Продырявливание. «Как люди, совершающие преступление, могут учить детей?»

«Зло банально: оно существует, пока цепочка людей его совершает. Прервать ее просто, но для этого нужно начать думать. И не надо говорить, что на это "их" толкают система в целом и учительская зарплата в частности». Анастасия Щеглова побывала наблюдателем на избирательном участке в Краснодаре и не стесняется в выражениях.

13 сентября я наблюдала в 78-й школе на улице Ростовской, 14, избирательный участок № 6008. Главой комиссии была директор Светлана Емцева, ее секретарем — учитель Олеся Недельская. Вместе с другими наблюдателями мы зафиксировали значительные нарушения.

Обнаружили вскрытым сейф-пакет с более чем 300 голосами за прошлые дни. Для ясности, это плотный пакет с двумя степенями защиты — сначала его запечатывают клейкой лентой, затем сверху ставят подписи члены комиссии и наблюдатели, которые убедились в том, что все закрыто.

Накануне один из наблюдателей все проверил — было закрыто, зато на следующий день такой вот упс. Кажется, у кого-то была довольно бесстыдная ночь.

Члены комиссии занервничали, а потом обвинили одного из кандидатов в депутаты гордумы… ммм... в «продырявливании». К вечеру комиссия сменила тактику и в итоговом решении — уже без обвинения кандидата — указала, что вскрытие «никак не могло привести к нарушению волеизъявления». В результате учителя посчитали бюллетени из вскрытого пакета со всеми остальными. Надо ли говорить, что на них мы видели одинаковые голоса за одних и тех же кандидатов?

Тем не менее это грубейшее нарушение: вскрытый сейф-пакет следовало бы аннулировать. Но ни полицейские, ни территориальная избирательная комиссия никак не отреагировали.

А еще на участок пришли провокаторы. Отказавшиеся представиться мужчина и женщина стали трогать документы на столе директрисы и шептаться с ней. Мужчина вдруг возмутился, что направление одного из наблюдателей якобы неправильно заполнено, и потребовал удалить ее. Емцева начала поддакивать и тут же выгонять девушку, хотя наблюдателя с правом совещательного голоса просто невозможно удалить по закону. Мужчина включил режим быкующего агрессора, кричал, посылал и оскорблял наблюдателей, обвинял в экстремизме и вот это вот все («что, хотите как в Беларуси?»). Его напарница выбила мой телефон из рук, он знатно пролетел и упал, затем попыталась выбить снова. Я, до этого еле сохранявшая спокойствие, толкнула ее. Члены комиссии трусливо промолчали и не попросили провокаторов выйти. Кстати, оказалось, что они ходят по всем участкам и делают там то же самое.

Весь вечер училки с ненавистью смотрели на наблюдателей. А в моей голове вертелся вопрос, как эти люди, совершающие, по сути, преступление, могут чему-то учить подрастающее поколение? Ну серьезно, они ведь думают, что в отчете перед нами, хищными наблюдателями. Но нет, прежде всего они в отчете перед своими детьми.

Я до сих пор очень зла. Мне не по себе от их непроходимой узколобости и нежелания думать самостоятельно, мне не по себе от того, как бессовестно они врали нам, что не было фальсификаций. Наконец, мне очень плохо из-за того, что все могло быть иначе. Зло банально: оно существует, пока цепочка людей его совершает. Прервать ее просто, но для этого нужно начать думать.

И не надо говорить, что на это «их» толкают система в целом и учительская зарплата в частности. Не ее ли, систему, они подкармливают таким образом?