Как Красная армия сражалась на «Голубой линии»

В конце апреля 1943 года войска советского Северо-Кавказского фронта пошли на штурм станицы Крымской — современного города Крымска. Борьба за нее стала символом сражений на так называемой «Голубой линии», продолжавшихся всю весну и лето 1943 года.

Из большинства районов Краснодарского края захватчики были изгнаны буквально за месяц. Почему же вышло так, что окончательное освобождение Кубани оказалось отложено более чем на полгода — и эти полгода Красной армии пришлось вести изнурительные позиционные бои? Рассказывает историк Илья Киселев.

«Голубая линия» — система немецких укреплений, получившая такое название в советских документах, а затем и в исторической литературе. Противник именовал ее «Готенкопф» («Голова гота»). Она включала в себя две полосы, каждая из которых оборудовалась опорными пунктами, насыщенными дотами, дзотами, пулеметными площадками, орудийными окопами. Все они связывались между собой системой траншей и ходов сообщения. Главная полоса обороны пролегала через окрестности Новороссийска, Крымской и Темрюка. Она имела глубину 5‑7 км, а в 10‑15 км западнее пролегала вторая полоса укреплений. Их общая глубина составляла 20‑25 км. Фланги «Голубой линии» упирались в Черное и Азовское моря. По-видимому, этот факт определил сложившееся название. Правый фланг проходил по горно-лесистой местности, на левом преобладали лиманы, болота и плавни. Все эти особенности делали прорыв укреплений противника непростым делом.

К концу зимы 1943 года стало очевидно, что войска противника не оставят Таманский полуостров без боя. Для германского командования он оставался важным плацдармом по нескольким причинам. Борьба на Кубани продолжала сковывать крупные силы Северо-Кавказского фронта в канун решающих летних сражений на Курской дуге. Оставаясь на Тамани, можно было контролировать Керченский пролив, не допуская через него советские корабли и суда. Наконец, сражаясь под Новороссийском, Абинской и Славянской, немцы защищали подступы к Крыму, который имел важнейшее военное и политическое значение для всего черноморского бассейна.

По тем же самым причинам Красная армия стремилась как можно скорее ликвидировать группировку противника на Кубани. Поэтому 22 февраля, уступив давлению Ставки Верховного главнокомандования, командующий Северо-Кавказским фронтом генерал-лейтенант Масленников возобновил наступление своих войск. Между тем их состояние оставляло желать лучшего. Боевые части так и не получили передышки и пополнения после двух месяцев наступления. Начавшаяся распутица и нерасторопность тыловиков затруднили подвоз боеприпасов и передвижение техники, в том числе артиллерии и танков. Недоставало продовольствия, войска вынуждены были кормиться за счет местных ресурсов. Попросту говоря, продовольствие собиралось в недавно освобожденных районах Кубани.

Красноречивыми свидетельствами сложного положения советских войск стали два офицерских дневника. Один из них вел военный переводчик дивизионного разведотдела В.И. Стеженский. Находясь на подступах к Абинской, он отмечал: «С продовольствием тоже скверно: третий день получаем только по 200 г хлеба. В других частях еще хуже. В соседней дивизии застрелили собаку, сварили ее и съели. Едят дохлую конину, оставшуюся в наследство от румын». А воевавший севернее, в районе Троицкой, командир пулеметной роты лейтенант В.С. Суханов записал в своем блокноте: «Никакой доставки в армию абсолютно нет, армия живет на подачках и, частично начинают заниматься грабежом всеми способами, несмотря на самые суровые репрессии и расстрелы».

Вопреки всем трудностям, советское командование планировало ударами через Славянскую и Крымскую отсечь противнику пути отхода на Тамань. Боевые действия шли очень непросто, и с 22 февраля по 14 марта советские войска смогли продвинуться всего на 40-60 км.

Приостановив наступление, руководство Северо-Кавказского фронта занялось перегруппировкой сил, а из тыловых подразделений в боевые части удалось направить 37,5 тыс. человек. Стали наводить порядок на грунтовых дорогах, ускорили восстановление железнодорожных путей. В результате в два раза выросли объемы военных перевозок. В нескольких районах края вновь развернули строительство оборонительных сооружений.

К середине марта командующий немецкой 17-й армией генерал-полковник Рихард Руофф пришел к выводу, что его соединения исчерпали возможности для борьбы в районе Славянской и Абинской. Немецкие части последовательно отошли на подготовленные рубежи обороны. Не отставая от противника, силы Красной армии 23 марта освободили Славянскую, а 24 марта — Абинскую. 31 марта они вышли к новой линии немецких укреплений и попытались сходу прорвать ее. Атаки продолжались вплоть до 4 апреля, но продвинуться удалось только на 3-4 км.

14 апреля 56-я армия под командованием генерал-лейтенанта Андрея Гречко предприняла штурм Крымской, ее подразделения пробились на окраину станицы, но под ударами немецкой авиации отошли назад. Прекратившееся наступление Северо-Кавказского фронта вызвало недовольство в Москве. 18 апреля оттуда на Кубань прибыл первый заместитель народного комиссара обороны маршал Георгий Жуков, по указанию которого была проведена перегруппировка войск фронта для усиления 56-й армии. 3-4 мая ударным группировкам Красной армии удалось охватить Крымскую с севера и юга. Опасаясь попасть в окружение, немцы отступили. Преследуя их, советские войска освободили многострадальную станицу, а 8-10 мая они уткнулись в очередную линию обороны противника, наступление снова остановилось.

Перелом в борьбе за Крымскую оказался связан с вводом в бой особой стрелковой дивизии НКВД под командованием полковника Ивана Пияшева. С этим событием связан один эпизод, изложенный в воспоминаниях генерала Штеменко.

«Г.К. Жуков, присутствие которого в 56-й армии скрывалось под условной фамилией Константинова, передал мне:
— Пияшеву наступать! Почему залегли?
Я позвонил по телефону командиру дивизии:
— Константинов требует не приостанавливать наступления.
Результат оказался самым неожиданным. Пияшев возмутился:
— Это еще кто такой? Все будут командовать — ничего не получится. Пошли его... — и уточнил, куда именно послать.
А Жуков спрашивает:
— Что говорит Пияшев?
Отвечаю ему так, чтобы слышал командир дивизии:
— Товарищ маршал, Пияшев принимает меры.
Этого оказалось достаточно. Полковник Пияшев понял, кто такой Константинов, и дальше уже безоговорочно выполнял все его распоряжения».

Развить успех, достигнутый под Крымском, советским войскам не удалось. Оправившись от удара, противник бросил на советские войска авиацию и нанес контрудар. Наступление советских войск затормозилось вплоть до конца лета.

Условия для нового наступления сложились в сентябре. После победы советских войск в Курском сражении кубанский плацдарм утратил свое значение для немцев. Все усилия им требовалось сосредоточить на обороне Крымского полуострова. Германское командование приказало начать вывод 17-й армии с Тамани в Крым.

В этой обстановке командование Северо-Кавказского фронта разработало план Новороссийско-Таманской наступательной операции, целью которой было полное освобождение Кубани. Советское командование решило перенести направление главного удара с центрального участка фронта на южное крыло и вновь попытаться прорвать оборону противника в районе Новороссийска. Именно такое решение привело к успеху, и 16 сентября 1943 года «Голубая линия» в районе Новороссийска была прорвана войсками 18-й армии. Вслед за этим немцы стали отступать на центральном участке фронта, а затем войска Северо-Кавказского фронта преодолели оборону врага и в районе Темрюка. Бои на «Голубой линии» завершились.

Их итоги оказались неоднозначными. На долю солдат и офицеров Северо-Кавказского фронта выпали длительные позиционные бои, самым заметным результатом которых оказалось освобождение небольшого районного центра. Полностью преодолеть сопротивление немцев на «Голубой линии» удалось только в условиях отхода их войск в Крым. И на то было несколько причин.

Во-первых, советские войска на Кубани не имели численного перевеса над немцами. Не хватало артиллерии и боеприпасов. Важно понимать, что при этом с весны 1943 года Кубань оказалась второстепенным участком фронта. Целые дивизии, корпуса и даже армии отправлялись отсюда в другие районы страны. Основные усилия как советской, так и немецкой стороны были сосредоточены на Курской дуге. От развития событий там зависел исход боев не только на Кубани, но и на всем советско-германском фронте.