«Главная задача — не наказать, а привести в порядок». Интервью с руководителем управления охраны культурного наследия в Краснодаре

19 апреля стало известно, что прокуратура Краснодарского края провела проверку и потребовала за месяц устранить нарушения законодательства по охране памятников архитектуры в Краснодаре.

По итогам проверки надзорное ведомство внесло представление руководителю управления государственной охраны объектов культурного наследия Кубани Роману Семихатскому. Юга.ру обратились к чиновнику за подробностями.

Роман Семихатский, руководитель управления государственной охраны объектов культурного наследия Краснодарского края:

— Действительно, мы получили представление от прокуратуры. В нем сказано, что в отношении отдельных памятников нужно провести работы по выдаче охранных обязательств и продолжить контролировать состояние этих памятников. В результирующей части представления написано, что все свидетельствует о необходимости активизации работы управления. Требования — принять меры по исправлению выявленных нарушений и не допускать их впредь. И рассмотреть это представление необходимо в течение месяца. То есть не устранить нарушения — за 30 дней физически невозможно заставить собственника отреставрировать объект, — а именно рассмотреть.

Мы согласовали с прокуратурой свой план мероприятий по всем объектам, которые были указаны в обращении. По каждому памятнику мы расписали по пунктам, когда будет составлен акт осмотра, когда будет выдано охранное обязательство, когда виновное лицо будет привлечено к ответственности. Но мы должны понять главное — инициативная группа «Общероссийского народного фронта» (ОНФ) сообщила о том, что 26 памятников архитектуры находятся в аварийном состоянии, но мы все с вами знаем, что у нас в городе таких объектов гораздо больше. Напишет кто-нибудь сейчас письмо на другие 26 объектов — снова придет представление от прокуратуры. Мне кажется немного неправильным сам подход. Мы за месяц примем меры, которые входят в наши полномочия. Привлечем к ответственности виновных лиц, составим охранные обязательства, но главное, чего мы должны добиваться, — это реставрация. Нужен системный подход к реставрации, и именно здесь нам нужна помощь активистов.

Нам обращения людей очень помогают, но поймите, если обращения направлены только на то, чтобы наказать надзорный орган в лице нашего управления, то к чему это приведет? Да, мы привлечем сейчас к ответственности собственников здания, составим протоколы, но мы не отреставрируем памятники. После выписанного штрафа у людей не появятся деньги на реставрацию. Нужен какой-то системный подход, и если инициативная группа хочет оказать нам помощь, а я на это искренне надеюсь, то мы должны работать совместно. Но за все это время активисты ОНФ к нам ни разу не обратились. Они работают самостоятельно, обособленно и автономно.

Напомните, а кто, собственно, должен реставрировать дома, которые являются объектами культурного наследия?

— Мы должны понимать, что реставрация памятников — это бремя, возложенное законом на собственников. Именно они должны нести ответственность за состояние принадлежащих им памятников. Если человек не в состоянии содержать такое здание, то, наверное, можно продать его, тем более что на объект в центре города наверняка найдется инвестор, готовый отреставрировать и сделать в этом здании офис какой-то коммерческой организации. Обратите внимание, что все памятники, которые принадлежат более-менее респектабельным организациям, они в отличном состоянии. Эти собственники с нами в постоянном контакте и согласовывают свои действия. А те здания, которые находятся в частной собственности, в них живут обычные люди. А реставрация памятника — это огромные расходы.

И как можно помочь собственникам, у которых нет денег?

— Мы сейчас разрабатываем целевую программу, подобную той, которая действовала в крае несколько лет назад. Некоторые памятники тогда реставрировали по программе «Краснодару — столичный облик». Программа перестала действовать, и тема эта остановилась. Я считаю, что целевые программы — это один из самых эффективных методов решения таких задач. И тогда на условиях софинансирования с муниципальными образованиями или собственниками можно проводить мероприятия по реставрации. Мы прекрасно понимаем, что люди сами это не осилят. Особенно если брать многоквартирные дома, в которых живут пожилые люди.

Еще один важный вопрос — включение этих объектов в программу капитального ремонта многоквартирного жилья. В этом году есть первая ласточка — дом по адресу: Коммунаров, 1. Здание включили в программу капремонта, ему ремонтируют кровлю. То есть процедура эта возможна, и нужно ее активизировать. Мы будем вести переговоры с органами власти, которые курируют программу капремонта, чтобы включать в нее памятники. Да, мы понимаем, что это затраты для фонда капитального ремонта, но люди, которые живут в домах-памятниках, точно так же платят взносы в этот фонд и имеют такое же право на ремонт жилья.

И вот в таких делах нам нужна помощь инициативных групп. Нам не хватает людей, и если активисты ОНФ помогут нам, то мы были бы очень благодарны. Нам нужна помощь в виде дополнительной информации, но не в виде обращений в прокуратуру. И мы можем сколько угодно жаловаться на собственника, но от этого памятник не отреставрируется. У нас ведь главная задача — не наказать, а привести в порядок. Реставрация важнее, чем наказание собственника. Хотя я не исключаю, что для кого-то наказание может стать стимулом, и человек решит продать дом или взяться за его реставрацию. Но это, в лучшем случае, будут единицы. Нужен системный подход, с программами по целевому финансированию, капитальному ремонту, и тогда это будет дело. А пока что я вижу десятки статей про то, какое плохое наше управление и как оно не работает. А у нас исключительно надзорные функции по контролю за памятниками. Мы можем быть инициаторами целевых программ, но мы не реставрируем памятники. Это обязанности собственника. Мы просто следим за ним.

Вам в вину ставят и то, что вы знали о нарушениях, но не принимали меры...

— Откуда такая информация, что мы знали? Если мы знаем о нарушении, то мы принимаем меры. Но у нас нет физической возможности следить за всеми памятниками. Сейчас фактически половина работников управления занимается работой по этому представлению прокуратуры. Большой объем текущей работы пришлось отложить на следующий этап.

Сколько человек работает в вашем управлении?

— 16 человек, и это большая проблема. Радует, что в этой ситуации нас поддерживает краевое руководство, и в ближайшее время мы постараемся найти возможность увеличить штат и создать подведомственное учреждение. Мы уже запустили проект постановления губернатора по увеличению штатной численности, которая сейчас все-таки не соответствует тем полномочиям, которые мы должны реализовывать, и тем задачам, которые на нас возложены законом.

Конечно, не хватает кадров, не хватает настоящих археологов. Мы хотим организовать работу со студентами именно в части ознакомления их с памятниками Краснодара. Хотим провести экскурсии, показать, рассказать, возможно, съездить в археологическую экспедицию. Хотим как-то стимулировать молодежь, чтобы они выбирали редкие, но очень нужные профессии археолога или архитектора, работающего с памятниками культуры. Планов много, людей мало. И здесь нам тоже нужна помощь. Если мы будем работать сообща, то достигнем намного лучшего результата. Мы бы хотели выступить с инициативой и проводить субботники на объектах культурного наследия. Да, понятно, что зданиям нужна реставрация, но если даже помыть грязные стекла и убрать сорняки перед памятником архитектуры, то он уже станет выглядеть гораздо лучше.

Активисты предоставили список из 26 зданий, нуждающихся в особом внимании. Какие объекты из списка самые проблемные?

— Дом архитектора Косякина, здание общины сестер милосердия на углу Красноармейской и Длинной. Особенно хочется остановиться на доме купца Лихацкого — у здания сейчас большие проблемы. Во время строительства гостиницы Marriott это здание, принадлежащее муниципалитету, использовалось как склад стройматериалов. Их заносили прямо внутрь дома. Вокруг здания раскопали траншею для прокладки коммуникаций.

Дому Лихацкого был нанесен такой ущерб, масштабы которого еще только предстоит оценить. Самый большой вопрос в том, почему собственник здания — само муниципальное образование — никак не реагировал на эксплуатацию принадлежащего ему памятника в таких преступных целях. Чтобы восстановить этот памятник, придется вкладывать такие большие средства, что город это явно не осилит. Придется искать инвестора.

Вы пробовали как-то заинтересовать бизнес-структуры?

— Мы сейчас уже разработали порядок предоставления объектов культурного наследия по льготной арендной плате для тех, кто хочет их отреставрировать. Проект проходит последние корректировки. Я думаю, что на следующей неделе он будет передан в администрацию края на согласование. Мы предусматриваем такую меру, как аренда «квадратный метр за рубль». Я думаю, что это будет еще одним рычагом для того, чтобы бизнес был заинтересован в восстановлении исторических зданий. Мы должны понимать, что эти люди вкладывают огромные средства в реставрацию и потом им придется платить большие деньги за аренду. А так у них будет стимул вложить деньги, а потом вносить чисто символическую плату.

Краснодарцы часто пишут о проблемах и пытаются привлечь внимание властей к аварийным домам. Вы читаете эти обращения?

— Мы внимательно отслеживаем все сообщения в соцсетях, когда люди пишут о каких-то объектах, задают вопросы и обращают внимание на состояние исторических зданий. Понятно, что не каждое старинное здание является памятником архитектуры и объектом культурного наследия, но мы отслеживаем все такие сообщения. И если речь идет об объектах культурного наследия, мы обязательно принимаем меры. Конечно, мы сами ходим по городу, но сообщения в интернете и соцсетях от неравнодушных людей — это для нас важный источник информации.

К нам также приходят обращения граждан, которые пишут о том, что у них по соседству находится памятник, и вот в настоящее время там проводятся какие-то работы. И нас спрашивают, согласованы ли они с нашим управлением. Если нет, то примите меры. Мы принимаем такие обращения, реагируем и выезжаем на место. Наш количественный состав не позволяет поставить по одному сотруднику у каждого памятника культуры. Мы не в состоянии отслеживать каждое изменение с каждым из объектов культурного наследия. В принципе, по приказу министерства культуры мы должны осматривать объекты раз в пять лет. Но вы сами понимаете, что может произойти с ним за пять лет.

Два исторических здания на улице Кожевенной до сих пор числятся в реестре, но ни активисты, ни журналисты так и не смогли их найти...

— Это очень непонятная история, которой мы давно занимаемся. Один из утерянных объектов в свое время был предложен к исключению из реестра культурного наследия. Были даже направлены соответствующие документы об этом, но процедура не была завершена. Это было, если я не ошибаюсь, в 2012 году. По второму утраченному объекту на той же Кожевенной проводилось расследование, но лицо, виновное в разрушении здания, установить так и не удалось. Объект до сих пор числится в реестре, а на его месте возвели новый жилой дом. Как он там появился, непонятно до сих пор. Расследование зашло в тупик и было приостановлено. Мы направили запрос в правоохранительные органы, чтобы нас все-таки проинформировали о результатах этого расследования. Ждем ответа.