В селе Молдовановка Таню Маслову знают все - та самая, что жила в лесу, а потом написала Президенту и после этого стала героиней центральных телеканалов. Адреса у Тани нет, она живет в вагончике на берегу горной речки. Во дворе сушатся пеленки, за облезлой дверью вагончика - детские кровати, колченогий стол, утюг, рукоять которого перевязана изолентой, несколько самодельных табуреток и видавший виды шкаф. Тут же железная печка-буржуйка с кастрюльками и сковородками. Кругом идеальный порядок, все лежит на своих местах, утварь надраена до блеска.
Молодая худенькая женщина держит на руках малыша. Вообще-то детей у Тани трое - дочки Саша и Марина, двух и четырех лет, и шестимесячный Арсений. Трое малышей, вагончик, за который она платит двести рублей хозяйке, да непутевый сожитель Саша, пропавший в очередной раз - вот и все, что есть у этой двадцатидвухлетней женщины. И еще жизнь, которая выделяется даже на общем безрадостном сельском фоне.
Родителей своих Таня не помнит, из детских воспоминаний осталось только чувство постоянного голода. Родители, сильно пьющие люди, умерли рано, оставив на попечении государства девять детей. Так Таня попала в детский дом, где и жила до десяти лет. А однажды в детдом приехала немолодая супружеская чета из Молдовановки. Муж с женой удочерили Таню и двух ее старших сестер. Органы опеки без всяких проблем отдали трех девочек, старшей из которой было шестнадцать лет.
По словам Тани, жизнь в новой семье превратилась в ад. Работа с утра до вечера в огороде, домашняя живность, требующая ухода, и самое страшное - домогательства отчима. Таня пыталась жаловаться учителям, потом в школу прибегала мачеха, ругалась, обещала выгнать из дома. Закончилась жизнь в новой семье тем, что шестнадцатилетняя Таня убежала от отчима в горы босиком, в одном халате. Несколько дней ночевала в лесу, потом наткнулась на хижину, там и осталась. Пришел потом хозяин, местный житель Саша, недавно расставшийся с очередной женой, и разрешил ей жить у него. А потом и дети пошли. Так и жили они в этом вагончике в горах сначала вдвоем, потом втроем, вчетвером, впятером. Впрочем, Саша не очень-то обременял себя содержанием семьи, равно как и вниманием. А еще пил - и бил.
На всех старых фотографиях, которые показала Таня, он изрядно навеселе, а Татьяна, как правило, в синяках.
- Почему терпела? А куда мне было деваться, да еще с детьми? Никто и не видел, что он меня бьет, там тихо, людей нет.
Еду Таня готовила на костре, из муки пекла хлеб, ловила рыбу, ребенка клала в рюкзачок и шла в лес, собирала и закатывала грибы, которые продавала на трассе.
Долго бы так продолжалось или нет, неизвестно, но однажды кто-то надоумил Татьяну написать письмо Президенту Путину: дескать, тебе как сироте квартира положена. Зачем писала?
- Ну, все говорят, что он добрый, помогает простым людям, по телевизору показывали, что девочка из многодетной семьи ему пожаловалась, и он им телевизор подарил. Это у нас в крае было.
Ответ из администрации Президента пришел очень быстро: гладкая бумага, корректный, вежливый тон, обещание во всем разобраться и помочь.
И помощь нагрянула быстро. Из администрации Туапсинского района примчались дамы из соцзащиты и милиции. Угрожая забрать детей в детский дом, а Татьяну отправить в психиатрическую лечебницу, они заставили ее написать письмо Ткачеву о том, что она ни в чем не нуждается и живет сносно. Потом всю семью увезли в районную больницу, делали уколы, не кормили сутки, пока не приехал Саша и не забрал всех домой, правда, уже не в вагончик в горах, а в жилье в Молдовановке, снятое за 200 рублей в месяц.
Таня, вспоминая об этом, плачет.
- Они кричали на меня: зачем ты рожаешь? Мы твоих детей кормить не будем! Жаловаться она вздумала! А я ни разу в жизни рюмки водки не выпила, сигареты не выкурила. Я никогда не буду такой, как моя мать!
Таня работала сторожем в сельском клубе, сейчас числится в декретном отпуске, получает 173 рубля декретных и еще детские, за садик платит пятьсот. Как-то крутится, помогает немного непутевый Саша, но она уверена, что детей поднимет и сама: только подрастет Арсений, отдаст его в детсад, отправится на работу, будет продавать грибы и орехи на трассе.
- Не надо мне никакой помощи ни от Ткачева, ни от Путина, пусть только детей у меня не забирают! - умоляет она.
Когда сюжет про Танину жизнь показали по московскому каналу, в вагончик явились гости, человек двадцать чиновников из районной администрации. Пришли не с пустыми руками - принесли несколько банок с детским питанием, пару ползунков для Арсюшки. Обещали помочь, горестно вздыхали, разглядывая покосившуюся мебель, строили малышу козу начальственными пальцами. Но как именно помочь женщине, оказавшейся в трудной ситуации, не знал никто.
Молдовановский рынок, деловой центр села и дискуссионный клуб одновременно, отозвался на действия властей настороженно: Таню жалеют, но к ее затее жаловаться Путину относятся неоднозначно.
- Еще хуже себе сделаешь, - убежденно говорить старушка с ведром кизила. - Вот у нас еще есть семья беженцев из Армении. Девочка у них такая умная, отличница, за студентов рефераты пишет. Тоже послала письмо Путину, попросила российское гражданство. Тут же явились к ней из миграционной службы и говорят: если еще куда-нибудь напишешь, депортируем в двадцать четыре часа. Так что до бога высоко, а до Путина далеко.
