«Если власти хотели меня запугать, то им это не удалось». Монолог осужденного учителя из Ейска

Портал Юга.ру записал монолог Александра Коровайного, осужденного на 10 суток административного ареста после антикоррупционной акции в Ейске

Вечером 25 июня после 10 суток административного ареста был освобожден учитель из Ейска Александр Коровайный. Его осудили за организацию антикоррупционного митинга 12 июня. Сам Коровайный утверждает, что ничего не организовывал, а только как юрист консультировал желающих участвовать в протестном мероприятии. Сразу после обвинений в организации митинга Коровайного уволили из гимназии № 14 — по словам директора, исключительно из-за окончания контракта. В разговоре с порталом Юга.ру Коровайный рассказывает, почему считает обвинения против него несостоятельными. 

В Ейске, как и во многих других городах России, нашлись люди, готовые выйти на антикоррупционную акцию 12 июня. Одна из девушек создала группу во «ВКонтакте», посвященную подготовке к мероприятию. Больше сотни человек отметили, что готовы пойти на митинг, большинство из них были молодые люди. В эту группу пригласили и меня. Девушка, создавшая группу, попросила меня, как опытного человека, посмотреть заявление на проведение митинга. Я исправил пару недочетов и даже согласился выступить в качестве одного из организаторов — в заявлении я значился как ответственный за безопасность.

В администрации, как обычно и бывает, заявку на проведение митинга не приняли. Девушка рассказала, что ее гоняли из кабинета в кабинет. Потом сказали, что отвечающая за этот вопрос чиновница уехала по делам, и попросили прийти в конце рабочего дня. В конце рабочего дня чиновницы тоже не было. В итоге девушка-организатор оставила заявку в приемной.

Заявка в администрации, конечно, потерялась, но зато нас пригласили на профилактическую беседу. Нам рассказывали, что 12 числа ни в коем случае нельзя проводить мероприятие. И на открытом воздухе — тоже. Мол, если вы хотите сделать антикоррупционную акцию для молодежи, то давайте делать ее вместе — организуем лекторий, пригласим полицейских, чтобы они выступили. Мы вам бесплатно дадим помещение, а вы пригласите молодежь.

Мы предложили такую альтернативу участникам группы во «ВКонтакте». Решили, что правильнее будет узнать у них самих — интересна ли им подобная альтернатива. Но молодежь этот вариант не устроил. В итоге мы решили проводить пикет.

Заявку на проведение пикета администрация отклонила, сославшись на проведение Кубка конфедераций. Мы хотели провести мероприятие на Театральной площади — традиционном месте для политических акций у нас в городе. По закону администрация обязана была предложить нам альтернативу, но этого не произошло. Так что тут можно говорить о незаконных действиях со стороны власти.

В связи с тем, что молодые люди собирались идти на акцию даже несмотря на то, что ее не согласовали, я как юрист решил их проконсультировать и уберечь от проблем с законом. Я написал в группе, что хоть администрация и идет против закона, но тем не менее мероприятие не согласовано, возможны аресты, крупные штрафы. Предложил вместо несанкционированной акции провести серию одиночных пикетов — они не требуют уведомления.

Заявка в администрации, конечно, потерялась

Я предложил всем, кто планирует участвовать в одиночных пикетах, встретиться за сутки до мероприятия. Я разъяснил детали — как правильно себя вести, чего не надо делать. Предостерег от каких-либо экстремистских лозунгов на плакатах. Я хотел сделать все возможное, чтобы никто не пострадал и все прошло мирно. 

Несовершеннолетних я и вовсе отговорил от участия в акции. У нас ведь государство, к сожалению, не демократическое. Я беспокоился, что им это может аукнуться проблемами, например в школе.

Но с двумя школьниками я так и не успел встретиться — как раз они и вышли на акцию протеста 12 июня. Они мне написали накануне вечером — у нас уже не было времени увидеться. Я предложил им встретиться уже в день акции в 10 утра, перед началом одиночных пикетов. Но когда я приехал на Театральную площадь, то подростки уже начали пикет. И вместе с ними были еще два школьника — их друзья, которых они позвали за компанию. Если школьники, с которыми я успел встретиться раньше и убедить лично в акциях не участвовать, были учащимися старших классов, то эти неожиданно для меня оказались учениками 5–7 классов. В интернете на своей странице они не указывали дату рождения, у них не было фотографий, поэтому столь юному возрасту я был удивлен.

Я сказал стоявшим в пикете школьникам, что они нарушают закон. Рядом с подростком, который был с плакатом, стояли трое его друзей, а по закону он должен находиться один. Я объяснил им, как правильно себя вести, и спросил, из каких они школ.

Затем я был вынужден уехать, потому что по странному совпадению мне поручили на этот день школьную работу. Я вел викторину, посвященную Дню России. Хотя, может, это действительно совпадение — я часто провожу турниры по интеллектуальным играм.

После викторины я узнал, что в школу приехали полицейские — специально чтобы поговорить со мной.  Я им обо всем рассказал. Когда они уходили, то сказали, что в школе я больше работать не буду.

Меня попросили уволиться в тот же день. Хотя никаких предпосылок к этому не было. Я совсем недавно получил педагогическое образование и заключил срочный договор со школой — я подменял заболевшего учителя обществознания и истории. Мне говорили, что преподаватель, которую я буду заменять, после операции на длительном больничном и до сентября не выйдет. А возможно, вообще уйдет из школы, так как собиралась оформлять инвалидность.

Мне объяснили, что увольняют меня по просьбе бухгалтерии — в целях экономии средств. Директор сказал, что ко мне нет никаких претензий по работе, но, увы, приходится идти на такие меры. Я думаю, что мое увольнение связано с антикоррупционной акцией. Если бы меня хотели уволить в целях экономии средств, то предупредили бы хотя бы за неделю. А вышло так, что я сразу должен был подписать бумажку и уже на следующий день официально перестать работать в школе.

[Полицейские] сказали, что в школе я больше работать не буду

На этом мои проблемы не закончились. В тот же день, 12 июня, мне снова позвонили полицейские. Сказали, что им нужно срочно со мной поговорить, даже подъехали к моему дому. Сначала меня повезли в отделение. Там мы долго беседовали. Мне говорили, что все школьники сказали, что это я организатор акции и что я склонил их к участию в ней.

Затем меня повезли в суд. Заседание должно было состояться ночью, но я ходатайствовал о том, что имею право на защиту и что мне нужно время, чтобы ознакомиться с делом и заключить договор с адвокатом. Суд перенесли на 15 июня.

Знакомясь с материалами дела, я понял, что доказательства моей вины весьма странные. Никто из тех четырех подростков в объяснительной не указал, что я организатор акции. Мало того, все они написали, что до этого дня не были знакомы со мной — так и есть.

На суде у обвинения было два свидетеля — работник администрации и сотрудник полиции. Первый — Савин из отдела внутренней политики. Мы с ним давно знакомы — он постоянно проводил со мной профилактические беседы по поводу моей политической и гражданской активности. Говорил, что это все может для меня плохо кончиться. Естественно, этот свидетель был пристрастным — я сразу сообщил об этом суду. И даже ходатайствовал о том, чтобы суд выслушал свидетеля, который подтвердит, что Савин говорил мне прекратить гражданскую активность. И судья даже принял мое ходатайство. Но когда свидетель приехал, то судья неожиданно передумал, отклонил мое заявление и утвердил, что у суда нет оснований не доверять Савину.

Суд и дальше проходил в атмосфере абсурда. Вторым свидетелем был сотрудник полиции Заворотний. Они вместе с Савиным утверждали, что, по словам школьников, я являюсь организатором акции. Хотя объяснительные школьников, которые проходят по этому делу, они этому совершенно противоречат. Не называли меня школьники организатором.

Также к делу приложили мои сообщения из группы во «ВКонтакте». Фразы были вырваны из контекста и представлены в виде кусков, которые выгодны обвинению. Я просил приобщить полный текст моих сообщений, но мне отказали.

Главным доводом обвинения была объяснительная того школьника, который утверждал, что после беседы со мной решил участвовать в акции. Я попросил судью пригласить этого школьника как свидетеля — я ведь даже его никогда не видел. Но судья отклонил мой запрос. Также судья отклонил и мой запрос по поводу опроса моего свидетеля, который видел, что этот парень говорил полицейским, что не знает меня.

В итоге меня осудили по ст. 20.2, ч. 2 — за организацию публичного мероприятия без предварительного уведомления. Хотя если прочитать эту статью в административном кодексе, то можно увидеть, что одиночные пикеты можно устраивать без предварительного уведомления.

Смягчающих обстоятельств судья в моем деле не увидел. Хотя я давно на общественных началах занимаюсь работой с молодежью. За десять лет мои подопечные четыре раза становились краевыми чемпионами интеллектуальных игр. Я также принес в суд множество благодарственных писем за мою работу от местных властей.

Никто из тех четырех подростков в объяснительной не указал, что я организатор акции

Если я действительно хотел агитировать молодежь на антикоррупционную акцию, то почему я  не позвал на пикет тех подростков, которые ходят на мои  тренировки по «Что? Где? Когда?» В общем, все мое дело соткано из каких-то вопиющих противоречий. Я до сих пор не понимаю, как судья мог дать мне административный арест.

В заключении я находился 10 суток. Работники изолятора общались со мной корректно — даже, можно сказать, вежливо. Я сидел в двухместной камере с еще одним заключенным. Нормальное такое помещение — двухъярусная кровать, два столика, два стула, туалетная кабинка. Не отель, конечно, но 10 суток можно прожить без проблем. Питание, кстати, тоже вполне удовлетворительное. Дома я так, конечно, не ем, но в армии, например, нас кормили гораздо хуже.

Мы с адвокатом уже составили апелляционную жалобу, будем оспаривать несправедливое решение суда. Если понадобится, то и до Европейского суда дойдем. Хотя я надеюсь, что в этом не будет необходимости и российская апелляционная инстанция отменит решение.

Политикой я начал интересоваться еще с десяти лет. Был 1994 год, выборы в Госдуму, в стране кризис. Тогда я делал первые шаги к пониманию того, что происходит в российской власти. По мере взросления у меня, естественно, менялись взгляды, но нашу власть я не поддерживал никогда — ни во времена Ельцина, ни во времена Путина.

Я не фанат Навального. Да, он делает много каких-то полезных вещей, но я с ним не во всем согласен. Но скажу, что возглавляемая им волна протеста конца 2011 года подтолкнула меня к каким-то реальным действиям.

Я не фанат Навального

В конце 2011 года я вступил в партию «Яблоко». Я много думал о том, к какой политической силе примкнуть. Отчасти на меня повлиял Андрей Рудомаха. Я видел его деятельность на уровне края, и я поддерживал то, что он делает. Я состою в «Яблоке» до сих пор и даже возглавляю отделение по Ейскому району. А в этом году меня избрали в состав бюро «зеленой» фракции при «Яблоке».

За годы нашей политической активности мы уже успели стать бельмом на глазу у местной администрации. Власти мне не раз высказывали претензии. Особенно нам доставалось за выборы. Мы совместно с движением «Голос» направляем наблюдателей на избирательные участки. И у нас в Ейске на выборах никогда не было такого беспредела, как в других городах края. И уже много лет мы занимаем последнее место в крае как по явке, так и по поддержке «Единой России».

Если власти хотели меня запугать этим административным арестом, то им это не удалось. Скорее, наоборот — они разожгли во мне еще большее желание бороться с теми несправедливостями, которые окружают нас. К тому же и во время заключения, и после возвращения на волю я ощущал поддержку многих неравнодушных людей. И сейчас я уже не сомневаюсь, что мы все на правильном пути.

Версия страницы для ПК