«Возврат народу права выбора — объединяющая повестка». Интервью с инициатором референдума в Краснодарском крае

Завтра, 22 ноября, на пленарном заседании Законодательного собрания Краснодарского края могут рассмотреть вопрос о проведении референдума по поводу возврата выборности глав муниципалитетов. Денис Куренов поговорил с главой инициативной группы, выступающей за возврат прямых выборов местной власти, координатором общественного движения «Голос» Давидом Канкией.

Краевая избирательная комиссия 7 ноября разрешила инициативной группе провести референдум о возврате прямых выборов глав муниципалитетов. Это было второе ходатайство по поводу референдума, поданное в избирком. Первое было отклонено, так как в поданных документах были допущены ошибки. Избирком передал документы с инициативой провести референдум в краевое Законодательное собрание 10 ноября, где их должны рассмотреть в течение 20 дней. Скорее всего, это произойдет завтра, 22 ноября — на пленарном заседании ЗСК, которое проходит раз в месяц. 

Прямые выборы мэров в Краснодарском крае отменили в декабре 2014 года. Инициатором отмены выборов выступил тогдашний губернатор Кубани Александр Ткачев. Новую модель муниципальных выборов — конкурсную — в Краснодаре утвердили весной 2015 года. О ней подробно рассказывается в материале нашего портала.

С тех пор к конкурсному механизму при назначении мэра Краснодара прибегали два раза. В сентябре 2015 года депутаты городской думы выбрали мэром города Владимира Евланова. В декабре 2016 года — Евгения Первышова.

Давид Канкия, один из инициаторов проведения референдума по возвращению прямых выборов местной власти, в интервью порталу Юга.ру рассказал о политической конкуренции на Кубани, о стоимости проведения референдума, о том, зачем горожанину знать имя мэра города, а также  том, что лучше плохие выборы, чем местная власть по назначению.

В последние годы часто слышатся мнения о том, что волеизъявление народа в некоторых случаях может привести к катастрофам. Я имею в виду реакцию на избрание Трампа, на феномен Брекзит. Из российских реалий можно вспомнить высказывание Маргариты Симоньян в беседе с Олегом Кашиным — о том, что на первых свободных («бесконтрольных») выборах в России к власти придут фашисты, которые расстреляют и Симоньян, и Кашина. Что, по-вашему, стоит за этими высказываниями?

— Это обычный страх потерять власть. Люди, которые наверху принимают решения, почему-то думают, что они знают лучше, что им виднее, как должна жить страна или край. Это, к сожалению, не всегда так. Когда власть перестает слушать людей, когда она ими не выбирается, когда она от них не зависит, у нее начинается головокружение от успехов, она теряет почву под ногами и перестает работать на интересы общества. Вот почему важно, чтобы власть была выбираемой.

Летом на нашем портале вышел большой материал с вами. Вы рассказывали, как и почему десять лет в Краснодарском крае проходят нечестные выборы. Если выборы у нас все равно нечестные, зачем возвращать выборность местной власти?

— Да, у нашей инициативной группы есть огромные претензии к тому, как проходят выборы в крае. У нас очень много претензий к этим выборам. Но мы считаем, что лучше плохие выборы, чем местная власть по назначению. Потому что местная власть — это та власть, которая решает текущие проблемы: чинит дороги, обеспечивает социальную сферу, ЖКХ и прочее. И когда мэр не избран людьми — даже формально, — а назначен конкурсной комиссией, в которую входят чиновники и депутаты, то и свои действия он осуществляет не в интересах горожан. И мы же понимаем, что на самом деле все утверждается в краевой администрации. Вот и мэр, получается, работает в первую очередь не в интересах горожан, а в интересах той же краевой администрации. В итоге происходит разрыв между горожанами и городской властью.

Мы не беремся оценивать — хороший мэр Первышов или нет, лучше он или хуже Евланова. Мы против самого принципа, когда непонятно кто решает, кто будет управлять нашим городом. Мы сами хотим в этом участвовать.

Еще есть мнение, что не имеет смысла возвращать выборность местной власти, если у нас в политическом поле отсутствует конкуренция. Возьмем, к примеру, те же недавние выборы в ЗСК.

— У нас в крае конкуренции действительно нет. Политическое пространство зачищено. Но процессы отмены выборов местной власти произошли по всей стране. И их причина в том, что к власти в крупных городах начали приходить оппозиционные политики — Ройзман в Екатеринбурге, Локоть в Новосибирске. Власть увидела, что это тот уровень выборов, на которых они могут проиграть, что оппозиция здесь может себя проявить. Поэтому в 2014–2015 гг. выборы местной власти отменили.

Когда вы отнимаете у людей право выбора, а у оппозиции возможность участия в выборах — вы на себя берете всю ответственность за то, что происходит. А значит, за все — и за хорошее, и за плохое — в итоге спросят с вас. Соответственно, в отсутствие конкуренции понижается качество управления и принятия решений.

В ролике вашей инициативной группы фигурируют практически все известные в городе оппозиционеры. Не боитесь ли вы, что ваша группа будет восприниматься не как движение за общегражданские права, а именно как оппозиционное движение?

— Наоборот, мы очень гордимся, что в нашу инициативную группу удалось объединить людей разных политических взглядов. У нас сидят рядом «Яблоко», штаб Навального, «Открытая Россия» и левая «Революционная рабочая партия». То, что оппозиция на уровне региона может объединиться, — это позитивный пример в том числе и для федерального уровня. Есть общегражданская повестка, которая всех объединяет, — например, возврат народу права выбора.

В среду на пленарном заседании ЗСК, скорее всего, рассмотрят вашу инициативу. Какие у вас ожидания?

— Пока нас даже не пригласили к обсуждению. Нашу же инициативу не хотят с нами обсуждать.  Сейчас большинство в ЗСК у фракции «Единой России» — больше 90% депутатов. Эта же фракция в 2014 году выборы отменила. И сейчас она будет рассматривать вопрос о референдуме. Проблема в том, что у них по законодательству есть крайне ограниченный перечень оснований, по которому они могут не согласовать проведение референдума. «Нам не нравится» — это не аргумент, они должны давать мотивировочную часть. Например, что этот вопрос не соответствует проведению референдума.

И здесь для них большая проблема: как написать ответ так, чтобы мы этот ответ через суд не отменили. Подобные инициативы сейчас проходят по всей стране, во многих регионах. Где-то выступают отдельные партии, где-то инициативные группы. И самая большая подстава, которую может сделать нам ЗСК, — это, на самом деле, разрешить нам процедуру сбора подписей. Потому что в Краснодарском крае количество избирателей больше 4 млн, это одна из самых больших цифр по регионам в стране. И нам в очень короткий срок нужно будет собрать 82 тыс. подписей. Объективно, шансов у нас очень мало.

Но ЗСК никогда нам это не разрешит. Потому что это будет прецедент для других регионов, где условия гораздо проще, где надо собрать не 82, а, допустим, 2 тыс. подписей. То есть этим регионам будет открыта дорога к процессу возврата выборов. Поэтому нам в среду откажут, нас даже не хотят выслушать. У них уже есть готовое решение по этому вопросу.

Складывается какая-то гротескная, сюрреалистическая ситуация. Сначала у нас была история с митингами оппозиции. Штаб Навального не раз подавал заявки на проведение мероприятий в городе. И администрации, чтобы не согласовывать эти митинги, надо было спешно организовывать альтернативные мероприятия. Мы писали, например, про десятки пикетов и митингов «Молодой гвардии» и «Православного союза» в ноябре. Причем глава «Православного союза» нам потом заявил, что их мероприятия, которые должны были идти с утра до вечера, были отменены из-за дождя, который шел в городе всего пару часов.

Теперь вот ваша история. Вы уверены, что референдум не согласуют, но подаете заявку на его проведение. И власти теперь нужно дополнительно работать,  чтобы дать грамотный с точки зрения мотивировочной части отказ.

— Наша задача состоит не в том, чтобы нагрузить власть дополнительной работой. Мы лишь требуем соблюдения существующих законов, а также приведения в соответствие тех законов, которые ущемляют права граждан. Мы хотим, чтобы все работали в интересах общества и по закону. Мы принципиально не согласны с тем, что мы не можем выбрать себе мэра.

Проблема же не в оппозиции и не в гражданском обществе. Они не требуют ничего противоестественного. Проблема в том, что власть воспринимает враждебно любую инициативу, которая исходит не от нее. Ну вот что будет страшного такого, если в Краснодаре позволят выбирать мэра? Спокойно себе избирался [единоросс] Евланов, город функционировал и жил.

Во многих краевых лоялистских СМИ уже появились статьи о вашей инициативе. Пишут, что на проведение референдума требуется порядка 300 млн рублей. Что лучше, мол, детсады открывать на эти деньги.

— На самом деле, в этих цифрах есть некоторое лукавство. 300 млн — это сумма, которая нужна на проведение отдельной кампании. Если референдум совместить с выборами президента России, которые пройдут в марте, то дополнительные расходы для бюджета будут минимальными, 10–20 млн рублей. Если даже эта сумма неподъемна для краевого бюджета — хотя, напомню, администрация может позволить себе тратить 750 млн рублей на собственный пиар в СМИ, — так вот, даже если эта сумма будет неподъемной, то есть другой механизм, как вернуть выборы, не проводя референдум.

Точно так же, как ЗСК в 2014 году их отменило краевым законом, — та же самая фракция может принять новый закон и прописать в нем прямую выборность мэров и глав районов. Это будет стоить бюджету 0 рублей.

Штаб Навального опубликовал ролик, посвященный вашей инициативе. В нем у краснодарцев спрашивают, кто сейчас является мэром города. Многие не могут дать никакого ответа. А как по-вашему — люди обязаны вообще это знать?

— Не обязаны. Но мне кажется, что это показатель отношения людей к муниципальной власти. Если мы эту власть не выбираем, если она от нас не зависит, то зачем нам вообще знать, кто эти люди. Вот так рассуждают многие. Это ведет к тому, что народ себя с этой властью не ассоциирует, воспринимает эту власть как чужую, которой она по факту и является, когда не является выборной. А это потенциально очень опасно для той же самой власти.

Как вы относитесь к лотерейной системе случайной демократии, о которой многие говорят? Вот, например, пост медиаменеджера из «Яндекса» Даниила Трабуна в фейсбуке, где это подробно описано.

— Я плохо к этому отношусь. Сама природа легитимности теряется в этом случае. Вот зачем проводятся выборы? Не затем, чтобы выбрать лучших управленцев. А потому что это дает власти право говорить о том, что она поддержана народом, дает внутреннее ощущение того, что ее действия законны. Также и народ воспринимает власть как власть, источником которой является он и при необходимости эту власть может сменить на следующих выборах — без всякой революции, путча или переворота.

Демократия — механизм не идеальный. Но, к сожалению, за 3–4 тыс. лет своей политической истории человечество лучше механизмов не выработало.