В России – траур. По всем погибшим в маленьком североосетинском городе, на который раньше было всем плевать – точка на карте, три десятка тысяч человек. В России – страх, подавленность, безысходность и очень много боли.
Очень многим о случившемся не хочется говорить. От нежелания сорваться на дешевую риторику, от ушедших вдруг куда-то слов, от боязни фальшивых нот дешевой сопричастности. Это невозможно принять, понять или осознать… Почти невозможно поверить. Но захват школы, взрывы и выстрелы в классах, тела расстрелянных детей, окровавленные малыши на руках людей в камуфляже – все это случилось в нашей стране и на наших глазах. С нами всеми, а не только с Бесланом. С каждым из нас.
Сейчас многим страшно. Кому-то – за себя и своих близких, другим – за детей Беслана и тех, кто был в эти дни там, некоторые просто ударяются в привычную уже панику, которую, похоже, кто-то умело подпитывает… Президент говорит, что именно всеобщий страх был одной из задач террористов. В этом они, похоже, победили.
Время лечит? Мы же так быстро забыли захват больницы в Буденновске, взрывы домов в Буйнакске, Москве и Волгодонске, теракты в Каспийске и в московском метро. Как забыли "Норд-Ост" и 24 августа 2004 года. И не только потому, что общество старается вырабатывать защитные рефлексы отторжения и склероза, как иногда говорят (можно подумать, что равнодушие нужно вырабатывать специально). И не только по причине привыкания к ужасу и боли, когда иммунитет граничит все с тем же равнодушием. Просто то, что происходит следом, всегда еще более нереально и чудовищно. Словно ступени вниз. Сколько там еще?
Отсидевшиеся очень далеко от места трагедии чиновники убеждают, что против России развязана война. Возможно. Но тогда получается, что уже очень давно в этой войне нас предали. Предала власть. Та самая, которая теперь призывает нас явиться на митинги и акции протеста, сплотиться и строем отправится сражаться с неназванным злом.
В своей речи по поводу событий в Беслане Президент России расписался в полной некомпетентности всей системы власти, в неумении отвечать на вызовы и угрозы, в неспособности видеть подлинную картину происходящего в стране и в мире. После таких слов уходят в отставку. Но на это способен только министр внутренних дел Северной Осетии: ему тяжело смотреть в глаза людям, остальным – нет.
Владимир Владимирович много и правдоподобно говорил о "мобилизация нации перед общей опасностью", об "организованном, сплоченном гражданском обществе" и т.д. Людей не так сложно спаять общей болью. Вопрос только в том, кто и какое право имеет вести это общество дальше.
За время от захвата школы до ее штурма никто из федеральных политиков не сделал ни одного заявления. Операцию (впервые в истории) возглавили не силовики, а региональные власти. Доблестное руководство ФСБ, МВД и т.д. победоносно осталось за кадром. Потому что они знали, чем закончится Беслан. И не хотели брать на себя ответственность за сотни погибших или давать гарантии, которые потом все равно будут нарушены. Важнее было сохранить лицо, не уронить престиж государства, показать твердость и мужественность. Издалека.
А еще нас все это время обманывали. В том, сколько находилось в заложниках и сколько погибло еще до начала штурма, врали о ситуации внутри школы. Откуда появилась настолько точная цифра в 354 заложника, если точное число не могу назвать до сих пор? Почему официальные структуры наперебой бросались опровергать информацию, которая через несколько часов подтверждалась? Кто устанавливал информационную блокаду вокруг Беслана, приказывал отбирать пленку у операторов и врать в телекамеры?
Кто-то сказал, что Путин выскользнул из политической ловушки боевиков, а вот школьники, их родители, учителя не смогли. Дело не только в президенте. Спаслась в очередной раз Система, которой даже детская кровь – божья роса. Потому что интересы государства в этой стране всегда выше интересов и общества, и личности. Потому после всех терактов не изменилось ничего.
Обозначив болевые точки, власть сразу же нашла виновных. Оказывается, причина всех терактов – только те, кто "хотят оторвать от нас кусок пожирнее", и те, кто боится России как ядерной державы. А терроризм – это, конечно же, только инструмент для достижения этих целей. И нет никакой провальной политики в Чечне, никто не насиловал чеченских девочек и не убивал без суда их отцов и братьев, никто не обстреливал по ошибке мирные села. Не было и заигрывания с независимой Чечней в конце 90-х, не отмывались там деньги. Как не было у сепаратистов высокопоставленных партнеров по незаконной торговле нефтью. Есть только враги, окружившие Россию со всех сторон…
Нам никто не объявлял войну. Нас просто когда-то предали.
Но все это слова... Слова, которые не вернут к жизни детей и взрослых. Эти дни страна будет в молчании. Потом мы, все мы должны начать задавать вопросы. Если не хотим, чтобы Беслан стал просто одним из постпенно стирающихся из памяти мест теракта, которые забываются после новой трагедии.
