День после перемирия на Юго-Востоке: все очень просто

Что на самом деле происходит в зоне боевых действий на Юго-Востоке Украины

2 июля на границе России и Украины гремели взрывы, закрывались пропускные пункты, отменялись автобусы – перемирие кончилось. Ростовский автовокзал сообщал о возврате денег за билеты в Горловку, а пассажиры на Одессу перешептывались: "Проскочим".

Ростовский город Донецк ничем не выделяется из подобных "пятидесятитысячников": здесь с трудом можно найти кафе с зарядкой для телефона или магазин, работающий до ночи. Гостиница тут обычно используются для проведения совместного досуга – и в какой-то момент местные зажиточные слои населения и городские красавицы стали возмущаться понаехавшими журналистами, занявшими все номера.

В 10 километрах от центра города сотни беженцев ожидают своей участи, в 11 километрах от памятника Ленину люди с оружием и без опознавательных знаков защищают границу. Вернее, то, что от нее осталось.

На пограничном пункте Изварино каждый день ожидают сокрушительной атаки. Ополченцы осматривают местность, проезжая на высокой скорости мимо знакомых с детства улиц. Многие из тех, кто сейчас держит границу, считают это место своим домом – вне зависимости от государства, его контролирующего.

Днем ранее ополченцев отрезали от Краснодона, ходили слухи, что к 20:00 начнется атака на таможню и нулевой километр. Журналисты говорят, что эти слухи возникают каждый день – люди с оружием то ли себя настраивают, то ли знают больше, чем говорят СМИ. Фактически, ополченцы прикрываются российской границей – боевой конфликт с применением артиллерии приведет к разрушениям и потерям с российской стороны. На это официальный Киев пойти не может, отчего и продолжает хаотические действия.

Через границу проходит 1-2 машины в час, а обычно – на порядок больше. Водителя каждой предупреждают о крайней опасности путешествий по Юго-Восточной Украине. Многие отмахиваются и едут дальше – иногда не слишком долго. Трупы остаются сидеть за рулем или лежать по-пластунски в овраге рядом с изрешеченной автомашиной. Никто из людей в камуфляже не рискует лезть под снайперов или пулеметчиков ради выяснения, от чего погибли таксист с пассажиром. Некоторые из переходящих границу имеют значительную мотивацию своих действий: "Скучно", "Уже не бомбят", "А в России что мне делать?".

Украинские войска (или же люди, занимающие позиции, сходные с украинскими войсками) иногда убивают простых людей. Распространенный случай: целились в машину ополченцев, охранявшую колонну беженцев, а попали не туда. Это не мешает людям идти через границу, а затем возвращаться обратно. У кого-то остались пожилые родственники, кто-то не понимает, зачем покидать родной дом, а другие просто не осознают масштабы. "Что вы тут натворили? Что с границей сделали? Что под ногами, могли бы и подмести!" – кричала женщина, выходящая из-под обстрела.

У людей в форме есть свои простые потребности, им не хватает простых вещей: бритв, мыла, сигарет, чая, сахара. Особенная ценность у формы – на некоторых она просто расползается.
На наших глазах на границу пришел новый участник ополчения по кличке Паук, с блатными интонациями и в тренировочных штанах Adidas, получивший "рекомендацию"; для него, по словам командира, на данный момент не было ни оружия, ни одежды. Хотя журналисты говорят о складах с оружием, бронежилетами и боеприпасами – видимо, "Паук" не приглянулся ни как боевая единица, ни как боевой товарищ.

Самой популярной просьбой в телефонных разговорах является: "Положи мне 50 гривен на счет". Переговариваются постоянно и с разными людьми. Типичный разговор в зоне обстрела может выглядеть так: "Они работают по Урало-Кавказу, недолеты, но их пушки на горе, извини, мама звонит, да, я вас заберу через полчаса, но при условии, что вы завтра не вернетесь, алле, нет, не надо как вчера, не вернетесь, извини, О'Хара, мы скоро приедем, на птицефабрике поймали наводчика".

Мотивация действий крайне простая. Для многих последней каплей стала Одесса и сожженные заживо люди в Доме профсоюзов, а особенно – реакция общества на них. Кто-то услышал в феврале по российскому телевидению, что русский язык хотят запретить – и после этого не мог остаться в стороне. К ним присоединились те, кому без войны скучно жить.
Костяк составляют жители приграничных пунктов, им наплевать на государственную принадлежность, они хотели бы жить вообще без изменений, однако обоюдоострая пропаганда превратила их в бесстрашное войско без цели. Они понимают, что сил на контратаки не хватит и в конце концов их либо перебьют, либо заставят принять условия мира – это если Россия не вмешается. А она не вмешивается.

Кстати говоря, именно на этих людей украинская пропаганда действует лучше всего. Они не особенно смотрят российские СМИ, да и вообще предпочитают не доверять людям с телеэкрана, но их глаза наливаются кровью, когда им звонят матери с вопросом: "Только что по телевизору вас полностью уничтожили, так ли это?". Они дословно цитируют выпуски украинских телеканалов, в которых их позиции захватили, а сами они были смяты и обращены в бегство – это обычно бывает после очередной удачной поимки ополченцами корректировщика артиллерии.

Для жителей приграничных пунктов откровением стали майские праздники – когда украинские таможенники отказались пропускать мужчин, затем подростков, а после и детей. Ополченцы рассказывали, как им приходилось эвакуировать малолетних детей через поле ночью – официально им запрещали покидать украинскую территорию с мамой.

Но, как замечают люди в камуфляже, украинских пограничников можно понять: ведь они оказались в ситуации, когда власть требует сдержать поток пересекающих границу, а среди этих людей – дети бывших одноклассников. В мае они пытались оборонять границу, вырыв окопы и укрепив их, опасаясь атаки с украинской стороны. Когда же атака завершилась успехом, пограничники растворились на территории Донецка.

На данный момент ситуация выглядит патовой, несмотря на гигантское превосходство украинской Национальной гвардии и слухи о хорошо экипированных англоговорящих наемниках с приборами ночного видения – позади ополченцев находится Россия, которая не замедлит предъявить претензии за упавший не там снаряд. Возможно, некоторые корректировки внесет отзыв журналистов и объявленное перемирие.

Люди в камуфляже уверены, что перемирие было придумано для того, чтобы подтащить к границе силы Национальной гвардии. Украинские посты укрепились, боевая техника приблизилась к границе. Люди у границы сходятся в том, что отзыв журналистов – прямая дорога к уничтожению "террористов" без лишних свидетелей.

А пока что сдерживающим фактором остаются десятки лет, которые эти "террористы" прожили на этой территории. Есть и беспилотники со сканерами, но люди, которые по ключевому слову "сиська" понимают район ведения огня и через какой двор к нему пройти, имеют преимущество перед теми, кто месяц штудировал карту.

Однако совершенно непонятно, что заставит людей в камуфляже сдать оружие и вернуться к обычной жизни – они и сами этого не знают. Когда они объявили войну, у них была четкая цель и простые средства, теперь в ходу политика и искусство думать на три хода вперед. Для солдата это невыносимо. Особенно если прибавить к этому то, что все вокруг уверены, что солдату хорошо за это платят.

Смотрите также:

Война на Украине: расчеловечивание

День после перемирия на Юго-Востоке: все очень просто

Лагерь беженцев на границе между Украиной и Россией (фоторепортаж)

Украинские беженцы на Ставрополье (фоторепортаж)

Версия страницы для ПК