«Главное — это объяснить женщинам, что они тоже люди». Монологи краснодарских феминисток

К 8 Марта портал Юга.ру поговорил с тремя краснодарскими феминистками, которые рассказали о себе и об окружающем их обществе

К 8 Марта портал Юга.ру поговорил с тремя краснодарскими феминистками, которые рассказали о себе и об окружающем их обществе.

В 1910 году на Второй международной женской конференции в Копенгагене, проходившей в рамках Восьмого конгресса Второго Интернационала, немецкая коммунистка Клара Цеткин предложила учредить праздник, который бы привлекал внимание к правам женщин и популяризировал суфражистские идеи. Спустя столетие Международный женский день празднуется во многих странах, в том числе и в России. Однако о его первоначальном феминистском и освободительном смысле в нашей стране привыкли не вспоминать.

Перед Международным женским днем Денис Куренов поговорил с тремя краснодарскими феминистками, для которых 8 Марта — это история не про букет тюльпанов и флакон духов.

---

— Я пришла к феминизму в 20 лет. Для осознания положения женщин в нашем обществе мне хватило пары знакомых мужчин с сексистскими высказываниями в мой адрес, одного партнера, которому я была «должна» только потому, что родилась женщиной, собеседования перед приемом на работу, где у меня выясняли, замужем ли я, состою ли в отношениях, планирую ли детей. Тогда я поняла, что из-за моего пола мне придется несладко. 

— Все, что общество навязывает женщинам, было воплощено в моей жизни с ранних лет. Это и стыд за обычный физиологический процесс — менструацию, и невозможность выйти из дома без макияжа уже в подростковом возрасте, и шутки про изнасилование еще в школе, и стереотип о «настоящей женщине», которая должна быть женой, матерью и хозяйкой. С приходом в феминизм пришло осознание того, что все это ужасно и несправедливо. Уже потом я начала знакомиться с матчастью, изучать историю феминизма с истоков и находить единомышленниц.

— Я радикальная феминистка. Нет, это не значит, что я ненавижу мужчин и призываю к войне. Многих людей смущает понятие «радикальный феминизм». Тогда как именно это направление до конца объясняет положение всех женщин в обществе, независимо от их расы, социального статуса, возраста и других отличий (не такие уж мы разные, на самом деле), а также указывает на власть мужчин во всех сферах жизни.

— Феминизм добивается прав женщин и только женщин. Это движение не за равноправие, как принято считать. Женщинам нужны свои права, а не равные права с мужчинами. Конечной целью (а будет ли она конечной?) является, как я считаю, уничтожение монополии мужчин в политике, экономике и в других сферах жизни. В конце концов, достаточно взглянуть на статистику и увидеть, что женщины в современном мире владеют всего лишь около 1% мировой собственности.

— Далеко не во всех странах разрешены аборты. В мусульманских странах (и не только) имеют место браки взрослых мужчин и маленьких девочек и многое-многое другое. Сколько у нас женщин-политиков? Сколько женщин топ-менеджеров? Сколько женщин-президентов? Многие ли женщины могут позволить себе высшее образование? Это далеко не все вопросы, которые необходимо решить. И решать их феминизму. А потому он до сих пор нужен.

— Я знаю довольно много феминисток и женщин, имеющих профеминистские взгляды. Сейчас все больше девочек, девушек и женщин приходит к осознанию того, что что-то не так и это «что-то» необходимо исправить. Потому даже те, кто «открещивается» от феминизма, могут иметь вполне феминистское мировоззрение, если можно так выразиться.

Феминизм сам по себе политическое движение. Политика нашей страны не имеет с ним ничего общего. Борется ли кто-то из политиков в России за женские права? Думаю, что нет

Маргарита Гончарова

— Как таковых организованных групп феминисток на Кубани я не знаю. Но мы с подругами периодически устраиваем тематические встречи, акции в честь того или иного события (8 Марта, вопрос о запрете абортов и т.д.), проводим дискуссии. Мы всегда рады видеть новые лица, новых сторонниц, поэтому, если вы феминистка или придерживаетесь феминистских взглядов, то добро пожаловать.

— Быть феминисткой лично для меня значит подвергаться риску быть непонятой. Не секрет, что в современном мире, и в России в том числе, считается, что феминизм якобы изжил себя, что всего мы уже добились. Но это не так. Достаточно посмотреть на статистику убийств, изнасилований, вспомнить скандал с Дианой Шурыгиной (любимая тема всех и вся) или вспомнить ситуацию с «Аэрофлотом», где стюардесс отстранили от международных рейсов из-за размера одежды и возраста. А декриминализация домашнего насилия? Мужья-изуверы теперь легально смогут калечить и убивать женщин и детей. И это лишь то немногое, что приходит на ум.

— Феминизм сам по себе политическое движение. Политика нашей страны не имеет с ним ничего общего. Борется ли кто-то из политиков в России за женские права? Думаю, что нет. Да, есть отдельные люди, которым не плевать на женщин, но чего-то масштабного — партии, фракции — мы не имеем на данный момент. Потому я не поддерживаю никакие политические силы.

— Главными победами феминизма в XXI веке я могу назвать рост самосознания девочек и девушек уже в подростковом возрасте. Они, то есть мы, начинаем сопротивляться системе, будучи совсем юными, и это большой шаг для феминизма. Мы стараемся воспитывать наших детей в духе феминизма (как девочек, так и мальчиков), хотя наше общество, особенно российское общество, к этому не всегда готово. Даже флешмобы в интернете, появление блогеров-феминисток и профеминистов уже свидетельствует о том, что феминизм становится популярным.

— Известные певицы и актрисы не боятся высказывать свое мнение в защиту феминизма и называть себя феминистками. Музыка, кино, мультфильмы постепенно наполняются сильными и смелыми персонажами, для которых уже не важен «принц на белом коне», и это тоже большой шаг для феминизма.

— Есть страны, где женщинам лучше живется, но феминизм еще нигде не победил. Даже, казалось бы, прогрессивная Европа не может обеспечить женщинам достойную жизнь и права. Пока существует проституция (особенно в странах, где она декриминализирована), пока идет торговля людьми (девочками и женщинами), пока невозможно сделать аборт по собственному желанию (например, даже в Польше действует практически полный запрет абортов, за исключением некоторых случаев), пока в изнасиловании виновата жертва, а не насильник, феминизм не победит. Предстоит еще много работы и много десятилетий (или даже столетий) упорной борьбы за свои права.

---

— Моя заинтересованность феминизмом — результат размышлений по поводу моего собственного положения в обществе, а также положения знакомых мне женщин. Год назад я писала статьи и переводила новости для одной крупной ЛГБТ-группы в социальной сети «ВКонтакте», и по долгу службы я наткнулась на материалы, посвященные феминизму. Я была удивлена, что все то, что меня беспокоило лично, те проблемы, которые меня волновали (домашнее насилие, дискриминация женщин с инвалидностью, двойные стандарты и т.д.) — все на повестке у феминисток.

— Тогда я еще не знала, как эти проблемы озвучивать и реально ли с ними бороться. Я начала изучать буквально каждую крупную феминистскую организацию, сайты и паблики, историю фемдвижения. Я познакомилась с несколькими активистками из различных инициатив, сходила на лекции в Москве и после этого, можно сказать, влюбилась в феминизм.

— Я жила тогда в Сочи и нашла активисток из местной Фем-ячейки, которую организовала Таисия Симонова. Совместно мы провели несколько мероприятий. Летом прошлого года совместно с Южным правозащитным центром и сочинской Фем-ячейкой мне удалось поучаствовать в гражданском контроле над деятельностью полиции, где была представлена анкета о профилактике гендерного насилия.

— На данный момент я живу в Краснодаре, являюсь волонтеркой движения «Реверс», провожу просветительские феммероприятия здесь. Одна из важных целей для меня сейчас — это консолидация феминистского и ЛГБТ-сообщества. Несмотря на то, что обе социальные группы находятся в угнетенном положении и, казалось бы, должны как минимум терпимо друг к другу относиться, между ними часто всплывают различного характера фобии и сексизм. В борьбе за равные права нет места ненависти.

Сами женщины в большинстве своем не видят своего положения, не знают ничего о своих правах, таких как право на здоровье, в том числе и психоэмоциональное

Полина Иванова

— Для меня феминизм — это свобода. Ни к какому течению конкретно я себя не отношу. Я уважаю любую активистскую деятельность женщин, от радикального и сепаратистского феминизма до простого мониторинга в соцсетях и написания комментариев под сексистскими постами. Труд каждой важен в нашей борьбе. У каждого направления может быть своя повестка, но цель у всех одна — улучшить качество жизни женщины, не угнетая при этом ничьих прав.

— Быть феминисткой в России — это значит свободно говорить о наших проблемах, обращать на них внимание и решать их. К сожалению, проблем этих очень много. Кто-то постоянно выдумывает новые законы или отменяет старые, религия и моралисты лезут со своими запретами абортов или их аморальностью, виктимблейминг, невидимость женщин с инвалидностью, культура изнасилования, сексуальная объективация, стеклянный потолок…

— Сами женщины в большинстве своем не видят своего положения, не знают ничего о своих правах, таких как право на здоровье, в том числе и психоэмоциональное. Спроси у любого человека: «Бил отец твою мать?», «А муж твоей сестры запрещает ей что-то носить, больше зарабатывать?», «Смеешься ли над шуточками о "женском мнении", о Диане Шурыгиной?», «Называешь ли плачущего мужчину "бабой"?». В большинстве случаев ответы будут положительными. И это не какие-то общие темы, да, это реальные примеры того, как в России относятся к женщинам.

— Говорить за все движение я не могу, но точно знаю, что феминизм обращает внимание на социальную несправедливость к женщинам в России. Каждая участвует в борьбе за свои права как может. Просто объяснить подруге, что отношения с абьюзером ни к чему хорошему не приведут, — уже достижение.

— Существуют ли страны, где победил феминизм? Смотря в каком контексте рассматривать это слово. Если как результат сражения — то нет, так как это не о войне между двумя социальными группами. Война — это насилие, желание подчинить, а феминизм борется с такими вещами. А если как результат спора, непонимания, борьбы за свои права — то да, феминизм победил в каждой стране, где женщины имеют право голоса и право на образование наравне с мужчинами, например. Но нам есть еще за что побороться.

---

— У меня было очень тяжелое детство, как у большинства женщин в России. Я пережила все виды детского абьюза, какие есть: эмоциональное насилие, физическое, использование меня как прислуги в доме (только потому что я девочка), сексуальное использование. Возможно, некоторые читатели рисуют себе картину маслом: семья алкашей, наркоманов — асоциальные, одним словом, личности. Но нет, я из обычной, как говорят, приличной российской семьи. Просто вы, возможно, не представляете себе масштаб происходящего в приличных российских семьях. После такого бэкграунда высшее филологическое образование с попаданием в руки Сартра, а как следствие Симоны де Бовуар, делает свое дело.

— Окончательное же прозрение пришло ко мне уже после нескольких лет в роли матери. Выгребание всевозможных оплеух от общества, от пролайфа, жертвой которого я стала, туда же можно отнести и варварские родовспомогательные практики, через которые проходят все женщины в нашей стране, и так до невозможности устроиться на работу, «потому что ребенок будет болеть» и т.д.

— Как-то я перечитала «Второй пол» Симоны де Бовуар, и тогда, после всего пережитого мной, этот труд откликнулся всеми струнами моего сердца. Потом я нашла блог AccionPositiva, на неделю впала в читательскую кататонию, если можно так выразиться, и постепенно прозрела. И понеслось. Перечитав большую часть феминистких трудов и изучив историю движения, я стала осознанной феминисткой.

— Лично я отношу себя к радикальному феминизму и являюсь лесбо-сепаратисткой. То есть я лесбиянка, приемлю для себя возможность построить семью или жить с женщиной, я за отношения между женщинами, объединения женщин, в том числе и платонические, такие как бостонский брак, например.

— Я не воспринимаю феминизм как нечто целое. Есть разные течения в разрозненном движении за права женщин по всему миру. Иногда мне хочется быть более оптимистичной и видеть стакан наполовину полным, то есть видеть потенциал и в феминизме интерсекциональном, или либеральном, или экофеминизме, или анархофеминизме. Хотя, конечно, радикальный феминизм кажется мне наиболее объективным и логичным.

— Радикальный феминизм объясняет суть проблемы угнетения женщин — патриархальный строй общества. Конечная цель радикального феминизма — свержение патриархального строя общества. Возможен ли матриархат? Не знаю. Мужчины очень боятся этого, ведь думают, что женщины, получив власть, будут делать с ними то же самое, что они с делают с нами сейчас.

Когда я кому-то говорю, что я феминистка, — реакция такая, как будто я сказала, что ем людей

Аида Христофорова

— Цель феминизма — это не объяснить мужчинам, что женщины тоже люди, главное — объяснить это самим женщинам! Ведь проходя с рождения гендерную социализацию, женщины абсолютно искренне защищают интересы патриархата как надзирательницы, передавая патриархальные традиции своим дочерям. Так что это для меня основная цель — просветить как можно больше женщин.

— В Краснодаре феминисток не много, но они есть. Я лично не более десяти женщин знаю, у нас своя небольшая фемтусовка, очень закрытая. Есть еще группы нерадикальных феминисток, в том числе имеющие в своем составе мужчин, но я в них не состою. Боюсь преследований, так как у меня ребенок, и работа у меня серьезная. Я самоопределяюсь как феминистка, но что являюсь еще и лесбиянкой, я скрываю, поэтому не хожу никуда в большие группы и собрания.

— Очень много современных женщин являются неосознанными либеральными феминистками. Они не спешат связывать себя семейными обязательствами, не считают, что кому-то должны исполнять навязанное обществом «женское предназначение», учатся где хотят, строят карьеру, путешествуют и не занимаются издевательскими практиками красоты. Есть еще много независимых сильных женщин среди старшего поколения, т.к. дух какого-никакого марксистского феминизма из СССР все еще имеет силу.

— Меня радует, что все больше женщин отказываются от каблуков. Я и сама когда-то считала, что раз сошла с каблуков — сошла с дистанции. Но потом прочла статью Андреа Дворкин о практике бинтования лотосовой ножки в Китае и как это связано с современным явлением ношения анатомически абсурдной обуви. А еще осознала, сколько у меня было проблем со здоровьем из-за ношения этого пыточного орудия.

— Феминизма в России нет, так же как когда-то не было секса в СССР. То, что под влиянием глобализации и веяний с Запада у нас что-то зарождается, это не феминизм пока.

— Быть феминисткой в России — это значит быть женщиной, а женщин у нас ненавидят. Само слово «феминизм» настолько табуировано, что говорить его можно только шепотом, чтобы не слышали. Когда я кому-то говорю, что я феминистка, — реакция такая, как будто я сказала, что ем людей.

Женская анатомия у нас — табу. С секспросветом и так все плохо, но особенно выделю, что до сих пор на анатомических атласах белым пятном остается клитор

Аида Христофорова

— Задача нынешней российской власти — заставить женщин рожать и сидеть дома. Для этого она использует пропаганду в виде программ типа «Давай поженимся», насаждение веры, законодательные запреты всего на свете, преследование за репосты и акции протеста, декриминализацию побоев в семье и т.д. Отсутствует нормальная медицинская помощь, скрывают правду о рисках беременности и родов, постоянно покушаются на какие-то отвоеванные права — то аборты хотят отнять, то маткапитал и без того мизерный забрать, рассматривают на полном серьезе налог на тунеядство, под который попадут миллионы женщин-домохозяек, и налог на бездетность и безбрачие. И это я еще даже о половине проблем не вспомнила.

— Женская анатомия у нас — табу. С секспросветом и так все плохо, но особенно выделю, что до сих пор на анатомических атласах белым пятном остается клитор. Мало кто знает в нашей стране, что это отдельный орган, глубоко уходящий в глубь промежности и отвечающий за оргазм. Большинство в нашей стране все еще ищут оргазм во влагалище, а там даже окончаний нервных нет, даже малоинвазивные операции проводятся без анестезии. Особенно ужасно, что рынок заполняют всякие тренинги под лозунгом «12 видов оргазма у женщин» и т.п., такое мракобесие цветет именно на голой почве без полового воспитания.

— Надо отметить, что законы в России в принципе неплохие. Конституция, например, законодательно закрепляет за людьми все права независимо от пола — и на самоопределение, и на ориентацию, а также на многое другое. Трудовой кодекс тоже на стороне женщин. Мужчины могут брать декретный отпуск. Женщинам с детьми до 7 лет положен сокращенный рабочий день и т.д. Разрешены аборты. Но все это загадочным образом на практике не работает, и женщины сталкиваются с дискриминацией на каждом углу.

— Нашим женщинам некогда бастовать. Так как они нагружены в пять смен — дети, дом, обязательные практики красоты, работа и беспомощный муж. Объединяться с другими женщинами не позволяет внутренняя мизогиния. Так и живем.

— В современной России нет никакой политической силы, кроме официальной власти. Нет никакой системной оппозиции, все развалено. Женщин в политике нет. Те крохи, что сидят в Думе, министерствах, на местах — они просто надзирательницы и отстаивают интересы мужчин, своих господ. Поддерживать некого.

— Современницы забыли, что 8 Марта — это не день красоты, весны и мамы-домохозяйки! Этот праздник о том, что отвоевали для нас сестры: право распоряжаться собственным телом, право распоряжаться имуществом, право голоса, право на образование и труд… Все человеческие права отвоеваны кровью и жизнями тех женщин. Поэтому мне будет очень горько на корпоративе к 8 Марта опять слышать, как и в прошлом году, все эти пожелания: оставаться красивыми и заботливыми, всегда быть музами, цвести и пахнуть.

Версия страницы для ПК