Мокий Семенович Гулик – «войсковой есаул и кавалер»

31 мая 2004, 10:00 Иванов С.В.

Б.Е. Фролов

Целой плеяде довольно известных деятелей черноморского казачества не нашлось места в дореволюционной и советской историографии. Этот второй эшелон войсковой старшины – К. Кордовский, А. Высочин, Л. Тиховский, И. Юзбаша и др. – не так привлекал внимание биографов, изучавших колоритные фигуры З. Чепеги, А. Головатого и прочих «звезд первой величины». А напрасно. И среди них было немало людей удивительной судьбы, волевых, целеустремленных, мужественных, предприимчивых.… К числу таковых относится и Мокий Семенович Гулик.

В этой статье автор постарается наметить основные вехи его биографии, хотя надо признать, что существуют временные лакуны, когда он напрочь исчезает с исторического горизонта. Немало и просто спорных вопросов.

Взять хотя бы год рождения. В прошении об отставке, поданном на имя императора в декабре 1799 г., Мокий Семенович указывает, что ему 71 год. Ему вторит и атаман Т.Т. Котляревский, ходатайствовавший перед Павлом I «о всемилостивейшем увольнении от военной службы по старости лет и слабости здоровья» подполковника Гулика (1). Атаман выражает надежду, что император не откажет старому казаку, «живущему на свете более 70 лет».

В то же время в формулярном списке премьер-майора М.С. Гулика от 24 февраля 1797 г. указано, что ему 64 года (2). Эти данные нам представляются более правдивыми, так как свободны от конъюнктурного маневра, возможного в деле с отставкой. Итак, М.С. Гулик родился, скорее всего, в 1732 (или 1733) году.

По его же словам, происходил он из семьи малороссийского старшины. Место рождения неизвестно. Однако удалось установить, что в конце 80-х гг. XVIII в. дом М.С. Гулика находился в местечке Никополь Екатеринославского уезда (3).

Местожительство М.С. Гулика «всплыло» в документах в связи с типичной для Черноморского казачьего войска тех лет ситуацией: он отпросился в «домовой» отпуск на 29 дней, а исчез на два месяца, так что войсковому судье А.А. Головатому пришлось разыскивать его через Екатеринославское наместничество (4). Не исключено, что дом М.С. Гулика в Никополе являлся и его родовым гнездом.

Из прошения Мокия Семеновича в войсковое правительство в мае 1794 г. мы узнаем и его подлинную фамилию – Назаренко (5). Во всяком случае, так он именует своего родного брата Петра. В прошении 1795 г. М.С. Гулик дает фамилию в несколько другом написании – Назаревский (6).

Служебная карьера М.С. Гулика началась в 1755 г., когда он вступил в Запорожское войско рядовым казаком. В составе этого войска принял активное участие в русско-турецкой войне 1768-1774 гг. Был в Очаковском и аджибейском походах; в сражении под деревней Шумы, в составе команды графа Мусина-Пушкина, получил ранение пикой в левую ногу. Участвовал М.С. Гулик и в знаменитом штурме Перекопа.

Одним из первых вступил М.С. Гулик в волонтерные команды, формируемые из бывших запорожцев для участия в новой русско-турецкой войне 1787-1791 гг. Указ об их создании князь Г.А. Потемкин подписал 20 августа 1787 г., а уже 15 сентября Гулик получил чин полкового есаула.

В годы войны Мокий Семенович сделал быструю карьеру. В июне 1788 г. он участвует в серии морских сражений под Очаковом. 28 июля 1788 г. ему поручили командовать одной из частей казачьей гребной флотилии (7). В ордере Г.А. Потемкина к атаману З.А. Чепеге от 12 августа 1788 г. сообщалось: «По представлению Вашему есаул Мокий гулик … за усердие произведен мною капитаном» (8). Одновременно он получает и чин войскового полковника.

7 ноября 1788 г. М.С. Гулик участвует в штурме острова Березань, во время которого получает ранение «в левую ногу пониже поясницы». По приказу Г.А. Потемкина 25 декабря 1788 г. войсковой полковник М.С. Гулик получил армейский чин секунд-майора (9). Более двух месяцев М.С. Гулик состоял комендантом Березанской крепости и только в январе 1789 г. его сменили (10). Интересно отметить, что в этот период М. Гулик сумел побывать и на штурме Очакова 12 декабря 1788 г. За храбрость, проявленную при взятии Березани и штурме Очакова, ему пожаловали орден св. Владимира 4-й степени. Грамоту на орден Гулик получил только 9 марта 1794 г. (11).

В августе 1789 г. М.С. Гулик принял командование над 4-й частью гребной казачьей флотилии. В его ведении находилось 11 канонерских лодок и 1182 казака 10 куреней: Брюховецкого, Минского, Величковского, Тимошевского, Леушковского, Пластуновского, Дядьковского, Пашковского, Медведовского, Платнировского (12). В том же году Мокий Семенович участвовал во взятии городов Аккермана и Бендер.

Любопытная деталь: в этот период М.С. Гулик имел «неразделенное имение с товарищем» Кириллом гаркушей, который, заболев в январе 1789 г., передал ему свою часть (13).

Апофеозом войны в 1790 г. стал славный измаильский штурм. Войсковой полковник Гулик с 600 казаками состоял в авангарде. В их задачу входило вырубить палисад, захватить крепостные выходы и батареи противника. По мнению П.П. Короленко, эту задачу казаки выполнили. О. Леонов, изучавший этот вопрос по материалам РГВИА, утверждает обратное: «Приморские гренадеры вместе с черноморскими казаками на мелких гребных судах устремились на речную сторону крепости. Казаки, плывшие в авангарде, отказались первыми высаживаться на берег. Гренадерам пришлось самостоятельно брать крепостной вал, несмотря на отчаянное сопротивление нескольких тысяч турок и татар» (14).

Нет причин сомневаться в истинности фактов, приводимых современным исследователем. Нам же остается выяснить следующее: при каких обстоятельствах М. Гулик получил ранение ружейной пулей в правую ногу и за что его в 1798 г. включили в список для награждения золотыми знаками за штурм Измаила (15). Вероятно, не сумев отличиться в авангардном бою, Мокий Семенович достойно проявил себя в сражениях на улицах самого города. Отметил его и князь Г.А. Потемкин. 10 февраля 1791 г. он сообщил атаману З. Чепеге о награждении секунд-майора Гулика чином премьер-майора «за участие в разных кампаниях, а напоследок при осаде и взятии Измаила» (16). Кроме М.С. Гулика звание премьер-майора в Черноморском войске имели еще только два войсковых полковника – Савва Белый и Алексей Высочин.

Темной страницей в биографии М.С. Гулика остается вопрос о назначении его войсковым есаулом и снятии с этой должности в 1791- 1792 гг. В формулярном списке М. Гулика указано, что он являлся войсковым есаулом с 20 декабря 1791 г. по 5 марта 1793 г. Однако ордер Коша от 6 декабря 1791 г. уже извещал войсковых командиров, что войсковым есаулом «избран от общества» Мокий Гулик (17). Ровно через месяц, 7 января 1792 г. «по общему войсковых полковников и атаманов приговору» в есаулы был выбран армии капитан Василий Неякий, который уже 8 января рапортовал о принятии должности от своего «предместника» М.С. Гулика (18).

Причину столь быстрой смены известный черноморский историк П.П. Короленко усматривает в малограмотности М.С. Гулика (19). Но ведь об этом все прекрасно знали и до избрания, да и впоследствии неграмотность не помешала Мокию Гулику несколько лет занимать должность войскового есаула, а затем и войскового судьи. Нам о причинах этой ротации ничего не известно, хотя и есть очень небольшая зацепка.

В документах об избрании В. Неякого фигурирует выражение «правящий войскового есаула». В конце XVIII в. слово «правящий» означало «неполный», «исправляющий должность» (т.е. неполный есаул, исправляющий должность есаула). Возможно, М.С. Гулик действительно формально числился войсковым есаулом до 5 марта 1793 г. (как указано в формуляре), а должность за него «правил» В. Неякий.

В марте 1792 г. во исполнение предписания генерал-аншефа М.В. Коховского войскового полковника М.С. гулика направили с особой командой «для обозрения назначенных сему войску (Черноморскому – Б.Ф.) земель» на Тамани и Кубани (20). Возвратившись в находившийся на Буге в местечке Слободзея казачий Кош, Мокий Гулик 8 июля представил кошевому атаману подробный отчет о кубанской земле. Эта сторона деятельности М.С. Гулика очень хорошо известна и неоднократно описана, поэтому не будем на ней останавливаться. Стоит, наверно, отметить, что во время этой экспедиции М. Гулик только на Тамани сумел записать в черноморские казаки 114 человек «разных бурлак» (21).

По переселении на Кубань М.С. Гулик полтора года находился в главном Копыльском кордоне, возглавляя пограничную стражу от Копыла до Фанагории (22). 2 октября 1794 г. Войсковое правительство назначило его депутатом от войска Черноморского (вместе с секунд-майорами К. Кордовским и С. Письменным) для установления границы с Кавказским наместничеством (23). С 6 мая по 25 июля Гулик «был отряжен для разграничения войсковых земель».

26 марта 1796 г. М.С. Гулик вновь назначается войсковым есаулом. Много забот легло на его плечи. Обязанности войскового есаула фиксировались «Порядком общей пользы» 1794 г. и специальной инструкцией. Прежде всего, эта функция контроля за исполнением всех повелений атамана и войскового правительства.

После смерти атаман З.А. Чепеги кандидатура М.С. Гулика была в числе 4 кандидатов на освободившееся место. Избранный атаманом войсковой судья А.А. головатый был в то время уже мертв и Павел I назначил следующим атаманом войскового писаря Т.Т. Котляревского. Постепенно в руках Гулика оказалась огромная власть, так как Котляревский убыл надолго в Петербург. «Начальствует на войсковой земле кордонною стражею и над всеми войсковыми жителями», - так писалось в это время о Мокие Семеновиче. Сам Гулик отмечал, что он по поручению Т.Т. Котляревского с 16 августа 1797 г. по 12 декабря 1798 г. «на месте главного начальника управлял войском с ревностью и усердием». В этот период М.С. Гулик ухитрился ввести себя в Войсковое правительство: «… в рассуждение мне данного управления… делами по должности кошевого атамана, нахожу нужным в оном войсковом правительстве иметь мне заседание» (25).

По возвращении атамана в Черноморию, М.С. Гулик ордером от 29 марта 1799 г. был определен на должность войскового судьи (26). 27 мая он получил звание подполковника армии.

Но годы, раны, болезни брали свое. Еще в декабре 1797 г. лекарь 2-го мушкетерского полка Сертюхов освидетельствовал Мокия Семеновича и выдал аттестат: потеря зрения одним глазом, частые болевые припадки, ломота от повреждений ранами (27). Поэтому и появилось на свет упомянутое в начале статьи прошение об отставке. Высочайшим приказом 22 декабря 1799 г. войска Черноморского подполковник Гулик «отставлялся от службы полковником с пансионом получаемого им жалованья» (28).

На Кубани М.С. Гулик обзавелся солидным хозяйством. В марте 1795 г. ему отвели 8 верст земли на р. Челбасы под хутор и водяную мельницу. Дом и сад, заведенные им близ Копыльского кордона, на земле, отведенной под слободу Джерелиевского куреня, указом войскового правительства от 24 марта 1795 г. были отданы в вечное и потомственное его владение (29). Еще один дом М.С. Гулик имел в Екатеринодаре.

В 1807 г. М.С. гулик скончался.

Будучи человеком одиноким, все свое имущество он завещал на различные благотворительные цели: постройку в городе кладбищенской церкви, раздачу вдовцам, сиротам, инвалидам, пожертвования монастырям (30).

Читать и писать Мокий Семенович так и не научился. Его подписи в документах не свободный росчерк пера, а заученный рисунок. Однако пользу образования он понимал прекрасно. По духовному завещанию Мокия Гулика на нужды просвещения был сделан взнос в тысячу рублей; это пожертвование оказалось самым большим в Черномории (31).