Зима может быть весьма неприятным временем даже в теплом Краснодаре, особенно – для тех, кому приходится проводить на городских улицах не несколько часов в день, а всю жизнь. Потому для единственного краснодарского центра "Забота", принимающего лиц без определенного места жительства, зима традиционно – самая жаркая пора.
Центр, где любой может рассчитывать на ночлег, находится на окраине города и найти его не так-то просто. Понять, что двигаешься в верном направлении, можно по паре указателей и характерным лицам, которые начинают попадаться на пути.
За зеленым высоким забором с колючей проволокой по всему периметру находится одноэтажное здание, в котором живут так называемые "клиенты" и находятся кабинеты всех сотрудников "Заботы", в том числе директора. На крыльце сидя спит мужчина в спортивном костюме. На его ноги брошен видавший виды черный ватник.
Рядом с "ресепшен" – кабинет соцработников, комнатка администратора, в которой ведется прием бомжей, информационные стенды. Молодой человек помогает дедушке на костылях зайти в темноватое помещение. Несколько секунд ходьбы по узким коридорам мимо катящего на коляске инвалида – и я уже у директора.
И.о. директора центра Галина Литвиненко рассказывает об учреждении и его, что скрывать, непростых буднях. По ее словам, "Краснодарский центр социальной адаптации для лиц без определенного места жительства "Забота" открылся летом 1996 года. Планировалось, что он будет рассчитан на 200 мест. Сегодня, согласно штатному расписанию, коечный план – 110 мест. Но на данный момент численность клиентов составляет 134 человека, поскольку в холодное время года приток клиентов сильно увеличивается (летом бомжи стараются не обращаться в "Заботу" – существует лимит нахождения за год).
Многие периодически сюда возвращаются. Среди клиентов центра много инвалидов, людей пенсионного возраста, чья бездомность связана с действиями аферистов, проблемами в семье (например, собственные дети выставили за дверь), лиц, склонных к бродяжничеству, прибывших из колоний. Одни очень переживают, что оказались "на дне", другие не хотят и не могут жить по-другому. Стаж бездомности клиентов бывает поразительно велик и может равняться 8, 10 и даже 27 годам.
Если жителей "Заботы" и можно назвать коллективом, то очень разнородным. Здесь, как и везде, есть свои лидеры и неудачники, друзья и недруги. Здесь воруют и ябедничают, занимают на сигареты "до пенсии" и не отдают долг. Тут, несмотря на совсем не романтическую атмосферу, даже рождается любовь. Одна пара инвалидов даже попросила их поженить, чтобы потом они смогли поселиться в семейный дом-интернат. Серьезных разборок, несмотря на криминальное прошлое некоторых клиентов, по словам персонала, здесь не случается – за "бунт" могут сначала сделать предупреждение, а потом "попросить" из учреждения.
Люди попадают в "Заботу" разными путями – кто-то приходит самостоятельно, кого-то привозят сотрудники милиции, граждане или доставляет "скорая". При этом, по словам Галины Литвиненко, оформляют клиента в центре только при его желании (при этом сначала открывается журнал проверки личности по Краевому адресному бюро, затем заполняется личная карточка, пишется заявление).
В приеме отказывают лицам, находящимся в сильном алкогольном опьянении, под действием наркотиков, с признаками психических заболеваний, сопровождающихся расстройствами поведения, а также лицам, имеющим заразные заболевания кожи и головы, сыпь неясного происхождения, больным туберкулезом.
В центре работают два отделения – стационарное и ночное. Нахождение в стационарном отделении подразумевает постоянное проживание в центре сроком до полугода. За это время сотрудники "Заботы" должны оформить клиенту путевку в дом-интернат (как правило, среди клиентов этого отделения люди пенсионного возраста, которым трудно себя обслужить, и инвалиды, причем по статистике на 9 мужчин приходится всего одна женщина). Чтобы это сделать, зачастую сотрудникам нужно проделать колоссальную работу – подавляющая часть людей не имеют самых необходимых документов, в том числе паспорт. К тому же, большинство не может предоставить точную информацию о себе. Потому персоналу приходится обращаться в больницы, военкоматы, пенсионные фонды, разговаривать с соседями, отправлять запросы в другие города и т.д. Зато восстановление заветного удостоверения воспринимается как победа.
В ночное отделение каждый день принимают всех обратившихся с шести вечера. Прием в ночную смену ведут администратор, медработник и дезинфектор, сотрудники милиции проверяют прибывших и следят за порядком в комнатах и на прилежащей территории. Клиенты ночного отделения получают санобработку, ужин, койко-место, одежду, мягкий инвентарь (постельные принадлежности, полотенца, средства гигиены). Позднее проводится социальный консилиум, на котором рассматривается ситуация, в которой оказался клиент, и определяется ход работы с ним в дальнейшем. Как и в случае со "стационарниками", одной из важнейших задач, стоящих перед персоналом "Заботы", является восстановление паспорта.
- Наши клиенты – это в основном люди, которые уже не во что не верят, не видят выхода из положения. Они приняли улицу, улица приняла их. Мы должны дать им надежду. Некоторых очень трудно убедить, что восстановление документов необходимо. Но есть клиенты ночного отделения, которым паспорт очень нужен. В основном это трудоспособные люди, поэтому с ними мы проводим юридические консультации, а затем они самостоятельно обращаются в соответствующие службы. При этом мы их поддерживаем и контролируем, потому что как только они сталкиваются с трудностями, у них опускаются руки. Зато как мы счастливы, когда они получают свой выстраданный документ, ведь иногда оформление затягивается на долгие месяцы! – взволнованно говорит Галина Литвиненко.
Конечно, отсутствием паспорта проблемы не ограничиваются. У многих обратившихся в центр имеется целый ряд заболеваний, поэтому их сначала направляют в учреждения здравоохранения, где им оказывается бесплатная помощь (восемь койкомест в больницах города постоянно закреплены за клиентами "Заботы"). Есть в центре и свой медкабинет. Нуждающимся клиентам здесь выдают напрокат коляски и костыли и помогают оформить группу инвалидности. По словам и.о. директора, при ее оформлении в центре стали уделять большое внимание медицинским картам ИПР, которые составляются медиками. Такая карта позволяет клиенту бесплатно получить средство реабилитации по выходу из учреждения.
- С 2009 года мы добились разрешения на регистрацию клиентов в нашем учреждении. Мы можем оформить ему временную прописку в "Заботе", которая позволяет получать медобслуживание, трудоустроиться и т. д. Проработав какое-то время, человек сможет снять жилье, выехать из центра и наладить свою жизнь, ведь здесь тоже не просто находиться, – рассказывает Литвиненко.
Однако некоторые люди предпочитают "Заботу" даже своему дому. Так, в свое время жил здесь очень пожилой мужчина с большим стажем бездомности. Сотрудники центра пытались получить достоверную информацию о его прошлом, чтобы восстановить документы и найти родственников. Мужчина почти ничего не помнил, путался в пояснениях. Проанализировав все сказанное им, работники отправили запрос в Ульяновск и узнали, что он действительно проживал в этом городе и получал пенсию. Разыскали номер телефона сына, который находился на заработках. Тот приехал в "Заботу", состоялась трогательная встреча. Оказалось, что у них с отцом произошла ссора, и тот ушел из дома. С тех пор прошло двенадцать лет, сын не знал, жив отец или нет. Из центра сын уехал один, поскольку на тот момент не мог отца забрать с собой, позже звонил в центр, хотел забрать его к себе, но не вышло. Спустя совсем немного времени дедушка умер в стенах "Заботы".
В другой раз пенсионерка жила в "Заботе" несмотря на то, что была одна прописана в краснодарской квартире. Родственников у нее не было, и женщина оформила договор, по которому ее приятельница-соседка должна была ухаживать за ней до самой смерти, а после этого квартира отходила ей. Вскоре соседка умерла, а два ее сына-алкоголика вместо того, чтобы обеспечить старушке должный уход, обижали ее и били. Женщина ушла из дома в "Заботу", где стали разбираться о причинах ее нежелания возвращаться домой. От сотрудников соцзащиты мужчины узнали, что бабушка находится в центре, и пришли за ней. По словам Галины Литвиненко, выглядели "наследники" так, что она испугалась за здоровье и жизнь клиентки. В последствии от соседей персоналу центра стало известно, почему женщина боялась покинуть стены "Заботы". С помощью свидетелей были собраны соответствующие документы, по решению суда договор был расторгнут, и теперь пенсионерка живет в своей квартире и чувствует себя в безопасности.
Еще одна пожилая женщина не оказалась в "Заботе", если бы ладила с родственниками. После ссоры с ними она доверилась аферистке и осталась без жилья. Потом хотела найти родню, но те сменили место жительства. Ей пришлось поселиться в центре. Летом 2008 года родственники увидели старушку в телевизионном сюжете. Они приехали в "Заботу", забрали ее домой, но через некоторое время она вернулась обратно – не ужилась. Сегодня она живет в центре и ждет получения путевки в дом-интернат.
Жить в "Заботе" – значит в той или иной степени соблюдать установленный график. А он официально таков: подъем в пол седьмого утра, затем гигиенические процедуры, с девяти до десяти – завтрак в столовой (питание привозное, горячее), до одиннадцати утренний обход клиентов заведующим отделением и медработником, затем выделяется час на обед. После обеда так называемый тихий час, затем ужин. Отбой по графику в 23 часа. В перерывах – культурно-досуговая деятельность, взаимодействие с соцработником, медработником. И, конечно, клиентам стационарного отделения полагается трудиться, например, убирать мусор с прилегающей территории.
По уставу "стационарникам" запрещается ходить в грязной обуви, содержать домашних животных, покидать центр без предупреждения, принимать спиртные напитки.
Чтобы посмотреть, как живут клиенты центра, мы с соцработником отправились по комнатам, что находятся неподалеку от кабинета директора. Идем по узкому коридору мимо зеленых дверей с надписью "Дезинфекционная (чистая)" и "Дезинфекционная (грязная)". Тут же душевые, работающие с шести вечера, туалеты, где запрещается курить, камера для хранения вещей. Время обеденное, и здесь весьма оживленно. Из "номеров" высовываются головы любопытных клиентов, на меня смотрят подозрительно. Невысокий худощавый паренек 23 лет в рокерском прикиде деловито ходит по коридору. Его блестящая черная куртка и узкие черные очки смотрятся немного нелепо на фоне тесноватых комнат, беззубых морщинистых мужчин с костылями или гипсом, очень похожих на них неухоженных женщин, выкатывающих на инвалидных колясках людях с лицами, выдающими давнее пристрастие к алкоголю. Но и он являются клиентом центра, т.е. человеком без определенного места жительства – за бравым, на первый взгляд видом, скрывается нелегкая судьба.
Один из таких колясочников, сидевших в тупике коридора, тут же вступил с нами в диалог. Александру Федоровичу на вид лет сорок. Темные волосы, черные брюки, футболка с надписью "Diesel" и мастерка на худощавом теле, во взгляде что-то сумасшедшее.
- Не обижайтесь на нас, не обижайтесь. И эту девочку не обижайте (показывает пальцем на соцработника). Я за эту девочку, вот за эту девочку стану головой. Я так за всех сотрудников, – предупреждает Александр Федорович.
Где-то неподалеку из телевизора слышится веселое "Няня, няня, няня, дети счастливы с ней!" и грубые комментарии клиентов.
Рядом с ним вертится невысокая женщина лет 50-ти с припухшим лицом. На ней шапка, темно-коричневый мужской свитер и лосины.
- Уйди! – командует даме инвалид. Та издает какие-то звуки, похожие на скрип и шипение одновременно. – Уйди тебе говорю, не мешай! – злится Александр Федорович.
Соцработник спешит покинуть этого клиента и пройтись по комнатам, но мужчина от нас не отстает.
- Подожди, мы еще не поговорили! Мы живем хорошо, никто нас даже не обижает! – докладывает инвалид. – Все мне хорошо, но мне нужна коляска, напишите, что мне нужна своя коляска!
Заглядываем в комнаты. Все они небольшие и похожи друг на друга – везде имеется стол, двухъярусные кровати, тумбочка. Везде кто-то ест, спит или читает книгу, укрывшись всем, что только может согреть. Создается ощущение, что в каждой комнате размещается миллион самых разнообразных необходимых для жизни вещей.
В другой комнате, что в самом тупике поуютнее. Здесь живут представительницы слабого пола. На шторах даже висит украшение в виде цветка. На тумбочке стоит иконка из картона.
Спрашиваю у одной из бабушек, как ей живется здесь.
- Хорошо, только ноги болят, – признается та.
Александр Федорович догоняет нас и снова пытается привлечь к себе внимание.
- Куда мне обратиться, чтобы мне дали личную коляску?! Запишите, что мне все хорошо, но мне нужна своя коляска! – просит инвалид.
Я интересуюсь, есть ли у него родственники.
- Я баран! – восклицает мужчина и с горечью начинает рассказывать, что у него есть дочь и сын 11 и 9 лет в ст. Кущевской, что им и жене оставил жилье, как в 2006-ом переходил дорогу и попал под колеса автомобиля…
Александр Федорович перегородил выход из чьей-то комнаты и клянется Богом, что здесь "все хорошо, кормят трижды в день и каждый день меняют белье". Тем временем из комнаты в коридор пытается вырулить на коляске худая коротковолосая женщина. Они кое-как разъезжаются. Она присоединяется к нескольким угрюмым бомжам, которые курят на маленьком дворике.
В соседней проходной комнате (самой большой в центре) идет просмотр сериала "Моя прекрасная няня". Около десятка бомжей сидят напротив телевизора и смотрят на вико-шаталинские страсти без особых эмоций. Всего же в комнате человек пятнадцать. Многие в пижамах читают книги, взятые тут же с полок. Библиотека в "Заботе" своеобразная – есть как "обычные" книги вроде "Что делать?" Чернышевского или стихи Лермонтова, так и редкая литература. Аппарат для дезинфекции воздуха, стоящий чуть ли не посередине комнаты тоже красоты не создает, но без него не обойтись.
- Ночью тут еще живее, – признается соцработник.
Мимо нас проходит немолодая энергичная брюнетка в юбке (что редкость)
с восточными чертами лица. Признав во мне журналиста, она останавливается и тоном актрисы, произносящей финальную речь в спектакле, говорит:
- Знаете, миллионы жизней! Миллионы судеб! Посмотрите! (делает широкий жест рукой в сторону своих соседей) Обвинять всех – нельзя, пожалеть всех – тоже нельзя. Каждый по-своему – один аферист, другой наркоман, а я – пьяница! (смеется) Что теперь делать? Вот что теперь делать? Я могу пить, а могу не пить! Если захочу, стукну по тормозам и не буду!
Соцработник пытается убедить ее, что пить не нужно, но у той свое мнение.
К нам снова подъезжает Александр Федорович. Парень-"рокер" тоже желает пообщаться.
- Куда лезешь? Че, блатной? – идет на конфликт инвалид.
- Кто блатной? – деловым тоном спрашивает перенек.
- Смотри, я за девочек башку снесу! – угрожает мужчина.
Парень хмурится, но отходит в сторонку.
- Ты слышишь, могу поговорить с девушкой? – интересуется "рокер" у соцработника, когда "конкурент" отвлекается.
- Обращайтесь не на ты, а на "вы" для начала, – вежливо поправляет сотрудница.
- Да ладно тебе! – машет рукой клиент и заглядывает в столовую.
Столовая, пожалуй, самое уютное место в центре – здесь в отличие от комнат светло и чисто. Видно, что совсем недавно тут был сделан ремонт. С белых столов уже убрана посуда, кто-то из персонала моет чан, чтобы вечером его снова заполнить едой.
И вечером снова придут в центр люди, попавшие в трудную жизненную ситуацию. И их примут, несмотря на переполненность учреждения, потому что отказывать зимой обездоленному человеку в крове, по меньшей мере, грешно. Планируется, что "Забота" в скором времени расширится, появятся новые отделения. И все равно принять, обогреть и главное – помочь выбраться с обочины жизни всем или хотя бы многим – задача трудная. Но выполнимая…
Центр, где любой может рассчитывать на ночлег, находится на окраине города и найти его не так-то просто. Понять, что двигаешься в верном направлении, можно по паре указателей и характерным лицам, которые начинают попадаться на пути.
За зеленым высоким забором с колючей проволокой по всему периметру находится одноэтажное здание, в котором живут так называемые "клиенты" и находятся кабинеты всех сотрудников "Заботы", в том числе директора. На крыльце сидя спит мужчина в спортивном костюме. На его ноги брошен видавший виды черный ватник.
Рядом с "ресепшен" – кабинет соцработников, комнатка администратора, в которой ведется прием бомжей, информационные стенды. Молодой человек помогает дедушке на костылях зайти в темноватое помещение. Несколько секунд ходьбы по узким коридорам мимо катящего на коляске инвалида – и я уже у директора.
И.о. директора центра Галина Литвиненко рассказывает об учреждении и его, что скрывать, непростых буднях. По ее словам, "Краснодарский центр социальной адаптации для лиц без определенного места жительства "Забота" открылся летом 1996 года. Планировалось, что он будет рассчитан на 200 мест. Сегодня, согласно штатному расписанию, коечный план – 110 мест. Но на данный момент численность клиентов составляет 134 человека, поскольку в холодное время года приток клиентов сильно увеличивается (летом бомжи стараются не обращаться в "Заботу" – существует лимит нахождения за год).
Многие периодически сюда возвращаются. Среди клиентов центра много инвалидов, людей пенсионного возраста, чья бездомность связана с действиями аферистов, проблемами в семье (например, собственные дети выставили за дверь), лиц, склонных к бродяжничеству, прибывших из колоний. Одни очень переживают, что оказались "на дне", другие не хотят и не могут жить по-другому. Стаж бездомности клиентов бывает поразительно велик и может равняться 8, 10 и даже 27 годам.
Если жителей "Заботы" и можно назвать коллективом, то очень разнородным. Здесь, как и везде, есть свои лидеры и неудачники, друзья и недруги. Здесь воруют и ябедничают, занимают на сигареты "до пенсии" и не отдают долг. Тут, несмотря на совсем не романтическую атмосферу, даже рождается любовь. Одна пара инвалидов даже попросила их поженить, чтобы потом они смогли поселиться в семейный дом-интернат. Серьезных разборок, несмотря на криминальное прошлое некоторых клиентов, по словам персонала, здесь не случается – за "бунт" могут сначала сделать предупреждение, а потом "попросить" из учреждения.
Люди попадают в "Заботу" разными путями – кто-то приходит самостоятельно, кого-то привозят сотрудники милиции, граждане или доставляет "скорая". При этом, по словам Галины Литвиненко, оформляют клиента в центре только при его желании (при этом сначала открывается журнал проверки личности по Краевому адресному бюро, затем заполняется личная карточка, пишется заявление).
В приеме отказывают лицам, находящимся в сильном алкогольном опьянении, под действием наркотиков, с признаками психических заболеваний, сопровождающихся расстройствами поведения, а также лицам, имеющим заразные заболевания кожи и головы, сыпь неясного происхождения, больным туберкулезом.
В центре работают два отделения – стационарное и ночное. Нахождение в стационарном отделении подразумевает постоянное проживание в центре сроком до полугода. За это время сотрудники "Заботы" должны оформить клиенту путевку в дом-интернат (как правило, среди клиентов этого отделения люди пенсионного возраста, которым трудно себя обслужить, и инвалиды, причем по статистике на 9 мужчин приходится всего одна женщина). Чтобы это сделать, зачастую сотрудникам нужно проделать колоссальную работу – подавляющая часть людей не имеют самых необходимых документов, в том числе паспорт. К тому же, большинство не может предоставить точную информацию о себе. Потому персоналу приходится обращаться в больницы, военкоматы, пенсионные фонды, разговаривать с соседями, отправлять запросы в другие города и т.д. Зато восстановление заветного удостоверения воспринимается как победа.
В ночное отделение каждый день принимают всех обратившихся с шести вечера. Прием в ночную смену ведут администратор, медработник и дезинфектор, сотрудники милиции проверяют прибывших и следят за порядком в комнатах и на прилежащей территории. Клиенты ночного отделения получают санобработку, ужин, койко-место, одежду, мягкий инвентарь (постельные принадлежности, полотенца, средства гигиены). Позднее проводится социальный консилиум, на котором рассматривается ситуация, в которой оказался клиент, и определяется ход работы с ним в дальнейшем. Как и в случае со "стационарниками", одной из важнейших задач, стоящих перед персоналом "Заботы", является восстановление паспорта.
- Наши клиенты – это в основном люди, которые уже не во что не верят, не видят выхода из положения. Они приняли улицу, улица приняла их. Мы должны дать им надежду. Некоторых очень трудно убедить, что восстановление документов необходимо. Но есть клиенты ночного отделения, которым паспорт очень нужен. В основном это трудоспособные люди, поэтому с ними мы проводим юридические консультации, а затем они самостоятельно обращаются в соответствующие службы. При этом мы их поддерживаем и контролируем, потому что как только они сталкиваются с трудностями, у них опускаются руки. Зато как мы счастливы, когда они получают свой выстраданный документ, ведь иногда оформление затягивается на долгие месяцы! – взволнованно говорит Галина Литвиненко.
Конечно, отсутствием паспорта проблемы не ограничиваются. У многих обратившихся в центр имеется целый ряд заболеваний, поэтому их сначала направляют в учреждения здравоохранения, где им оказывается бесплатная помощь (восемь койкомест в больницах города постоянно закреплены за клиентами "Заботы"). Есть в центре и свой медкабинет. Нуждающимся клиентам здесь выдают напрокат коляски и костыли и помогают оформить группу инвалидности. По словам и.о. директора, при ее оформлении в центре стали уделять большое внимание медицинским картам ИПР, которые составляются медиками. Такая карта позволяет клиенту бесплатно получить средство реабилитации по выходу из учреждения.
- С 2009 года мы добились разрешения на регистрацию клиентов в нашем учреждении. Мы можем оформить ему временную прописку в "Заботе", которая позволяет получать медобслуживание, трудоустроиться и т. д. Проработав какое-то время, человек сможет снять жилье, выехать из центра и наладить свою жизнь, ведь здесь тоже не просто находиться, – рассказывает Литвиненко.
Однако некоторые люди предпочитают "Заботу" даже своему дому. Так, в свое время жил здесь очень пожилой мужчина с большим стажем бездомности. Сотрудники центра пытались получить достоверную информацию о его прошлом, чтобы восстановить документы и найти родственников. Мужчина почти ничего не помнил, путался в пояснениях. Проанализировав все сказанное им, работники отправили запрос в Ульяновск и узнали, что он действительно проживал в этом городе и получал пенсию. Разыскали номер телефона сына, который находился на заработках. Тот приехал в "Заботу", состоялась трогательная встреча. Оказалось, что у них с отцом произошла ссора, и тот ушел из дома. С тех пор прошло двенадцать лет, сын не знал, жив отец или нет. Из центра сын уехал один, поскольку на тот момент не мог отца забрать с собой, позже звонил в центр, хотел забрать его к себе, но не вышло. Спустя совсем немного времени дедушка умер в стенах "Заботы".
В другой раз пенсионерка жила в "Заботе" несмотря на то, что была одна прописана в краснодарской квартире. Родственников у нее не было, и женщина оформила договор, по которому ее приятельница-соседка должна была ухаживать за ней до самой смерти, а после этого квартира отходила ей. Вскоре соседка умерла, а два ее сына-алкоголика вместо того, чтобы обеспечить старушке должный уход, обижали ее и били. Женщина ушла из дома в "Заботу", где стали разбираться о причинах ее нежелания возвращаться домой. От сотрудников соцзащиты мужчины узнали, что бабушка находится в центре, и пришли за ней. По словам Галины Литвиненко, выглядели "наследники" так, что она испугалась за здоровье и жизнь клиентки. В последствии от соседей персоналу центра стало известно, почему женщина боялась покинуть стены "Заботы". С помощью свидетелей были собраны соответствующие документы, по решению суда договор был расторгнут, и теперь пенсионерка живет в своей квартире и чувствует себя в безопасности.
Еще одна пожилая женщина не оказалась в "Заботе", если бы ладила с родственниками. После ссоры с ними она доверилась аферистке и осталась без жилья. Потом хотела найти родню, но те сменили место жительства. Ей пришлось поселиться в центре. Летом 2008 года родственники увидели старушку в телевизионном сюжете. Они приехали в "Заботу", забрали ее домой, но через некоторое время она вернулась обратно – не ужилась. Сегодня она живет в центре и ждет получения путевки в дом-интернат.
Жить в "Заботе" – значит в той или иной степени соблюдать установленный график. А он официально таков: подъем в пол седьмого утра, затем гигиенические процедуры, с девяти до десяти – завтрак в столовой (питание привозное, горячее), до одиннадцати утренний обход клиентов заведующим отделением и медработником, затем выделяется час на обед. После обеда так называемый тихий час, затем ужин. Отбой по графику в 23 часа. В перерывах – культурно-досуговая деятельность, взаимодействие с соцработником, медработником. И, конечно, клиентам стационарного отделения полагается трудиться, например, убирать мусор с прилегающей территории.
По уставу "стационарникам" запрещается ходить в грязной обуви, содержать домашних животных, покидать центр без предупреждения, принимать спиртные напитки.
Чтобы посмотреть, как живут клиенты центра, мы с соцработником отправились по комнатам, что находятся неподалеку от кабинета директора. Идем по узкому коридору мимо зеленых дверей с надписью "Дезинфекционная (чистая)" и "Дезинфекционная (грязная)". Тут же душевые, работающие с шести вечера, туалеты, где запрещается курить, камера для хранения вещей. Время обеденное, и здесь весьма оживленно. Из "номеров" высовываются головы любопытных клиентов, на меня смотрят подозрительно. Невысокий худощавый паренек 23 лет в рокерском прикиде деловито ходит по коридору. Его блестящая черная куртка и узкие черные очки смотрятся немного нелепо на фоне тесноватых комнат, беззубых морщинистых мужчин с костылями или гипсом, очень похожих на них неухоженных женщин, выкатывающих на инвалидных колясках людях с лицами, выдающими давнее пристрастие к алкоголю. Но и он являются клиентом центра, т.е. человеком без определенного места жительства – за бравым, на первый взгляд видом, скрывается нелегкая судьба.
Один из таких колясочников, сидевших в тупике коридора, тут же вступил с нами в диалог. Александру Федоровичу на вид лет сорок. Темные волосы, черные брюки, футболка с надписью "Diesel" и мастерка на худощавом теле, во взгляде что-то сумасшедшее.
- Не обижайтесь на нас, не обижайтесь. И эту девочку не обижайте (показывает пальцем на соцработника). Я за эту девочку, вот за эту девочку стану головой. Я так за всех сотрудников, – предупреждает Александр Федорович.
Где-то неподалеку из телевизора слышится веселое "Няня, няня, няня, дети счастливы с ней!" и грубые комментарии клиентов.
Рядом с ним вертится невысокая женщина лет 50-ти с припухшим лицом. На ней шапка, темно-коричневый мужской свитер и лосины.
- Уйди! – командует даме инвалид. Та издает какие-то звуки, похожие на скрип и шипение одновременно. – Уйди тебе говорю, не мешай! – злится Александр Федорович.
Соцработник спешит покинуть этого клиента и пройтись по комнатам, но мужчина от нас не отстает.
- Подожди, мы еще не поговорили! Мы живем хорошо, никто нас даже не обижает! – докладывает инвалид. – Все мне хорошо, но мне нужна коляска, напишите, что мне нужна своя коляска!
Заглядываем в комнаты. Все они небольшие и похожи друг на друга – везде имеется стол, двухъярусные кровати, тумбочка. Везде кто-то ест, спит или читает книгу, укрывшись всем, что только может согреть. Создается ощущение, что в каждой комнате размещается миллион самых разнообразных необходимых для жизни вещей.
В другой комнате, что в самом тупике поуютнее. Здесь живут представительницы слабого пола. На шторах даже висит украшение в виде цветка. На тумбочке стоит иконка из картона.
Спрашиваю у одной из бабушек, как ей живется здесь.
- Хорошо, только ноги болят, – признается та.
Александр Федорович догоняет нас и снова пытается привлечь к себе внимание.
- Куда мне обратиться, чтобы мне дали личную коляску?! Запишите, что мне все хорошо, но мне нужна своя коляска! – просит инвалид.
Я интересуюсь, есть ли у него родственники.
- Я баран! – восклицает мужчина и с горечью начинает рассказывать, что у него есть дочь и сын 11 и 9 лет в ст. Кущевской, что им и жене оставил жилье, как в 2006-ом переходил дорогу и попал под колеса автомобиля…
Александр Федорович перегородил выход из чьей-то комнаты и клянется Богом, что здесь "все хорошо, кормят трижды в день и каждый день меняют белье". Тем временем из комнаты в коридор пытается вырулить на коляске худая коротковолосая женщина. Они кое-как разъезжаются. Она присоединяется к нескольким угрюмым бомжам, которые курят на маленьком дворике.
В соседней проходной комнате (самой большой в центре) идет просмотр сериала "Моя прекрасная няня". Около десятка бомжей сидят напротив телевизора и смотрят на вико-шаталинские страсти без особых эмоций. Всего же в комнате человек пятнадцать. Многие в пижамах читают книги, взятые тут же с полок. Библиотека в "Заботе" своеобразная – есть как "обычные" книги вроде "Что делать?" Чернышевского или стихи Лермонтова, так и редкая литература. Аппарат для дезинфекции воздуха, стоящий чуть ли не посередине комнаты тоже красоты не создает, но без него не обойтись.
- Ночью тут еще живее, – признается соцработник.
Мимо нас проходит немолодая энергичная брюнетка в юбке (что редкость)
с восточными чертами лица. Признав во мне журналиста, она останавливается и тоном актрисы, произносящей финальную речь в спектакле, говорит:
- Знаете, миллионы жизней! Миллионы судеб! Посмотрите! (делает широкий жест рукой в сторону своих соседей) Обвинять всех – нельзя, пожалеть всех – тоже нельзя. Каждый по-своему – один аферист, другой наркоман, а я – пьяница! (смеется) Что теперь делать? Вот что теперь делать? Я могу пить, а могу не пить! Если захочу, стукну по тормозам и не буду!
Соцработник пытается убедить ее, что пить не нужно, но у той свое мнение.
К нам снова подъезжает Александр Федорович. Парень-"рокер" тоже желает пообщаться.
- Куда лезешь? Че, блатной? – идет на конфликт инвалид.
- Кто блатной? – деловым тоном спрашивает перенек.
- Смотри, я за девочек башку снесу! – угрожает мужчина.
Парень хмурится, но отходит в сторонку.
- Ты слышишь, могу поговорить с девушкой? – интересуется "рокер" у соцработника, когда "конкурент" отвлекается.
- Обращайтесь не на ты, а на "вы" для начала, – вежливо поправляет сотрудница.
- Да ладно тебе! – машет рукой клиент и заглядывает в столовую.
Столовая, пожалуй, самое уютное место в центре – здесь в отличие от комнат светло и чисто. Видно, что совсем недавно тут был сделан ремонт. С белых столов уже убрана посуда, кто-то из персонала моет чан, чтобы вечером его снова заполнить едой.
И вечером снова придут в центр люди, попавшие в трудную жизненную ситуацию. И их примут, несмотря на переполненность учреждения, потому что отказывать зимой обездоленному человеку в крове, по меньшей мере, грешно. Планируется, что "Забота" в скором времени расширится, появятся новые отделения. И все равно принять, обогреть и главное – помочь выбраться с обочины жизни всем или хотя бы многим – задача трудная. Но выполнимая…
