колесниц был раскрашен - сохранились следы голубой, белой и желтой краски, передняя стенка украшена костяными кружочками, пуговками. Колеса были обиты железом. В двух курганах находились погребения воинов в дорогостоящих панцирях, с длинными мечами, помещенные за пределами склепа, словно охранявшие своего господина в ином мире. Скорее всего, это дружинники или оруженосцы вождя. Встречались и захоронения женщин, с бронзовыми серьгами, бусами на шее и бронзовыми браслетами и кольцами на руках. Скорее всего, это были служанки, возможно, рабыни, использовавшиеся для домашних услуг, так как находились они были либо вне погребальной ямы наравне с лошадьми, либо в могиле вместе с конскими захоронениями.
К сожалению, все исследованные курганы были ограблены еще в древности, когда бревенчатые крыши погребальных камер не сгнили, и грабители могли свободно действовать под землей. Однако, то ли в спешке, то ли от недостатка света, то ли по какой другой причине, расхитители гробниц унесли с собой не все. Например, в одном кургане часть погребального инвентаря осталась нетронутой, и в руки археологов попали 2 серо-глиняных кувшина местного производства, 9 простых остродонных амфор, деревянная шкатулка, украшенная бронзовыми фигурками животных и столбиками, и великолепная, совершенно целая панафинейская амфора. Кое-где попадались золотые нашивные бляшки и пластинки, остатки ожерелья из полых трубочек, амфоровидных подвесок и золотых бус. А в грабительском ходе одного из курганов встречены 3 золотые нашивки с изображением древнегреческой богини победы Ники, золотая полоска с завитками и бронзовый нагрудник панциря с головой Медузы. Все эти находки входят в мировую сокровищницу культуры, и многие из них теперь являются украшением Особой кладовой Государственного Эрмитажа.
Такими амфорами, наполненными дорогим оливковым маслом, награждались победители на панафинейских состязаниях, устраивавшихся в Афинах в честь покровительницы города - богини Афины. Нет никаких оснований предполагать, что меотский вождь принимал участие в подобных мероприятиях, так как к ним допускались только греки. Вернее всего амфора явилась предметом торговли и была куплена у какого-нибудь боспорского купца.
Бронзовый нагрудник с головой Медузы.
Изображение выполнено в архаическом стиле. Широкое лицо с грозно раскрытыми глазами, приплюснутый нос, выразительный рот с высунутым языком и оскаленными зубами, волнистые волосы - змеи, орнаментально изгибающиеся и заполняющие верхнее поле нагрудника. Подобный образ имел целью производить устрашающее действие и, памятуя о свойстве головы Медузы Горгоны взглядом обращать человека в камень, возможно, служил чем-то вроде оберега, талисмана.
Племена, которые населяли бассейн среднего и нижнего течения реки Кубани и Восточное Приазовье, в эпоху раннего железного века античные авторы называют меотами. Говорили они на языках, относящихся к кавказской языковой семье и родственных современному адыгскому. Доказательства тому мы находим в названиях местностей, рек, в именах собственных, донесенных нам за две с лишним тысячи лет античными авторами. Например, такие названия местностей, как Псоа, Псехано, р. Псат (Псатий) содержат корень "пс" (вода) и находят объяснение в адыгейском языке. Правда, язык это был только разговорный, письменности у меотов не было.
Основу хозяйства этих племен составляло земледелие, скотоводство, рыболовство и ремесленное производство. Не гнушались древние и торговлей. Особо бойко она велась с переселенцами из древней Греции, основавшими города вдоль побережья Азовского и Черного морей и объединившимися в Боспорское государство. В V в. до н.э. на меотском городище у нынешней ст. Елизаветинской (Прикубанский район Краснодара) даже возникает торговая фактория Боспора. Здесь поселяются не только боспорские купцы, но и ремесленники, отсюда товары идут дальше вверх по Кубани и в глубь степей.
Чем же торговали в те далекие времена? Вывозили в основном зерно, продукты животноводства (кожу, шерсть), консервированную рыбу, меха и рабов. Взамен от греков получали вино и оливковое масло, благовония, ювелирные изделия, бусы, дорогое оружие, древнегреческую расписную и чернолаковую глиняную посуду и т.п., - одним словом, предметы роскоши. В результате столь тесного общения с греками, меоты заимствовали ряд достижений античной культуры, но и греки переняли много ценного: например тактику боя, некоторые виды вооружения , одежду, более удобную в местных условиях, чем исконно греческая и др. Приходилось сталкиваться и с кочевниками, которые не всегда были настроены миролюбиво. И со временем небольшие родовые поселки превратились в укрепленные городища.
Располагались городища, как правило, по высоким террасам рек, протоков и лиманов, часто занимая естественные отроги и мысы. Высокие берега, иногда почти отвесные, давали надежную защиту, а с другой стороны шли рвы и земляные валы. Городище обычно состояло из внутренней цитадели, окруженной глубоким внутренним рвом и валом, - и прилегающей к ней основной площади поселения, в свою очередь защищенной рвом и валом. Поселки эти были небольшие. За внешними укреплениями городищ, как правило, располагались древние кладбища рядового населения - грунтовые могильники, не имеющие видимых наружных признаков. Когда-то здесь были холмики, которые со временем сгладились.
В курганах (больших земляных насыпях, иногда со сложным погребальным сооружением) хоронили, как правило, представителей родовой аристократии. Жилища меотов были в основном турлучными, у некоторых имелись погреба для хранения продуктов. Если первоначально поселения представляли собой небольшие родовые поселки, где проживало от нескольких десятков до нескольких сотен человек, то со временем появляются города, население которых было по нескольку тысяч человек. И вся эта масса людей должна была управляться какой-то администрацией.
Постепенно выделяется знать младших рангов, помогавшая вождю в управлении, дружинники, профессиональные воины-всадники. Подобный общественный строй получил название "военной демократии". Свободные члены общины разделялись на рядовых общинников, в основной массе земледельцев, и военно-аристократическую часть, которая группировалась вокруг вождя и составляла военную дружину. В то же время вождь опирался на основную массу общинников, так как не было еще отделенной от народа власти и каждый общинник был вооруженным воином. Существовало и рабство. Часть военнопленных и захваченного населения обращали в рабов и использовали в хозяйстве на положении младших членов семьи, часть продавали в античные колонии.
Во второй половине I в.н.э. в Прикубанье появляются новые племена, пришедшие с северо-востока, - аланы. Меоты вынуждены были покинуть насиженные места и переселиться в Закубанье, где жили родственные им племена. К концу II в. н.э. во многих поселениях и городах жизнь прекратилась, и только крупные городища, с мощной оборонительной системой еще продолжали существовать до середины III в.н.э. С этого времени степи Кубани стали уделом кочевников.
Тюркоязычные племена, кочевавшие на территории северо-кавказских степей в первые века новой эры. Они входили в состав гуннской орды, нашествие которой вызвало грандиозное передвижение народов, справедливо названное "великим". Гуннско-болгарский массив к VI в. представлял народ, состоящий из ряда племен и разделенный на несколько военно-политических организаций. Причем, несмотря на то, что говорили они на одном языке, относящемся к западнотюркской группе, вели один образ жизни, носили сходную одежде, внешне очень отличались друг от друга. Каждое племя возглавлял свой правитель, объединение племен - вождь (хан).
