Последний портрет. Монолог художника надгробных памятников

Рассказ Вадима С., который два года занимался надгробными надписями и изображениями.

Как я попал в этот бизнес? По знакомству — брат позвонил и сказал: есть такая тема. Доводить надгробные портреты до товарного вида, под ключ. Есть, мол, возможность устроиться в цех, в районе Славянского кладбища их несколько.

Как это делается. Сначала фото сканируется, потом первичное нанесение на камень делает станок. Получается грубо, это как бы основа, набросок. А работники уже потом вручную доводят портрет, шлифуют и полируют камень, придают памятнику законченный вид.

Фирм, которые занимаются этим бизнесом в Краснодаре, как минимум несколько десятков. Сам камень стоит 6–8 тыс. — это если он маленький (до метра), тоненький, серенький. А еще нужны цветники, надгробная плита, тумба. Скромный памятник без нанесения обойдется в 20–25 тыс. рублей.

В училище для меня портрет никакой сложности не представлял. Вот композиция — это да, темный лес. А портрет, чтобы схожесть была, это у меня легко выходило. Наверное, способности. У меня как-то само собой получалось то, на что у людей уходят годы учебы и погружения в ремесло.

Сложности в цеху и возникли, можно сказать, именно из-за этого. Я свои портреты делал дольше всех. Определенным образом это вредило доходам, потому что поточность снижалась. Но я делал работу лучше всех, очень тщательно. Ну не могу я физически, чтобы из моих рук дрянь какая-нибудь выходила или недоделка!

А сотрудникам фирмы это не нравилось, косо смотрели. Там еще есть свои профессиональные секреты. Например, ордена и медали. Зачастую поступают заказы на портреты орденоносцев. А в наградах очень много надписей, мелких деталей. Поэтому у работников есть свои заготовки, шаблоны для каждой из них. Так мне свои заготовки никто даже не предложил, каждый там со своими исключительно работает. Приходилось мне все вручную на камне выбивать.

За нанесение надписи и портрета частники берут 10–15 тыс. рублей. В цеху, где есть станки, где процесс поставлен на поток, нанесение стоит дешевле, в районе 5–7 тыс. рублей. Итого памятник в готовом виде обойдется заказчику в сумму от 40 до 70 тыс. рублей.

Художники, если их можно так назвать, в этом бизнесе — высшая каста. А есть еще работяги, которые распиливают камень. Камень поставляется из Китая, Карелии, Белоруссии. Когда камень приходит битый или поцарапанный, клиента стараются убедить в том, что ему нужен орнамент из листьев или другие вензеля. И если клиент ведется на это, сами распиловщики и занимаются нанесением. При этом, наверное, и карандаша никогда в руках не держали.

Странные заказы бывают иногда. То каратиста в прыжке закажут, то балерину, то кого-нибудь с мобильником возле уха. Дичь всякую, в общем.

Скорость работы зависит от плотности камня, остроты бойка. Иной раз прогонишь — получается бледное нанесение, приходится еще пару раз его прогонять. С помощью станка можно сделать полноценное нанесение за несколько часов. Если вручную — один или полтора портрета за рабочий день.

Когда заказчик говорит, что непохоже получилось, это отдельная песня. Понятно, что они своего покойника всю жизнь знали, досконально его изучили и привыкли к нему, к родному. А художник его видит на единственном фото, причем в первый и последний раз. Или принесут фото с удостоверения 3х4 см — делай, мол. А на памятник-то нужна большая фотография, желательно в хорошем разрешении. Вот как растягивать фотку столетней давности, да еще чтобы по итогу похоже получилось? А клиенту этого не объяснишь. Он тебя не слышит, вникать не хочет. Ему кажется, что раз он разорился на памятник с портретом, ему мастера все по первому сорту должны сделать каким-то чудом из никаких исходников. Ну и находились особо истеричные клиенты — приходилось готовый портрет с камня полностью стесывать и по новой наносить.

Деньги там иногда неплохие платили. Но тоже — есть ярко выраженная сезонность. Перед Пасхой, родительским днем — вал заказов. Зимой, конечно, мало.

Ушел я оттуда после двух лет работы и не жалею совершенно. И антураж этот кладбищенский, и люди в этом бизнесе — все не мое. Но опыт получил по-своему интересный.