Война и "мир" Новороссии. Репортаж из ДНР

Как на самом деле живет самопровозглашенная Донецкая Народная Республика

Часть 1. "Война"

После года ожесточенных боев в донецком аэропорту, на Саур-могиле, "Южного котла", "Иловайской мясорубки", Славянска и Дебальцево между Украиной и непризнанными республиками установилось псевдоперемирие. Город обстреливают, стычки на передовой продолжаются, обе стороны страдают шпиономанией и никто не дает приказа о наступлении. Мы проехались по позициям и пообщались с ополченцами, чтобы понять настроения в окопах и ситуацию, в которой живет Донецк сегодня.

Чермет из танков

Мы стоим на взорванном мосту, рядом – разрушенный торговый центр "Метро", впереди – донецкий аэропорт. Наши проводники – два человека из военной разведки.

– Вот, здесь пятьдесят человек погибло в мае прошлого года. Мы же своих и положили. Они шли на подкрепление, а нам вбросили дезинформацию, что это "укропы" прорвались…

А вообще, есть хоть какой-то смысл в боях за аэропорт? Это действительно важная стратегическая позиция?

– Нет. В мае прошлого года была. Если бы его тогда отбили, можно бы было малыми силами восстановить взлетку, борты сажать. Сейчас он весь раздолбан, это дело престижа. Наш аэропорт сегодня – самый известный в мире, современный Сталинград. Ну, как его сдать? Политика. Вот в штабе этой политикой и занимаются. По сути, эти развалины ни им, ни нам не нужны.

– Ну что, едем? Сейчас через город проскочим, а дальше – по линии фронта. Там с ребятами на позициях пообщаетесь. Сигарет взяли? Это нужно, им там ни жрать, ни курить нечего. Они рады будут за подгон. В шортах пацаны воюют. Сами увидите.

Почему в шортах?

– Воруют все. Задолбало! Гуманитарка конвоями идет. Все в штабах оседает. Вот, смотри, наш камуфляж: этот на заказ сшит, а этот Саня сам покупал за 750 рублей в России, здесь он стоит 750 гривен. И при этом пол-Донецка в камуфляже ходит. Явно из гуманитарки. В России сейчас новая форма, а этой, старой, на складах осталось достаточно. Вот ее сюда и шлют. До пацанов не доходит, до торгашей только.
Больше тебе скажу, в супермаркет заходишь – видишь мешок муки, отрываешь ценник, а там надпись: "Не для продажи". Тоже из гуманитарки украдено. Ополчению зарплаты копеечные положены, и те не платят. Я за весь год всего месяца за три деньги получил. Тем, кто инвалидом здесь стал, на лечение тоже редко что выделяют.

В Донецке 10 тысяч в месяц считаются приличной зарплатой. Здесь за 100 рублей можно купить пять пачек сигарет, за две тысячи – снять квартиру на месяц. В ходу две валюты – рубли и гривны. Причем курс гривны различается с украинским: там за гривну дают примерно три рубля, в ДНР – два.

А если до ополченцев ничего не доходит, на что живете? – задаю следующий вопрос, пока садимся в машину.

– Крохи доходят. Где у командира есть личные связи в штабе, – все нормально. Если нет – танки режем и сдаем на металл.

В каком смысле?

– В прямом. После боя подбитые танки собираем. То, что можно починить – чиним, остальное – на металл. Когда совсем жрать нечего, тогда и целые сжигаются только в путь. Не с голоду же дохнуть!

А из России техника и оружие идут?

– Конечно. С поставками проблем нет. Каждый год армия перевооружается, старая техника списывается. Ее нам отправляют.

Официально говорят, что нет.

– Официально и "укропам" НАТО ничего не поставляет. А откуда у нас американское оружие? В бою у них захвачено! Политика. Весь мир знает, что нам Россия помогает, а им Штаты и страны НАТО, но наверху все играют в дипломатические игры.

В аэропорту вы говорили, что, когда в своих стреляли, дезинформация была. Как это могло случиться?

– Да тут это на каждом шагу. У нас из штаба информацию "укропам" сливают. Увидели их расчет, сообщили. Ждем приказа уничтожить и смотрим, как они сворачиваются. Им сообщили сразу, а нам приказ на уничтожение дали через полчаса, когда их и след простыл.
Мы уже заранее не сообщаем. Уничтожили, а потом доложили. Тем более с диверсионными операциями. Если скажем, что вышли, нас встретят в том квадрате, и мы не вернемся. Сходили, выполнили задачу, сообщили. Война затягивается специально. Те, кто умеет воевать, расходятся по домам. Если дадут приказ наступать – вернутся, но его не дают.

Блокпосты

За разговором мы проезжаем три или четыре блокпоста. Они тут на каждом шагу. Наши проводники перекидываются парой слов с солдатами, и едем дальше. Где-то приходится показывать документы, но все происходит мгновенно.

Еленовка. Последний блокпост ДНР, через два километра – украинская сторона. Местные жители ездят по своим делам туда и обратно. Стрельба раздается постоянно; многие пытаются проскочить, не останавливаясь. При нас стреляли в воздух. Одна машина так и пронеслась в сторону Украины, вторую развернули. Девушку на велосипеде в очень откровенной (для прифронтовой полосы) одежде пропускают.

Едем дальше. Разведчики переговариваются:
– В таком прикиде на линии фронта… либо шлюха, либо работает на них…
– Она на биатлонистку похожа!
– Кстати, да.
– Я бы ее задержал и раздел.

Зачем? – вклиниваюсь я в разговор.

– У укропов есть подразделение женщин-снайперов. Над правой грудью у них татуировка с числом 100.

Что это значит?

– Опознавательный знак. Чтобы, если свои их схватят, узнали.

Мы выезжаем на линию фронта. Сразу за дорогой начинается нейтральная полоса. Здесь часто стреляют. Несемся на бешеной скорости без опознавательных знаков. Наши проводники напряжены.

Смотрю на спидометр:
Это нас спасет?

– От танка спасет. Он не способен прицельно попасть в быстро движущуюся цель.

Подъезжаем к блокпосту. Наиболее вероятное место прорыва украинской армии. Парни, всем лет по 18-20, варят еду на костре. Действительно, в шортах, да и вообще в чем придется. Вручаем пару пачек сигарет.

– О, здорово. А то у нас тут все на исходе. Пару человек в город поехали затариться, к вечеру вернуться должны.

Еще одно расположение. Неотапливаемый ангар. Очаг – кострище, обложенное кирпичом с решеткой от холодильника поверху. Умывальник на улице.

А зимой-то вы как здесь?

– Точно так же. Условия, конечно…

В углу стоит крупнокалиберный пулемет "Корд", приваренный к самодельной станине на колесах.

– Да, оружие собираем из того, что есть. У "укропов" современных прибамбасов поболее. У них тепловизоры даже есть, а у нас приборов ночного видения единицы. Тут больше вероятности лазерный меч из "Звездных войн" встретить, чем тепловизор!

Здесь тоже оставляем сигарет. Разговоры везде одни: команды наступать не дают, с продовольствием туго, как там, в России считают, долго ли это продлится?

Тихая передовая

Нас вчера обещали отвезти "на Спартак" – это одна из самых горячих точек нынешнего "перемирия". Ночью был сильный обстрел Донецка, и там сейчас разгорелась перестрелка. Командование ДНР разрешило отвечать. Нас туда не пускают – опасно.
– Не, ребята, у нас тут и так двое журналистов погибло…

Едем в место "поспокойнее" – тоже передовая, но более тихая.

Село Петровское, практически мертвое. Линия фронта проходит метрах в пятидесяти за последними домами. Позиции ополченцев и украинской армии разделяет небольшое поле подсолнечника. Кое-где пасутся коровы. Осталось меньше десятка стариков. Один из них – Анатолий Николаевич Волик.

Вам не страшно? Почему не уедете? – спрашиваю у него.

– Зачем уезжать? Я тут родился и вырос. Не страшно, привыкли уже. Разбомбили, правда, все. Тяжко тут. Зимой я к дочкам перебираюсь. Они у меня там, подальше, в тылу живут. Ну, сейчас там тыл…

Идем по позициям. Окопы, укрытия, орудия.

– У нас вон там пацаны погибли. Видишь газель? – протягивает бинокль. – Ехали на ней и тут прилетело…

У войны свой сленг. "Прилетело" – одно из распространенных слов среди военных и гражданских. Здесь не скажут: "снаряд попал" – прилетело. Не скажут, что человек арестован, а "поехал на подвал". Не передовая, а "передок". И если в России как отголосок девяностых "бэхой" называют BMW, то здесь – БТР.

В окопах

– Вот тут мы живем.

Заходим. Частный дом, брошенный хозяевами, во дворе ополченцы садятся обедать. Присаживаемся, нас угощают чаем. До этого мы проходили бывший штаб. К нему когда-то прорвался украинский танк и ударил в упор. Дом выгорел подчистую. По счастливой случайности никто не пострадал.

Начинается споры о будущем, злоба на командование и руководство республики. Говорят все, то по очереди, то перебивая друг друга.

– Мы за что сражаемся? Народная республика. Народная! А собственность до сих пор не национализирована, она принадлежит украинским олигархам. Здесь люди работают, платят налоги, а налоги идут на Украину, и на эти деньги вооружается украинская армия.

– Россия тоже, куда смотрит? Что нам за генералов в советники отправляют? Идиоты одни! Там они нафиг не нужны, их сюда в ссылку! Приезжает и давай гонять нас по строевой. На кой мне маршировать? Я с мая воюю, десяток друзей уже потерял! До маразма доходит – технику безопасности в окопе ввели! Вы это себе можете представить? Прежде чем выйти из окопа, я должен поставить автомат в пирамиду, а потом уже отправляться в штаб. Тут "укропы" в двухстах метрах, а у нас техника безопасности! А пацанов-танкистов как обучают? Месяц отрабатывают один маневр – встреча с БТР и на передок! Танкодром есть под Донецком, не используется, по ровному полю катаются. Какие они танкисты после таких курсов?!

– Продажные все! Кому война, а кому – мать родна. Мы за свою землю воюем, а вокруг деньги делают. Те, кто умел воевать, по домам расходятся. Я тоже до сентября. Начнется заварушка – вернусь. Сколько можно сидеть на месте! Республика у нас, черт возьми, народная! Что это за республика, один город и четыре села?! Хоть бы до границ области дошли!

– России, конечно, огромнейшее спасибо за поддержку, но вот тебе простой пример. На Украине металлолом стоит 8 рублей за килограмм, а в России – 6. А теперь вопрос: куда мы его повезем? Вот и вся математика – мы же сами вооружаем противника! Своих олигархов разогнать не можем. Будет бунт – начнем мы их вешать на столбах!

– Не неси чушь, кого мы начнем вешать?! Оставим позиции и пойдем в Донецк, а тут пусть мирное население режут?!

– В Донецке ни фига нас не понимают, потому что Донецк не видел войны. Да, его обстреливают, но он не переходил три раза из рук в руки, как прифронтовые села, там не жили под "укропами", не было расстрелов, пыток, зверских изнасилований. Они уже поговаривают: "Может задружимся с Украиной? Надоела эта война!". А здесь спроси у любого местного про дружбу с "укропами", он тебе в лицо плюнет!

– Кстати, про Донецк, там вчера новый ночной клуб открылся. Знаешь, что такое "электричка"? Это самая конченная наркота, типа "крокодила", от которой человек за полгода сгнивает. Так вот, до войны в городе за месяц продавалось три литра этой дряни, а сейчас тридцать пять!

– Беженцы возвращаются. Здоровые мужики. И что? Где они? Я так понимаю, в условиях военного времени все в стране должно работать на войну. Либо бери автомат и защищай свой дом, либо – в шахту работать, принудительно.

– Я иногда поражаюсь, что за чушь несут наши власти: "В ответ на обстрелы мы проведем юношескую олимпиаду!". И что "укропы" от зависти после этого подохнут?!

На костер ставится второй чайник. Неприязни к журналистам не чувствуется. Ополченцам хочется высказаться, они задают вопросы нам в надежде услышать хоть что-то ободряющее…

Вечером мы общаемся с представителями пресс-службы.

– То, что они говорят, про воровство гуманитарки, конечно, правда. Это есть на каждой войне, – говорят официальные представители ДНР. – Но это не корень проблемы. Сейчас стало в разы меньше гуманитарки – вот это проблема. Поначалу, Россия с жаром помогала, люди сами собирали машины груза, а сейчас все привыкли к этой войне, ажиотаж упал. Своя промышленность еще не может обеспечивать. Про национализацию, тоже отчасти правда, кое-какие предприятия все же национализированы, но их мало. Маршировать заставляют? А какая армия без дисциплины? Ребята в окопах не владеют информацией в целом – ни газет, ни телевидения, про Интернет вообще молчу. Знают только то, что происходит рядом с ними.
Кстати, поэтому ты здесь. Мы хотим привлечь общественность к проблемам, которые сейчас есть в республике, приглашаем журналистов. Сам знаешь, как мало выходило материалов, которые бы реально показывали положение вещей.

Продолжение материала – Часть 2. "Мир"

Смотрите также

Донецк под обстрелом (фоторепортаж Владимира Аносова)

Разрушенные села в ДНР (фоторепортаж Владимира Аносова)

Читайте также

Конфликт на Юго-Востоке Украины: кто воюет с другой стороны

Война на Юго-Востоке: зачем шахтеру автомат

День после перемирия в Донецке: все очень просто

Версия страницы для ПК