Смерть и горы

Там все по-честному. Там никто не взорвет твою палатку, пока ты спишь, и каждый кинется на помощь, если она тебе потребуется.
Теперь я знаю, что еще обязательно вернусь туда. Потому что ночью там такое звездное небо, которого я не видела больше нигде. Потому что там совсем незнакомые люди желают друг другу здоровья. И еще потому, что без них моя жизнь уже кажется неполной.

Первая моя поездка на Кавказ  состоялась в 1998 году. Я занималась в секции альпинизма, и это был мой первый выезд в большие горы.
Я была заворожена величественной красотой гор. Все кругом походило на сказку и казалось таким необыкновенным, что временами было странно, что действие происходит на Земле. Изумляло все: заросли дикой малины, чистая и холодная вода  рек, таких бурных, что примерно уже в метре от берега сбивало с ног. Но заходить так далеко и не хотелось – слишком впечатляли бревна, которые неустанно волокла и ломала о камни вода.  И конечно вершины. Белые, неприступные и такие манящие…

Люди там тоже были необыкновенные. Доброжелательность, взаимовыручка – всего этого было в избытке. Нам нечего было делить и не из-за чего было ругаться. Помню, мне очень понравилась традиция здороваться с незнакомыми людьми на горных тропах. Поднимаешься с тяжелым рюкзаком, уставший, а тебе навстречу идут люди, приветливо улыбаются и говорят: "Здравствуйте". Усталость на некоторое время пропадает, ты улыбаешься им в ответ, а потом даришь эту улыбку еще кому-то и опять это волшебное "здравствуйте". 

Если бы меня тогда спросили, стоит ли ходить в горы, я однозначно сказала бы: "Да".
Потом оказалось, что эти чудесные люди не только покоряют вершины, но и гибнут на пути к ним. Конечно, я об этом знала и раньше. Но в мыслях беда происходит всегда где-то и всегда с кем-то далеким и незнакомым. Впервые о ее присутствии там узнаешь, когда натыкаешься на таблички с годом рождения, затем стоит еще одна дата, она последняя и потому самая страшная. Этих табличек развешено очень много. Чаще всего они прикреплены на огромных камнях, которые стоят вдоль троп, по которым поднимаются альпинисты. Чтобы помнили, чтобы знали и были начеку.   Автоматически считаешь, сколько этому человеку было лет и, горестно вздыхая, идешь дальше. Но уже через 5 минут забываешь об этом досадном напоминании. И снова впереди манящие вершины, и кажется, что они ждут тебя.

Наверное, каждый альпинист помнит свою первую вершину. Может быть,  потому что с нее все начинается, а может быть потому, что первые впечатления самые сильные. Категория первого маршрута 1Б и после этого восхождения спортсменам присваивается почетное звание значок "Альпинист России", в просторечье просто "значок".  Мы очень долго шли по леднику, потом поднимались по небольшому сыпучему скальному участку, и мне впервые стало страшно и неуютно в этом чудесном уголке. Потому что зацепки, которые должны были держать, с завидным постоянством отваливались, и приходилось искать новые, за которые можно было зацепиться и продолжить подъем. Наконец, мы снова вышли на снежник, который привел нас к вершине. И вот она, самая первая и волнующая. Но едва мы успели присесть, как инструктор стал торопить нас со спуском. Наслаждаться будете в лагере, а здесь уже погода портится. И мы, едва перекусив и наскоро сфотографировавшись, двинулись в обратный путь. Из-за того, что пребывание на вершине оказалось таким скомканным, меня мое первое восхождение несколько разочаровало. Зато потом было второе и третье восхождения. Все было по-прежнему чудесно, и таблички уже не вызывали такой интерес.

Люди гибнут на сложных маршрутах, думала я, а мне до них еще далеко.
Тот день ничего плохого не предвещал. Мы группой удачно, в полном составе взошли на вершину и возвращались в лагерь. Спуск проходил по довольно крутому снежнику. Для безопасности мы  разделились на связки. И тут в одной из связок произошел срыв одного участника. У него не получилось задержать себя с помощью ледоруба, он пролетел мимо страхующего, точка страховки не выдержала, ледоруб вылетел, и вся связка стала падать вниз. Им повезло. Они оба упали в ранклюфт (трещину между ледником и скалами) и отделались легкими ушибами. Одного спасла каска, благодаря ей, его голова осталась целой и невредимой, а спину и позвоночник другого спас туристический коврик, который лежал в рюкзаке. Удар о камни был таким сильным, что коврик, сложенный в несколько раз, был пробит в четырех местах, и у его хозяина на спине образовался огромный синяк. Но все остались живы и относительно здоровы. Мы в полном составе смогли продолжить путь. "Просто надо быть более внимательной", думала я. И продолжала ходить.
 А на вопрос, зачем вы ходите в горы, по-прежнему хотелось ответить: "А как можно сюда не ходить?!".

На следующий год я стала свидетельницей еще двух подобных случаев. В первом  прямо на моих глазах упал мой напарник Саша. Он отвязался от веревки и пошел снимать записку, которую оставила для нас предыдущая группа, совершившая восхождение на эту гору. Мы, тем временем, мазали бутерброды и радовались, что так быстро дошли до вершины. Погода была чудесная, и ничего дурного не предвиделось. Непосредственно географическая вершина, где лежала записка, находилась буквально в нескольких метрах от нас. Вдруг огромный камень, на который встал Саша,  пошатнулся под ним. Он не удержал равновесие и стал падать. Все было как в замедленном кино. Вот он летит и ударяется головой. Быстро проносится мысль: хорошо, что он в каске. Затем его перевернуло, ударило спиной и снова головой. Ему повезло: он стал падать в кулуар (естественный путь схода камнепадов и лавин), причем довольно пологий, поэтому падение  быстро затормозилось. И еще он сумел сгруппироваться. Если бы его качнуло в другую сторону, туда, где был отвес, то больше бы мы с ним не разговаривали и не пели бы песен под гитару, на которой он так замечательно играл. Тогда все снова обошлось. Посидев с часик на вершине, и подождав, пока Саша придет в себя, мы стали спускаться. В тот же сезон сорвался еще один из участников сборов. Его падение было более серьезным и, хотя он остался жив, больше в горы не вернулся.

Все чаще и чаще я просила  гору, на которую восходила, быть милостивой к нам и позволить взойти на нее. Если что-то не ладилось, одна неприятная мелочь влекла за собой другую, то я просто отказывалась от восхождения. Есть у альпинистов примета, что после третьего "звоночка", даже если ты находишься в нескольких десятках метров от вершины, надо поворачивать назад. Звоночком считается событие, которое как бы пытается остановить восхождение. Например, проспали, завтрак подгорел, забыли что-то из снаряжения и так далее. Конечно, отказываться от вершины, на которую уже настроился и так стремился,  не всегда хочется.

Мы собирались на гору-красавицу Белалакаю. Шли уже второй раз, первая попытка восхождения не удалась, и сейчас мы были настроены довольно решительно. Встали в 4 утра, наскоро поели и вышли из лагеря. Наша группа должна была совершить восхождение по маршруту 3-А категории трудности. В тот же день, но по маршруту 3-Б категории трудности должна была отправиться еще одна группа альпинистов. Их маршрут пролегал по другому ребру, и они предполагали взойти на Белалакаю с другой стороны. Мы планировали встретиться на вершине и вместе спуститься. Помню, у нас восхождение сначала слегка не ладилось. По дороге выяснилось, что мы забыли одну веревку. Хорошо, что от лагеря мы отошли еще недалеко и быстро сбегали за ней. Потом, уже на первом участке маршрута один из участников решил вернуться. Это был его день рождения. И так как считается, что именно перед днем рождения с человеком чаще всего происходят несчастные случаи, он не захотел рисковать. Мы приняли это уже за второй звоночек, но все же продолжили свой путь к вершине. Дальше все прошло без приключений. Всего было в меру: в меру весело, в меру страшно. Взойдя на вершину, мы удивились, что до сих пор не встретили группу, восходившую по 3-Б. Немного подождав, мы решили спускаться. Погода пока стояла хорошая, но в горах она меняется очень быстро, а спуск часто бывает опаснее, чем подъем. И вот, наконец, мы уставшие, но довольные спустились в промежуточный лагерь. Там было непривычно тихо, большая часть палаток исчезла. Лица людей, которых мы увидели, были необыкновенно серьезны. Нам было велено немедленно собираться и спускаться в основной лагерь. В группе, с которой мы должны были встретиться, на маршруте сорвался и погиб участник. Ему было всего 16. Совсем мальчик. Я видела, как проходили спасательные работы и как его спускали на акье (специальные носилки для спасательных работ), полностью завернутого в полиэтилен. Только вчера я разговаривала с ним, а уже сегодня его не было в живых. На тех сборах погиб еще один человек. То, что казалось таким далеким, теперь навсегда вошло в мою жизнь. Вот она, госпожа смерть, совсем рядом. В горах гибнут люди. Гибнут только молодые или в расцвете сил. И от этого становится еще страшнее. Ведь именно смерть людей, которым еще жить да жить, сильнее всего выбивает нас из колеи.

Следующий сезон мне пришлось пропустить из-за новой работы. Потом родился ребенок, и я стала ловить себя на мысли, что не хочу больше так собой рисковать, что теперь, если со мной что-нибудь случится, моя дочь останется без мамы. Еще больше я уверилась в правильности своего выбора, когда мой муж приехал из Безенги (горный район Кавказа) и привез ледоруб, переломленный на две части, на месте этого ледоруба могла оказаться его нога. Затем мы узнали о гибели еще одного нашего знакомого, на которого сошла лавина все в тех же Безенги. Ему было всего 20. Он только что окончил университет и защитил диплом.

Наверное, после всех этих случаев я бы перестала заниматься альпинизмом, если бы не одно "но". Этот человек тоже был молод, у него подрастает совсем маленькая дочка. А ее папы уже нет в живых. Нет, он погиб не в горах. Его сбила насмерть машина прямо возле подъезда собственного дома.

Это послужило толчком, после которого перед глазами всплыли все те же таблички, только в виде цветов, стоящих в вазочках у дороги. Затем вспомнились бесчисленные репортажи с "места событий" и места эти, в последнее время в основном находятся не в горах, а в больницах, театрах  и просто на улицах и остановках городов.  Даже безопасность нахождения в собственном доме сейчас  довольно условна. И я поняла, что горы тут не при чем. Там все по-честному. Там никто не взорвет твою палатку, пока ты спишь, и каждый кинется на помощь, если она тебе потребуется.

Теперь я знаю, что еще обязательно вернусь туда. Потому что ночью там такое звездное небо, которого я не видела больше нигде. Потому что там совсем незнакомые люди желают друг другу здравствовать. И еще потому, что без них моя жизнь уже кажется неполной.

Версия страницы для ПК