Земля горит. Чем опасны природные пожары на Кубани и кто с ними борется

Масштабы природных пожаров в России поражают, и эта проблема касается не только Сибири. Юга.ру о пожарах в Краснодарском крае

Осенью над Кубанью плывет облако дыма. Где-то жгут просто сухую траву в расчете на «повышение урожайности», где-то горит рисовая солома, камыши, лес. Каждый год природные пожары охватывают сотни и тысячи гектаров. Каждый год жители региона дышат этим чадом.

В конце октября Краснодар заволокло дымом. Это происходит год за годом — выжигание рисовой соломы со стороны Адыгеи и Красноармейского района называют плановым. Рисовую солому на Кубани разрешили сжигать с 2017 года после специального постановления правительства. При этом любое выжигание травы влияет на здоровье человека. Вечерами на город опускается туман, а вместе с ним и гарь.

Есть люди, которые борются с природными пожарами самостоятельно. Волонтерская группа «Добровольные пожарные Кубани» еще год назад заявляла: сжигание — самый дешевый способ, но и вредный. Ежегодно от него страдают около 2 млн человек. Карта природных пожаров  в середине осени на территории России не настолько багряная, как была летом — но в Краснодарском крае прямо сейчас, по ее данным, горят десятки территорий. Иногда это длится днями и даже неделями.

В конце августа в Краснодарском крае произошел крупный пожар на территории Калининского района, под хутором Могукоровка. По наблюдениям волонтерской организации «Добровольные пожарные Кубани» (далее ДПК), это был один из самых длительных природных пожаров на территории края: огонь бушевал 9 суток. Выгоревшая площадь составила 2432 гектара и затронула территорию Приморско-Ахтарского и Калининского районов.

В ликвидации участвовали пожарные и добровольцы, но сил и техники не хватало, и в конце концов пожар закончился сам.

Чем опасны природные пожары на Кубани, кто их тушит и кто должен это делать, почему в регионе конфликтуют с добровольными пожарными, в чем отличие ситуации с пожарами в крае от сложившейся в Сибири и других регионах? Ответы на эти вопросы попыталась найти Сабина Бабаева.

Что произошло в Могукоровке

В тушении пожаров добровольцы сотрудничают главным образом с МЧС. Основная претензия волонтеров в том, что ведомство замалчивает настоящие площади природных пожаров и не дает дополнительные силы, чтобы можно было потушить огонь на ранних стадиях.

— Последний раз вся проблема началась, когда произошел этот большой пожар и мы начали привлекать к нему внимание. Он действовал непрерывно с 8 вечера 25 августа до 3 или 4 сентября, но, по словам МЧС, в том районе было зафиксировано два отдельных пожара — 27-го и 29-го, и всё. И мы понимали, что непризнание пожара затягивает принятие мер по его тушению. В какие-то моменты, если бы было желание МЧС закончить с этим пожаром, они могли запросить дополнительные силы: авиацию и т. д. Этого не было сделано, — объясняет волонтер ДПК Максим Ребеченко.

«Окарауливание и контроль обстановки». Официальный ответ МЧС

Ответ на запрос Юга.ру в пресс-службе краевого управления МЧС начали с того, что в конце августа «на территории Калининского и Приморско-Ахтарского районов было зафиксировано несколько пожаров вне населенных пунктов». По данным ведомства, 27 августа горел камыш у береговой территории в районе хутора Могукоровка.

«К месту возгорания были направлены силы и средства 15-го отряда федеральной противопожарной службы, подразделения добровольной пожарной охраны. Возгорание было ликвидировано. Проведена проверка, угроза населенному пункту отсутствовала», — говорится в комментарии пресс-службы.

28 августа в том же районе загорелся камыш. Управление МЧС сообщило, что огонь охватил площадь 300 кв. м, а расстояние от береговой зоны составляло порядка 400–500 метров. «Угроза распространения возгорания на населенные пункты и береговую территорию отсутствовала. Силы и средства МЧС России осуществляли окарауливание и контроль обстановки».

Кроме того, МЧС зафиксировало за эти дни еще 5 отдельных случаев возгораний, и все они «были ликвидированы в день обнаружения, в одном случае понадобилось 2 суток. Во всех случаях угроза распространения возгорания на населенные пункты и береговую территорию отсутствовала».

Также в пресс-службе краевого управления МЧС заверили нас, что ситуация с природными пожарами «находится на контроле ЦУКС Главного управления МЧС России по Краснодарскому краю», выразили благодарность добровольным пожарным дружинам, «которые активно помогают сотрудникам пожарно-спасательных подразделений», и «неравнодушным людям, которые соблюдают требования пожарной безопасности и, став очевидцами возгорания, принимают меры по его ликвидации».

Тушить — это кому-нибудь нужно?

По мнению Ребеченко, МЧС не признает большие пожары, чтобы не портить статистику.

— Официально никогда не было, что в Краснодарском крае 10 суток действовал пожар. Когда ущерб составляет больше пяти миллионов, нужно вводить режим ЧС, а кто хочет это делать? Всё это идет цепочкой. Признает какой-нибудь районный начальник, что у него ЧС, — значит, он не справляется, такая логика. Признает краевой начальник — значит, он тоже не справляется. Порочная цепочка.

В тех странах, где с природными пожарами справляются быстро и с малым ущербом, не жалеют денег на разрешение таких ситуаций. Видимо, потому, что у них человеческая жизнь — главная ценность. Если говорить об этом нашем последнем пожаре, в течение четырех суток Могукоровка находилась в плотном дыму. Местным жителям нормально, властям тоже. Пытались сделать сельский сход — на него никто не пришел. Это их зона комфорта, видимо.

Своим видением ситуации с природными пожарами в Краснодарском крае поделился руководитель программы по особо охраняемым природным территориям Гринписа России Михаил Крейндлин.

— Природные условия на Кубани и в той же Сибири очень разные. В Сибири горят в первую очередь леса — хотя начинается обычно всё весной с тех же травяных пожаров, что и на Кубани. Но в Сибири пожары очень масштабные, площади гораздо большие. С другой стороны, если говорить о вреде здоровью, дым от сибирских пожаров непринципиально отличается от того, когда горят тростники в Краснодарском крае. Площади пожаров в этих регионах сейчас несравнимы, но люди, которые там живут и дышат этим дымом, страдают примерно одинаково.

И те и другие пожары приносят колоссальный ущерб природе. В дельте Кубани есть очень ценные территории, входящие в список водно-болотных территорий, которые охраняются международной Рамсарской конвенцией, там обитает огромное количество редких птиц (для них страшнее весенние пожары, которые происходят в гнездовой период). Это почти последнее, что осталось для природных территорий в этой части России. И относительный ущерб может даже быть более значимым, чем крупномасштабный в Сибири (хотя, конечно, 14 млн гектаров — очень большая площадь, и это катастрофа планетарного масштаба).

Кто виноват и кого винят чиновники

По словам добровольных пожарных, 9 из 10 природных пожаров происходят по вине человека: среди причин — брошенные окурки, неправильно затушенные костры и преднамеренные поджоги. Но, когда волонтеры указывают на поджог, чиновники обвиняют в нем... самих волонтеров.

— Никто из местных лично к нам не подошел и не сказал, что мы подожгли. Всё мы слышали только со стороны властей, — объясняет Максим Ребеченко. — Я бы назвал это не конфликтом с местными, а, скорее, непониманием с их стороны, зачем ребята из Краснодара приезжают и что-то тушат.

Людям проще представить, что поджег кто-то другой, чем твой близкий. У них горит каждый год, и вот именно сейчас, по их словам, подожгли мы. Причем версии менялись — сперва это мы подожгли, потом — какие-то люди на белой машине. А у нас не было белой машины.

Официально нас проверял участковый. Просто проверил паспорта. Доказательств, что подожгли мы, нет: видео- или аудиозаписей, признания кого-то из нас. Тем более мы можем видеть благодаря спутниковому мониторингу термоточки — термические аномалии. Мы можем следить, в каком году где что горело. Сейчас, с такими современными инструментами, говорить о том, что это мы поджигаем, глупо. Есть куча доказательств, что у них каждый год горит именно тут.

У нас была встреча с главой Приморско-Ахтарского района Максимом Бондаренко, он собрал кучу своих чиновников, и вот сидят эти взрослые дядьки и мне на серьезных щщах говорят, вы появились — и пожары появились: «Мы не утверждаем, что вы поджигаете, нет, мы так не говорим, но вы передайте тем, кто поджигает, что мы их поймаем и покараем».

Меньше пожаров — меньше денег — больше пожаров

В Краснодарском крае природные пожары действительно происходят в одних и тех же местах: в Приморско-Ахтарском, Славянском, Калининском районах, в дельте реки Кубани. Здесь в основном плавни, и это угодья международного значения, уникальные ландшафты. По мнению волонтеров, МЧС и краевые власти должны способствовать тому, чтобы в этих местах появились части, оснащенные оборудованием для таких типов пожаров.

Максим Ребеченко рассказал, что власти Приморско-Ахтарского района разработали модель и план пожарной части для тушения природных пожаров, но денег на это в местном бюджете нет.

— Проблема замалчивания истинных площадей пожаров печально сказалась в Сибири, — продолжает волонтер. — Власти каждый год занижали реальные площади лесных пожаров — а от площади зависит бюджет: показываешь, сколько горело, и на следующий год можешь запросить больше денег, — и цифры и бюджеты были примерно одинаковые, лесопожарные службы были недофинансированы. И, когда приходит беда, не хватает ни людей, ни техники — ничего.

В Могукоровке мы смогли ночью сделать так, чтобы огонь не перешел на населенный пункт. А если бы перешел? А если бы нас там не было? А если бы туда не приехала пожарная машина? А если она бы не справилась? Могли сгореть у людей дома.

Спустя буквально несколько дней, в ночь с 8 на 9 сентября сгорели дом в Геленджике и зеленая зона вокруг него, площадь возгорания составила около 1 тыс. кв. метров. Днем 9 сентября крупные пожары произошли в двух поселках Темрюкского района. Уже в середине дня пресс-служба ГУ МЧС России по Краснодарскому краю отчиталась о ликвидации горения. Однако — и это выяснилось почти сразу — на самом деле огонь не был потушен и из-за сильного ветра перекинулся на жилые дома. В результате сгорело шесть жилых построек, эвакуировали 57 человек. У 39 из них пожар полностью уничтожил имущество. Администрация Темрюкского района ввела режим ЧС в границах Таманского сельского поселения.

Зачем нужны добровольные пожарные?

Главная цель работы добровольных пожарных — пропаганда ответственного отношения к природе. Если как можно больше людей будет знать о том, что 9 из 10 природных пожаров происходят по вине человека и их легче предотвратить, чем тушить, ситуация улучшится.

— Мы хотим вовлечь больше людей в решение проблемы пожаров, — продолжает Максим Ребеченко. — Их и так очень много — вот в октябре жгут отходы рисовики, и стоит плотный смог, которым дышат люди в Краснодаре. Это нарушение закона, и мы знаем механизм, как устранить эту проблему. И есть множество случаев, когда люди поджигают, потому что у них мифы какие-то в голове: вот я спалю, и у меня не будет расти тростник. Но это пирогенная растительность, и, если сжигать каждый год, только тростник и будет расти.

В случае пожара под Могукоровкой там уже пять лет плодилась саранча, люди жаловались, но им отказывали в том, чтобы ее протравить: рядом находится охотхозяйство «Кубань», принадлежащее семье Ткачевых. Местные нам говорили, что подожгут, чтобы саранча не пришла к ним в огороды. Они подожгли, и саранча, наоборот, вся ринулась к ним в сады и огороды.

Существует государственная методика, позволяющая рассчитать, какой ущерб нанесен в денежном эквиваленте. Эта сумма может быть использована для начисления штрафа поджигателю, если его поймают на месте преступления. Добровольные пожарные Кубани обратились к руководителю программы по особо охраняемым природным территориям Гринписа России Михаилу Крейндлину. Крейндлин прибыл на место пожара 1 сентября, произвел осмотр пожара и подсчитал ущерб. Он составил 26 миллиардов рублей.

— Ущерб — это те деньги, которые государство должно потратить, чтобы восстановить плодородность сгоревшей территории, — объясняет Максим Ребеченко. — Никто, конечно, не будет завозить землю, восстанавливать плодородность, — но цифры колоссальные. И это только один пожар. А в августе только в тех пожарах, где работали мы в нашем противопожарном лагере, выгорело три тысячи гектаров. Это много для Краснодарского края — а таких пожаров были сотни по всему региону. Если подсчитать ущерб, эти цифры огромны и сопоставимы, наверное, с бюджетами края.

И главное, что можно сделать, — убрать человеческий фактор, тогда не будет самой причины пожаров. Сравним ситуацию в Калининградской области России и в Прибалтике. С помощью сервисов, которые показывают природные пожары, можно проследить, как горит в Калининградской области и совершенно не горит в Прибалтике. Там сумели наладить систему, при которой люди не поджигают. Это круто, и это реально.

То есть человек может осознавать: если я жгу, я порчу здоровье себе, своим детям, соседям, порчу землю и т. д. Законодательно все это запрещено — значит, в этом вопросе нужно менять не закон, а сознание людей.

Тушить или разжигать

Волонтеры, участвующие в ликвидации природных пожаров, — в развитых странах основа всех пожарных подразделений. Такие государства, как Германия, Нидерланды или Австралия, не решают проблему тушения пожаров только своими силами, они активно привлекают добровольцев. В России картина взаимодействия властей с добровольными пожарными различается в отдельных регионах — если, например, в Новосибирске администрация в этом году приветствовала вмешательство волонтеров, то на Кубани их не только не ждут, а не доверяют и даже оказывают сопротивление.

Сама история Добровольных пожарных Кубани началась с большого резонанса, вызванного избиением в Краснодарском крае в 2016 году сотрудников Гринписа, в числе которых был эксперт по особо охраняемым природным территориям Михаил Крейндлин. ДПК пытаются развивать пожарное добровольчество в ЮФО как раз с 2016 года.

— Я тогда поехал в ежегодный лагерь Гринписа, лагерь добровольных лесных пожарных. Познакомился с Григорием Куксиным (руководитель противопожарной программы Гринписа России. — Прим. С. Б.), который развивает пожарное добровольчество. Мы с ними договорились, что они приедут к нам в Краснодарский край. И они приехали...» — вспоминает волонтер ДПК Максим Ребеченко.

Юга.ру неоднократно писали о деле с избиением гринписовцев в 2016 году. По уголовным делам, на которые разбили это нападение, никого не наказали. По словам адвоката Александра Попкова, дела по Гринпису «изначально возбуждались специально так, чтобы их побыстрее прекратить».

— Во-первых, возбуждали дознаватели МВД, а не следователи СК, как должно было быть по-хорошему при явном бандитском нападении с оружием и взрывчатыми веществами. А во-вторых, возбуждали специально по легким статьям: «кража», «угроза убийством», «причинение легкого вреда здоровью», по которым очень маленький срок давности, — комментирует Попков сегодня. — Расследование не велось, а откровенно имитировалось. За два года дознаватели даже не допросили всех потерпевших и не смогли получить телефонный биллинг. Ну и через два года дела эти ожидаемо прекратили за истечением сроков давности.

Что вообще можно сделать?

Невозможно потушить все пожары силами добровольческого отряда и даже силами всех пожарных, но по фактам пожаров можно составлять письма, содействуя тем самым реализации существующих законов.

— Делается это очень просто, — рассказывает Максим Ребеченко. — Мы едем, фиксируем выгоревшую площадь или пожар, отмечаем точку, выясняем, чья это земля — смотрим по кадастровой карте, кому принадлежит участок. Например, если хозяин участка должен косить тростник, а он его сжигает, в этом есть выгода — экономия денег на прокосах. Сжигать — законодательно запрещено. Составляем жалобу: такого-то числа зафиксирован факт сжигания сухой растительности. Если у этой земли есть владелец, будет проведена проверка.

За разные категории земель отвечают разные ведомства. Лесной фонд координирует Министерство природных ресурсов Краснодарского края, сельхозземли — Россельхоз. И в МЧС нужно подавать жалобы. На каждый факт поджога жалоба может уходить в пять разных ведомств.

Если поймать поджигателя, экономический ущерб можно предъявить ему. Поймать — это зафиксировать факт поджога или получить видеозапись признания. Проще, когда есть владелец земли. Под Могукоровкой владельцев одного из участков, на которых произошел пожар, по такому письму оштрафовали на 200 тысяч рублей: владелец как минимум этот пожар допустил.

В России проводится информационная кампания «Останови огонь». Общественные организации и госорганы создали единые материалы и в одной стилистике рассказывают людям о том, что они становятся причиной пожаров. В регионах, где кампания плотно проводится, число пожаров уменьшается. Например, в Бурятии, где эти материалы буквально везде — в трамваях, на баннерах, по телевизору.

По мнению Максима Ребеченко, ответственное отношение к природе нужно прививать в первую очередь детям — это легче и быстрее: «Старшим людям очень трудно что-то объяснить. А вот если объяснить детям, это проще. В этом году Гринпис договорился со «Смешариками» и с «Фиксиками» — а это самые популярные мультфильмы в стране, — сделали специальные противопожарные мультики, в которых просто и доступно всё объяснили».

Сейчас экологический активист Дмитрий Шевченко разрабатывает специальное приложение на смартфон, оно проходит тестирование. Например, вы едете и видите пожар — вы его фотографируете, определяете точку на карте, и приложение сгенерирует жалобу. Приложение есть в сыром виде, волонтеры уже используют его в полевых выездах, делая фотографии мест пожаров. Так автоматически определяется, чья земля, кому должна пойти жалоба, и остается отправить ее в госорганы. После доработки все это можно будет делать со смартфона.

Версия страницы для ПК