Листовки, приглашавшие горожан на акцию протеста, навевали воспоминания о картинках из учебника истории советских времен: подпольная типография, допотопный печатный станок и пачки газеты "Искра", тайком переправляемые в Россию в трюме парохода. "Товарищи, все на митинг!", — крошечные серые листочки, густо заполненные рядами корявых букв, неприметно ютились на стенах домов среди самодельных объявлений. Вот куда народный протест загнали — неизбежно должен подумать обыватель, заодно определяя для себя, нужно ли ему прийти в субботний вечер на центральную улицу города, чтобы высказаться по жизненно важным для себя вопросам: почему растут цены на услуги коммунальщиков, что будет с жителями центра города, где затеяна грандиозная реконструкция, какие сюрпризы можно ожидать от нового Жилищного кодекса и еще много чего.
Сколько горожан, прочитав листовку, решит выйти на улицы — сложно было сказать заранее. Организаторы митинга заявили его численность в 3 тысячи человек. После обеда в субботу начал накрапывать дождь, и милиционеры, заранее выставленные в оцепление возле здания администрации края, нетерпеливо поглядывали то на небо, то вдаль по улице Красной, откуда должно было появиться заявленное народное море. В 16 часов — в обозначенный момент начала митинга — на главной улице города играли уличные музыканты и ездили прогулочные фаэтоны, но никаких признаков приближения протестующих не наблюдалось. Вокруг памятника маршалу Жукову начала собираться небольшая толпа из пенсионеров, которые в ожидании своих товарищей бродили вокруг фонтана, присаживались на лавочки, вяло раскупая с самодельных лотков патриотическую прессу.
Милицейский начальник в высоких чинах, одетый в штатское, встав на бордюр, вглядывался в толпу гуляющих, которая заполонила несколько кварталов. "Где эти чертовы нацболы, хотел бы я знать, — раздраженно поделился он впечатлениями. — Опять какую-нибудь гадость выкинут. Мы, как могли, приняли меры, но ребята уж больно непредсказуемые". Ближе к половине пятого забеспокоились и пенсионеры на лавочках, которые успели замерзнуть и соскучиться. Неожиданно над толпой загремела музыка — в стиле рок, но с очень знакомыми словами. Хриплый мужской голос прочувствованно начал: "Вставай, страна огромная". В это момент напротив памятника словно из ниоткуда возникла толпа с красно-черными флагами. Впереди колыхался огромный лозунг, написанный похоронными белыми буквами на черном фоне — "Россия без Путина". "Пусть ярость благородная вскипает как волна", — неслось из динамика. На лицах молодых людей, несущих лозунг, было столько мрачной решимости, что зрители, столпившиеся вокруг монумента, невольно отшатнулись назад.
Музыка смолкла. "Здравствуйте, товарищи, митинг объявляю открытым", — неожиданно мирно сказал пожилой человек, оказавшийся возле микрофона. Жутковатый призрак погрома тут же исчез, зрители выдохнули и подвинулись ближе к оратору, чтобы лучше слышать. Впрочем, внимательно выслушивать выступающих особой необходимости не было, митинг покатился по привычной колее. Ораторы один за другим выходили к трибуне и без особого воодушевления заводили привычные речи: опять поднялись цены на услуги ЖКХ, а это безобразие; новый Жилищный кодекс скоро сделает всех нас бомжами; реконструкция Краснодара — очередное надувательство граждан, которые и так живут плохо и бедно. Далее митингующие потребовали отправить в отставку Александра Ткачева и Владимира Евланова, отменить ФЗ № 122 и не допустить приватизации ЖКХ. Досталось также "Единой России" за соглашательскую политику в вопросе коммунальной реформы. Не были обойдены и сакраментальные вопросы — кто развалил Советский Союз и где именно засели предатели родины.
Словом, все как всегда. Только один раз речь вызвала всплеск живого интереса: один из ораторов, по виду военный пенсионер, сообщил, что знает механизм реализации права очередников на получение бесплатного жилья: "Все приходите ко мне, я подскажу! Обращайтесь в КПРФ!" Когда оратор отошел от трибуны, за ним тут же устремилась толпа народа. "А вы кто? Как вас найти? Что нам делать?" — перекрикивали друг друга горожане. "Моя фамилия Гирич, зовут Владимир, найти меня можно в КПРФ! — кричал в ответ народный защитник и тряс над толпой кипой бумажек. — Вот заявления, все расскажу всем, приходите!". Взбудораженные митингующие уносились прочь и тут же возвращались, ведя с собой все новых слушателей. Немолодая дама кричала кому-то в телефон: "Немедленно приезжай! Тут есть человек, обещал проблемы с жильем решить! И с реконструкцией!".
Остальные слушатели, устав от долгих речей, бродили по толпе, норовя попасть в объектив телекамеры, беседовали с друзами и знакомыми и поглядывали на небо, не превратятся ли срывающиеся с неба капли в полномасштабный дождь. Милицейское оцепление, нарушив строй, разбилось на группы, служебные собаки, которые заметно заволновались при появлении толпы, заскучали, опустили уши и начали оглядываться на зеленый газон перед администрацией, где беззаботно резвилась стая бездомных псов. "Товарищи, митинг подходит к концу!" — разнеслось над толпой. Слушатели недовольно загудели.
"Я понимаю, много желающих высказаться, но у нас время — всего до 18 часов", — извиняющимся тоном продолжил один из организаторов. Вновь заиграла раздирающая душу музыка, пожилые активисты Союза офицеров и нациболы начали сворачивать знамена. Сбившись в небольшую группу, они направились в сторону улицы Ленина, где расположен краевой комитет КПРФ. Говорят, в последнее время они так и ходят с митингов вместе — старики и молодежь, старики в случае опасности окружают подростков и пытаются не допустить к ним милицию. Правда, после митинга 23 февраля в Краснодаре эта тактика не принесла успеха — на активистов НБП напали неизвестные, а в драке под раздачу попали и пожилые активистки из организации "Трудовая Россия". Но в прошлое воскресенье ничего подобного не ожидалось. "В тот раз с самого начала было видно, что будет провокация, — сообщил один из нацболов. — Сейчас все спокойно, нас не тронут".
"Полторы тысячи протестующих — это вам организаторы сказали, что столько собрали? Врут, — отрезал полковник милиции, стоявший в оцеплении. — Не более пятисот, а то и триста. Я толпу с первого взгляда могу посчитать". Увы, даже непрофессионалу было видно, что толпа, собравшаяся напротив администрации, была, мягко говоря, не слишком густой. И специфичной по возрасту — преобладали пенсионеры. Означает ли это, что остальных жителей Краснодара не волнует рост тарифов на услуги ЖКХ, новые жилищные законы и перестройка центра? Волнует, и даже очень, а при взгляде на очередную квитанцию из РЭПа краснодарца охватывает как раз та самая "ярость благородная", к которой безуспешно апеллируют нацболы. Это чувство вполне может вывести обывателя на улицу, чтобы поговорить с властью не тоном униженного просителя, а несколько по-иному.
Однако выплеснуть возмущение в уличной акции почему-то не получилось. Отчаялись ли горожане увидеть на митинге лидеров народного возмущения? Не видят систематической работы левой оппозиции в отстаивании интересов народа? Действительно, работа от митинга до митинга приносит нулевой эффект, даже в смысле саморекламы этой самой оппозиции: отчитались и забыли, а что делается между всплесками организованного народного возмущения? Бьются наши коммунисты в ЗСК и городской Думе в защиту интересов горожан? Выставляют пикеты, собирают подписи, объявляют акции гражданского неповиновения и голодовки? Увы, ничего такого об активистах КПРФ краснодарцам неизвестно. Может быть, работы и идет, но где-то уж очень подпольно, без видимых результатов. А лидер очень даже нужен — иначе зачем толпе протестующих бежать за первым попавшимся персонажем, который пообещал решить все их проблемы?
Сколько горожан, прочитав листовку, решит выйти на улицы — сложно было сказать заранее. Организаторы митинга заявили его численность в 3 тысячи человек. После обеда в субботу начал накрапывать дождь, и милиционеры, заранее выставленные в оцепление возле здания администрации края, нетерпеливо поглядывали то на небо, то вдаль по улице Красной, откуда должно было появиться заявленное народное море. В 16 часов — в обозначенный момент начала митинга — на главной улице города играли уличные музыканты и ездили прогулочные фаэтоны, но никаких признаков приближения протестующих не наблюдалось. Вокруг памятника маршалу Жукову начала собираться небольшая толпа из пенсионеров, которые в ожидании своих товарищей бродили вокруг фонтана, присаживались на лавочки, вяло раскупая с самодельных лотков патриотическую прессу.
Милицейский начальник в высоких чинах, одетый в штатское, встав на бордюр, вглядывался в толпу гуляющих, которая заполонила несколько кварталов. "Где эти чертовы нацболы, хотел бы я знать, — раздраженно поделился он впечатлениями. — Опять какую-нибудь гадость выкинут. Мы, как могли, приняли меры, но ребята уж больно непредсказуемые". Ближе к половине пятого забеспокоились и пенсионеры на лавочках, которые успели замерзнуть и соскучиться. Неожиданно над толпой загремела музыка — в стиле рок, но с очень знакомыми словами. Хриплый мужской голос прочувствованно начал: "Вставай, страна огромная". В это момент напротив памятника словно из ниоткуда возникла толпа с красно-черными флагами. Впереди колыхался огромный лозунг, написанный похоронными белыми буквами на черном фоне — "Россия без Путина". "Пусть ярость благородная вскипает как волна", — неслось из динамика. На лицах молодых людей, несущих лозунг, было столько мрачной решимости, что зрители, столпившиеся вокруг монумента, невольно отшатнулись назад.
Музыка смолкла. "Здравствуйте, товарищи, митинг объявляю открытым", — неожиданно мирно сказал пожилой человек, оказавшийся возле микрофона. Жутковатый призрак погрома тут же исчез, зрители выдохнули и подвинулись ближе к оратору, чтобы лучше слышать. Впрочем, внимательно выслушивать выступающих особой необходимости не было, митинг покатился по привычной колее. Ораторы один за другим выходили к трибуне и без особого воодушевления заводили привычные речи: опять поднялись цены на услуги ЖКХ, а это безобразие; новый Жилищный кодекс скоро сделает всех нас бомжами; реконструкция Краснодара — очередное надувательство граждан, которые и так живут плохо и бедно. Далее митингующие потребовали отправить в отставку Александра Ткачева и Владимира Евланова, отменить ФЗ № 122 и не допустить приватизации ЖКХ. Досталось также "Единой России" за соглашательскую политику в вопросе коммунальной реформы. Не были обойдены и сакраментальные вопросы — кто развалил Советский Союз и где именно засели предатели родины.
Словом, все как всегда. Только один раз речь вызвала всплеск живого интереса: один из ораторов, по виду военный пенсионер, сообщил, что знает механизм реализации права очередников на получение бесплатного жилья: "Все приходите ко мне, я подскажу! Обращайтесь в КПРФ!" Когда оратор отошел от трибуны, за ним тут же устремилась толпа народа. "А вы кто? Как вас найти? Что нам делать?" — перекрикивали друг друга горожане. "Моя фамилия Гирич, зовут Владимир, найти меня можно в КПРФ! — кричал в ответ народный защитник и тряс над толпой кипой бумажек. — Вот заявления, все расскажу всем, приходите!". Взбудораженные митингующие уносились прочь и тут же возвращались, ведя с собой все новых слушателей. Немолодая дама кричала кому-то в телефон: "Немедленно приезжай! Тут есть человек, обещал проблемы с жильем решить! И с реконструкцией!".
Остальные слушатели, устав от долгих речей, бродили по толпе, норовя попасть в объектив телекамеры, беседовали с друзами и знакомыми и поглядывали на небо, не превратятся ли срывающиеся с неба капли в полномасштабный дождь. Милицейское оцепление, нарушив строй, разбилось на группы, служебные собаки, которые заметно заволновались при появлении толпы, заскучали, опустили уши и начали оглядываться на зеленый газон перед администрацией, где беззаботно резвилась стая бездомных псов. "Товарищи, митинг подходит к концу!" — разнеслось над толпой. Слушатели недовольно загудели.
"Я понимаю, много желающих высказаться, но у нас время — всего до 18 часов", — извиняющимся тоном продолжил один из организаторов. Вновь заиграла раздирающая душу музыка, пожилые активисты Союза офицеров и нациболы начали сворачивать знамена. Сбившись в небольшую группу, они направились в сторону улицы Ленина, где расположен краевой комитет КПРФ. Говорят, в последнее время они так и ходят с митингов вместе — старики и молодежь, старики в случае опасности окружают подростков и пытаются не допустить к ним милицию. Правда, после митинга 23 февраля в Краснодаре эта тактика не принесла успеха — на активистов НБП напали неизвестные, а в драке под раздачу попали и пожилые активистки из организации "Трудовая Россия". Но в прошлое воскресенье ничего подобного не ожидалось. "В тот раз с самого начала было видно, что будет провокация, — сообщил один из нацболов. — Сейчас все спокойно, нас не тронут".
"Полторы тысячи протестующих — это вам организаторы сказали, что столько собрали? Врут, — отрезал полковник милиции, стоявший в оцеплении. — Не более пятисот, а то и триста. Я толпу с первого взгляда могу посчитать". Увы, даже непрофессионалу было видно, что толпа, собравшаяся напротив администрации, была, мягко говоря, не слишком густой. И специфичной по возрасту — преобладали пенсионеры. Означает ли это, что остальных жителей Краснодара не волнует рост тарифов на услуги ЖКХ, новые жилищные законы и перестройка центра? Волнует, и даже очень, а при взгляде на очередную квитанцию из РЭПа краснодарца охватывает как раз та самая "ярость благородная", к которой безуспешно апеллируют нацболы. Это чувство вполне может вывести обывателя на улицу, чтобы поговорить с властью не тоном униженного просителя, а несколько по-иному.
Однако выплеснуть возмущение в уличной акции почему-то не получилось. Отчаялись ли горожане увидеть на митинге лидеров народного возмущения? Не видят систематической работы левой оппозиции в отстаивании интересов народа? Действительно, работа от митинга до митинга приносит нулевой эффект, даже в смысле саморекламы этой самой оппозиции: отчитались и забыли, а что делается между всплесками организованного народного возмущения? Бьются наши коммунисты в ЗСК и городской Думе в защиту интересов горожан? Выставляют пикеты, собирают подписи, объявляют акции гражданского неповиновения и голодовки? Увы, ничего такого об активистах КПРФ краснодарцам неизвестно. Может быть, работы и идет, но где-то уж очень подпольно, без видимых результатов. А лидер очень даже нужен — иначе зачем толпе протестующих бежать за первым попавшимся персонажем, который пообещал решить все их проблемы?
