Современный мир столкнулся с любопытным парадоксом. С одной стороны, происходящие в мире процессы глобализации словно "стягивают" земной шар воедино. Стирание всяческих границ происходит в экономике и в том, что называется материальной культурой: на вас вполне может быть надета футболка, сделанная в Китае из узбекского хлопка по итальянской модели, а ваша машина, скажем, Ford, разработана в США и собрана в России из комплектующих, произведенных в дюжине других стран.
То, что называют духовной культурой (точнее — досугом, развлечением), тоже не имеет границ. Музыкальные хиты, фильмы, игры, книги распространяются со скоростью Интернета.
"Тектонические" изменения происходят и в самой, казалось бы, устойчивой области — политике. Например, страны, которые чуть более полувека сошлись в самой жестокой войне за всю историю человечества, сегодня объединились в Евросоюз, и внуки выживших тогда врагов уже не знают, что такое "граница на замке".
Казалось бы, все это должно привести постиндустриального человека к идеалу космополитизма, следующего универсальному разуму и общечеловеческим ценностям. Однако конец XX века и наступившее новое тысячелетие столкнулись со все возрастающим усилением значимости этничности, причем не на уровне музейного любопытства и фольклорных фестивалей, а как реального фактора политики, культуры и даже экономики. Такое усиление архаичных по своей природе этнических структур на фоне объективных процессов глобализации и получило название "этнический парадокс".
В этой связи возникают вопросы: "А нужна ли национальность для современного человека? Не является ли она чем-то антиисторическим, ведущим к эскалации национализма и связанного с ним экстремизма?".
Ответ на эти вопросы пытаются найти в рамках исследования "Диалог культур в контексте самопонимания национальной идентичности (на примере студентов вузов Северо-Западного Кавказа)". Проект, который дает возможность взглянуть на проблемы национального глазами молодежи, поддержан Фондом подготовки кадрового резерва "Государственный Клуб" (грант № 036).
В ходе проводимого исследования студентам кубанских вузов был задан вопрос: "Что для Вас значит быть представителем Вашей национальности?". Наряду с положительными ответами (принадлежность к стране и ее истории, народу и родовым корням, национальной традиции, обычаям, языку и культуре) были и такие, которые отрицают значимость национальности (у русских — 6,65% респондентов; у адыгов — 1,6% респондентов), по преимуществу приводя аргумент "Главное, чтобы человек был хороший".
В этой связи поставленная проблема оборачивается вопросом: "А может ли быть человек человеком вообще и хорошим человеком в частности, вне и помимо национальности?"
Мы знаем, что личностью не рождаются, а становятся. Наша жизнь — это постоянная, непрекращающаяся попытка стать Человеком, обрести свое предназначение, понимание добра и зла. И здесь национальная принадлежность, казалось бы, представляется избыточном звеном между тем, что человек представляет собой, и тем, кем человек должен быть. Подобный взгляд отражает проведенное исследование структуры самопонимания студентов. Так, при ответе на вопрос "Кто Я?" многие респонденты указывали на себя как человека или как личность.
Однако возможность быть или не быть собой, найти или же потерять себя связана, прежде всего, с тем, что человек принадлежит не только к природе, но и к культуре. А культура — это не просто совокупность благ и достижений, среди которых протекает жизнь человека. Культурность человека — это особый способ организации жизни, превращающий человека в Человека, причем даже на физиологическом уровне (прямохождение, речь, мышление, особенности питания, ориентиры телесной красоты, физического развития и т.д.). А главная особенность культурного становления человека — это погруженность в непосредственно данные культурные формы, то есть этнокультуру: колыбельные песни матери, первая улыбка отца, похвала и порицание близких, язык, на котором думает, общается и переживает человек — именно из этого и произрастает человечность индивида. То есть именно этническая культура — первичный способ очеловечивания человека.
Подобное понимание культуры демонстрируют и некоторые респонденты. Так, студентка Адыгейского госуниверситета связывает высоту адыгейской культуры с красотой языка, справедливостью обычаев и воспитанием лучших человеческих качеств. Высота культуры здесь определяет высоту человечности человека. То есть в своем пределе человечность и этничность совпадают. На это указывают многие респонденты, не зависимо от национальности: "Быть русской для меня значит быть хорошим человеком", отмечает будущий технолог. Для ее сверстницы, будущего историка, "быть адыгейкой значит: быть именно таким человеком, которым бы гордился каждый человек независимо от национальности".
Таким образом, национальная идентичность связана с образцовой формой человека: предельно национальное оборачивается здесь предельно человеческим. Поэтому этнокультура не просто определяет наличное "есть" человека, "за кого он себя держит", но и открывает то, каким он должен быть, чтобы оказаться "при себе", то есть "быть хорошим человеком".
Значит ли это, что национальность в современном мире все-таки нужна? Да, несомненно. Это путь человека к себе как Человеку. Однако этот путь, как и все остальные (религиозная, гражданская, профессиональная, партийно-политическая и прочие виды идентичности), таит в себе опасные ловушки: ведь всякое осознание своей групповой и культурной принадлежности разделяет людей на "мы" и "они", "наши" и "не наши" …
Подчеркивание таких различий, осознание собственной значимости лишь через факт принадлежности к той или иной национальности, превращение гордости за своих в гордыню собственного возвеличивания действительно ставит межчеловеческие барьеры и ведет к опасным конфликтам. Но и сам человек, возводя подобные барьеры, становится неполным, недостаточным, ущербным. Проникая же в сущностные глубины своей культуры, человек становится открытым и для других культур. В своем, национальном он открывает смысловые позиции для межкультурного диалога. Например, гостеприимство как таковое бессодержательно. Наполняет его особым смыслом традиция русского или же кавказского гостеприимства.
Такую двойственность национальной идентичности осознают многие студенты, принявшие участие в нашем исследовании. Наиболее четко данную мысль выразил ответ будущего технолога из КубГТУ: "Для меня не имеет значения моя национальность с точки зрения разделения общества по национальной принадлежности и формирования отношения к людям исключительно по этим признакам. С другой стороны, я горжусь тем, что я русская, и тем, что проживаю на территории России". Поэтому осознание богатства и своеобразия своей культуры, освоение ее глубин должно вести людей не к ценностному конфликту, а к диалогу ценностей.
По материалам "круглого стола" по теме "Диалог культур в контексте самопонимания национальной идентичности", прошедшего в "национальной гостиной" муниципального учреждения "Общественно-информационный центр города Краснодара".
Работа выполнена при финансовой поддержке Фонда подготовки кадрового резерва "Государственный Клуб", грант № 036.
То, что называют духовной культурой (точнее — досугом, развлечением), тоже не имеет границ. Музыкальные хиты, фильмы, игры, книги распространяются со скоростью Интернета.
"Тектонические" изменения происходят и в самой, казалось бы, устойчивой области — политике. Например, страны, которые чуть более полувека сошлись в самой жестокой войне за всю историю человечества, сегодня объединились в Евросоюз, и внуки выживших тогда врагов уже не знают, что такое "граница на замке".
Казалось бы, все это должно привести постиндустриального человека к идеалу космополитизма, следующего универсальному разуму и общечеловеческим ценностям. Однако конец XX века и наступившее новое тысячелетие столкнулись со все возрастающим усилением значимости этничности, причем не на уровне музейного любопытства и фольклорных фестивалей, а как реального фактора политики, культуры и даже экономики. Такое усиление архаичных по своей природе этнических структур на фоне объективных процессов глобализации и получило название "этнический парадокс".
В этой связи возникают вопросы: "А нужна ли национальность для современного человека? Не является ли она чем-то антиисторическим, ведущим к эскалации национализма и связанного с ним экстремизма?".
Ответ на эти вопросы пытаются найти в рамках исследования "Диалог культур в контексте самопонимания национальной идентичности (на примере студентов вузов Северо-Западного Кавказа)". Проект, который дает возможность взглянуть на проблемы национального глазами молодежи, поддержан Фондом подготовки кадрового резерва "Государственный Клуб" (грант № 036).
В ходе проводимого исследования студентам кубанских вузов был задан вопрос: "Что для Вас значит быть представителем Вашей национальности?". Наряду с положительными ответами (принадлежность к стране и ее истории, народу и родовым корням, национальной традиции, обычаям, языку и культуре) были и такие, которые отрицают значимость национальности (у русских — 6,65% респондентов; у адыгов — 1,6% респондентов), по преимуществу приводя аргумент "Главное, чтобы человек был хороший".
В этой связи поставленная проблема оборачивается вопросом: "А может ли быть человек человеком вообще и хорошим человеком в частности, вне и помимо национальности?"
Мы знаем, что личностью не рождаются, а становятся. Наша жизнь — это постоянная, непрекращающаяся попытка стать Человеком, обрести свое предназначение, понимание добра и зла. И здесь национальная принадлежность, казалось бы, представляется избыточном звеном между тем, что человек представляет собой, и тем, кем человек должен быть. Подобный взгляд отражает проведенное исследование структуры самопонимания студентов. Так, при ответе на вопрос "Кто Я?" многие респонденты указывали на себя как человека или как личность.
Однако возможность быть или не быть собой, найти или же потерять себя связана, прежде всего, с тем, что человек принадлежит не только к природе, но и к культуре. А культура — это не просто совокупность благ и достижений, среди которых протекает жизнь человека. Культурность человека — это особый способ организации жизни, превращающий человека в Человека, причем даже на физиологическом уровне (прямохождение, речь, мышление, особенности питания, ориентиры телесной красоты, физического развития и т.д.). А главная особенность культурного становления человека — это погруженность в непосредственно данные культурные формы, то есть этнокультуру: колыбельные песни матери, первая улыбка отца, похвала и порицание близких, язык, на котором думает, общается и переживает человек — именно из этого и произрастает человечность индивида. То есть именно этническая культура — первичный способ очеловечивания человека.
Подобное понимание культуры демонстрируют и некоторые респонденты. Так, студентка Адыгейского госуниверситета связывает высоту адыгейской культуры с красотой языка, справедливостью обычаев и воспитанием лучших человеческих качеств. Высота культуры здесь определяет высоту человечности человека. То есть в своем пределе человечность и этничность совпадают. На это указывают многие респонденты, не зависимо от национальности: "Быть русской для меня значит быть хорошим человеком", отмечает будущий технолог. Для ее сверстницы, будущего историка, "быть адыгейкой значит: быть именно таким человеком, которым бы гордился каждый человек независимо от национальности".
Таким образом, национальная идентичность связана с образцовой формой человека: предельно национальное оборачивается здесь предельно человеческим. Поэтому этнокультура не просто определяет наличное "есть" человека, "за кого он себя держит", но и открывает то, каким он должен быть, чтобы оказаться "при себе", то есть "быть хорошим человеком".
Значит ли это, что национальность в современном мире все-таки нужна? Да, несомненно. Это путь человека к себе как Человеку. Однако этот путь, как и все остальные (религиозная, гражданская, профессиональная, партийно-политическая и прочие виды идентичности), таит в себе опасные ловушки: ведь всякое осознание своей групповой и культурной принадлежности разделяет людей на "мы" и "они", "наши" и "не наши" …
Подчеркивание таких различий, осознание собственной значимости лишь через факт принадлежности к той или иной национальности, превращение гордости за своих в гордыню собственного возвеличивания действительно ставит межчеловеческие барьеры и ведет к опасным конфликтам. Но и сам человек, возводя подобные барьеры, становится неполным, недостаточным, ущербным. Проникая же в сущностные глубины своей культуры, человек становится открытым и для других культур. В своем, национальном он открывает смысловые позиции для межкультурного диалога. Например, гостеприимство как таковое бессодержательно. Наполняет его особым смыслом традиция русского или же кавказского гостеприимства.
Такую двойственность национальной идентичности осознают многие студенты, принявшие участие в нашем исследовании. Наиболее четко данную мысль выразил ответ будущего технолога из КубГТУ: "Для меня не имеет значения моя национальность с точки зрения разделения общества по национальной принадлежности и формирования отношения к людям исключительно по этим признакам. С другой стороны, я горжусь тем, что я русская, и тем, что проживаю на территории России". Поэтому осознание богатства и своеобразия своей культуры, освоение ее глубин должно вести людей не к ценностному конфликту, а к диалогу ценностей.
По материалам "круглого стола" по теме "Диалог культур в контексте самопонимания национальной идентичности", прошедшего в "национальной гостиной" муниципального учреждения "Общественно-информационный центр города Краснодара".
Работа выполнена при финансовой поддержке Фонда подготовки кадрового резерва "Государственный Клуб", грант № 036.
