Анархист Алексей Черепанов, обвиненный в хранении наркотиков и оправданный Советским судом Краснодара, вновь доказывает свою невиновность: 22 сентября краевому суду предстоит рассмотреть кассационную жалобу прокуратуры, опротестовавшей оправдательный приговор суда. Дело Черепанова обещало перерасти в громкий политический процесс, но ничего подобного не случилось. Накануне очередного заседания суда мы общаемся с некоторыми действующими лицами этой запутанной истории.
Прежде всего – самый важный вопрос: имело ли место преследование за радикальные убеждения? Было ли возбуждено против Алексея Черепанова обычное уголовное дело или это политический процесс? Адвокат Черепанова Евгении Иванов-Кулигин отвечает уклончиво: "Дело уголовное, но с политической составляющей". Политическую составляющую Евгений Сергеевич перечисляет по пунктам: изъятие у Черепанова анархистской литературы при обыске и направление ее на экспертизу в ФСБ, помещение подозреваемого в следственный изолятор того же ведомства. Кажется, все.
- Алексей рассказал мне, что уже на первом допросе в Госнаркоконтроле дознаватель Адаменко меньше всего интересовался наркотиками. Он спрашивал: откуда литература, какое отношение имеете к молодежным экстремистским организациям? Всем известно, что правоохранительные органы у нас ленивые. Они не сделают больше того, что предусмотрено законом. Чаще всего они делают намного меньше. Если они не получали указаний от начальства, то какое дело дознавателю ГНК до литературы?
О преследованиях Черепанова за принадлежность к радикальной организации сразу же заговорили соратники Алексея по анархистским организациям в Москве: они заявили, что наркотики были подброшены, а остальные доказательства сфальсифицированы. Московские анархисты отреагировали на задержание Черепанова акцией протеста: через забор на порог здания Госнаркоконтроля России полетели пучки травы, которые, по мнению манифестантов, могут быть подброшены любому из нас, если у милиции возникнет потребность кого-то "хватать и не пущать". Однако митингом в столице идейное противостояние и ограничилось. Не протестовали местные правозащитники, промолчали – за единичным исключением – журналисты. Судебный процесс по обвинению Алексея Черепанова прошел на редкость тихо и немноголюдно. Это тем более удивительно, что экстремизм и политическое насилие – тема номер один для российских СМИ в последние годы, а в последние месяцы – особенно. А тут получается, что персонаж с бомбой никому не интересен!
- Я не персонаж с бомбой, - обижается Алексей. – Мы, анархисты, против насилия, мы – за гармоничное и справедливое развитие общества на основе максимально свободного проявления индивидуальности". Сев за столик кафе, Леша добропорядочно заказывает апельсиновый сок. С противоположного тротуара на нас недружелюбно косятся молодые люди во главе с известной в городе личностью – Димой Рябининым, лидером краснодарского "Автономного действия".
- Случайно с ребятами встретились, - быстро сообщает Алексей. - Нет, провокации не боюсь. И вообще – о каком мужике с бомбой идет речь?
Пытаюсь изобразить звероподобного детину с дымящимся фитилем – именно такой личностью были украшены листовки кубанских анархистов. Алексей разводит руками – да разве я на него похож? Приходится признать, что совершенно ничего общего: Леша - симпатичный молодой человек с интеллигентными манерами и мягкой улыбкой.
- Мы бомб не бросаем, - уверяет Алексей, - мы боремся с фашизмом и национализмом, причем исключительно мирными способами – убеждением. В нашей организации – студенты, молодые рабочие, преподаватели. Все единомышленники, все убеждены в правоте наших идей. А государство борется с нами, потому что оно само насаждает фашизм и неравенство. Правящие классы оболванивают народ, понимаете? Главный источник насилия – государство. Оно убивало и убивает. А на кого в последнее время покушались анархисты?
Леша настолько убедителен, что как-то даже не хочется ему возражать, доказывая, что и анархисты не всегда являли себя миру белыми и пушистыми. Возможно, Алексей не знает, что жертвами анархистов были, например, итальянский король и австрийская императрица, президент США и многие другие государственные деятели, а классические анархистские государства – Парижская коммуна и республика Махно никак не обходились без насилия и убийств. Впрочем, все это – исторические дебри, но о деле своих товарищей Геннадия Непшикуева и Ларисы Щипцовой мой собеседник не может не знать! Несколько лет назад они были осуждены за изготовление и транспортировку взрывного устройства, которое, по мнению следствия, анархисты собирались заложить у входа в администрацию края, протестуя против националистических высказываний тогдашнего губернатора Кубани Николая Кондратенко.
- Так бомбы не было, - ошеломляет меня Алексей. - Так, нашли какую-то хлопушку, которую Непшикуев зачем-то таскал в рюкзаке.
Ничего себе хлопушка! Вместе с другими журналистами я присутствовала на судебном процессе анархистов и очень хорошо помню гранату Ф-1, соединенную с двумя банками селитры с гвоздями, которую представляли в качестве вещдока.
- Ничего бы не взорвалось, - сообщает Черепанов. - А заключение экспертизы наверняка фальшивое.
Очень хочется спросить – а может, бомбу тоже подбросили? – но не поддаюсь искушению, глядя в честные глаза моего собеседника. Почему-то на память приходит шевчуковской Иван Помидоров, который по сравнению с Лешей Черепановым – просто изверг и человеконенавистник. Он хоть и холостыми, но все же стрелял, а наш герой даже не собирался.
Прощаюсь с Алексеем, испытывая легкое недоумение: что же получается? Анархисты, оказывается, самые мирные и общественно активные из граждан России? Тогда зачем ребятам понадобилось воспитывать толерантность и демократические ценности под черным флагом анархии? Зачем носить чужую маску, объявлять себя радикалом, на самом деле таковым не являясь? Тогда какие претензии к государству? Назвался анархистом – будь готов к тому, что у тебя будут искать бомбу!
Одно из двух: или Алексей Черепанов чего-то сильно недоговаривает, или он сотоварищи ошибся дверью, направляясь куда-нибудь в исключительно мирную, может быть, правозащитную или просветительскую молодежную организацию либеральной направленности. Тогда становится ясным, почему процесс Черепанова вызвал так мало откликов: неопасный анархист – кому такое интересно? И так и тянет мимоходом упрекнуть наши силовые структуры в бессмысленной трате времени и сил: вместо того, чтобы ловить Масхадова и Басаева, ФСБ ловит Черепанова, это проще и быстрее – ну и так далее, сейчас много об этом говорят.
Однако может случиться, что мои собеседники очень многого не пожелали рассказать, и на самом деле все же существует еще один вариант кубанского анархизма – так сказать, для внутреннего пользования, с радикальной доктриной и возможными не совсем мирными действиями. Остается надеяться, что в этом случае крайний вариант развития событий не станет сюрпризом для наших властей. Самое грустное в этой истории то, что на возможную угрозу радикализма власть реагирует как-то сильно асимметрично, непоследовательно и, главное, вне рамок правового поля – пытаясь обвинить анархиста в уголовном преступлении и отрицая политическую сторону обвинения.
Качество работы следствия – отдельный разговор: адвокат Черепанова Евгений Иванов-Кулигин рассказал, что на суде выявилось столько грубых ошибок в работе следствия, что судья не мог не вынести оправдательный приговор. В такой ситуации об объективной оценке деятельности краснодарских анархистов говорить просто не приходится – правоохранительным органам дай бог разобраться с собственными бумагами. А это значит, что деятельность государственных структур по обеспечению общественной безопасности за последнее время не стала ни более профессиональной, ни более подконтрольной обществу. В условиях нарастания террористической угрозы это – опасная тенденция.
