«Проблема в инертности горожан и полном недоверии к власти». Интервью с лидером движения «Помоги городу» Еленой Шуваловой

Осенью прошлого года, когда проходила первая серия слушаний по внесению изменений в генеральный план Краснодара, общественные активисты, недовольные предложенным проектом, попросили главу края Вениамина Кондратьева взять под контроль массовое внесение изменений в генплан и дать распоряжение соответствующим службам разобраться с этим вопросом. Спустя полгода, 26 июня, в Краснодаре начались повторные публичные слушания. Предполагается, что местные жители смогут внести свои замечания, предложения и возражения, а затем проект генплана пройдет согласование в профильных департаментах и управлениях администраций города и края.

О генеральном плане, самостроях, обманутых дольщиках, общественном контроле и ближайших перспективах Краснодара порталу Юга.ру рассказала председатель общественного совета по развитию городской среды «Помоги городу» Елена Шувалова.

Вы недовольны существующим генпланом. А реально ли сделать новый?

— Если план опять будут рисовать, не понимая, для чего это делают, — толка не будет. Вот сейчас его перерисовывают, перекрашивают. Как выяснилось, чтобы обеспечить необходимое количество насаждений на душу населения, там просто зеленым закрашивались, например, промзоны.

Первое, что нужно сделать, — это разработать социально-экономическую стратегию города, которая станет основой для разработки генерального плана. Сейчас этой стратегии нет. Власть, бизнес, горожане, активисты, профессиональные сообщества должны ответить на два важных вопроса: чего мы хотим от города и что мы можем сделать для его развития? Мы должны понять, кто мы, как мы развиваемся, какую промышленность развиваем и каких инвесторов привлекаем. Как мы будем развивать земли сельхозназначения и зеленые зоны. Как мы будем зарабатывать деньги и повышать качество среды. На все эти вопросы должна ответить социально-экономическая стратегия, которая должна дать запрос на разработку генерального плана.

Вы задавали эти вопросы мэру?

— Мы постоянно задаем эти вопросы и мэру. Понимаете, он все знает. То, что говорим мы, общественники, не является ни для кого новостью. И уж точно я не думаю, что мы открываем для власти что-то новое. Я не думаю, что власти не знают, что в городе больше нельзя построить ни одного квадратного метра жилья.

Почему?

— Потому что коллектор, который существует в городе, скоро не выдержит, рванет — и Краснодар утонет в фекалиях. Недавно ко мне пришел бывший главный архитектор Краснодарского края Анатолий Мокроусов и сказал, что нужно срочно что-то делать, а то ведь реально утонем в ближайшее время. Даже если ввести в эксплуатацию то, что уже построено, это может стать последней каплей для городской инфраструктуры. На последней встрече с губернатором мы поднимали вопрос с городской канализацией, называя это проблемой номер один. Да, в муниципальном бюджете денег на это нет. Но их никогда и не будет.

В Краснодаре настроили столько домов, под которые нет никакой инфраструктуры — ни социальной, ни транспортной, ни инженерной. Так ведь и работы у нас в городе нет. И зарплаты не такие высокие. И люди, которые планировали приехать в светлый южный комфортный город, оказались в совершенно других условиях. Они не могут получить то, что им обещали застройщики. Это вызывает возмущение, ухудшает криминальную ситуацию.

В Мадриде сейчас сносят многоэтажки, потому что это рассадник криминала, неблагополучия и мигрантов. Почему мы не хотим учиться на чужом опыте? Краснодар всегда считался притягательным для приезжих городом. Давайте же делать его комфортным. Малоэтажное, коттеджное строительство, высокая степень озеленения привлекут качественно иных мигрантов. Людей, у которых будут высокие требования к качеству среды. И они будут готовы платить за это совершенно другие деньги. И тогда в Краснодар приедут люди с высоким уровнем дохода — предприниматели, специалисты, руководители. Им будут нужны школы, детские сады, университеты, дороги, парковки, зелень, медицинское обеспечение. И все это должно быть заложено в генеральном плане, который должен быть не просто бумагой, а законом, на который все ориентируются, изменения в который вносятся крайне редко, а не как сейчас. Еще одна проблема — это обязательства, которые берет на себя застройщих по просьбе представителей власти.

Вы о строительстве социальных объектов?

— Я про обманутых дольщиков. В нашем городе большое количество недостроенных домов и порядка 10 тыс. человек, оставшихся без квартиры. Кто-то из строителей обанкротился, кто-то не рассчитал свои силы. В результате город просит тех застройщиков, которые стоят на ногах, оказать помощь и выделить 100‑200 млн рублей в виде квартир для людей, которым негде жить. Разумеется, что за это застройщики хотят какие-то преференции.

Но сколько нужно денег, чтобы расселить их всех? Давайте умножим 10 тыс. дольщиков на стоимость квартиры в 2 млн рублей — мы получим сумму в 20 млрд рублей. То есть весь бюджет Краснодара нужен для того, чтобы расселить этих дольщиков. Это очень серьезная проблема, но не должен город платить за этих людей. А получается, что власть начинает заигрывать со строительными компаниями и отдает новую землю под застройку.

Для того чтобы под застройку не попадали зеленые зоны, и существует механизм общественного контроля. На ваш взгляд, он в Краснодаре работает?

— Общественный контроль в Краснодаре не работает. И мы бы хотели исправить эту ситуацию, потому что в большинстве случаев он полезен и власти. Поверьте, загрузка у чиновников очень высокая — притом что эффективность у них низкая. Такой вот парадокс. Они работают с непонятными целями и задачами и показывают невнятный результат. Но загрузка у них очень высокая — они работают до ночи, в выходные дни, но работают не над тем.

Для меня было удивительно, когда еще при Евланове мы проводили выездные заседания на проблемных участках, на которые приезжал главный архитектор и удивлялся: а это здание откуда здесь появилось? Они не понимают, что происходит в нашем городе. Есть работа в кабинете, а работа с территорией не ведется. Поэтому мы давно говорим о создании института градоэкологических уполномоченных — людей, которые будут работать на местах и смогут своевременно давать информацию о том, когда вырос забор, кто-то срубил деревья или начал незаконную стройку. Хотелось, чтобы общественный контроль работал лучше. Сейчас в комиссию по землепользованию и застройке входит один представитель нашего движения.

Расскажите, как он туда попал?

— Мы давно хотели, чтобы в комиссию вошли общественники. В нашей организации есть люди, которые постоянно занимаются этими вопросами и разбираются в планах, законах, Градостроительном кодексе, и, несмотря на то что у них нет базового экономического образования, у них уже есть определенный уровень компетенции. Я тертый в этом деле человек и понимаю, как общественный совет может влиять на власть, — никак. Поэтому мы хотели непосредственно входить в комиссию, чтобы как-то влиять на принимаемые решения. Губернатор на встрече в конце декабря публично сказал, что туда должны войти пять общественников.

Мы написали заявку на трех человек — двух ребят отклонили сразу. В комиссию вошел участник движения «Помоги городу» Владислав Амерханов. Но он работает не один. Готовиться к слушаниям ему помогает целая команда наших ребят, которые прорабатывают десятки заявлений. Наверное, никто, кроме нас, этого больше не делает — все приходят и по факту смотрят заявления уже на месте. С учетом того, что это зачастую подается списком без всяких графических материалов, непонятно, как в этом вообще можно разобраться. И мы просим сейчас мэра ввести в комиссию еще двух наших коллег, потому что одному человеку там очень сложно. Я думаю, что работа в этой комиссии — это один из главных на сегодняшний день способов влияния на ситуацию.

Публичные слушания в этом плане неэффективны?

— Публичные слушания — это очень демократичный и открытый способ повлиять на ситуацию. Но проблема здесь не только в инертности наших горожан, но и в полном недоверии к власти. Это одна из важных проблем, которая существует в нашей стране и нашем городе. Средний житель Европы состоит в семи-восьми общественных организациях, а средний житель РФ — ни в одной. Только 20% зеленых насаждений в развитых странах содержится за счет муниципалитета, остальное — за счет общественных организаций и бизнеса. И даже если мы сейчас посадим все деревья, которые нужны для создания правильного климата, — не хватит никакого бюджета для того, чтобы это содержать.

Поэтому нужно развивать концессию, государственно-частное партнерство, создавать частные и народные парки. Такой опыт у нас есть в Комсомольском микрорайоне, где высадили парк, за которым теперь ухаживают местные жители. Есть наш проект водно-зеленого каркаса города, еще есть проект «Городских решений», предполагающий объединить в линейный парк все 16 Карасунских озер. Парк с единой пешеходной и велосипедной инфраструктурой стал бы жемчужиной Краснодара и очень сильно изменил бы город.

Как горожане относятся к публичным слушаниям?

— Хочется большей активности и ответственности краснодарцев. Вот наш активист Василий Егупец из учхоза «Кубань» едет на публичные слушания в Елизаветинскую и начинает рассказывать о том, что все плохо, а ему задают вопрос: а ты кто вообще такой, ты здесь живешь? И привозят «своих» людей, живущих в этом районе, но подготовленных властями или бизнесом. Эти жители говорят, что зеленые зоны им здесь не нужны, они хотят многоэтажки и парковки. У нас ограниченные ресурсы — слушания идут каждый день, на каждое из них приезжает 1–2 наших активиста. На публичных слушаниях принимаются не решения, а предложения по изменениям, которые затем рассматриваются. Хочется, чтобы на слушания приходили грамотные и ответственные люди, понимающие, что от их голоса зависит как минимум судьба территории, на которой живут они и их дети.

Что говорит мэр Евгений Первышов относительно ваших проектов — тех же парков, каркасов?

— Говорит, что все отлично и их нужно делать, только денег нет. На все запросы мы получаем такой ответ. Но денег действительно нет. Минус 150 млрд рублей в бюджете края и минус 20 млрд рублей в бюджете города. Поэтому нужны федеральные программы. Если нам сверху спустили программу «Доступное жилье», по которой заставили построить определенное число миллионов квадратных метров, мы считаем, что должна быть программа «Доступная инфраструктура», по которой города получали бы деньги на канализацию, водопровод, детские сады, школы, зеленые общественные пространства, транспортную инфраструктуру. Нам нужные федеральные программы поддержки.

А что изменилось в последнее время? Почему раньше город не замечал, как в Музыкальном микрорайоне появилось 300 незаконных домов, а сегодня активно судится с застройщиками?

— Мне кажется, что изменения произошли с приходом нового губернатора, который официально заявил о том, что нужно остановить незаконное строительство и убрать из города недобросовестных застройщиков. Это было волевое решение, которое помогло хотя бы затормозить этот процесс. Количество выдаваемых разрешений на строительство уменьшилось в десять и более раз. Я знаю, что строительный бизнес недоволен тем, что сейчас нет быстрой выдачи разрешений. А с учетом нынешней позиции власти застройщики не рискуют заниматься теми домами, которые нужно вводить судом. Раньше они спокойно строили, не имея разрешения, зная, что суд все узаконит. Когда строился Музыкальный микрорайон, эта схема носила массовый характер, и дома десятками вводились в эксплуатацию через суд. Не знаю, как допустила это администрация, но не видеть это было невозможно!

Но я не призываю сносить незаконное жилье. Мне тоже кажется это очень странным. Ну да, застройщики чего-то там нарушили, но давайте их оштрафуем, давайте конфискуем эти дома, выставим на торги, достроим их и поселим туда людей, которые нуждаются.

У нас и хорошие продукты бульдозерами давят.

— Да, и эти вещи вне моего понимания. Власть говорит, что нет такого закона, чтобы недостроеные дома изымать и достраивать. Но вы же и есть власть, вы эти законы и принимаете. Законодательное собрание края, городская дума, Государственная Дума, в которой есть представители Кубани, почему нельзя объяснить, что в крае существует такая проблема и ее надо решать?

Мои друзья-предприниматели говорят: зачем ты вообще этим занимаешься? Это должны делать гордума и ЗСК, которые мы выбрали. Это их работа, которую ты за них делаешь. Но я занимаюсь этой работой не от хорошей жизни — я хочу жить в самом лучшем городе, хочу, чтобы мои дети и внуки были счастливы и здоровы. Хочу, чтобы все понимали, что наше счастье зависит от нас самих. Посади дерево — оно стоит тысячу рублей, и так общими усилиями можно на несколько градусов понизить температуру в городе. Почему мы бьемся над этим водно-зеленым каркасом? Потому что он реально способен изменить ситуацию в городе. Хочется, чтобы забота об окружающей среде стала модой, затем привычкой, потом традицией и вошла в культурный код наших людей. А пока что Краснодар занимает лидирующие позиции в стране по числу онкологических заболеваний и аллергии. К нам приезжают урбанисты из других городов и говорят, что сразу видно, что у вас работают московские застройщики. Но нет, почти все они из Краснодара. Они живут здесь с семьями и не понимают, что они дышат тем же воздухом, что и все остальные горожане.