Радио Краснодара. История в лицах

Знакомый привел на первую локальную FM-радиостанцию под названием «Фермата», он там уже работал. Сам он сейчас успешно трудится в банковской сфере, вовремя поменял приоритеты. Наставников не было. Ну, может быть, Геннадий Нечаев и Константин Сачли — как довольно условные руководители на «Фермате», или Владимир Образцов — как образец олдскульного, правильного радиожурналиста из советских времен на «Вольной Кубани». В то время местная FM-станция напоминала оголтелое сборище энтузиастов, которые каким-то непостижимым образом умудрялись самоорганизовываться и выходить в эфир, при этом творя всяческие безобразия.

В 90-е никакого радиобизнеса не было. Все знали, что где-то в Америке или Европе медиа — огромный бизнес. А мы изобретали радио на ходу. Наставников не было, и никто не знал, что с этим всем делать. Сидели на кухнях ночами, что-то обсуждали, спорили, придумывали. Не было понятия о формате. Музыку все ставили какую хотели.

Работали с кассет. Говорили, что в голову взбредет.

Новости с телетекста перепечатывали, интернета не было еще. Рекламные агенты ходили по офисам, их футболили. Рекламу читали с листочка. А передатчик работал до первого препятствия. Нас могли слышать только на УКВ и только в пределах видимости, на Гидрострое такого радио не было.

В 1994 году, когда меня угораздило, вернее, посчастливилось попасть на радио, оно, как мне кажется, еще не было бизнесом! Хотя мне было 17 лет, я и слов-то таких не знала! Пришла с подругой за компанию к руководству еще не вышедшей в эфир радиостанции «Зодиак», они набирали людей. На моей памяти была пара месяцев подготовки к эфиру, установка и наладка техники, монтаж передатчика и тестовый выход в эфир! Там на «Зодиаке» я и сделала свои первые шаги в радиоэфире. Наставниками были все, кто уже успел поработать на других FM-радиостанциях Краснодара — «Фермате», «Радио Рокс» и «Радио Х». Такие же молодые и дерзкие, по сути изобретающие свой велосипед.

Это были времена, когда было ноль соискателей на место. И попасть в эту жизнь мог любой человек, даже с улицы. Главное было иметь хороший тембр и речь. Других требований не было. Не было как таковой FM-культуры, несмотря на то что по городу уже гремело «Радио Фермата». Я работала в продюсерском центре Володи Сигидина, уже вела его конкурс «Лестница в небо» и училась на третьем курсе режиссерского в Культуре. Так что своим наставником считаю педагога по речи Людмилу Николаеву, которая к тому моменту уже сделала из меня хорошо говорящего диктора (естественно, по тем меркам).

Я не знаю всей истории до конца. Родион Алборов и Виктор Кожанов (владельцы «Радио Рокс Регион») набирали новую команду. По сути, некому было выпускать рекламу и читать новости. Все остальное транслировалось из Москвы. Они пришли в наш центр, им рассказали обо мне. Мы встретились, сделали пробную запись, и на следующий день я работала на «Радио Рокс». Более того, долгое время я работала на станции одна. А когда мне нужен был хотя бы один выходной, мне на смену приходила наш бухгалтер Ольга Качина.

Новости выходили в записи, делали мы это сами. Был DAT-магнитофон. В общем, через пару дней я уже умела делать все сама. Было скучно выпускать все это в записи, и на третий рабочий день я попросилась в прямой эфир. Мне разрешили, и с тех пор все 12 лет — прямой эфир. В записи — только за редким исключением.

Наш железный вагончик на территории ГТРК «Кубань» отапливался обогревателем. За спиной полка с компакт-дисками — ставь что хочешь. Никакого тебе плейлиста и стратегии, несмотря на то что «Радио Рокс» на тот момент было станцией с совершенно конкретным шикарным музыкальным форматом и звездой, которая и несла этот формат в массы, — Владимиром Тузом. Кстати, он к нам приезжал, это яркое воспоминание.

На радио я попал в 1995 году. Как сейчас помню даже дату, это было 9 марта. А дату помню так хорошо, потому что 8 марта радиостанция, на которую я пришел, отмечала свой день рождения — ровно годовщину своего существования в эфире. Это было «Радио Икс». 8 марта 1995 года оно впервые вышло в эфир на верхнем FM, а до этого год работало на УКВ.

С приходом на радио у меня получилась немного мистическая история. Я в тот момент был школьником, учился в 11 классе. Будучи на больничном, в очереди к врачу я познакомился с девочкой. Она рассказала мне, что работает на радио, там интересно и прикольно. А я к тому моменту был постоянным слушателем первой краснодарской радиостанции «Фермата», пытался пробиться туда. Но, позвонив им из телефона-автомата, получил ответ: «Нам не требуются спортивные корреспонденты». А мне хотелось работать именно на этой стезе, практиковаться в спортивной журналистике.

И вот девочка из очереди сказала мне: «Почему нет? Спортивных корреспондентов на «Иксах» нет, приходи. Может быть, у тебя все получится».

Самое удивительное, что после этого я ее больше никогда не видел. Хотя я потом спрашивал, была ли такая, может, мне мистически привиделось. Говорят, была, выпускала программу, но встретить больше мне ее не довелось. Даже спасибо сказать некому.

9 марта я, принарядившийся 17-летний парень, постучал в дверь студии, которая находилась под трибуной студии стадиона «Кубань». Меня выслушали, и уже через неделю я вышел в эфир со своей первой программой. Ее текст был написан в тетрадке, как сейчас помню.

Кто был наставником? Это сложный вопрос. Если честно, никто тогда за ручку не водил и не рассказывал. По большому счету, обучение было «с колес». И, конечно, спасибо всем ребятам, которые на тот момент работали на «Радио Икс». Это и Костя Симор в первую очередь, потому что с него я брал пример, мне очень нравилось, как он работает в эфире, и Дима Вакула, Армен Саркисян, Игорь Щеткин. Это костяк людей, с которыми мне довелось познакомиться в первые дни на радио. Чуть позже появились Сема Чайка, Вячеслав Вакурин, недолго Маша Макарова. Остап, который то уходил, то возвращался. Олег Рубин. Всех этих людей я считаю своими наставниками.

Костя Симор был моим любимым радиоведущим, на него мне хотелось равняться. Я рад, что мы с ним дружим до сих пор.

И второй человек, который повлиял на мою дальнейшую радиосудьбу, — это Семен Чайка, который спустя год работы на «Иксах» позвал меня работать над новым проектом. Нас было несколько человек, которые перешли на «Радио Рокс», — Оля Кия-Ницца, Чайка, Вакурин, Яна Севостьянова. Там мы начали выпускать концерты по заявкам. Потом появилось «Новое радио», опять же под руководством Чайки, которое успело просуществовать целый год. Мне кажется, что на тот момент это был самый недооцененный проект в краснодарском радиоэфире.

На радио я попала в середине октября 1994 года. Это произошло совершенно случайно, идей и планов работать на радио до этого у меня никогда не было. Я слушала радио «Фермата», когда писала бесконечные университетские рефераты, — это было еще в 1993 году. Состав радиостанции был дикий и симпатичный: Миша Виноградов, Маша Макарова, Дэйв Морозов, Женя Бельчанский, Слава Вакурин, Гена Нечаев… Замечательные, берущие ни в коем случае не профессионализмом, а, скорее, тем, что они были первыми, молодыми, бойкими.

В эфире станции был такой RJ — Андрей Грищенко. Дичайший фанат группы «Воскресенье», Константина Никольского и прочих. Он замахнулся делать программы про всяких отечественных рок-музыкантов. И очевидно, что у него хронически не хватало как текстового, так и музыкального материала по другим музыкантам. Он вообще ничего толком не знал ни про Ленинградский рок-клуб, ни про московскую «Рок-лабораторию», ни про свердловчан. И так получилось, что у меня с Андреем была общая знакомая, через которую я с ним созвонилась и предложила снабдить его материалами. Мы встретились в начале октября, я стала вручать ему папки с текстами и записи на кассетах. И тут Андрей мне сказал: «А почему бы тебе не попробовать самой вести эти программы? Вернешься из Питера в Краснодар (а я решила просто немного передохнуть и потусить в Питере), и я тебя познакомлю с руководством станции». На том и порешили.

Через неделю я вернулась, Андрей ни с кем меня не познакомил, но дал контакты. И я на свой страх и риск пошла в здание с часами на Театральной площади, где, кажется, на четвертом этаже был офис «Ферматы». Там был гендиректор Константин Сачли, как я понимаю, фактически продюсер станции Геннадий Нечаев и Алексей Коростелёв, который работал в эфире, но в принципе отвечал там за техническую часть. Короче, мне разрешили попробовать, но делали все, чтобы я не особо на что-то надеялась.

Первый эфир был про «Наутилус Помпилиус».

Это был ужас и кошмар перепуганной школьницы. И я была в полуобмороке.

Потом я потрепыхалась еще с несколькими эфирами, и руководство убедило меня заняться помощью по приему рекламы, контролем ее производства и работой в офисе. Кроме того, я получила возможность делать свою программу «Белая комната». Все это веселье продолжалось до середины апреля 1995 года, когда радиостанция уже начала называться «Пионер». И так получилось, что совладельцы радиостанции стали сливать Константина Сачли. Нас было несколько человек, мы решили его поддержать и уйти на «Радио Икс».

Сложно сказать что-то про каких-то там мифических наставников. Я всему училась сама, слушая эфиры столичных станций, замечания коллег и мамы.

Работал на «Радио Фермата», «Радио Рокс», радио «Вольная Кубань» (позднее ставшее «Радио 107»), радио «ХИТ FM» (Краснодар), «Радио Шансон» (Краснодар). Удачным проектом в плане лихих воспоминаний молодости считаю «Радио Фермата», а в плане профессиональной деятельности — «ХИТ FM» и «Шансон».

«Радио Икс» в основном, с октября 1994 по ноябрь 1998 года (до закрытия). На моей смене директор подошел к эфирному пульту и, ничего не объясняя, выдернул провода. Интересного было много. Были известные гости, но не было профессиональных журналистов, чтобы взять толковое интервью (нагуглить не было возможности, а готовиться не было времени). Неплохие программы случались, яркие эфиры отдельных ведущих.

Мы были в лучшей своей форме к моменту закрытия.

При слабом передатчике своя аудитория у нас была, телефон никогда не молчал.

Только «Зодиак» (он потом стал «Радио Пять») и, собственно, «Первое радио Кубани». Все проекты, которые делает наша радиостанция, не случайны, каждый имеет свою аудиторию. Были очень удачные концепции в жизни «Первого», но тогда и потребности были другие, и жизнь веселее!

На протяжении всей своей карьеры я проработала на одной станции — «Радио Рокс».

Это была семья, это была на тот момент главная составляющая моей жизни и моего человеческого и профессионального счастья.

Не знаю, уместно ли сказать, что мне очень повезло. Я и сейчас понимаю, что не сменила бы канал.

Это были сначала новости, потом прямые эфиры. Иногда были программы про кино, о жизни. Но это просто были пробы. Однажды я делала заказную викторину для REVLON, и эта программа была отмечена — меня пригласили в Москву, куда приехала с визитом Клаудия Шиффер.

Но ярким воспоминанием почему-то все равно остаются новости. Особенно с ныне ушедшим Виталиком Горяиновым, мы с ним работали в паре. Я всегда писала забавные смысловые финалы к новостям, чтобы был мост для дальнейшего эфира ведущего. Помню, что всем это нравилось. Это сочинительство доставляло мне удовольствие. Но в первую очередь нас всех помнили и любили благодаря концертам по заявкам «45-я параллель».

Первым было «Радио Икс», где я сначала делал спортивную программу, потом стал ведущим новостей, а после ведущим эфира. Затем мы ушли на «Радио Рокс — Регион», это были местные вставки в московский эфир, мы вели концерты по заявкам. Была масса проектов, прежде всего игровых. После «Рокса» был годичный период работы на «Новом радио», это был один холдинг, одни владельцы. После того как «Новое радио» закрылось, команда вернулась на «Рокс». Кто-то уехал в Москву, кто-то ушел на другие радиостанции, но костяк продолжил работу на «Роксе».

После очередной смены собственников «Рокса» я ушел на год в другую сферу, но связи с миром радио не терял, и в 2005 году получил приглашение перейти на «Первое радио». В качестве музыкального редактора я должен был переформатировать его под музыкальный формат. В эфире я там практически не работал, больше занимался административной работой. Чем занимаюсь и до сих пор. Ну а с 2011 года в моей жизни появился проект «Радио Казак ФМ». Последние шесть лет работаю параллельно на «Первом радио» и «Казак ФМ».

Про «Фермату» упомянула, на «Иксах» проработала с апреля 1995 года до октября 1998-го — до того момента, когда из-за кризиса станция перестала существовать. Месяц я зачем-то болталась на «Вольной Кубани», но это было вообще не мое. И я вернулась на «Икс», где к декабрю 1998 года стала вещать радиостанция «Эхо Москвы». Я просто сидела в привычных мне стенах, тупо выпускала рекламу, записывала ролики и программы и думала: «Как же мне все это надоело» и «Пора уезжать». Что я и сделала в октябре 1999 года.

В Москве я полтора года работала на радиостанции «ХИТ FM» — делала музыкальные новости. Это совсем другая, не краснодарская история.

Безусловно, я очень люблю «Икс». Это несколько лет, это масса прекрасных программ, ночных эфиров, забавных случаев, замечательных коллег, с некоторыми из них я с удовольствием общаюсь до сих пор.

И я считаю, что «Иксы» были лучше «Пионера». Хотя бы потому, что в Краснодар уже стали приходить радиостанции из Питера и Москвы. И нам было к чему стремиться, на чем учиться. Хотя первое время мы отслушивали записи московских эфиров, в частности радио «Максимум», на кассетах, которые привозили сами или везли наши знакомые.

Сейчас практически все радиостанции — это бизнес, франшизы. А тогда все строилось на энтузиазме.

В тот период радио было душевнее и более персонифицированным. В эфире вещали конкретные люди, которых знали, и слушали именно их. На фоне общего непрофессионализма и нищеты была хорошая искра и реальная жизнь в эфире и вне его. Энтузиазм был.

Это был не бизнес, а что-то другое, денег не было почти совсем.

Ели быструю лапшу и пили кофе со сливками из пакетиков. Кто-то практически жил на станции. Тянула романтика эфира. Виртуальный мир.

А сейчас совсем другое происходит. Коммерциализация началась уже тогда, и бизнес-схемы центральных станций стали внедрять все, не пытаясь придумать свое. Все усреднилось, причесалось, стало безличным. Станции похожи друг на друга. Никто не помнит конкретных людей в студии, не ждет их смены. Яркие персонажи, к моему огромному сожалению, исчезли из FM-диапазона. Тогда были Нагиев, Рост, Туз, Трахтенберг и другие, у нас в городе тоже были. Сейчас нужны говорящие часы, а не личности. Задорно болтай, не нагружай аудиторию бременем своих измышлений, произноси имена артистов, которые никому не нужны, хвали или ругай погоду и не забывай объявлять показания часов. И да, обязательно читай рекламу своего спонсора. Все.

Такую чушь несли в радиоэфире несусветную, когда вспоминаю! Свободы было столько! Сейчас уже гораздо профессиональнее подход. Человека с улицы к микрофону не посадят, как меня когда-то. Но слушателю нравилось, значит, спрос удовлетворялся. А это главное — внимание аудитории.

Тогда отсутствовала система, и можно было нести чушь. Каждый ведущий был как отдельное радио. Долгое время не было интернета, по современным понятиям, и мы писали какие-то зарисовки, читая газеты и журналы. Не было как такового музыкального формата.

Алиса Фрейндлих с песней про погоду чудесным образом шла за «Отелем "Калифорния"», а после Боярского могли пойти DP.

Многое зависело еще и от вкуса ведущего.

Только в конце 90-х появилось профессиональное оборудование. Но еще долго мы работали на MD и компакт-дисках. Удивительно… как мы это делали? И ведь с такой легкостью…

Это были времена, когда лично меня совершенно не волновала занимаемая должность, я дважды отказалась от должности главного редактора.

Все просто: мне казалось, что работать по наитию в такой роли нельзя. Необходимых знаний не было, а просто строчка в биографии меня не интересовала. Просто жить в этом было так интересно, что больше ничто особенно не волновало.

Прежде всего оно отличалось тем, что было не настолько профессиональным, в отличие от современного. В этом есть свои плюсы, есть минусы. В 90-х никто из нас не знал, как нужно делать радио, что это за технология, как добиваться успеха в этой сфере. Многое делалось по наитию, но это было безумно увлекательно и интересно.

Самые сумасшедшие проекты и идеи могли реализовываться очень быстро, потому что у всех горели глаза.

Для большинства корифеев того времени радио было не средством заработка, а неким фаном. Эти люди были первопроходцами, и они были настоящими звездами. Потому что радиостанций было раз-два и обчелся, любой человек, который начинал работать в эфире, становился популярным. Их имена были у всех на устах. Жаль, в лицо не узнавали и никаких преференций ты не получал (финансовых прежде всего).

Технологически, если оглянуться назад, это было больше похоже на кружок энтузиастов. Аппаратура, которая стояла в радиостудиях, оставляла желать лучшего. Но тем не менее все работало — это было главным для радио в то время. Если сравнить студии 25-летней давности и современные — это небо и земля. Сейчас это просто космические студии: современные технологии, цифровые пульты, компьютеры, средства обработки. Тогда об этом можно было только мечтать. Даже не мечтать — таких технологий просто не было. Были диски, даже кассеты (я и такое застал), мини-диски, и только в начале нулевых на эфире появились компьютеры. Так что радио 90-х отличается от радио конца нулевых в первую очередь именно технологически.

Ну и, конечно же, знаний, умений, понимания радио как медиабизнеса сейчас гораздо больше. В середине 90-х мы все были самоучками. На тот момент не было ни учебников, ни специалистов, которые могли поделиться опытом того, как нужно делать популярное радио. Люди, которые работают сейчас в сфере радиовещания, уже этот опыт имеют. Благо, есть у кого учиться не только на местном уровне, но и на российском, и на мировом. Знаний стало гораздо больше. В связи с этим стало больше... не скажу, что запретов и ограничений… Но в любом бизнесе запреты и ограничения — это неминуемо. В 90-х ведущий эфира мог во время своей смены поставить любую песню, такого понятия, как «формат», практически не существовало. Сегодня такое представить сложно. Сейчас человек на радиостанции отвечает за определенный участок работы, какие-либо изменения в плейлисте обязательно должны быть санкционированы руководством.

Во-первых, тогда все делалось наугад и не было огромного наработанного опыта. Было прекрасное любительство, которое постепенно стало само себя изживать, надо было расти профессионально. Мы стали понимать, что такое формат, как и из чего он строится, стали сами к себе предъявлять повышенные требования, изживать очаровательную, но местечковость и диалект.

Все талантливые краснодарские радийщики — это самородки, которые ограняли сами себя. Им надо было просто не мешать.

Я даже не говорю, что надо было платить человеческие деньги, создавать условия, в том числе и технические.

«Фермата» начиналась с кассетных магнитофонов «Яуза», «Иксы» работали на CD-проигрывателях «Вега», потом пришли мини-диски и бытовые лазерные проигрыватели более высокого класса. Сейчас, насколько я знаю, техника выросла на порядки. Мы же сидели на компакт-дисках, которые могли тупо начать «скакать» в эфире. Сейчас программное обеспечение просто этого не допустит.

Важное дополнение для понимания картины: девяностые — годы весьма странные. Якобы демократия, малиновые пиджаки, мои пропадающие в Чечне и после нее одноклассники, финансовые пирамиды и банки с сумасшедшими процентами, рейвы и тут же группа «Нэнси». «А у вас есть Cranberries — Zombie?» — «Нет!» — «Тогда поставьте Мишу Шуфутинского». Но было самое офигительное в девяностых: мы были молодыми, борзыми, наглыми, схававшими звезду и мнящими себя профессионалами.

Да никак. Эфирная политика — твой собственный вкус и очень условные установки формата, исходящие от такого же условного руководства.

Какая политика? Никто ничего не знал. По крайней мере, на «Радио Икс».

Вообще не в курсе! Я заходила в свой вечерний эфир с песни Shine like a star группы Aswad, а выходила с песней Baby, I Love Your Way группы Big Mountain. Каждый божий эфир. Фишка у меня такая была. Слова никто не говорил.

Долгое время политикой были исключительно свои собственные фантазии на эту тему. Но Родион [Алборов — прим. Юга.ру] был журналистом, и ему важно было, чтобы мы говорили недолго, легко, с юмором и желательно со смыслом. Все равно все упиралось в личность и наполненность самого ведущего... Никаких школ, тренингов и представлений о подаче, кроме тех самых законов режиссуры и драматургии, которые кто-то интуитивно использовал, а кто-то шел против всех «законов физики». И когда после 2000-х появился формат, плейлист, требования — выходим два-три раза за эфир, — вот тогда и началась учеба… И вновь — у коллег, у Москвы и Питера, у самого себя. Но первое время было скучно слушать одну и ту же композицию по два-три раза за смену. Сейчас кажется именно так.

В 95-м году, когда я пришел работать на радио, не существовало понятия «эфирная политика». Ты мог прийти к руководителю, директору либо главному редактору и сказать: «Сережа (тогда Сергей Богданов был директором на «Иксах», а чуть раньше Слава Нефедов), есть такая-то идея». Он либо одобрял эту идею, либо отклонял как неинтересную. Но если одобрял, то она сразу же шла в работу, и в очень сжатые сроки этот проект или программа появлялись в эфире. Поэтому и программ было гораздо больше, чем сейчас. Что касается музыкальной политики, то по факту она долгое время также отсутствовала в те времена.

Например, приходил в эфир любитель блюза Слава Вакурин, и три-четыре часа его смены слушатели наслаждались лучшими блюзовыми мелодиями.

Или любитель хард-рока Дима Вакула — и тогда россыпь гигантов рок-музыки Nazareth, Deep Purple и т.д. Приходила Оля Кия-Ницца — и начиналась альтернативная вечеринка в радиоэфире. К тому, чтобы формировать музыкальный формат, в Краснодаре пришли уже к концу 90-х. Тогда появился первый софт для музыкального программирования, и в плане музыки эфир стал относительно ровным на каждой из радиостанций.

Установки были предельно простыми — эфир на вкус владельцев. Это, конечно, не говорит о том, что эфир состоял из сплошных музыкальных предпочтений радийного начальства, однако на «Иксах», например, очень часто звучал фьюжн, соул, фанк. И многим из нас это очень нравилось. Остальная политика была проста: не ругаться матом в эфире, не приходить пьяными и не выпивать (хотя иногда мы немного нарушали этот запрет), не курить в студии и желательно не заниматься сексом прямо на рабочем месте.

Геннадий Нечаев, Константин Сачли, Семен Чайка.

Лучшего не бывает, это дело вкуса. Яркие были, но я не буду никого выделять, чтобы кого-то не забыть.

Ну, эти имена все знали. И те, кто имел отношение к журналистскому сообществу, и изголодавшиеся по ярким эфирам слушатели. Диджей Остап, Роман Кочерга, Маша Макарова — звезда кефира, Дэйв Мороз, Костей Омельчак, Софья Пармас, Армине Курдоглян, Андрей Андреев, Анна Лисовец. Слушайте, сейчас забуду кого-то — обидятся! Все были классными. Просто молодыми и веселыми.

Всю нашу команду. Всю. И это не политкорректность.

Для меня один из лучших, да и, наверное, лучший — это Костя Симор. На втором месте Семен Чайка. Очень мне нравилась Маша Макарова, совсем недолго мне с ней довелось поработать на «Иксах». Большую часть времени она проработала на «Радио Фермата», с удовольствием ее слушал. Именно как слушатель, а не как профессионал.

Я не могу выделить кого-то особенного, потому что в равной степени с уважением и любовью отношусь ко многим. Но не могу не упомянуть упорство и желание работать над собой Славы Вакурина, море обаяния Маши Макаровой и Миши Виноградова, потрясающий музыкальный кругозор Виталия Гапоненко, интеллект и интеллигентность Кости Симора, за это же я ценю Виктора Бабкова, обворожительность Оли Кия-Ниццы, напор и нарочитую брутальность Остапа.

Понятие «любовь» уже стерлось, остались навыки. Но когда-то любил за возможности, за драйв и за непередаваемое ощущение эфира.

Радио — это романтично, загадочно и волшебно. Так просто — человек, микрофон, эфир. Эфир — слово какое! Такого масштаба в интернете нет, в интернете вещает компьютер, и очень редко — люди. Только на FM может быть, когда люди в пробке могут слышать одно и то же, быть на одной волне. Прямой эфир!

Можно не краситься! А если серьезно, это вопрос, отвечая на который, можно написать книгу.

За то, что оно делало меня очень счастливой в тот период времени и дарило встречи с людьми, которые и по сей день присутствуют в моей жизни.

Во-первых, за то, что радио — это для меня уже бОльшая часть жизни. Поэтому не любить его просто невозможно. Если я работаю на радио уже на протяжении 23 лет, то тут любовь, наверное, взаимна. Радио — это процесс, который никогда не останавливается. Прошло 23 года, и я вижу всю эту трансформацию индустрии изнутри, на расстоянии вытянутой руки, а может и ближе. Эта трансформация увлекает, заставляет любить эти самые процессы. Мне вообще больше нравится процесс, чем достижение конкретного результата, когда ты чего-то добился, выдохнул и пошел заниматься чем-то другим. Мне нравится именно процесс движения. У тебя есть какие-то установки, ты движешься вперед, достигаешь какой-то точки, потом появляются новые цели и задачи.

Сколько себя помню, мне всегда было интересно работать с проектом на начальной стадии. Крупные эфирные проекты, утренние шоу, создание новых форматов на радиостанциях. Когда такие проекты становились на накатанные рельсы, мне уже было не так интересно, так как начиналась рутинная работа. Работать на этапе старта гораздо увлекательнее.

Я еще за это люблю радио — за то, что оно постоянно дает массу новых вызовов.

Обновление эфира всегда циклично, если ты долго работаешь на какой-то радиостанции. Два-три года — и обязательно нужно делать что-то новое в эфире, чтобы удивлять аудиторию, удерживать ее, заставлять по-новому взглянуть на радиостанцию.

За вечную молодость.

Случаев было много: выходы в эфир в неадекватном состоянии, всяческие хохмы, веселые промомероприятия, да есть, в общем, что вспомнить.

Типичные радийные случаи: невыключенный микрофон, ведущий заснул в эфире и сделал дыру, один наш ведущий часто создавал казусы только своим появлением в эфире.

Когда имеешь отношение к прямому эфиру более 20 лет, казусов — уйма! Смешные или неприличные оговорки, безудержный смех, который невозможно остановить, ступор, да много чего было. Есть вообще смешные случаи, но они совсем не для печати.

Однажды я ошиблась при чтении новостей. Была осень. На улице темно, время 19:00. А я поприветствовала всех: «Доброе утро!» И когда поняла это, начала хохотать. Новости были серьезные. А когда я успокоилась, пришло время читать новости спорта, которые почему-то уже читались совершенно трагически. Самое смешное, что мне досталось не от руководства, а от отца.

Однажды вместо «Давайте ломать стереотипы» я сказала: «Давайте ломать презервативы».

Ну и такого добра было за 12 лет предостаточно.

Я не коллекционер таких историй. Они, конечно, были. Были всегда какие-то оговорки. Но всегда, когда они случаются, их нужно записывать. Если ты запишешь их на клочке бумажки, ты его обязательно потеряешь. Если вырежешь из эфира и сохранишь на компьютере, то забудешь, куда именно положил. А потом, естественно, исчезает из памяти. Больше забавных случаев у меня околоэфирных, но они какие-то получаются все мальчишеские, связанные с алкоголем. Выпивали мы тогда крепко. Но за эфиром, в прямом эфире практически не доводилось работать в таком состоянии. Долгое время для меня радио было не только профессией, но и клевой тусовкой, общением с друзьями. Люди, которые работали со мной, действительно были моими друзьями.

Невыключенный микрофон пару раз подвел. В частности, на меня по будням падала священная обязанность вести кошмарные концерты по заявкам. А дневной концерт по заявкам — это часто «поздравьте нашу обожаемую главного бухгалтера, прекрасную начальницу, и скажите это так елейно, чтобы она в свои за 50 лет расчувствовалась». И конечно же, бессмертная песня «Ах, какая женщина!» и тому подобные опусы для танцев в ресторанах. Это повторялось по несколько раз за концерт. Облив елеем очередную главбуха, произнося поздравления сладким голосом, я выключала микрофон, выдыхала. Но раз забыла его выключить и с чувством выругалась: «Обрыдло!».

FM-радио, без сомнения, уходящий формат.

Уверен, это вполне современный, живой канал. Только по каким-то причинам люди перестали его классно использовать. Может, в каких-то городах есть хорошие, живые станции на FM, но их нет в Краснодаре и даже в Москве (за два года я не нашел). Частоты не дают или дают за большие деньги. Но хорошие, душевные станции, как правило, не суперприбыльные и весьма хлопотные: большой коллектив, зарплаты и т.д.

Мы еще, я очень надеюсь, повоюем! В России уж однозначно. У нас страна большая, есть географические точки, где кроме радио вообще ничего нет! Да и телефоны кнопочные еще у очень большой части населения. Так что не спешите нас хоронить.

Представляете, я не знаю… сейчас я даже не могу назвать себя слушателем. Думаю, о радио еще рано говорить как об уходящем явлении — автомобили пока никто не отменял. Хотя в моем звучат детские сказки и песни для дочери, записанные на диски.

FM-радио будет востребовано ровно до того момента, пока люди будут ездить в автомобилях со встроенными радиоприемниками. Нам все обещают, что вскоре мы перейдем на цифровое вещание. Но для того, чтобы на него перейти, нужно оснастить максимальное количество автомобилей цифровыми приемниками. Мне доводилось ездить на массе арендных автомобилей в Америке и Европе, и до сих пор ни одного цифрового приемника я там не обнаружил. Хотя, говорят, в Норвегии уже полностью отказались от FM-вещания. Во всем остальном мире, в том числе в России, радио в автомобиле рулит.

Конечно, некоторые предпочитают слушать музыку в смартфонах, на планшетах. Но пока еще покрытие сетями 3G и 4G оставляет желать лучшего. Попадая в зону неуверенного приема смартфона, автомобилист включает FM-радио, и в этот момент оно становится средством массовой информации номер один.

Что касается самих форматов радиостанций, то они тоже трансформируются. Общемировая тенденция такова, что люди больше слушают не музыкальное радио, как считалось долгое время в нашей стране, а радио разговорное.

В Европе, когда ты садишься за руль и пытаешься найти музыкальную радиостанцию, это очень проблематично. Там бесконечно говорят.

В этом смысле в нашей стране поле еще непаханое. Разговорных радиостанций пока немного. В ближайшие десять лет будет заметен крен в пользу радиостанций разговорного

жанра. Людям после 30 гораздо интереснее слушать разговоры, чем музыку.

Почему нет? Вы же включаете радио в машине. Вы ищете новинки, но часто их подсказывает именно радио. По принципу радиоформата формируются плейлисты во всяких программах для смартфонов, на крупных порталах. Так что радио никуда не уходит. Разве что в диджитал еще больше.

Такое в виде массового FM-продукта невозможно в принципе. Лучшее радио — это собственный плейлист в плеере или соцсети.

Это местная станция для взрослых людей, городская или краевая. Живая, то есть на местные актуальные темы. Политика не нужна, и без нее хватит тем. Интересный музыкальный формат (это дело вкуса, но я могу авторитетно заявить, что множество хорошей музыки разных времен не попадает в эфиры, так как владельцы держатся только за проверенные песни). Хотя это — утопия.

Оно у меня в айподе! Там, правда, совсем нет ведущих, но если бы они были, это была бы уникальная команда умных, ироничных, тонких и любящих людей.

У меня 12 лет было радио мечты — «Рокс Регион».

Во-первых, это была бы крутая технологичная студия, которая позволяла бы осуществлять практически любые задумки, невзирая на какие-то технические возможности. Такой радиокосмолет, который мог бы связать с любой точкой мира. Во-вторых, это было бы радио, на котором бы работали мои любимые радиоведущие — как музыкальные, так и немузыкальные. Я человек уже немолодой, поэтому я больше слушаю радиостанции разговорного жанра. Я бы собрал многих людей, с которыми мне довелось работать на радио в разные годы, но они никогда не работали вместе в одном периоде. Это были бы мои любимые радиоведущие как слушателя.

Радио вообще должно иметь хорошую материальную базу, там должны быть хорошие зарплаты. Многие считают, что на радио зашибают какие-то баснословные деньги. Увы, это не так. Поэтому до сих пор приходится работать на нескольких работах, чтобы достойно зарабатывать. Хотелось бы, чтобы это было одно место, на котором бы ты мог получать нормальную зарплату, содержать семью и иметь возможность для путешествий. И да, на этом радио я бы вел программу о путешествиях, потому что это стало моей страстью лет десять назад. Я бы с удовольствием рассказывал, как съездить в Перу, Мексику, Гонконг или Новую Зеландию.

Я бы сгоняла на машине времени в девяностые и провела бы еще несколько выпусков своей ночной программы NewGenMusic. Этого достаточно.