Кто такая Евдокия Бершанская? Легендарный командир «ночных ведьм», в честь которой могут назвать аэропорт Краснодара

Общественная палата России выступила с инициативой дать российским аэропортам имена выдающихся соотечественников. Сначала аэропорт Краснодара предложили называть в честь Екатерины Великой, Александра Суворова или Евдокии Бершанской.

Позже в список претендентов включили селекционера Лукьяненко, атамана Чепигу, космонавта Горбатко и даже бывшего губернатора Кубани Кондратенко. 31 октября стартовал новый этап конкурса, на котором жители должны выбрать трех самых популярных кандидатов-финалистов.

Кто же такая Евдокия Бершанская и почему она достойна дать имя аэропорту краевой столицы? Юга.ру рассказывают биографию легендарной летчицы, единственной в мире женщины — кавалера ордена Суворова, служба которой в годы Великой Отечественной войны стала известной далеко за пределами Краснодара.

Евдокия Давыдовна Бершанская (в девичестве Карабут) родилась 6 февраля 1913 года в селе Добровольном Ставропольского края. Рано оставшись круглой сиротой, девочка вместе с братом попала в детский дом. После Гражданской войны с фронта вернулся их дядя — красный партизан Григорий Середа. Он разыскал племянников и забрал к себе в Ставрополь. Именно дядя настоял на том, чтобы девочка ходила в школу и получила образование. Тогда же, в школьные годы, она, как и многие советские подростки, стала мечтать о самолетах и авиации.

После школы местный райком комсомола за хорошую учебу отправил Дуню Карабут в Ставропольский педтехникум, но учительницей она так и не стала. Бросив учебу, девушка пыталась устроиться в разные летные школы, но везде слышала обидное: «Женщин не принимаем!». Страсть к небу в итоге взяла свое — в 1931 году девушка поступила в Батайскую школу пилотов гражданской авиации. Через год ее зачислили на должность инструктора, а затем и командира звена. Еще через два года работы Евдокия стала командиром отряда.

В 1936 году молодая летчица вышла замуж за Петра Бершанского. Брак просуществовал недолго, но фамилия, полученная от мужа, спустя годы стала известна на всю страну. За успешную работу в школе летчицу наградили орденом «Знак Почета». А уже в 1938 году Бершанская командовала авиаотрядом по подготовке женщин-пилотов. 

В том же году летная школа в Батайске была преобразована в военное летное училище. Но поскольку женщин туда не брали, Бершанскую перевели в отряд спецприменения, который базировался в станице Пашковской. В ее подчинении находилось несколько десятков самолетов, летчиков и техников. Отряд выполнял разнообразные задачи: доставлял почту, перевозил грузы, вывозил тяжелобольных из удаленных станиц, занимался разведкой рыбных косяков. А когда началась война, начал доставлять срочные грузы в прифронтовую полосу.

«Дунькин полк»

Осенью 1941 года началось формирование трех женских авиаполков. Бершанская, как опытная летчица, подготовившая десятки пилотов и обладавшая серьезными организаторскими способностями, была назначена командиром 588-го ночного легкобомбардировочного авиационного полка. Все должности в нем, от механиков и техников до штурманов и пилотов, занимали женщины.

До войны летному делу учились три года, но в боевых условиях девушкам приходилось осваивать профессию летчика всего за шесть месяцев. Бершанская проводила на аэродроме круглые сутки, занимаясь подготовкой летного состава полка, большую часть которого составляли девушки 18-20 лет. В мае 1942 года полк прибыл на фронт и до окончания войны находился в составе действующей армии.

Советские пилоты-мужчины поначалу относились к летчицам скептически и стали называть подразделение 28-летней Бершанской «Дунькиным полком», но уже спустя полгода появились новые прозвища — «сестренки», «небесные создания», «ласточки».

Перед тем как отправлять в бой других, на первое боевое задание в июне 1942 года Евдокия Бершанская вылетела лично. И затем командир полка всегда присутствовала на старте, ставила боевую задачу, разбирала ошибки, получала доклады о вылетах. Через несколько месяцев службы полк Бершанской считался лучшим в дивизии.

25 августа 1942 года командующий 4-й воздушной армией генерал-майор Вершинин и дивизионный комиссар Алексеев сделали заключение: «Достойна Правительственной награды орденом "Красное Знамя"».

В феврале 1943 года подразделение было преобразовано в 46-й гвардейский ночной бомбардировочный авиационный полк, а «за мужество и героизм личного состава», проявленные в боях, он получил почетное звание «гвардейский». В октябре того же года за участие в боях по освобождению Тамани полку присвоили почетное наименование Таманский. За участие в боях в Крыму полк получил орден Красного Знамени, за вклад во взятие Берлина — орден Суворова III степени.

На чем летали?

Самолет У-2, он же «кукурузник», был разработан в конце 1920-х годов и использовался в основном в сельском хозяйстве для обработки полей удобрениями. Двухместная машина имела фанерный фюзеляж с натянутой поверх него тканью. Радиосвязь в нем отсутствовала, а навигация осуществлялась при помощи секундомера и карты.

При всей своей простоте У-2 имел ряд неоспоримых достоинств: он был простым в управлении и дешевым в производстве, мог совершать посадку и подниматься в воздух даже с небольшого «пятачка» земли. Самолет обладал низкой скоростью и мог летать на очень небольшой высоте. Сбить «кукурузник», паривший над верхушками деревьев, было непростой задачей для скоростных немецких истребителей.

Из-за того, что в конструкции У-2 практически не применялся металл, обнаружить его с помощью радиолокационных станций было очень сложно. Поэтому «кукурузники» активно использовали в качестве легких ночных бомбардировщиков, которые почти бесшумно подходили к цели на небольшой высоте и бомбили позиции неприятеля, оставаясь незамеченными для ПВО противника.

Но днем или при свете прожекторов самолет становился практически беззащитным — У-2 могли сбить наземным огнем даже из стрелкового оружия. Единственным вооружением для защиты от вражеских истребителей были пистолеты у летчика и штурмана. До августа 1943 года летчицы не брали с собой парашюты, предпочитая взять вместо них дополнительные бомбы.

«Наш учебный самолет создавался не для военных действий. Без радиосвязи и бронеспинок, способных защитить экипаж от пуль, с маломощным мотором, который мог развивать максимальную скорость 120 км/ч. На самолете не было бомбового отсека, бомбы привешивались в бомбодержатели прямо под плоскости самолета. Не было прицелов, мы создали их сами и назвали ППР (проще пареной репы). Количество бомбового груза менялось от 100 до 300 кг. В среднем мы брали 150-200 кг. Но за ночь самолет успевал сделать несколько вылетов, и суммарная бомбовая нагрузка была сравнима с нагрузкой большого бомбардировщика», — вспоминала потом летчица Ирина Ракобольская.

1 августа 1943 года стало самым трагичным днем в истории полка. Для борьбы с ночными налетами немецкое командование перебросило на этот участок фронта группу специальных истребителей Messerschmitt Bf.110. Этот ход застал советских летчиц врасплох. За ночь они потеряли восемь человек и четыре самолета.

Общие боевые потери полка за время войны составили 23 человека и 28 самолетов. Еще девять человек погибли от болезней. По сравнению с другими подразделениями, потери в полку Бершанской считались очень низкими.

«Ночные ведьмы»

Едва на фронте начал действовать женский полк, как в немецких штабных документах стал фигурировать термин «русская москитная авиация». Легкие бомбардировщики появлялись под покровом ночи и бесшумно подходили к позициям противника, сбрасывали бомбы, зажигательные снаряды и так же стремительно возвращались.

«От самолета У-2 нет житья, печи и костры разжигать нельзя — самолет У-2 видит их и бросает туда бомбы, он везде нас находит, нам приходится всю ночь сидеть в траншеях, чтобы не иметь групповых потерь», — признавался один из пленных солдат вермахта.

Самолет У-2 немцы за негромкий специфический звук во время полета называли Kaffeemühle (кофемолка) и Нaltsnähmaschine (швейная машина), а самих летчиц прозвали «ночными ведьмами» — ассоциируя звук двигателей самолетов с шумом подметающей метлы.

Девушки вселяли страх в немцев и вызывали уважение советских пилотов и союзников. «...Русские летчицы, или "ночные колдуньи", как их называют немцы, вылетают на задания каждый вечер и постоянно напоминают о себе. Подполковник Бершанская, тридцатилетняя женщина, командует полком этих прелестных "колдуний", которые летают на легких ночных бомбардировщиках, предназначенных для действий ночью. В Севастополе, Минске, Варшаве, Гданьске — повсюду, где бы они ни появлялись, их отвага вызывала восхищение всех летчиков-мужчин», — писал в своих воспоминаниях французский военный летчик Франсуа де Жоффр.

За годы войны летчики и штурманы полка совершили 24 тыс. боевых вылетов и сбросили на врага более 3 тыс. тонн бомб и 26 тыс. зажигательных снарядов. В результате вылетов уничтожались переправы, железнодорожные переезды, склады, составы с горючим, автомобили и огневые точки. Также летчицы сбрасывали боеприпасы и продовольствие окруженным советским войскам.

Перерывы между вылетами составляли 5-7 минут, и за ночь экипаж мог совершить 10-12 вылетов. Всего самолеты полка находились в воздухе больше 28 тыс. часов — 1191 полные сутки.

За годы войны все 250 человек личного состава полка были награждены орденами и медалями. Лично Евдокия Бершанская была удостоена двух орденов Красного Знамени, ордена Отечественной войны второй степени, орденов Александра Невского и Суворова третьей степени.

23 человека стали Героями Советского Союза, но сама Бершанская, несмотря на успешную службу и боевые заслуги ее полка, почетное звание так и не получила. «Золотая Звезда» полагалась летчикам, выполнившим 300 боевых вылетов и сбившим не менее 5 самолетов противника. Тогда как к концу войны подполковник Бершанская лично совершила «всего» 28 боевых вылетов. Объяснялась эта цифра тем, что на полеты командира полка был наложен запрет командованием дивизии — Бершанская должна была руководить своими летчицами на земле, вылетая только в случаях максимально сложной обстановки над целью.

Уже после войны летчица Ирина Дрягина вспоминала в автобиографии: «Евдокия Бершанская была настоящим командиром — строгая, скромная, выдержанная. Она никогда никого не ругала и не хвалила не разобравшись. Но ее твердая рука чувствовалась везде, особенно в организации боевой работы. Во время вылетов она, почти всегда, присутствовала на старте и в случае необходимости, если ей разрешало руководство дивизии, сама летала на задания. Как правило, она поднималась к экипажу самолета, ожидавшему сигнала на взлет, и давала последние указания. При этом она не улыбалась, голос ее звучал сухо и взгляд был строгим. Но каждая из нас улавливала ее доверие и заботу, и мы готовы были выполнить любое, самое сложное задание».

После войны

Последним местом базирования части стал польский городок Швейдниц. Оттуда в мае 1945-го летный состав полка во главе с Бершанской улетел в Москву, чтобы участвовать в Параде Победы. Однако из-за плохой погоды участие самолетов отменили. В октябре 1945 года авиационный полк был расформирован: личный состав демобилизовали, а знамя полка сдали в Центральный музей Вооруженных Сил. «Ночные ведьмы» разлетелись по разным уголкам Советского Союза.

Во время войны за «небесными ласточками» Бершанской ухаживали летчики из соседнего авиаполка, который входил в ту же дивизию, летал на таких же самолетах и располагался на соседних аэродромах. Уже после войны фронтовая дружба переросла в серьезные отношения и многие пары соединились официально. В том числе и сама Евдокия вышла замуж за командира братского авиаполка Константина Бочарова. В послевоенные годы жила в Москве, воспитала троих детей, работала в комитете советских женщин, в ветеранских организациях, выступала с лекциями перед москвичами.

В 1974 году Евдокии Бочаровой было присвоено звание почетного гражданина Краснодара.

16 сентября 1982 года в возрасте 69 лет Евдокия Давыдовна умерла от инфаркта. Ее похоронили на Новодевичьем кладбище на аллее прославленных летчиков Советского Союза.

7 мая 1988 года в аэропорту Краснодара, расположенном на улице имени Евдокии Бершанской, ей открыли памятник. А в 2005 году авиакомпания «Кубань» назвала один из своих самолетов Як-42 «Бершанская». 

В 2018 году именем летчицы могут назвать краснодарский аэропорт Пашковский.