Полтора года назад, когда вышел "Ночной дозор", все критики сморщили носы. И я в том числе, так как в первом же титре фильма увидела опечатку в имени "самого главного" – продюсера Константина Эрнста. А пока размышляла, как такое может быть и чего можно ожидать от людей, пропускающих такое, вероятно, что-то упустила в сюжете. И, соответственно, не все поняла в хитросплетениях диалектического единства и борьбы противоположностей – Света и Тьмы (кроме того, что все это однозначно имеет отношение к ведомству Чубайса). А также осталось непроявленным, кто же стоит (парит?) за (над) этими силами?
Следовало прочитать книгу фантаста Лукьяненко, безусловно. Однако фильм показался неуклюжим, неясным, коммерческим, подражательным (Голливуду, разумеется) и пр., и пр., – и читать не захотелось. Тем более, что и другие зрители признавались в своем бессилии до конца уразуметь суть и ход событий. Случившийся кассовый бум не удивил тем более, что спустя небольшое время совсем уж позорный "Турецкий гамбит" наш народ полюбил на еще большую сумму.
Но вот перед походом на вторую часть дилогии я пересмотрела "Ночной дозор" – и он при скудости смысла в построении показался вполне логичным, а по картинке даже местами эстетским. Ибо все, простите банальность-истину, познается в сравнении. Дело не только в том, что новую работу Бекмамбетова мы увидели практически встык с "Мастером и Маргаритой", и визуальный шарм "Дневного дозора" доконал визуальную нищету опуса Бортко, заодно уничтожив и смысл сей экранизации великого романа, и остатки жалости к постановщику-продюсеру.
Дело еще в общей ситуации, сложившейся в нашем кино. Она еще более фантасмагорична, нежели события, допустим, все тех же "Дозоров". Их публичную жизнь я описывать не стану, как и отмечать удачи-неудачи, – это хорошо сделал коллега Антон Смертин. Но еще лучше оценить качество результата, мне кажется, позволят некоторые сведения о ходе процесса.
Известно, что сначала замысел был довольно скромный – замышляли минисериал по заказу Первого канала. Однако, признался мне один из постановщиков дилогии, снятый материал неожиданно для самих производителей оказался очень хорошим. И тогда Константин Эрнст сказал: а вот будем делать кино – да такое, чтобы нам самим понравилось.
И понеслось. Я уж не стала вникать во все перипетии проекта, однако три момента важны. Первый – четкого сценария не было, снимали сразу эпизоды обеих серий, потом сложили первую часть, впоследствии допридумывали вторую, досняли, обработали и смонтировали. Всего материала получилось более чем на 150 часов. Некоторые эпизоды просто поменяли свой смысл – например, Валерий Золотухин не догадывался, что играет подлинного убийцу.
Второй момент – денег на проекте было не так много, как может привидеться и как писали в прессе. Поэтому многое сделано на личной договоренности продюсеров и авторов со своими знакомыми и "незнакомыми". Вот пример: определенная марка пива появляется в кадре лишь потому, что хозяин затарившегося им кафе пустил группу снимать бесплатно. Вот обратный пример: один объект был недоступен для группы до тех пор, пока его хозяевам не пригрозили публичным журналистским расследованием их жизнедеятельности. Это вам, понятно, не бондиана… Желающие могу прорыть Интернет и увидеть, что в продюсер Эрнст теперь определяет бюджет первой части в 1 800 000 долларов, а второй – в 4 200 000 (хотя точно подсчитать трудно именно из-за "непоследовательного" хода процесса). "Люди (речь идет в основном о создателях компьютерных эффектов) пахали не ради денег, – подчеркнул мой собеседник, – из денег вообще никто не работает, работают из интереса".
И вот тут третье: в чем интерес. А просто: в приобретении опыта. Бекмамбетов привлек к работе российские, украинские и казахские студии (в Лос-Анджелесе осуществлялось только сведение), с которыми уже сотрудничал на рекламных проектах. Но настоящий опыт – технический, технологический, организационный – все получили именно при создании "Дозоров". Возможно, это один из первых примеров подобной работы до создания неамериканской (скажем так) индустрии компьютерных и визуальных эффектов – он же, понятно, и последний. Она еще в зачаточном состоянии, но уже есть.
Тут надо четко понимать разницу между техническими задачами и тем, что придумали режиссер, оператор и художники-постановщики. Имя Тимура Бекмамбетова стало известно читающей публике после серии роликов "Всемирная история: Банк "Империал", постановочная брутальность и дорогая красота которых впечатлила в 1997 году всю страну.
Однако в профессиональном кругу Бекмамбетова заметили еще в 1994-м, когда вместе с Геннадием Каюмовым они сделали драму "Пешаварский вальс", получившую множество призов. А до того Бекмамбетов успел поучиться в Московском энергетическом институте, затем закончить факультет живописи по специальности "художник театра и кино" Ташкентского театрально-художественного института имени А.Н.Островского и поработать в театре "Ильхом" и на "Узбекфильме".
Начало безумных 90-х дало ему возможность осуществить несколько креативных чисто художественных проектов и шанс попасть в самую динамично развивающуюся часть бизнеса – рекламно-телевизионную.
Бекмамбетов шанса не упустил, но по способу своего существования остался прежде всего художником. Хотя и продюсирует, о чем мало кто знает, маленький петербургский театр "Кукольный формат", работающий для детей и взрослых. Этот некоммерческий проект продюсируется Бекмамбетовым творчески и успешно: он стал автором идеи спектакля "Всадник Купрум", который получил сразу две "Золотые маски".
Кстати, напомню: Cuprum – это медь, и речь в спектакле идет о Петре Первом и "Медном всаднике". Вот самый крохотный образец того, как работают мозги у художника, талантливого из нутра и воспитанного в традициях великой русской культуры, в том числе – профессиональных.
И если имперский дух и императорский стиль в серии "Всемирная история" был как бы задан названием банка (и совпал с именем режиссера – Тимур), то серия рекламы "Банк Славянский" – увы, совершенно неизвестные широкой публике ролики, предъявила абсолютно иного Бекмамбетова. Оказалось, ему доступна поэзия совсем иной власти – власти над каждым, кто владеет русским языком, стихов Мандельштама, Блока, Есенина, Бараташвили и Пастернака, Хармса и Пушкина. Они, их строчки, их мир стали героями удивительных маленьких цветных и черно-белых новелл, которые и рекламой-то назвать нельзя. Но которые дали Бекмамбетову опыт тонкого соединения поэзии и всех видов прямого кино (кроме разве что анимационного).
Конечно, в "Дозорах" было бы странно искать следы Серебряного века. Но парадоксальным образом две эти картины, суперплотные из-за количества событий, монтажных склеек и всевозможных эффектов, рассчитанные на зрелище и получившие свою популярность, не только произведены как авторское, а не конвейерное, кино, о чем мы уже говорили, но и остаются таковым в восприятии. Во-первых, стиль режиссера узнаваем – чего не бывает в коммерческом кино. Во-вторых, иной наворот привлекает к себе внимание как таковой лишь из-за нашей неготовности поверить в способность отечественное кино на такое (сравните хоть со свеженьким "Гарри Поттером"). Бекмамбетов не был бы художественным автором, если бы, например, в эпизоде летящего на Антона Городецкого стекла не выкатил в кадр арбуз. Однако он его выкатил – и трюк превратился в образ.
Кстати, все вот эти "нарисованные" кадры и части кадров, превращающее определенный сорт американского кино чем дальше тем больше в анимацию, уже так надоели, что опять ценятся постановочные "живые" трюки. В фильме по "Трудно быть богом" братьев Стругацких, который, будем надеяться, успешно доделает Алексей Германн, фантастический мир создастся из реальной материи, данной нам в осязании. И уверяю вас – потрясет гораздо больше.
Вот тут пора вернуться к отечественному кино вообще. В последнее время одни говорят о его каком-то невероятном расцвете, другие – о полной его гибели. Есть страхи, что наши "блокбастеры" убьют авторский кинематограф, встречаются стоны, что как раз авторский все заполонил и продюсерскому места не дает… Часто одни и те же критики пишут все это поочередно – в зависимости от последней просмотренной штуки фильма.
Реальность же очень проста (и тут мы ненавязчиво подведем итог ушедшего года). В 2005-м в список претендентов на премию "Золотой Орел" (включается вся продукция, сделанная при участии государства, иные единичны; возможны случаи перехода фильма из одного года в следующий) включено 84 полнометражных игровых картины. Из них "9 рота", "Бой с тенью", "Зеркальные войны: отражение первое", "Личный номер", "Мужской сезон: бархатная революция", "Побег", "Сматывай удочки", "Статский советник" и "Турецкий гамбит" позиционировались как "дорогие" и "кассовые". "Гарпастум", "Настройщик", "Первые на Луне", "Прямохождение", "Пыль", "Солнце", "Танцуют все!" – как чистый артхаус (не все дошли до проката). А "Бедные родственники", "Жмурки", "Итальянец", "Космос как предчувствие" и "Солдатский декамерон" требуют отдельного разговора.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы оценить эти произведения. И поверьте, есть еще лишь десяток-полтора картин, которые в принципе могут быть интересны какой-то определенной части публики – хоть на телеэкране, хоть на видео. Все остальное – то есть, около половины списка, – творческие неудачи, способ получить госденьги или чистое, простите, самоудовлетворение авторов. Профессионалы и мастера мечутся в поисках финансирования – обладатели неизвестных достоинств снимают фильмы, которые вызывают тошноту. Вот где абсурд и фантасмагория.
Поэтому рано сейчас и петь осанну нашему кино, и укладывать его в гроб. Нет смысла строить общие прогнозы на успехе "Дозоров" – это единичный успех, "незаконная" комета. В конце января, обещает Эрнст, на российские экраны выйдет американская его версия – иной монтаж, русская речь, английские субтитры. Римейк "Ночного дозора" вроде должны были начать снимать в январе-феврале, однако разговоры о нем заглохли. Тимур Бекмамбетов пишет сценарий совсем о другом. Но пишет – в Лос-Анджелесе.
Надо бы молиться, чтобы Голливуд не забрал режиссера в свой сумрак.
