Украина — Россия. Репортаж из лагеря волонтеров на границе

После начала спецоперации в Украине многие ее жители решили уехать из страны, в том числе в РФ. Сегодня российские регионы принимают беженцев. Один из пунктов находится в Ростовской области. Туда в качестве волонтера поехала журналистка Юга.ру Иолина Грибкова.

Путь к границе

«Помню в столовой маленького мальчика лет четырех с родителями. Он такой активный, прыгает, бегает. А когда в небе послышались звуки самолетов, он буквально замер. И потом удивленно сказал маме: «Он улетел». То есть ребенок думал, что сейчас будут бомбить. Многие, кто слышал, как закипает термопот, думали, что началась перестрелка, и пригибались», — вспоминает волонтерка Анастасия.

Девушка живет в Таганроге и работает офис-менеджером. Небольшой палаточный городок, возведенный буквально в поле, стоит недалеко от ее города, в селе Весело-Вознесенка, на границе России и Украины. Волонтеры сюда приезжают отовсюду, даже за 2,5 тыс. км из Ханты-Мансийского АО и соседней Беларуси. Большинство — женщины.

В начале апреля моя подруга Вера рассказала о добровольческом сообществе «Неравнодушные», сегодня в группе уже более 1 тыс. человек со всей России.

«У меня есть гражданская позиция, меня беспокоит то, что сейчас происходит в мире. Я осознаю, что страдают люди. И если я не могу изменить мир и повлиять на какие-то события, то я в состоянии сварить суп, налить чай и дать ребенку погремушку», — считает Вера.

В волонтерский лагерь мы поехали втроем: с Верой и коллегой. В чате «Неравнодушных» нас попросили забрать в Ростове-на-Дону шесть детских колясок и хлебные сухари. В багажник поместилось четыре коляски и три мешка сухарей для первых блюд.

«Еще меня поразила девочка 12 лет. Мы налили ей суп, и она заплакала», — вспоминает волонтерка Анастасия, и ее глаза наполняются слезами.

«Вы уже слышали взрывы?»

Нейтральная полоса между границами РФ и Украины («нейтралка») — это буквально 500–600 метров, которые нужно пройти или проехать, чтобы попасть в Россию. В очереди машины, обклеенные листами с надписью «дети» и белыми тряпками на дверных ручках. Возле шлагбаума стоит палатка с выносным столиком, едой, напитками, предметами первой необходимости: салфетки, подгузники, прокладки, детское питание, переноски для животных.

Обычно там посменно — с 8 до 19, с 19 до 24, с 24 до 8 — дежурят три волонтера: наливают горячий чай и кофе, супы, подают вторые блюда и салаты людям, которые выходят из автобуса, автомобиля или пересекают границу пешком. Многие остаются в транспорте, игнорируют добровольцев. Волонтеры все понимают: никаких обид.

Утром после первого дежурства к нам подошел волонтер Денис и спросил: «Вы уже слышали взрывы?» Мы отрицательно покачали головой. Он позвал нас на улицу и попросил помолчать какое-то время. Отдаленный грохот — и всем стало не по себе. Сначала реагируешь на каждый звук, но где-то через час начинаешь верить, что дети могут спокойно играть в песочнице, когда рядом свистят пули.

«Впервые я дежурила ночью в столовой. Помню женщину, которая сидела за столом, пила пустой чай и непрерывно плакала. От еды отказалась. Я дала ей конфету. Честно, никогда не видела у человека такой улыбки. У меня внутри всё перевернулось», — вспоминает Анастасия.

На «нейтралке» беженцы ждут своей очереди до шести-семи часов. Для малышей есть заранее расфасованные «детские наборы»: маленький сок, фруктовое пюре, конфеты, чупа-чупсы, печенье. Многие спрашивали, сколько денег они должны за еду и напитки. Удивлялись, что все бесплатно. Но еще больше тому, что мы приехали на границу добровольно и работаем безвозмездно.

Тот случай, когда действительно «не за что»

Волонтерам не предоставляют жилье. Мы, например, решили не заморачиваться и спали две ночи прямо в машине, на которой приехали. Волонтерки Мадина и Светлана сняли частный дом на семерых в Весело-Вознесенке с другими добровольцами из Краснодара и стали работать в лагере посменно: день/ночь.

«Мы с подругой прицельно искали волонтерские проекты еще, наверное, с середины марта, когда стало ясно, что эта спецоперация закончится не скоро, и масштабы гуманитарной катастрофы перестали умещаться в сознании. Хотелось найти какую-то низовую частную инициативу», — вспоминает Мадина.

Девушки встречали автобусы с беженцами. Мадина с утра до вечера кормила, разговаривала, обнимала, слушала приезжающих из Мариуполя растерянных людей. Даже давала наличные деньги тем, кто особенно в них нуждался.

«Я заранее была уверена, что эта поездка поможет хоть немного избавиться от дичайшего внутреннего напряжения — с 24 февраля я и многие мои друзья живем в состоянии перманентного ужаса, отторжения происходящего и тотальной беспомощности. И не ошиблась. Возможность сделать хоть что-то, если не предотвратить, то хотя бы облегчить последствия, помочь конкретным людям — это невероятно целительно для психики. Да, наша волонтерская работа — это капля в море, она не отменит всего ужаса, случившегося с десятками тысяч людей, но все же это лучше, чем ничего», — считает Мадина.

Беженцы не раз спрашивали Мадину, правда ли, что их отправят чуть ли не в концентрационные лагеря, что они будут в бесправном положении и не смогут уехать. По словам девушки, люди, видя искреннее желание помочь, успокаивались, часто начинали плакать и благодарить. Мадина призналась, что ей было горько слышать каждое «спасибо», потому что это как раз тот случай, когда действительно «не за что».

Таможня и фильтрация

После «нейтралки» люди попадают на таможню. Здесь два кабинета отдали под нужды волонтеров. Они также предлагают беженцам питание, спустя шесть часов ожидания соглашаются даже самые стойкие. Есть несколько детских и инвалидных колясок.

На таможне беженцы проходят так называемую фильтрацию. Пограничники проверяют документы, пробивают по разным базам, снимают отпечатки пальцев, просят заполнить анкету. Своей очереди люди ждут в помещении, похожем на зал ожидания небольшого автовокзала. Тут есть нормальный туалет, можно отвести маму с младенцем в комнату, чтобы поменять подгузник.

После фильтрации люди идут или едут около 500 метров к волонтерскому штабу, он расположился в помещении бывшего кафе. Здесь же сидят старшие смены и начальник штаба — они распределяют волонтеров по локациям и руководят всеми процессами. Именно им мы сообщали, что закончилось что-то из еды, что нужны поводки для собак или детское питание.

В целом беженцам помогают всем, чем могут, по запросу: отыскать место в одной из палаток МЧС, чтобы человек отдохнул, найти родственников/друзей, связаться с ними, вызвать такси или объяснить, куда и как ехать на автобусе или поезде.

Тех, кого никто не ждет, организованно отправляют в пункты временного размещения, в Таганроге таких два — в зданиях спорткомплексов. Люди там живут трое суток, после чего их распределяют по железнодорожным составам, которые уходят в разные регионы России.

В 10 метрах от палаток МЧС стоят представители мобильных операторов и выдают российские сим-карты со 100 рублями на балансе.

«В лагерь никто не приезжает не с добрым сердцем»

Рядом со штабом также можно найти большие палатки-шатры — это столовая и склады. В первом «помещении» есть столы и стулья, здесь всегда можно поесть горячую еду. На складах хранится гуманитарная помощь — можно разжиться верхней и повседневной одеждой, нижним бельем и носками, обувью, кормами для собак, кошек и даже красноухой черепахи. Есть тут и медпункт.

Для волонтеров, работающих на кухне, подготовили памятки на каждое блюдо — указано, сколько чего класть в кастрюлю, сколько варить или тушить. В меню обычно борщ, суп с макаронами, гречка с тушенкой, плов, винегрет, салат из белокочанной капусты, огурца и зеленого горошка.

«Атмосфера, жизнь и обыденность в волонтерском городке какая-то другая. Там нет того, к чему мы все привыкли. Но в лагерь никто не приезжает не с добрым сердцем или для поиска выгоды, потому что там ее нет. Ты только отдаешь, мерзнешь, не моешься, но тебе при этом хорошо от того, что ты полезен. У меня даже возникло ощущение, что может развиться зависимость, потому что в обычной жизни мы не ощущаем такую нужность», — делится впечатлениями волонтерка Вера.

Девушка вспоминает восьмимесячную голубоглазую Злату, говорит, «сердце рассыпалось на кусочки, когда взяла ребенка на руки». Семья девочки: беременная мама, папа и трое детей приехали в Россию на машине.

Родители сказали, что даже Злата дергается от резких и громких звуков. Семья жила недалеко от металлургического комбината «Азовсталь».

«Рядом было бомбоубежище, куда ходили люди, например, погреться, потому что там был генератор. Эта семья в том числе. Однажды их там закрыли, включая еще 200 человек. Они там провели больше недели, но кто-то в городе узнал о случившемся, сообщил в нужную структуру, и людей освободили», — рассказала Вера.

Одинокой бабушке 1935 года рождения, которую ночью привезли из Мариуполя на автобусе вместе с другими беженцами, девушка помогла связаться с родственниками в Орле и добраться к ним. «Я даже не могу представить, как тяжело в таком возрасте менять что-то», — говорит Вера.

«Одновременно с колонизацией Марса у нас люди могут два месяца пить из луж»

Всю квартиру волонтерки Светланы знакомые и незнакомые люди буквально завалили вещами для беженцев из Украины. Светлана призналась, что даже в день отправления еще не понимала, куда едет.

«По графикам было видно, что не хватает людей на ночные смены, поэтому мы [с подругой] сразу записались на них на неделю вперед. Я немного прозрела от осознания того, что от КПП до Мариуполя ехать всего 40 минут на машине», — делится Светлана.

Последнюю рабочую ночь девушки провели в пункте временного размещения в Таганроге. По словам Светланы, в школе олимпийского резерва одновременно находятся больше 1 тыс. беженцев.

Девушка работала на кухне, помогала людям с покупкой билетов, объясняла, как всё устроено в России, часто — просто выслушивала.

«Никогда не думала, что я такая сопля. Была уверена, что могу контролировать свои слезы. Но в поездке выяснилось обратное. Более того, я сжимаю кулаки, пытаясь не заплакать, но всё равно реву», — рассказала Светлана.

Однажды она ходила по складу с женщиной, на вид ей лет 50. Вместе они искали переноску для кота, прокладки, зубную пасту, о чем-то беседовали.

«Потом она спросила: «У вас нет случайно платочков на голову?» Я такая: «Да зачем вам платочек, бабуся?» А она была в шапке. И тут женщина медленно снимает головной убор, и я вижу, что под ним абсолютно лысая голова», — Светлана срывается на плач.

Оказалось, что у женщины тяжелая онкология. Вместо того чтобы проходить химиотерапию, она несколько месяцев просидела в подвале.

Светлана вспоминает, как шла со стороны таможни и увидела мужчину, который был готов обменять свою машину на пачку «L-тироксина». Волонтерка сама пьет это лекарство много лет и знает, что оно стоит всего 100 рублей.

«Вы не понимаете. У моей жены удалили щитовидку, это для нее жизненно важный препарат, а в Украине его не найти и не купить», — сказал он. Его колотит, меня тоже. Мы пошли в палатку МЧС, там нам дали лекарство. Мужчина был очень счастлив», — Светлана добавляет, что практически каждая человеческая история шокирует.

Второй раз волонтерка разрыдалась, когда к ней пришел дедушка лет 80 и рассказал, что он приехал один, потому что его жену убили. Собаку и котов он оставил у сестры, но та умерла. Теперь ему надо возвращаться, чтобы похоронить ее. Дедушка попросил у добровольцев только корм для животных.

«Они все блюют, у многих диарея, страшные отравления и инфекции. У меня мозг отказывался понимать, что одновременно с колонизацией Марса у нас люди могут два месяца пить из луж и сидеть в бомбоубежищах. Я всё это еще до конца не осознала», — возмущается Светлана.

Светлана говорит, что будет ездить на границу, пока это нужно. И что здесь даже слезы — светлые.

Тайные знаки от хороших людей

«Когда побываешь здесь один раз, хочется возвращаться постоянно. Ты видишь этих людей, они рассказывают, что пережили. Раньше такое показывали в триллерах или боевиках, а теперь перед тобой тот, кто столкнулся с подобным несколько дней назад. И хочется сделать всё, лишь бы помочь ему», — делится Анастасия.

Мадина с подругами уже тоже запланировала следующую поездку на неделю. Они рассчитывают поработать в пункте временного размещения в Таганроге, там сейчас не хватает рук.

«Поеду я из абсолютно эгоистического желания — быть при деле, иметь возможность помогать и не задыхаться дома от бессилия и гнева. Многие мои знакомые и подписчики в соцсетях испытывают те же чувства и переводят мне деньги на помощь беженцам, чтобы хоть так тоже стать причастными и испытать это терапевтическое чувство полезности», — рассказала Мадина.

Девушка призналась, что поначалу плакала от каждого перевода, потому что считала это весточкой или тайным знаком от хорошего человека.

По словам Мадины, она уезжала из дома опустошенной и раздавленной. Вернувшись, девушка привезла из Весело-Вознесенки жажду жить.

Стать волонтером можно, заполнив специальную электронную форму.