«Вчера был мордобой — у старушек нервы не выдержали». Репортаж из Анапы, куда эвакуировали тысячи жителей Херсонской области

С 22 октября в Краснодарский край эвакуировали минимум 13,5 тыс. человек из Херсонской области. Больше всего людей привозят в Анапу, где мигрантам оформляют российские документы. После референдума о присоединении Херсонской области к РФ там ввели военное положение, подразумевающее «временное отселение» жителей. Редактор Юга.ру Александр Гончаренко приехал к морю в несезон, чтобы посмотреть, как власти Краснодарского края встречают беженцев.

Вынужденных переселенцев расселяют в пансионатах на Пионерском проспекте — он тянется 9 км вдоль моря и ведет на северо-запад от Анапы к Витязево и аэропорту. Он не работает с 24 февраля. Почти все прибрежные киоски, отели и кафе закрыты на зиму. Большинство людей у открытых заведений — мигранты из Херсонской области. Их легко узнать по файлам или папкам с документами. Повсюду на стенах и деревьях висят объявления с телефонами валютных менял. Многие приезжают сюда с украинскими гривнами.

Здравницы бюрократии

МФЦ для приезжих развернули в двух пансионатах здесь же, на Пионерском проспекте. Пройти от одного до другого можно за 10 минут. По пути — заброшенные гостиницы. Судя по панорамам «Яндекса», они разрушаются здесь годами. Одна стоит с 2014-го, ее так и не сдали в эксплуатацию.

В 10 утра 1 ноября на парковке у пансионата «Фея-3» человек 200. Здесь три очереди: гуманитарная помощь, медикаменты и перевод документов с украинского на русский для получения социальных выплат. Последняя самая длинная и медленная. Ее додумались разделить на два потока только к 12 часам. До этого очередь продвигалась по 5 метров за 20 минут.

«Пожалуйста, не деритесь, бланков очень много. Не толпитесь, или придётся закрыть палатку, так как нас поругают», — волонтерка 25 лет кричит у палатки, где раздают бланки на получение гуманитарной помощи. Палатку открывают около 11:30, очередь начинает напирать, чтобы получить бланки на выдачу продуктов по ксерокопии паспорта.

Из-за палатки доносится задорный плейлист: песня Круга о куполах, потом — Лепса о мире небесной красоты, «Уматурман» о девушке из Подмосковья. Здоровенный детина с пробивающейся щетиной протягивает раскрытую пятерню над толпой и призывает: «Паспорта, еще паспорта!»

В соседней палатке записывают на медикаменты по паспорту РФ или Украины и номеру телефона. Ее закрывают в 12:20, последние полчаса у нее почти нет людей. У левого заднего угла палатки из-под брезента вываливается пакет с туалетной бумагой и гигиеническими прокладками.

Возле палатки с гуманитаркой толпа не уменьшается. Плотная очередь минимум в 40-50 человек останется здесь до 15 часов.

«Мы свой выбор сделали на референдуме»

У забора «Феи» сидит женщина 60 лет из Херсона. Она подала заявление на паспорт РФ ещё там, получила уже здесь. Так происходило со многими: вероятно, они до последнего думали оставаться дома.

«Решила уехать 22 октября из-за запугиваний обстрелами. Слышала их мало, но в последнюю ночь что-то огненное пролетело рядом с домом. Я не разобрала, что это, но было очень страшно. Надеемся, что все будет хорошо, и мы будем с Россией».

Рядом с ней — пятидесятилетняя женщина из Новоалексеевки Генического района. Узнав, откуда она, рассказываю ей, что в августе власти Адыгеи заявляли о шефстве над Геническим районом: в городскую библиотеку отправили 200 книг, 400 детей отвезли в оздоровительные лагеря республики, а «в Геническе и близлежащих населенных пунктах торжественно открыли шесть новых детских площадок». Но собеседница ни о чем из этого не слышала, хотя ее поселок как раз из «близлежащих» к райцентру — в 20 км. 

На площадке вдруг встречаются прежние соседи. Интересуются, кто где теперь живет. Одни говорят, что в «Ромашке». На том и прощаются. 

Риелтор в сверкающих лакированных ботинках раздает бумажки со своим номером и предлагает помощь в покупке жилья по сертификатам. Он слышал от переселенцев о нормах, совпадающих с объявленными государством: для одиноких граждан — 33 кв. метра, для двоих — 42 кв. метра, для трех и более человек — по 18 кв. метров на каждого.

Но размер такой выплаты определяется по стоимости одного кв. метра в среднем по РФ — 83 тыс. рублей. При этом на юге цена значительно выше: по официальным данным в октябре 2022-го «квадрат» на Кубани стоит 157 тыс. рублей. Примерно ту же цифру мигрантам называет риелтор, добавляя, что на побережье по сертификату точно ничего не купишь.

«Меня раз десять спрашивали: если покупаешь здесь жилье по сертификату, то у тебя отбирают жилье в Херсоне? Это не так. Те квартиры останутся за вами, если, конечно, уцелеют».

Мужчина 40 лет понимающе кивает головой. Он жил западнее Херсона и постоянно слышал и видел, как работает ПВО: «Все, что летит на Херсон, летит над нами».

Он и его знакомый ровесник — строители. Они не смогли взять с собой инструменты и теперь пытаются узнать, можно ли компенсировать их покупку из соцвыплаты в 100 тыс.

«С собой много не возьмешь, а так при перевозке никто не ограничивал в перевозимых вещах. Плохо с информацией, ужасно с оформлением документов и организацией. Лучше бы эти моющие средства разнесли по номерам пансионатов, здесь-то их зачем раздавать. Волонтеры неопытные, ничего не понимают, ими никто не руководит. От риелторов и то больше пользы: да, хотят процент, но хотя бы помогают разобраться».

Свой рассказ они венчают проклятиями в адрес Зеленского — «слуги дьявола и ставленника США»: «Он эту [СВО] развязал, а мы его не выбирали. Кто за Украину — остался там. Мы свой выбор сделали на референдуме».

Никто не связывает свои бедствия с внешней политикой РФ, а «выбор на референдуме» — с поводом ввести военное положение, повлекшее эвакуацию. 60-летняя женщина в желтой куртке винит во всем «развал» СССР: «Надо было ещё в 90-х объединить Россию, Беларусь и Украину, и все было бы хорошо, ведь один народ, один язык».

Она высоко оценивает организацию эвакуации из Херсона: «От переправы на левый берег Днепра и до расселения все прекрасно и быстро — за сутки. Здесь занимаемся документами уже неделю, эту огромную очередь отстояли не раз».

Другая женщина рассказала, что при эвакуации ее разделили с мужем, отправив его в Туапсе. Чтобы переместить его в Анапу, надо кого-то отправить из Анапы в Туапсе из-за квот на расселение.

Все респонденты, упоминающие оформление документов, жаловались на бюрократию, двухчасовые ожидания ксерокопии, противоречия в указах и растерянность самих чиновников: «Никто ничего не знает, каждый переправляет на другого, другой — на третьего, и так до бесконечности. Нужны люди, которые будут все объяснять». Вместо них вдоль очереди рыскает бритоголовый сутулый казак с узким лбом, огромным носом и массивной челюстью. Он похож на Шарикова из «Собачьего сердца».

«Давала клятву Гиппократу, но не странам»

Большинство людей в очереди не хотят разговаривать: «Что тут рассказывать, надо просто как-то пережить это всё». Та же ситуация в «Лазурном береге», где в спортивном павильоне выдают сим-карты российских провайдеров и занимаются теми прибывшими, которым не нужен перевод документов.

Человек 10 скучают, сидя на стульях, но общаться со СМИ не хотят даже от скуки. Спрашиваю одних неразговорчивых, опасаются ли они враждебного отношения местных жителей — в соцсетях комментаторы убеждены, что среди беженцев могут быть провокаторы и диверсанты. Услышав эту часть разговора, в него включается сорокалетний мужчина, сидящий рядом:

«Все так и есть! Живем в «Весне», до нас туда привезли партию людей, они нажрались, вывесили украинский флаг на балконе и кричали «Слава Украине». Хорошо, что полиция быстро приехала.

Когда повезли от Цюрупинска, куда катером перевозят с западного берега Днепра, сразу начались подсчеты — сколько метров квартиру получат. Стыдно слышать. Сейчас они же стоят в очереди за зубной щеткой. Я вот все необходимое взял с собой. Дома они зубы не чистили? Если нет, то почему сейчас начинают?»

Разговорчивый мужчина жил в Белозерке — поселке в 10 км на запад от Херсона. Говорит, что мигрантом себя не считает и хочет вернуться. Уехал, так как стоит на особом контроле у Службы безопасности Украины. Может, потому что брат был полковником полиции до первого Майдана [«Оранжевая революция» на рубеже 2004-2005 годов — прим. ред.]. Потом брат уехал в Америку и возвращаться не собирается, но предостерегает близких, используя прежние связи. Мужчина спросил у него, как пропасть из списка, тот ответил: «Таких денег у меня нет, у тебя — тем более».

Мужчина из Белозерки пытался убедить уехать и маму, но она осталась единственным невропатологом в отделении районной больницы. Отделение переполнено, людей некуда выписывать — их дома разрушены. Она сказала, что «давала клятву Гиппократу, но не странам».

«Недавно прилетело в СТО — все рядом аж подпрыгнули. Благо ее хозяин сбежал как только началась [СВО]. Но рядом была работающая автозаправка, хорошо что прилетело не в нее, тогда точно хватило бы всем.

Полиции толком нет. Спрашиваешь на блокпосте в комендантский час: «Что если меня поймают?» — «Не знаю, можешь пулю поймать». Так и случилось недавно с одной пьяной: бежала по улице, орала, на приказ остановиться не реагировала — и ей прострелили ноги. Спрашиваешь у российских солдат — собираются ли уходить? Те не знают, мол, получают приказ сразу перед исполнением».

Говорю ему, что, возможно, не смогу опубликовать последние его реплики из-за закона о фейках — с 4 марта он обязывает СМИ, зарегистрированные в РФ, освещать военные действия только по сводкам Минобороны РФ. Он понимающе кивает и говорит: «В Украине то же самое, да и вообще о [СВО] писать нельзя». [Это мнение не имеет ничего общего с действительностью: почти все украинские СМИ ежедневно освещают тему. Все они заблокированы в РФ из-за распространения точки зрения, расходящейся с российской. В Украине также заблокированы сайты российских госизданий. — прим. ред.]

«Здесь с 24 октября, возимся с документами, но и половины не сделали. Занимаешь с утра очередь, приезжает автобус, и 50 человек становятся перед тобой. Выбегает чиновник, пытается их отодвинуть, но те не подчиняются. Вчера на «Фее» был мордобой — у старушек нервы не выдержали».

Бюрократический лабиринт для беженцев в спортзале «Лазурного берега» — в минуте от песчаного пляжа. Вкусив кафкианского гостеприимства новой родины, люди идут постоять под солнцем у моря. Мало кто из них сможет остаться на курорте дольше оформления документов. Мигрантов ждет зима в поиске жилья.