«Все как у зверей». Как рассказывать про животных и получать миллионы просмотров — интервью с Евгенией Тимоновой

На фестивале науки, технологий и искусства GEEK PICNIC, который пройдет в Краснодаре 16 и 17 сентября, с лекцией выступит натуралист, автор программы и видеоблога «Все как у зверей» Евгения Тимонова. Журналист портала Юга.ру расспросил ее об истории создания передачи, путешествиях, съемках, о людях и животных.

На GEEK PICNIC мы поговорим об эволюции в изоляции, о том, как изоляция влияет на нас, как в нее можно попасть и какие последствия это принесет. И говорить будем на примере самого крупного эксперимента в эволюционной биологии — формировании австралийской фауны. Если как-то просто называть тему, то это «Почему в Австралии все так странно и какие выводы мы из этого можем сделать».

О путешествии в Австралию с Николаем Дроздовым

Изначально я оказалась в Австралии, чтобы снять сезон для программы. Это было плановое путешествие: мы уже были в Африке, Индонезии, Индии, и следующим пунктом была Австралия. Дроздова, кажется, я знаю, сколько себя помню, а он обо мне узнал, когда наша программа стала выходить на канале «Живая планета» — и мы ему понравились. По его словам, мы его любимая программа о животных — по крайней мере на русском языке. Потом, уже в Австралии, мы случайно познакомились с человеком, который последние лет десять организует в этой стране экспедиции для Дроздова, — это Влад Балашов и его компания AustraliaSafari.

Дело в том, что Дроздов как попал в первый раз в Австралию, так ей и заболел, и с тех пор ездит туда по несколько раз в год. Очередное путешествие собирались приурочить к его 80-летию в июне, а мы в феврале там уже были. Влад предложил усилить экспедицию с нашей помощью, я радостно согласилась, и Николай Николаевич тоже обрадовался, потому что, действительно, лазить там за всякими букашками вдвоем гораздо веселее. Мы сделали марш-бросок с юга Австралии на север через Красный Центр, пустыню Улуру, по дороге, которая соединяет Аделаиду на юге и город Дарвин на севере.

Местами это вылитая Англия или, скажем, американская провинция. Ты видишь, условно, сонный американский городишко, который видел тысячу раз если не вживую, то хотя бы в кино. И все это такое узнаваемое, разве что кенгуру стоит на обочине.

О поездке на Камчатку

Сейчас я в Москве, снова привыкаю к гражданскому образу жизни. Нам постоянно говорят: «О, вы были в Австралии, это же так опасно!» Австралия — детский сад по сравнению с Камчаткой. Считается, что всякая божья тварь хочет тебя в Австралии убить, а про Камчатку известно, что одна-единственная божья тварь может тебя убить — это медведь. В этом регионе живет совсем мало людей, и даже из этого количества медведи убивают примерно столько же, сколько акулы по всему миру за год, — около десяти смертельных случаев. Поэтому здесь нельзя ходить одному, если только ты не вооружен хорошим карабином и не умеешь им отлично пользоваться.

У нас был непростой маршрут, но мы оказались сплоченной командой и прошли бы, если бы не аномальная погода. Лето на Камчатке сдвинулось на полмесяца, внезапно пошли дожди, реки стали непроходимыми — и мы попали в ловушку. Нас вытаскивало МЧС, притом очень оригинальным способом (я об этом писала в своем фейсбуке). Потом даже сами спасатели нашли это описание, повеселились и сказали, что все молодцы. Сначала они нас спасли, потом мы их спасли. Ситуаций с угрозой жизни было несколько, и хорошо, что они хорошо закончились.

Получилось, что съемочная группа «Все как у зверей» попала в экстремальную ситуацию, а ведь ехали мы снимать сюжет про экстремофильные организмы! Это бактерии, археи, прочие прокариотические простые организмы, которые живут в нечеловеческих условиях горячих источников: повышенной кислотности, порой в настоящей кислоте, при температуре 50–80 градусов, в сере, мышьяке. Они живут и процветают, и места выходов горячих источников выглядят как Земля 2,5–3 млрд лет назад, когда жизнь только появилась. Прямо путешествие во времени — сидишь на термальных площадках, смотришь на полощущиеся красные, белые, зеленые, желтые нити (будто водоросли, но не водоросли), какие-то подушки, слоеные пироги, биологические образования и понимаешь, как Земля выглядела на самой заре жизни. Это очень впечатляет.

О канале на YouTube

Мы делаем полноценную программу. Изначально это планировалось как пилот для какого-нибудь телеканала, потому что четыре года назад друзья мне сказали: «А не могла бы ты сделать какую-нибудь нормальную программу про животных? Потому что их нет вообще. Есть Николай Николаевич [Дроздов], который "уже не жжет". Есть [Иван] Затевахин, но он занят документальными фильмами». Такие программы сложно сделать рейтинговыми. Чтобы привлечь людей, надо сделать так, чтобы, глядя на животных, они узнавали себя. Мы смонтировали три первых выпуска, но в процессе поняли, что никуда не хотим идти. Телевидение — это ограничения, а полную свободу самовыражения и программу в том виде, в котором мы хотим ее видеть, можно делать только в интернете. И мы остались в рамках канала, стали первыми, а в конечном счете главными по животным на русском языке. Телевидение через два года пришло к нам само в виде канала «Живая планета».

Самое сложное, что приходилось делать на съемках, — это погружение в Хорватии в подводную пещеру в поисках слепой амфибии протея. Я до этого никогда не погружалась в пещеру. Это достаточно опасное занятие, а когда надо при этом снимать, еще и ответственное. Малейшее неосторожное движение поднимает муть — и все, картинки нет. Было холодно, вода плюс шесть градусов, полная темнота. В погружении участвовали профессиональный дайвер, биолог и я с фонарем. Это было сложненько! Но все получилось.

О сексе, патриотизме, темах программ и популярности

Видео про звериный оскал патриотизма [самый популярный ролик на канале, более 1,2 млн просмотров] — ответ на вопрос, который люди себе задавали. Когда я писала этот сценарий, вообще не думала про Украину с Россией, скорее про столкновение христианского, европейского и исламского миров. Но механизм универсален, и все легло на кризис между двумя странами. С одной стороны, ты понимаешь, что внешние угрозы объединяют, повышают альтруизм, укрепляют общество. Но также их могут использовать как инструмент манипуляции, и ты порой даже не видишь, откуда берутся внешние угрозы. Ты смотришь на флаг, но не видишь, кто им машет. Это напоминание о том, что флаг не существует сам по себе.

В случае с нашей программой сработал элемент скандальности: множество людей не слушают то, что сказано, а реагируют на первые собственные впечатления. Подняли хайп, что якобы патриотизм — животный инстинкт, хотя ничего такого не прозвучало. С одной стороны, это подогрело интерес к ролику, с другой стороны, люди, которые уже давно о чем-то таком думали, были рады найти понятное отражение своих догадок. Я читала книгу Александра Маркова об эволюции человека, и там была ссылка на исследование Чоя и Боулза, в котором говорится о связи отвращения к чужим и роста сплоченности группы. Оно мне самой многое объяснило, какая-то часть человеческих отношений стала понятна.

Мы не стремимся к такого рода популярности, хотя нас периодически просят сделать «второй патриотизм». Обвиняют либо в том, что мы эксплуатируем жареные темы, либо в том, что мы их не эксплуатируем. Но стремления к мегапопулярности нет.

А когда ты что-то плохо знаешь, тебе сложно это полюбить и невозможно себя с этим идентифицировать. Изолированность человека от остальных животных делает его несчастным, а его способ отношения к миру порочным и ведущим в конечном итоге к уничтожению среды обитания. Когда объясняешь, что ты такая же органичная часть природы, отношение человека меняется.

Если вам, например, кажется, что на нашем канале много роликов о сексе, это говорит не столько о нашем канале, сколько о вас. Роликов о сексе у нас каждый пятый-шестой, выпусков о симбиозе или паразитизме примерно столько же. Биологическая задача организма — оставить как можно больше потомства, поэтому наше внимание заточено соответственно: если из ста роликов примерно двадцать будет о сексе, то у человека создается впечатление «Боже мой! Там только о сексе!» То есть мы разговариваем «об этом» не потому, что это жареная тема, а потому, что вокруг этого крутится все эволюционное развитие.

О влиянии технологического прогресса на человека и зверях в городе

Думаю, что мы становимся более колониальным единым организмом по типу пчел, муравьев или голых землекопов. Закончится это, скорее всего, тем, что наши мозги будут объединены в единую и более эффективную систему. Но наши одиночные разумы от этого что-нибудь да потеряют. У человечества два варианта: либо совершенно испортить среду обитания и вымереть, либо идти дальше по эволюционному пути создания человеческого сверхорганизма. Это многих пугает и кажется какой-то антиутопией, но новое всегда пугает, а на поверку часто оказывается очень крутым.

Я рассчитываю на то, что человек будет уживаться с животными, которые перебираются в города. Опасность главным образом в том, что лисы и енотовидные собаки — резервуары для бешенства. Поэтому, наблюдая за лисичкой, не забывайте: если она вас укусила, надо пойти и сделать укол. Других серьезных опасностей, кроме инфекций, в целом нет. Изменение, обогащение городской фауны за счет новых гемисинантропов, полупричеловеческих видов — хорошая тенденция. Во-первых, интереснее жить, когда вокруг тебя разные животные. Во-вторых, разнообразие делает биосистему города более устойчивой. Чем больше игроков в биосистеме, тем она стабильнее, и наоборот.

При этом есть противоположная тенденция. В Москве, например, власти, пытаясь облагородить город, все портят. Улицы посыпают агрессивными реагентами, из-за которых начинают болеть и вымирать деревья. Уборка листьев с газонов — самая маразматичная городская инициатива, которую только можно придумать, это рабочую экосистему просто разрушает. В Москве сейчас сокращается количество соловьев и других насекомоядных птиц — стало меньше насекомых, потому что вырождается зеленый слой города. Город — это не антоним природы, это такая природа. Поэтому вы своих градоначальников придерживайте, чтобы они не были такими старательными, как наши.